Конкурс завершен, стихотворения присланы. Не растекаясь мыслию по древу, выкладываю:
№1
Прощай, мой друг, прощай – пора настала… И час настал последней из бесед. С тобой повоевали мы немало. Немало поражений и побед
Во времена пустующего трона Нам удалось с тобою пережить. Мы на нелёгкой службе в Легионе Смогли непобедимыми прослыть.
Я вспоминаю самое начало, Когда мы познакомились с тобой. А рядом ведь мечей было немало, Но я подарен был тебе судьбой.
Я был рождён в огне рукой стальною, Творец мой из меня бойца ковал. И маги потрудились надо мною - Заклятья прочно вплетены в металл.
Ты помнишь удалого господина, Что про меня успел тебе сказать: «От Брумы, дескать, и до Леявина Тебе товара лучше не сыскать»?
Вот так и подружились-побратались. Ты выкупил меня, унёс с собой. Потом в легионеры нанимались… И вскоре состоялся первый бой.
Ты помнишь, друг, ту, первую, атаку? Вдвоём с тобой мы были против всех. И выстояли-таки эту драку Ты выпад делал, я дробил доспех.
Потом награды, титулы и званья… И снова в бой. И снова на войну. А после было в армии восстание. А позже чуть не сгинули в плену…
И каждый вздох, и каждую минуту, Куда бы злой нас ни забросил рок, Я охранял тебя всегда и всюду… А в этот раз, увы, не уберёг.
Давно уж ты в отставке, друг старинный. Построил дом, сумел наладить быт, Женился и взрослеющего сына… Воспитывал... Пока не был убит.
Уж тронули твои виски седины… И, столько раз не дрогнувший в бою, Погиб ты от стрелы, летевшей в спину. И Тёмный Брат окончил жизнь твою…
Твой сын сейчас прощается с тобою Юнец подавлен, сильно спал с лица. Но есть в глазах огонь, готовность к бою… Он отомстит убийце за отца.
Нет, не захочет он работать плугом. Жизнь без баталий не мила ему. И как тебе я стал когда-то другом, Я стану другом сыну твоему.
№2
Изгнанник
Зима. Мороз. В лесу ни звука. Всё будто ожидает чуда: Ни пенья птиц, ни дятла стука, Лишь светят Массер и Секунда.
Я шел, торя себе дорогу, Проваливаясь в колкий снег. Иду давно - по воле Бога, Срываясь изредка на бег.
Меня гнетет пустыня эта, Где только смерть - а жизнь без правил. Я так хочу туда, где лето, Где я любимую оставил...
Из леса вышел на опушку. Уже светает худо-бедно. "Как хорошо сейчас бы кружкой Согреться крепкого глинтвейна".
Быть может, я был услышан богами, Но в небе увидел я дым от костров. Я обнаружил вконец за холмами Одну деревушку в полсотни дворов.
Таверна была небольшой, неказистой. Я сел в дальний угол, скрываясь в тени. Трактирщик, увидев меня, очень быстро Мне полную чашу глинтвейна налил.
Я оглядел общий зал неспеша. Пяток северян, еще пара солдат, А также имперка - сидела одна. На ней задержался пытливый мой взгляд.
Волосы цвета вороного крыла, Глаза выразительно-томные, Нежны и тонки все обводы лица... Она о любимой напомнила...
То было два года назад в Киродииле. На одном из балов я увиделся с ней... Как страстно, глубоко друг друга любили, И я никогда не забуду тех дней.
Я был оклеветан, бежал от тюрьмы, Скрывался - средь бурь и ненастья, Лелеял надежду, что встречусь вновь с ней, Но кажется мне, что надежда напрасна.
Имперка меж тем расплатилась и встала, Накинула плащ и ушла из трактира, Не удостоив меня даже взгляда... Лишь с грохотом дверь за собой затворила...
Подумал я тихо, тоскою гонимый: "Все так уходят. Ушла и она. Так же, как я ушел от любимой..." Вздохнув, я воскликнул: "Трактирщик, вина!"
№3
Я у дверей В обитель фей. Там каждый ─ маг, Любой простак; Там каждый смел, Хоть неумел; Мудрее книг Любой из них, Там мир ─ зерно. А все вино... ─ Вот где Септим? Смеюсь над ним! Где божества? Их нет, братва. Зал славный сей Вселенной всей Есть сердце. Да! А мы тогда Цари миров. Вот сила слов.
№4
На дворе зима и снег, Ночь метелью мается. У таверны человек С лютней ошивается.
Градом нецензурных слов Там его осыпали, Наваляли тумаков, Из таверны выгнали...
Бочка мёда на разлив, Кружечки железные... Пьяницы не доросли До его поэзии.
За окном снежок блестит В свете тусклых лампочек. Может кто-нибудь впустить Барда неудачника?..
№5
Ночной собеседник.
"Ты хочешь узнать, мой сосед-постоялец, Куда собирается в ночь чужестранец? Ну что же, садись, у нас есть ещё время. Украсим вином ожидания бремя. В мороз замерзают поставок каналы. Засыпаны снегом в горах перевалы. Покуда торговцы залезли в берлоги, И я кое-где подсчитаю итоги.
В забытой корчме, что у старой дороги, Куда не доходят лазутчиков ноги, В глуши, где не видят имперские очи, Горит за стеклом огонёк среди ночи. На этот маяк, как летучие мыши, Слетаются те, кто приходит по крыше, Ломает замки и скрывается в тени. Открыт для воров "Уголок Привидений".
Там каждую зиму разбойничий хохот И тихий в углу заговорческий шёпот, Кто делит добычу и хвастает ею, Кто прячет от стражников тонкую шею. Там ценят удачу и верят монете, И спорят, кто лучший на этой планете Магистр хищений, наживы стяжатель. Туда я иду, любопытный приятель.
Ты хочешь мне что-то сказать? Не старайся. Объятия сна побороть не пытайся. Известно ведь даже весёлым скайримцам: Опасно в пути выпивать с проходимцем. К утру всё забудешь. Глотнёшь, что покрепче. Без денег мешок твой покажется легче. Пока ты вкушал эликсиры Сангвина, Другого они обрели господина..."
Поплыло в глазах, обессилели руки, Утихли таверны знакомые звуки, Во тьме бессознанья, кромешной и зыбкой, Расстаяла мина с лукавой улыбкой. Очнувшись под утро, он помнил не много: Как в бар привела его барда дорога, Как сел отдохнуть рядом с третьим оконцем И что он не будет впредь пить с незнакомцем!
№6
В таверне зимней вечерком Сидит хмельной народ. В углу болтают ни о чём Бретон, хаджит и норд.
Историй много есть у них, И мёд течёт рекой, У всех развязан уж язык, Везде царит запой.
Танцует данмер босиком, Вино вливая в рот, В углу уже лежат ничком Бретон, хаджит и норд.
Дрожит под стулом босмер-псих, Имперец пьёт с тоской, О жизни редгард голосит О каторжной морской.
В углу сыром под гамаком Разлился крепкий мёд – На гамаке храпят втроём Бретон, хаджит и норд.
С укором косятся на них И орк слегка рябой, И альтмер – завидный жених! (Он, кстати, холостой)
В таверне зимней ясным днём Лежит хмельной народ, А от неё ползут втроём Бретон, хаджит и норд…
№7
Холодный вечер, я иду в таверну, Ах, как бы кости старые сберечь... Набились в залу толпы всякой скверны, Пора бы выдать пламенную речь:
«- Вы не смотрите на меня сердито, И не крутите пальцем у виска. В таверну дверь для каждого открыта, Так пожалейте мага-старика.
А за окном давно уже смеркалось, Я к вам на огонёк зайти бы рад... А что с того, что я безумен малость? На то ответит дядя Шегорат (Видать, недаром грязекраб сегодня снился... И предлагал купить мне всякую байду...)
И колдовать я тоже разучился, Пока летал в скуумовом бреду.
Что за недуг с ногой моей случился? В большую я, видать, попал беду...
Похож на корпрус сей недуг, видали? Хотя, похоже, корпрус он и есть...»
Хехе, все посетители сбежали... Теперь спокойно можно и поесть...
№8
Здравствуй дорогой посетитель! Ох, ужасная ж на улице метель. А дабы зимний вечер скоротать, Могу про таверну свою рассказать.
Ночью тихо, поспишь здесь уютно. Днём тут всё хорошо, дельно и чудно, Разговор поддержать смогут всегда, И, конечно, здесь на любой вкус еда.
И знаменитости сюда заходят порой. Однажды побывал здесь из Кватча герой. Не прошёл мимо этой таверны И победитель турнира Арены.
Уж извините, что отвлёк вас от дел Поддерживать дух – такой мой удел. Как вам сидится? Чем вам помочь? Хотите ли спать? Уж близится ночь.
Могу предложить комнату вам, Уют и покой ожидают вас там. Десять септимов – цена символична, Это не больше, чем заплатишь обычно.
Спасибо за плату, это ключ ваш, Вторая дверь слева, третий этаж. Желаю я вам хорошо отдохнуть, Да не забудьте ключ мне вернуть.
№9
Блестит полотно серебряных стружек, Накрахмаленным кружевом стёкла забиты... Здесь, в таверне, тепло, веер воет снаружи Под глянцевой нефтью, что по небу разлита.
Я художник, я здесь по ошибке должно быть, И не вдохновляет пьяных рож созерцанье, В замутнённых глазах их лишь алчность и злоба, А героями мнят себя эти созданья...
Я художник. Обычны такие замашки... По отвесной стене, полу и потолку Черепками разбитой фарфоровой чашки Свет к каминному быстро бежит огоньку.
Я покинул таверну. Стою на пороге... Осмотрелся вокруг, от восторга безмолвен. Миллиарды снежинок! Как, о скампы, их много! Чувство сказки смешалось с сознаньем и кровью.
До других донести это чувство я должен, Но в ответ только ругань и кислые мины, И не хочется мне этих пьяниц тревожить...
Я вложу эту ночь в ледяную картину.
№10
Я убийца. Бесшумная чёрная тень. Но не мой это путь, без сомненья... Лишь ночные кошмары, печаль и мигрень Мне расплата в моём преступленьи.
Получить я в таверне, сегодня должна Мерзких денег проклятую тяжесть. Но теперь никому я уже не нужна, Ты – клеймо, что на душу мне ляжет.
Я любила тебя. Вопреки. Всем назло. Ты любил меня тоже, но знал ли? Ты считал, что со мною тебе повезло, Сколько счастья друг другу мы дали...
Ну зачем мне тебя заказали? Зачем?! Что за игры с душой ассасина? Мне хотелось рыдать у тебя на плече, Когда била ножом тебе в спину...
Но доволен заказчик. Стандартный оклад. И в кровавых ладонях монеты Я зажала. На улице холод и град. Кто теперь мне простит Всё это?
|