|
Смарагдус Горгониус
адепт имперского культа в имперской провинции Морровинд
Трагедия на плантации
Стряслось это на Вварденфе́лле — / остров се, над коим царит
Одноимённый вулкан, — / в провинции Моррови́нд,
Где повсюду порок, беззаконье, разгул, / где туземцы весьма недобры́,
Где громко пищат грязекрабы и крысы / и в кандалах рабы,
Где уйма различных чудовищ, / не похожих на добрых зверей
(А это значит, их Зло извратило, / в насмешку, всего верней),
Где цветёт разврат будто клумба весной, / и где ложный бог двух цветов
К непотребству склоняет мужчин и женщин / без различенья полов.
Но я тут не стану их всех обличать — / когда-нибудь гнев Восьмерых
Швырнёт в Забвение Вварденфелл / (провинция Морровинд)!
Мой рассказ пойдёт о жестоком плантаторе, / именем Орвас Дрен,
"Серджо" там величают таких, / но нам хватит и "Орвас Дрен".
Он владел плантацией, как можно понять — / ведь он плантатором был,
И каждый раб во владенье его / беспрерывно стонал и выл.
Аргониане как вобла иссохли, / мех с каджи́тов валился клочьями,
А ведь все мы братья и равноправные граждане / Империи, между прочим.
Но Орвас Дрен беспощаден, / жалость в душу к нему не скреблась —
Утопающему такой изувер / стакан воды не подаст.
Вот из-за таких-то, как он, / когда-нибудь и сгорит
В топках адского Зольника Вварденфелл, / что в провинции Морровинд.
На бесчестной плантации Орваса Дрена / очутился раб как-то раз
Из каджитов; он был одноглазым, / засим звали его Одноглаз.
Мощным он был и в полосках как тигра, / что прячется за кустом,
Усов без счёта имел на лице / (если то именуют лицом),
Глаз его наипоследний, / непокорства огнём обуян,
Издали деспоту взгляды метал, / кусачие, будто змея.
И сей-то каджит однажды на пристани, / где лодки разгрузка шла,
Незаметно присвоил стеклянный кинжал, / изготовленный из стекла,
Каковые водятся в числах несметных на острове: / ведь изрыт
Дыра́ми стекольных шахт Вварденфелл / в провинции Морровинд.
Непроглядной и тёмною ночью / устремился в господский дом
Одноглаз; но сперва он разведал, / что да как, я ручаюсь в том.
Он выдернул длинный ус у себя, / и в отмычку его согнул,
И в двери поместья тише, / чем мышиные тени шмыгнул.
Царственно в спальню вошёл он, / охранников передушив,
Весь в полосках, как тигра, / пока ещё не плешив
(Он мало пробыл на плантации, / краса не успела увять),
Чтоб со стеклянным кинжалом в руке / (либо лапе) над спящим встать.
Раздувает мщение грудь Одноглазу, / а в перине как нетч храпит
Жесточайший плантатор всея Вварденфелла / и провинции Морровинд.
Крепко спал Орвас Дрен, и крепко / Одноглаз сжимал свою снасть,
Рок над ними навис, как клифф, / что от старости должен упасть.
"Славной Империи я гражданин, / — сказал Одноглаз про себя
(То есть так, что не слышно ни звука, / не разевая рта,
Или, может быть, пасти — / тут не ясно, как точно сказать), —
А посему не по званию / храпящего мне пронзать.
Пускай-ка тиран пробудится, / хотя и выйдет возня,
Но надобно мне хоть одним глазком / ему заглянуть в глаза".
И вот каджитский мяв громовой / над периной как гром гремит,
Как голос свободы над Вварденфеллом / в провинции Морровинд.
Очнулся деспот, поднялся — / в ночной рубахе до пят —
И понял, кончились шутки, / угнетённые не простят,
Но видя, что раб не пырнул его ножиком, / покуда он крепко спал,
Орвас Дрен в реверансе согнулся / и такие речи держал:
"Ты, бесспорно, на редкость отважен. / Быть может, клинки скрестим?"
"Нет, — отвечал в благороднейшем гневе / пушистый пустынин сын. —
Когда рабы умирают, / то стервятники их клюют,
И все клевомые в этот час / на мольбы на твои плюют,
Ты выпустишь дух без оружья, спросонок, / в одной ночнушке убит,
На про́клятом острове Вварденфелл, / в провинции Морровинд".
Сказал Орвас Дрен: "Прошёл ты поместье / от дверей до дверей,
И всех перебил, а значит, что место / свободно в охране моей.
Я богатым нарядом тебя наряжу / и двемерский дам доспех,
Пустыня далече, а здесь процветать / ты сможешь теперь без помех".
"Не надейся, — в ответ ему рёк Одноглаз. — / На это каджита не взять".
"Но также я дам тебе пе́ревязь — / с пышным бантом, ножны держать".
Мелко затрясся тогда Одноглаз, / про пышный услышав бант —
Порочную страсть, что прелестней коту, / чем сахара целый жбан,
Что возбуждает охоты инстинкт, / кровь кипятит и пьянит,
И затмевает весь Вварденфелл, / всю провинцию Морровинд.
Деспот шкап открывает — / о мой Одноглаз, ты погиб! —
И достаёт он пе́ревязь — / переливом играет изгиб —
С прехитро завязанным бантом, / который теперь дрожит
В последнем глазе каджита, / что разом ни мёртв и ни жив.
Подлый тиран длинноухий / ему подаёт свой дар —
А сам под шёлком прячет кольцо, / волшебный наметя удар.
Но внезапно, как вычих, стеклянный кинжал, / изготовленный из стекла
Пропорол тот бант, ночнушку и Дрена!.. / Сила духа клинок влекла,
Возобладавшая в Одноглазе — / никто не сравнится с ним! —
И кокнут плантатор из Вварденфелла / (провинция Морровинд).
А ежели кто-нибудь скажет тебе, / что Дрену объели нос,
Что со срамом играли, как с мышью / (одеяние задралось),
Что ботинки кругом провоняли, / что обкушены были цветы —
То это бесстыжий шпион тёмных эльфов; / читатель, не верь ему ты.
Ничем сиятельный подвиг / каджита не омрачён,
Который, собою силком овладев, / расправился с палачом
(Ведь палач и плантатор, я мыслю, родня, / ровно тапки и сапоги,
И я не грешу против правды, / Джулианос мне в том помоги),
И так будет со всяким, кто держит рабов — / поверь в сие, гражданин! —
В препозорнейшем округе Вварденфелл / провинции Морровинд.
|
Стихотворные баталии - 3, "Уж был денёк. Сквозь дым летучий..."
02.09.17 - 04:31 (Ответ #751)
