- Блеска? Ну что вы,уважаемая, зачем мне блестящее кольцо в далеком путешествии? Жулье всякое приманивать? Впрочем... исцеления, говорите? Мммм... ладно, так и быть - вот ваша сотня монет, а я забираю товар и кольцо. Ну и это... спасибо. Мда.
С этими словами Генирес направился к дверям, но на полдороге остановился и, усевшись на скамейке, принялся снимать с себя обновку. С непривычки доспех успел натереть ему во всех возможных местах, к тому же - ботинки жали и мешали мыслить о прекрасном и вечном.
Первая попытка стянуть с себя ботинок оказалась неудачной - хлипкая скамейка повалилась на пол, а за ней и Генирес с парой цветочных горшков. Бард мысленно поздравил себя с первым боевым ранением. Под причитания хозяйки - что-то про "любимый цветочек", "редкий вид" и "адекватную компенсацию" (последних слов Аль в жизни не слыхал, но понял, что ничего хорошего ждать не приходится) - упрямый ботинок был снят, а вслед за ним - и другой. Кираса далась куда легче, благо завязки, вопреки своему имени, просто-таки мечтали развязаться. Наконец, Генирес понял, что без перчаток сделать все вышеизложенное было бы на порядок легче, и попытался стянуть с себя одну. Но не тут-то было... Подлая одежонка умудрилась застрять на тонкой кисти барда, и - не туда, не сюда.
... В приоткрывшуюся дверь заглянула миловидная босмерка. Увидев худого молодого человека с костяной головой и в одном исподнем, зажавшем руки между коленями и остервенело скачущим по лавке, она не нашла ничего лучше как пробормотать "Извините..." и исчезнуть. К концу дня весь бомонд Балморы судачил о новом любовнике Дралассы, молодом, горячем, и "вы знаете, милочка, ужжжжасно эксцентричном!"...
Но вот с мучениями покончено. Генирес облачился в более привычную одежду: темные домотканые штаны, коричневую рубаху с открытым воротом и черный с голубой вышивкой жилет, а самое главное - привычные, мягкие кожаные ботинки, и бодрым шагом отправился на улицу. Первым делом он заглянул к Меллисе, подруге детства, которая усердно занималась своей карьерой в Гильдии Бойцов. Заглянул не просто так, а со смыслом: посоветоваться насчет похода, а может, и стрельнуть что на халяву. Увы, с последним его ждал жестокий облом: последнее задание Мелисса бездарно провалила, позволив паре наглых никс-гончих растерзать сопровождаемого ей торговца... Так что в настоящий момент Мела сидела на мели и одарила Аля лишь ужином, (дружеским) поцелуем на прощание и советом не тратиться на покупку поножей и наплечников, ибо все равно денег мало, а там глядишь, и снимешь с кого.
Солнце над Балморой неудержимо катилось к закату... Минутку помявшись, Аль решительным шагом направился к родовому поместью.
И вот он идет к кабинету отца, провожаемый шепотком стряпчих и слуг. Старик Генирес сидел у окна и что-то писал. Увидев сына, он отложил перо в сторону и молча воззрился на него. В воздухе повисла неловкая тишина.
- Ну что, - скрестив руки на груди, сказал, наконец, старый торговец. - С повинной пришел? Аль сверкнул глазами. - Нет, отец. Прощаться. Я в поход ухожу, наемником стал.
Генирес-старший молниеносно подскочил к сыну. - Тттты! Мальчишка! А ну тихо!!! - Отец, мне уже двадцать пять лет, и я имею право сам... - Сам, сам... орать-то так зачем. А ну мать услышит? Пошли-ка за мной.
С этими словами старик отвернулся к стене и повернул что-то у фигурки Дибелллы, стоявшей на книжной полке. Та со скрипом повернулась, открыв проход в стене, за которым оказалася еще одна маленькая, но очень уютная комнатка.
- Ну вот... это, так сказать, мой ЛИЧНЫЙ кабинет. А теперь к делу. То, что за ум взяться решил, хвалю! Хорошее дело выбрал, и мужика достойное... да не надо мне ничего рассказывать, не ты один объявления читаешь. Но учти: денег не дам! Учись сам зарабатывать. Впрочем, для тебя у меня есть кое-что другое... узнаешь? Твой ученический лук, и стрел штук сорок. Помнится, ты довольно ловко стрелял из него. А вот мой собственный, так сказать, запас... один магик оставил в залог лет эдак десять назад, да так и не пришел...
С этими словами Генирес-старший протянул сыну потрепаный Свиток Божественного Вмешательства.
- Но отец! Это что ж получается, я спасусь, случись что, а товарищи?... Извини, конечно, я не тот-кто-наверху весть какой герой, но... некрасиво как-то.
- Умный ты больно... Ну не сам, так товарищу отдашь. Или продашь, на худой конец. В общем, бери и не спорь. Стариковскому сердцу все-таки спокойнее будет.
Сердечно простившись с отцом, Генирес вышел на площадь. Была уже ночь, Массер и Секунда неспешно плыли друг за дружкой по небосводу. В Балморе стояла тишина, нарушаемая лишь мерной поступью стражников да доносившимися из-за гор криками наездников...
- Ну, вот и все. - пробормотал Аль. - Привет ветру странствий, до встречи, родной дом. Эээ... наверное, что-то еще нужно сказать. Ааа... ладно. Нет. Как-то нехорошо так уходить.
Из-за угла дома показалась известная городская нищая, аргонианка Хуул. От ящерицы-человека ощутимо несло помоями.
- Эй, Хуул, пойди-ка сюда. - Что надо? - Вот что... Хуул. Я уезжаю, быть может, насовсем. Как-то по-дурацки себя чувствуешь, верно? Вот смотрю на тебя и думаю: а вдруг больше никогда-никогда не увижу? А? В общем... вот, держи.
Сжимая в кулаке полученные двадцать септимов, бродяжка буркнула вслед Алю: - Пьяный, что ли? Или лунного сахара нажрался? Ууу, придурок имперский...
Бард не слышал этих слов, он уже стоял у силт-страйдера, и даже оплатил проезд до Альд'руна, выговорив себе некоторую скидку в обмен за пение и музыку, которыми он будет развлекать погонщика в дороге. Прощальный взгляд на Балмору... и вот Аль заносит ногу, чтобы ступить на шаткий деревянный мостик.
- Стой, друг! Ты куда так торропишься? - промурылыкал над ухом сладкий голос. Генирес в испуге оглянулся. Перед ним стоял незнакомый молодой хаджит...
// Исправлено количество стрел с двухсот на сорок. Отец Аля сказал лишь приблизительное их число - ведь он же не пересчитывал их. В инвентарь Генриесу отправляется пятьдесят хитиновых стрел, чтоб не перетрудился их таскать. =) //
Сообщение отредактировал Vivian - 21.01.07 - 17:07
|