Недавно, после интенсивной игры и интенсивного околоTES-овского чтения мне приснился длиннющий сон примерно на эту тему. Я его записал, упорядочил, вот что получилось: ========================
- Эй, тут еще один! Я и оглянуться не успел, как меня подхватили и грубо выдернули из-за камня, за которым я прятался. Кто-то сунул факел мне чуть ли не в лицо. - Кто тут? А... имперец... тьфу! - Тащи всех сюда! Кто-то толкнул меня, взмахнув факелом. В пляске огней я все никак не мог разглядеть лиц, и вообще плохо понимал, что происходит. Где я? Кто... я?! Меня прошиб холодный пот. Я не помнил своего имени! Не помнил вообще ничего - до того, как оказался в этом темном заснеженном лесу. Потом.. да, было темно и холодно, я пошел на свет... драка, лязг мечей, какие-то вспышки... я испугался и попытался спрятаться... но что было раньше?! Пустота... Пытаясь справиться с наползающей паникой, я попытался вспомнить хоть что-нибудь. Голова начала болеть. - Заснул что ли? Тычок. Я пролетел пару шагов сквозь наполненную огнями тьму, споткнулся обо что-то и упал. - Встать! Пинок. Нет, это не сон. В голове пульсировала боль. Я поднялся на ноги, и меня тут же толкнули снова. Озверев от собственной беспомощности, я бросился на ближайшую из неясных фигур. Теперь я отчетливо разглядел зеленорожего клыкастого типа... это было последнее, что я увидел. Перед глазами вспыхнули звезды, мир косо метнулся куда-то вверх и вбок, и наступила тьма.
***
...Кругом шумели голоса и было светло. Это очень мешало спать. Открывать глаза не хотелось, кажется, я видел какой-то сон... что-то про огни... я бы поспал еще, но лежать на земле было холодно. На земле?! Вспомнив ночной лес и факелы, я подскочил и проснулся. Был уже день, и теперь я мог разглядеть то, что меня окружало. Я лежал, точнее, уже сидел у старой полуобвалившейся стены, сложенной из огромных камней. Стена образовывала правильный круг, создавая своего рода дворик; выше шел второй ярус, и туда вела широкая каменная лестница. Дальше, за стеной, громоздились заснеженные лесистые горы. Все это было знакомо и незнакомо одновременно, и я по-прежнему не помнил ничего, что было до вчерашней ночи, но голова так трещала, что я и не пытался вспоминать. Может быть, со временем вспомнится само. Я кое-как поднялся, разминая затекшие мышцы. Руки у меня были связаны. Стоявший неподалеку зеленорожий тип наградил меня недобрым взглядом, демонстративно положив руку на рукоять топора. Неожиданно вспомнилось - "орк". Да, когда-то я знал это слово, и сейчас его вспомнил. На скуле у орка лиловел синяк. Неужели я все-таки до него дотянулся? На душе даже как-то потеплело. Впрочем, на меня орк косился недолго - его внимание было занято связанными людьми в середине площадки. Связанных охраняли двое, и еще кто-то маячил у каменной лестницы. Кажется, у них были хвосты. Во всем этом было что-то неправильное, но я не мог сказать, что именно. И не мог сказать, что все это совсем незнакомо. Знакомо, но... неправильно. Увидев, что я поднялся, один из хвостатых подошел поближе. Посмотрев на ухмыляющуюся кошачью морду, я решил принимать все как есть. Голова слишком болела, чтобы удивляться или задумываться. - Ну, что решили? - сказал орк, обращаясь к пленникам. Немолодой светловолосый человек ("бретон" - всплыло в памяти) вздохнул и сказал: - Развяжите меня. Орк ухмыльнулся. - Так-то лучше. Один из охранников, темнокожий и остроухий, зашел бретону за спину и дернул ножом, разрезая веревки. Данмер, хм. Это-то я помнил, вспомнить бы еще, как меня зовут... Додумать я не успел. Бретон взмахнул руками, и с его пальцев сорвался поток огня. Хвостатый тип, стоявший рядом со мной, превратился в пепел, не успев даже вскрикнуть. Меня окатило волной жара, я отскочил, уворачиваясь от очередного огненного сгустка. Кто-то закричал, высоко и надсадно, потом смолк. Когда я отважился поднять глаза, данмер уже закручивал бретону руки за спину. Орк подскочил к ним, замахиваясь топором. Что-то хряснуло и ухнуло, к счастью, орк загородил собой эту сцену... но не стал останавливаться, и с ревом бросился на остальных пленников, кроша их в капусту. Я не был готов на это смотреть. Меня трясло так, что клацали зубы, я забился за обвалившуюся часть стены и молил всех богов, существующих и несуществующих, чтобы обо мне забыли. - А где этот... вот он! Меня рывком поставили на ноги. Данмер и еще один кот... хаджит. Орк, скалясь, стоял передо мной, с его топора капала кровь. Меня трясло и тошнило, а еще очень хотелось треснуть по этой ухмыляющейся зеленой харе, я бы зубами в него вцепился... пусть бы даже это было последним действием в моей жизни. Но меня крепко держали. - Ну что, им-пе-рец, - с расстановочкой произнес орк, - добегался? Тут тебе твои легионы не помогут... пижон. Он сплюнул. Я подумал, что и в самом деле одет как-то не так. Синие штаны, черная куртка из плотного материала, глянцевитые черные ботинки... все уже порядком замызганное, но, тем не менее, совсем неподходящее для зимнего леса. И совсем не похожее на одежду окружающих. Все не так. Все неправильно. Кто я?! - Он человек, - данмер сказал это так, что меня передернуло - столько ненависти и презрения вложил он в эти слова. - Не трать на него время. - Да-а? - орк выставил клыки. - Не тратить? Когда ты талдычил про выкуп, мы тратили время, а теперь не тратить? А может быть, он крыса? Как он прячется в щели, а? Эй, ты! Крыса, да? Крысеныш, ну, пищи, крысенышь, пищи! Пи-пи-пи! Я молчал. Потихоньку мой страх вытеснялся холодным бешенством, но я ничего не мог поделать. Орк присмотрелся ко мне и ухмыльнулся. - Наш крысеночек скалит зубки! Крыска хочет нас покусать! Поиграем, крысеныш? Рален! Разрешь ему веревку! Данмер молча перерезал веревки. Орк бросился на меня сразу же. Я увернулся от мягко просвистевшего в воздухе топора и попытался пнуть орка в коленку. Его реакция была лучше моей. Во всяком случае, не хуже. Какое-то время мне удавалось уворачиваться от его ударов, но и я ни разу его не достал. По-моему, он в самом деле со мной играл. Наконец он остановился, чтобы высказаться: - Неплохо танцуешь, крысенышь. Возьми меч! Я мотнул головой. У меня было не так много сил, чтобы тратить их на слова. Орк тоже не стал распыляться на речи. Он подскочил ко мне и сбил с ног быстрее, чем я успел что-то сообразить. Кажется, я ошибся. Его реакция была намного лучше моей. - Меч!!! Ладно, урод. Если мне повезет, хоть на секунду, хоть на миг... Я взял протянутую мне железяку. Орк снова поднял топор, а я неожиданно вспомнил слово "Фехтование". Даже вспомнил ощущение и вес оружия... все было по-другому. Все не так, но я слишком устал, чтобы вспоминать. Слишком устал, чтобы бегать. Слишком болела голова, не говоря уж о вчерашних и сегодняшних синяках. Однако тело мое кое-что помнило, пусть даже и я сам все забыл. Я взмахнул мечом, примериваясь к балансу и бросился в драку первым. Кажется, орка удивила моя резвость. Он успел порядком расслабиться - я даже сумел чиркнуть его острием клинка по руке. Это его разъярило и он начал драться всерьез. Через несколько секунд я с ужасом понял, что не успеваю. С перепугу я отмочил такое, что никак от себя не ожидал - вспомнив, как швырялся огнем бретон, я вытянул руку, ощущая выплескивающееся из нее тепло, это было... было, как... слабенький огненный шарик сорвался с моих пальцев и ударил орка в лоб. Это больше удивило его, чем повредило. Ко мне рванули еще двое из оставшихся бандитов. Меня повалили и начали пинать. Я свернулся в клубок. - Хватит! Это орк. Что он еще задумал? Меня оставили в покое. - Вставай, крысеныш. Я проигнорировал его. Мне и лежалось неплохо. Пусть убивают, может, тогда это безумие закончится. - Тьфу! Вставай, имперец. Ладно. Я кое-как соскреб себя с земли и поднялся на ноги. Орк смотрел на меня с непонятным выражением. На лбу у него красовался ожог - в дополнение к синяку. Красота! Впрочем, на себя я сейчас вовсе предпочел бы не смотреть. - В общем так, кры... имперец. Ты неплохо дерешься. Даю тебе выбор. Наступает зима, а нас осталось слишком мало. Каждые руки на счету. Оставайся с нами, перезимуешь здесь, в форте, а весной отправимся в Сиродиил. - А выбор? - хрипло сказал я. Орк ухмыльнулся, и, взяв меня за плечо, подтащил к выходу из форта. - Вот твой выбор. Но на перевале уже наверняка снег. Я смотрел и смотрел, и не мог насмотреться. Бесконечными волнами уходили вдаль лесистые заснеженные горы, горизонт тонул в плотной дымке - там, далеко, похоже шел снег. Нигде не было видно и признака человеческого жилья. Мне стало тоскливо. У меня не было выбора... Я не выживу один в лесу, зимой, ничего не умея и не помня. Проще дать им себя убить. Но я хотел жить... Орк хмыкнул, отпустил меня и пошел в форт. Ему не требовалось ответа, все и так было понятно. Я уселся прямо в дверном проеме, глядя на горы. Мне было тошно.
***
Зиму я провел с бандитами. Учился. Смотрел. Запоминал. Узнавал повадки лесных животных и свойства зелий, приемы владения оружием и способы использования отмычек. Привык к меховой одежде, научился зажигать факел одним взмахом руки и передвигаться относительно бесшумно. Ни в каких умениях я не достиг совершества, но и не был уже вовсе беспомощен. Я так и не вспомнил свое имя и свое прошлое, так что меня звали просто Имперец. Я не возражал. Как-то мне надо было называться? "Имперец" звучало куда лучше, чем "крысеныш" (из-за которого я дрался еще несколько раз, но в конце концов от меня отстали). Кроме орка-предводителя, данмера и хаджита, в банде оказалась еще девушка-босмерка, лучница и танцовщица. Иногда она танцевала для нас... и для меня... и воспоминания о ее тонком легком теле, изгибающемся в отблесках костра под мерный топот маленьких ног, навсегда останутся для меня самой яркой картиной той зимы. Они называли себя бандой Черных Мечей, и раньше их было намного больше. У каждого был меч с клинком черного цвета. Секрет изготовления черных клинков принадлежал орку-предводителю, который называл себя Палач. Он тоже таскал с собой такой меч, хотя сражаться предпочитал топором. Я довольно быстро понял, почему он оставил меня в банде. Им в самом деле не хватало рук - нужно было охотиться, поддерживать в относительном порядке старый форт, стоять на страже... всем приходилось держаться друг за друга, чтобы пережить зиму. Несмотря на то, что они уже довольно долго знали друг друга, и участвовали вместе во многих стычках и налетах, отношения между ними не были ни теплыми, ни дружескими. Не было даже намека на военное братство, возникающего среди тех, кто, подобно им, прошел через огонь. Их держала вместе привычка и жадность, каким-то образом скрепленные взаимным недоверием и неписанными законами общения. Я боялся, что после зимы, проведенной с ними, окончательно разучусь доверять людям. Если вообще когда-то это умел. Постепенно я втянулся в их жизнь, но оставаться с ними в мои планы не входило. Не хватало еще участвовать в их налетах. Сбежать я намеревался весной, во время первого же рейда. Я все время думал о побеге. Но пока на перевалах лежал снег, об этом и речи не могло быть. Не знаю, догадывался Палач о моих намерениях, или нет. По-моему, он решил, что я смирился. Он вообще был невысокого мнения о людях, а имперцев откровенно презирал, считая их - или нас? - мягкотелыми слабаками. Собственно, в компании из двух эльфов, хаджита и орка низшей расой считался я. Даже удивительно, как таким ничтожествам, как люди, удалось построить империю. Впрочем, разговоры на расовые темы пресекались Палачом незамедлительно. И правильно. Мы бы перебили друг друга задолго до весны. Дни проходили однообразно и незаметно, за одним только исключением. Однажды данмер вернулся с охотничьей вылазки необычно возбужденный, и долго шушукался о чем-то с Палачом. После чего все, включая меня, получили приказ "подготовиться как следует". Оказалось, относительно недалеко обнаружилась заброшенная пещера, бывшее погребение. Его было решено разграбить. Там я в первый раз - в этой жизни, по крайней мере, - увидел восставшего мертвеца. И первый раз убил... пусть не человека, а лишь жалкое подобие его, но... это было там, в пещере, когда на нас неожиданно накинулось сразу несколько мертвецов... может, их было и не так много, как казалось, но в полумраке подземных галерей трудно было понять, сколько их. Двое мертвецов зажали меня между сталагмитами, я истерично отмахивался мечом, едва не теряя сознание от смрада и ужаса... а потом вспомнил про огненные шары. В этот раз получилось даже легче, и я швырял в них огнем, пока не кончились силы, а потом добил мечом. На выходе из коридора меня вырвало. Никто не смеялся. Никто ничего не сказал. По возвращении в форт Палач молча вручил мне какие-то кольца и амулеты - мою часть добычи. Я убрал их в сундук и забыл про них. Когда-нибудь я, наверное, привыкну. Когда-нибудь... позже. Остаток зимы прошел спокойно и монотонно. Я много времени проводил в лесу под предлогом охоты, но, хотя уходил порой довольно далеко от форта, так и не нашел никакого намека на дорогу к цивилизованному миру. Оставалось ждать весны.
***
- Эй, тут еще один! Я скатился в речку и затаился у берега. У меня было стойкое ощущение уже виденного. В лесу царила суматоха и крики, журчала вода и нещадно грело солнце. Здесь, внизу, было уже настоящее лето. Я отстегнул с пояса черный меч и зашвырнул его подальше в воду. То ли Палач не слишком удачно выбрал время, чтобы спуститься с гор, то ли имперские патрули по какой-то причине были усилены, но мы столкнулись с ними гораздо раньше, чем рассчитывал орк. Он собирался устроить налет на недавно основанное поселение, надеясь, что его жители не смогут защититься. Охотнее всего эту идею поддержала наша нежная танцовщица. Когда она рассуждала о способах перебить поселенцев, ее глаза загорались таким темным мрачным восторгом, что мне становилось страшно. Я же, в свою очередь, собирался сбежать при первой же возможности и строил собственные планы. На словах все было гладко, но нас встретили солдаты во всеоружии. Я дал деру сразу же, и сейчас, стоя в воде, убеждал себя, что поступил правильно, что они кровавые мясники, что за них не стоит умирать, и это в самом деле было так, но... мне все равно было стыдно. - Эй, ты! Вылезай! Бежать не было смысла, и я вылез наверх. Вокруг, лязгая доспехами, толпились имперские солдаты. Рядом стоял офицер в латах, блистающий в лучах солнца, как новенькое ведро. И опять вернулось это чувство знакомого и незнакомого одновременно. Знакомо-неправильного... Пока я разбирался в своих ощущениях, меня обыскали. - Где твой меч? Я показал кинжал. - Вот. У меня только это. - Вроде он не из них. - Кто ты? Как тебя зовут? Вот незадача. Я-то надеялся, что увидев имперских солдат, вспомню хоть что-нибудь... раз уж я имперец. Нет... память оставалась пуста. Моя жизнь по-прежнему начиналась для меня с той безумной ночи в лесу. - Эй? Язык проглотил? Отвечай! Нехотя я выдавил: - Я не помню... Самое дурацкое, что можно ответить. Но я даже соврать им не мог - чтобы сочинить историю, надо понимать, о чем сочиняешь, а мои знания о мире ограничивались фортом в горах. - Тебя по голове ударили, что ли? - Да... Офицер подошел поближе и внимательно всмотрелся мне в лицо. Может, все же надо было попытаться сбежать? - Кажется, не врет. Что там? - вопрос был обращен к подошедшему солдату. - Все. Четверо. Все с черными мечами. Один еще и с топором. - Мертвы? - Да. - Хорошо. Я подумал о девушке, танцевавшей ночами при свете костра. О девушке с нежной кожей и мягким голосом. О девушке, которая слишком любила убивать. Потом я заставил себя не думать о ней. Офицер повернулся ко мне. - Вот что... Пойдешь с нами. Там разберемся. Что я мог возразить? Я не собирался драться или убегать. У меня все еще оставалась надежда стать нормальным гражданином общества. Они были имперскими солдатами, и протащили меня с собой до самой столицы. По дороге я постоянно повторял, что ничего не помню. Я проявлял столько идиотизма в самых обычных бытовых ситуациях, что в конце концов мне поверили. В Тюремном округе меня сдали дежурному, дабы записал мое прибытие и отпустил восвояси. Я уже праздновал свободу, но дежурный ушел кушать... сдал меня другому дежурному... тому было некогда, и он не нашел ничего лучшего, как передать меня тюремщику. Тот, в свою очередь, так и не поняв, что со мной делать, запер меня в первую попавшуюся камеру, "до выяснения обстоятельств". И ушел, оставив меня гадать, сколько же продлится это "выяснение" и каковы шансы, что про меня вообще хоть кто-нибудь вспомнит. Может быть, все-таки стоило попытаться убежать?
В камере было темно, сыро и вонюче. Данмер в камере напротив начал прохаживаться по поводу имперцев, но я столько наслушался от бандитов, что мне было уже все равно. На лестнице раздались шаги. Может, вспомнили про меня? Нет... от какого-то странного предчувствия меня начало трясти. В коридоре появились несколько солдат и старик в богатой одежде. Меня колотила дрожь, я почти узнал, почти вспомнил... память снова предала меня, но я чувствовал, кожей, телом, всем своим существом, что происходит что-то особенное, что я знаю, знаю об этом, только надо чуть-чуть напрячься... но от знания, от воспоминаний меня отделяла невидимая преграда. Я не сумел заставить себя вспомнить, понимал только, что это очень важно, и это начало... не для них - для меня... возможно, начало моей настоящей жизни... начало моего долгого пути к себе.
|