Совместно с Лекси
Рави сделал несколько больших глотков и закашлялся. Кто-то вливал ему в рот жидкость, и, судя по ощущениям, это не было ядом. Внимательные глаза осматривали его, темнокожий человек с короткими черными волосами вгляделся в лицо аргонианина, убедился, что тот пришел в себя, и перенес светящуюся ладонь к груди, продолжая лечение. Рави сидел на твердом лежаке, опираясь спиной о стену, и легкая дрожь все еще сотрясала его тело. Целитель опередил вопрос: — Болевой шок от нанесенных повреждений. Мефала пощадила нас сегодня, и ты в их числе.
Ящер оглянулся. В помещении было относительно светло. Несколько стеллажей с колбами и свитками стояло у стены, от каменного проема, заменяющего дверь, тянуло сквозняком. Когда в проеме показался человек, несший на руках израненного товарища, он потянул за веревку и запустил механизм, в результате чего сверху опустился большой валун и изолировал пространство от остальных помещений. Мужчина подошел к целителю и осторожно опустил тело на землю, а когда Рави почувствовал себя намного лучше, врачующий повернулся и тут же стал осматривать новоприбывшего. Помимо этих четверых, в комнате было еще несколько человек, которые стонали от боли. Один лежал без сознания. Рави с трудом вслушивался в обращённый к нему монолог, но понять смысл слов оказалось почти непосильной задачей. Аргонианин напряг поочерёдно руки, ноги, хвост, шею, пресс, убеждаясь, что его тело в порядке и слушается, после чего вжался покрепче в стену, скаля зубы и ощупывая внутренние карманы на предмет своего оружия. Он знал только то, что его притащили сюда силой, после того, как вышибли из него сознание. Да и след боли в груди говорил о том, что кто-то причинил ему вред. Какого скампа Рави ничего не помнит? Он даже не знает, кому отомстить. Должно быть, тому уроду, что выбил из его руки кинжал и потащил за собой... Да, это было последним, что помнил юноша... Но это потом, сейчас главное — убедиться, что оружие на месте, и можно будет действовать по обстоятельствам. Беглец пошарил по карманам и не обнаружил при себе ничего острого, в том числе и своих ножей. Похоже, прежде чем бросить в комнату с больными и стонущими людьми, его избавили от всего хлама и оставили на попечение чернокожего целителя практически "голым". Но прежде чем аргонианин успел сделать какие-нибудь выводы и одарить своей злобой первую попавшуюся жертву, камень-дверь поднялся, и в комнату проследовал мужчина. Одетый в свой плащ, имперец поглаживал рукоять меча и стал быстро оглядываться. Рави мог поклясться: хоть память его и была избита, а последние события затуманены, он уже видел этот плащ. Шелестящий, развевающийся по ветру... И лукавая радость ящера стала еще сильней, когда мужчина прекратил вращать головой и остановил свой взгляд именно на нем - на существе, которое спас часом ранее. Он сделал пару шагов вперед и собрался заговорить, но остановился. То, на что он смотрел, было внушительных размеров синяком на груди аргонианина, и имперец поводил головой и рассмотрел беглеца повнимательней.
— Как ты себя чувствуешь, аргонианин? "Иди к скампу, проклятый гладкокожий" — завертелось у Рави на языке, но шарящие по пустым карманам руки не находили искомого оружия, и это заставляло низкий животный страх зашевелить в животе холодными щупальцами. — Бывало и хуже, — прошипел аргонианин, злобно прожигая собеседника взглядом, скаля зубы и сильнее вжимаясь спиной в стену, — во что ты меня втянул? Где мои кинжалы? Что это за место? Каждый вопрос, слетающий с губ ящера, сочился ненавистью и тихой яростью, но предательский хвост норовил трусливо обвиться вокруг ноги, и Рави стоило немалых усилий удерживать его от этого жеста. — Скоро все узнаешь. И что это за место, и чем ты обязан за спасение своей жизни, и что с тобой будет дальше. А пока следуй за мной.
Имперец двинулся к выходу, увлекая за собой аргонианина, и последнему ничего не оставалось, кроме как подчиниться незнакомцу. В этой дыре Рави чувствовал себя чужим, а отсутствие личного оружия и провалы в памяти только усиливали чувство осторожности и вселяли суеверный страх. Но если и был тут кто-то, кто может дать ответы на вопросы и предложить хоть какую-то посильную помощь, прежде чем решить его дальнейшую судьбу, то это имперский прихвостень, серый плащ которого мелькает сейчас во тьме каменных коридоров, тускло освещенных светом настенных факелов, и своим шелестом только донимает и раздражает и без того воспаленный аргонианский слух. Они минули один коридор, другой, а когда Рави услышал за собой звук захлопнувшейся деревянной двери, то понял, что они пришли. Это была небольшая комната, и света здесь было явно меньше, если сравнивать с ярко освещенным помещением, где Рави очнулся четверть часа назад. Комната с одним входом и столом посередине, у противоположной стены стоит ведро с тряпкой, неиспользуемая стойка для оружия, в которой нет даже кинжала... а еще круглый контур с ручкой, вырисовывающийся в полу, и мало хороших мыслей приходит на ум, в каких целях можно использовать это отверстие: следы крови пятнают люк там и тут. Пока Рави осматривался, и тело его сотрясала легкая дрожь, мужчина указал на стул и, не дожидаясь ответа на свой жест, начал диалог.
— Ты находишься в тайном убежище выжившего культа, сейчас 8 часов пополудни, и, несмотря на кажущееся спокойствие, мы все здесь находимся на распутье. Наши жизни в опасности, и то, что ты сейчас скажешь, станет решающим звеном, которое определит всю пригодность и неоспоримую важность твоей жизни, — мужчина сложил на груди руки. — Я по чистой случайности оказался рядом — возможно, Мефала наблюдала за нами особенно пристально сегодня — и не требую благодарности за то, что не дал тебе быть растерзанным десятком заточенных кинжалов, но от грандмастера это не скрылось. От него ничего не скроется, к слову... сегодня я только убедился в этом... В общем, утомительное начало сейчас не к месту, садись и расскажи о себе все, что сочтешь нужным, чтобы мы сохранили твою жизнь, — имперец еще настойчивее указал на стул, а сам опустил руку на изголовье своего клинка. Рави скривился, опускаясь на стул. Он не чувствовал себя обязанным кому бы то ни было даже на кончик когтя. Он же не просил никого о помощи, и заявление о том, что его бы "растерзали", не вмешайся вдруг имперец, казалось аргонианину сильным преувеличением. Напротив, он винил этого человека в том, что тот втянул его в какую-то опасную передрягу, и теперь пытается представить себя, как благодетеля. Наклонив голову вперёд, акробат посмотрел на собеседника исподлобья. Стоит хотя бы попытаться прикинуться паинькой, пока родные и любимые лезвия не вернутся в его полное распоряжение. И пятна крови на полу тут совершенно ни при чём... Да, совершенно... — Гладкокожие зовут меня Рави, — прошипел аргонианин, собираясь поведать какую-нибудь сладкую байку о чести и отваге, но приметив оценивающий взгляд имперца, сорвался, — хочешь узнать на что я способен, верни мне мои кинжалы! Я с тридцати шагов покажу тебе, чего стоит моя жизнь! От громких восклицаний, боль снова пронзила грудь, и Рави, с шипением, схватился за свой синяк. При этом он изо всех сил старался не спускать с человека пронзительного взгляда сощуренных глаз. — Отлично, — уже с издевкой произнес воин, — твоя жизнь стала намного ценней оттого, что нам известно твое имя. Может, добавишь еще что-нибудь? Например, чем ты не угодил асассинам Темного Братства, что они пытались выпотрошить тебя как куклу, набитую опилками? Рави напрягся, чувствуя, как хвост опять пытается трусливо обвиться вокруг ноги. Вот кто, значит, были те данмеры... Аргонианин уже почти забыл, с чего начались его Балморские приключения. Теперь хоть что-то начало складываться в плоской чешуйчатой голове, и общая картина заставляла отвлечься от сиюминутного чувства неприязни. — Я убил кое-кого, — неожиданно для себя самого признался юноша, — Хотя меня и до того никто не жаловал. Я случайно в этом городе, и терять мне нечего. Катись к скампу, Балмора! Ты притащил меня сюда, человек, ты отнял моё оружие. Хочешь убить меня, так не тяни с этим! Мужчина позволил себя усмехнуться. — Не спеши прощаться со своей душонкой, ее ценность может пригодиться Мефале. Вообще говоря, выбора у тебя нет... Говоришь, убил кого-то? Много ли ты знаешь об убийствах? Я смотрю на твое сотрясающееся тело, пронизанное болью и неведением, — глаза имперца сузились, он сделал несколько медленных шагов навстречу, — и не вижу в нем ничего, кроме страха и мучительного ожидания... А без своего оружия ты представляешь угрозы не больше, чем загнанная в угол крыса, — тут он резко сел на стул и некоторое время в задумчивости поглаживал подбородок. Думает ли он закончить все сейчас и избавиться от лишней обузы в виде случайно забредшей ящерицы, или все же его мысли имеют более покладистый характер? Воин положил обе руки на стол. — Так вот, выбор... — произнес он уже спокойным тоном, — ты находишься в убежище Мораг Тонга, и не можешь покинуть его... Ты можешь служить или бежать, если это можно назвать выбором, то выбирай. Чтобы остаться здесь и служить нашему ордену, тебе придется доказать свою пригодность. А чтобы бежать... ну, это у тебя получается хорошо. Аргонианин почувствовал горечь во рту, и этот вкус был лучше, чем всё, что ему приходилось пробовать до этого дня. Доказать... вот оно — волшебное слово, наполняющее нутро звоном и трепетом. Это подходит... — Много ли я знаю об убийствах? — переспросил Рави сквозь зубы, — Достаточно, чтобы находить в этом наслаждение. Я покажу Мораг Тонг и самой Мефале, на что способна загнанная в угол крыса. Ты недооцениваешь меня, человек, и скоро убедишься в этом. — Отлично, — лицо мужчины на мгновение переменилось, но закончил он фразу словами: — Значит, сегодня не придется работать на износ. Итак, — он встал изо стола, — я передам все грандмастеру, и в качестве исключения ты пройдешь несколько испытаний. В качестве исключения, — подчеркнул он. Рави тоже встал. — Пока будешь ходить без оружия, так что опасайся вести себя неподобающе с другими членами ордена. Можешь оглядеться, несколько свободных часов у тебя есть, а затем приступим к пыткам. Имперец уже направился к двери, а там одумался: — ... к испытаниям. Да, к испытаниям... Если голоден — столовая дальше по коридору, затем налево, а там ищи вывеску, которая подскажет тебе, что здесь принимают пищу. И да, — он вновь повернулся, — если останутся какие-то вопросы, а местное общество по каким-либо причинам откажется на них отвечать, ну или просто возникнут проблемы, ищи Лиоре, — он демонстративно указал на свой серый плащ. Затем, наконец, оставил Рави, а когда гулкие шаги постепенно стихли в коридорах подземелья, в помещении осталось лишь легкое и ласкающее слух потрескивание факелов.
Сообщение отредактировал Quizi - 07.11.12 - 22:59
|