Воздушные замки, Приват Мара. 16+

[Lexy Lachance]

Гарт скептически хмыкнул, чувствуя, как его голова разламывается на части. Два сапога - пара, подумал он, глядя, как сморщилась бретонка.
- Оно и видно. Ты достаточно потрудилась, Искорка. Так что лежи и отдыхай. Я принесу дров, и займусь твоей раной. Только поставь ещё вина на огонь, оно может пригодиться.
Как тяжело было заставить себя сохранять невозмутимый вид, когда стены пещеры плыли перед глазами, а ноги подкашивались, будто ватные. Но нужно было держать марку. Всё-таки он мужчина, и не должен позволять какой-то простуде превратить себя в раскисшую развалину. Гарт, грешным делом, радовался, что Беата серьёзно ранена.. Это означало, что придётся задержаться в этом убежище на пару дней, и пока бретонка лечит ногу, он успеет оправиться от жара. Мужчина не хотел казаться слабым в глазах своей юной попутчицы, грохнувшись в обморок через километр пути. Просто взять себя в руки и действовать, думал он, выходя к ручью.
Дождь почти закончился, но мерзкая морось ещё летела в лицо, бросаемая порывами холодного ветра. Тучи, сослужившие такую прекрасную службу ночью, не спешили покидать небо, будто обрадованные благодарностью наёмника. Последний с трудом перебрался через ручей, не намочив ног, и принялся искать подходящую для костра древесину. Сырость его не смущала - в разошедшемся пламени даже мокрые дрова высыхают почти моментально.
Беата, вопреки указанию Саблезуба, всё же не смогла усидеть на месте - до того ей хотелось быть полезной. Собрав грязную посуду, она потащилась к ручью. Приятный сюрприз ждал бретонку у входа. Дождь смыл дёрн чуть выше по каменистому холму, и дремавший там родник открылся, разбиваясь о каменистый уступ. Теперь дверью их убежища служил тонкий водопад, надёжно укрывающий местоположение пещеры от посторонних глаз. Через пару дней, когда пригревающее солнышко высушит последствия ливня, родник снова спрячется куда-то вглубь породы, но пока... лучшего укрытия, чтобы набраться сил и зализать раны, не боясь, что кто-то выследит их по вырывающемуся на поверхность дыму, трудно себе представить. Да и посуду мыть под тонкими вертикальными струями было намного удобней, чем согнувшись над ручьём.
Справившись со скудным набором их походной посуды, бретонка выглянула наружу. Гарт Саблезуб стоял по ту сторону ручья, оперевшись о дерево одной рукой. Дрова, что он нёс, рассыпались возле него, и выглядел мужчина каким-то сломленным, низко опустив голову под порывами ветра. Беата не могла понять, стало ему плохо, или же ночные кошмары, в которых он отчаянно стонал чьё-то имя, делают его таким хмурым и несчастным. Девушка отметила себе, что имя было женское, не иначе как у её мужественного напарника разбито сердце. Эта мысль, хоть и мало общего имеющая с правдой, казалась юной бретонке единственным возможным выводом. Заметив, что норд уже собирает свои дрова, девушка поспешила к костру, чтобы не получить нагоняй, за то, что работает, вместо того, чтобы отдыхать.
Гарт явился через пятнадцать минут, показавшихся Беате вечностью, с кучей превосходных, хоть и мокрых деревяшек. Его мрачный вид, принимаемый девушкой за душевные терзания, был, однако, следствием терзаний физических. Крупная дрожь сотрясала его тело, а глаза застилала алая пелена. Он едва смог перенести топливо через ручей, настолько слабыми оказались его руки, а до этого и вовсе пришлось остановиться и перевести дух, ухватившись за дерево. В довесок, он не сразу нашёл вход в пещеру за внезапно образовавшимся водопадиком. Свои кошмары Гарт не помнил, и понятия не имел, что кричал о чём-то во сне. Вместо этого он беспокоился о Беате, имевшей подозрительно испуганный вид всё время с момента его пробуждения. Так же от него не укрылся её нездоровый энтузиазм и пренебрежение к собственным увечьям.
Едва ли не рухнув возле костра, Гарт достал из-за пазухи цветок голубого горноцвета, сорванный у входа в пещеру. Вымученно улыбнувшись, он протянул его девушке.
- Это тебе, - и заметив, как щёки бретонки вспыхнули удивлённым румянцем, поспешил объяснить, - брось в вино, когда закипит. Говорят, он обладает целебными свойствами.

[Мара]

- Конечно, как скажете, - ответила зардевшаяся было девушка, смущенно опуская глаза. Бесспорно, ей было бы приятно, окажись этот цветок именно тем, о чем она подумала сперва, но Беата была слишком легкомысленна, чтобы размышлять по этому поводу. Она повертела в руках веточку, рассматривая нежно-голубое соцветие. Странно, пока она путешествовала по дорогам Скайрима, сначала с экспедицией, а затем и с Саблезубом, кусты этого растения или же его лиловой разновидности постоянно мелькали по обочинам дороги, оставаясь неизменными попутчиками. Вот только она никогда раньше не обращала внимания, насколько эти цветы красивы в своей простоте. В некотором роде, нечто подобное она чувствовала к магии. Заклинания находились поблизости, буквально на расстоянии вытянутой руки, надо было лишь разобраться в них, а когда уже поймешь их природу, не сможешь оторвать глаз от завораживающе прекрасной сущности, до гениальности простой в исполнении. Только вот Беата Д'Эрт была слишком неусидчива и пока не собирала охапками знания по обочине дороги магического ремесла, ограничившись к своим двадцати с хвостиком годам лишь хиленьким букетиком. Но то, что она девушка одаренная, даже для бретонки, признавали все. Молодая колдунья знала это, но, к счастью, не возгордилась, напротив, в ней часто играло детское желание нравится и угождать всем подряд, что она и демонстрировала столь явно в их с Саблезубом путешествии.
Погруженная в свои мысли девушка не сразу заметила, что вино закипело, обратив внимание лишь когда котелок начал подпрыгивать от распирающих его пузырьков, коротко позвякавая ручкой.
- Говорят, он обладает целебными свойствами... - Задумчиво повторила за нордом девушка, бросая цветок в темно бордовую жидкость, та быстро поглотила его, окрасив лепестки в фиолетовый цвет. Бретонка же продолжила, помешивая варево. - Лично я мало что могу сказать о его свойствах, ибо никогда ранее не уделяла алхимии должного внимания... Впрочем, я и остальные-то направления не слишком баловала своим интересом, потому как считала, что все еще успеется, не скоро могут понадобиться Изменение с Иллюзией, или Восстановление, или же вовсе - Зачарование. Зря, ой как зря я придерживалась этого мнения... Видимо, судьба-злодейка таким образом сводит счеты, показывая насколько сильно я ошибалась...
Беата улыбалась, смущенно пожимая плечами, и продолжала говорить. Гарт устало слушал мелодичное щебетание бретонки, подперев щеку рукой и прикрыв глаза, он как мог старался изобразить заинтересованность, но голова раскалывалась, не давая мыслям сплестись во что-нибудь вразумительное, и он даже не всегда улавливал слова девушки. Впрочем, ту это мало волновало - Беата любила болтать и получала удовольствие от процесса, внезависимости от того, вникает кто-либо в смысл сказанного или нет. Она просто наслаждалась, слушая плавное течение своей речи, ей нравилось ловить верткий хвостик нити рассуждений и разматывать клубок, воплощая мысли в словах.
- Другое дело - Колдовство, а именно, призыв. Ты как будто ныряешь со скалы в озеро: внутренне собираешься и, оттолкнувшись от камня, стрелой летишь вниз, ветер свистит в ушах, а дух захватывает, и вот ты стремительно врываешься в воду, сотней мелких брызг разорвав ее поверхность; пузырьки веселым роем кружатся вокруг, уши закладывает, а ты выискиваешь сквозь помутневшую толщу воды то, зачем собственно и ныряла; а найдя, цепко хватаешься немеющими пальцами и, оттолкнувшись ногами от дна, устремляешься наверх, к солнцу. Потом, правда, приходится возвращать должок, но оно того стоит. - Девушка мечтательно улыбнулась. - А еще Разрушение, молнии... Собираешь энергию внутри себя, преобразуешь в заряд, сначала сотрясающий все тело, а потом срывающийся с рук и устремляющийся в цель. И на мгновения действия заклинания ты связана с жертвой сетью ветвистых молний, ты как будто делишь с ней ее незавидную участь...
Беата замолчала, а улыбка продолжала играть на ее губах. Наливать же девушка не спешила. Она пока просто сидела и терзалась сомнениями. Да, конечно, она знала, что любопытной Амосли даэдра голову снесли, но перебороть свою сущность не могла.
- Гарт... Я тут хотела спросить... - Откашлявшись, начала бретонка, делая длинные паузы между словами и растягивая гласные, и быстро выпалила следом. - А кто такая Лара?
Уши девушки смущенно покраснели, но она с нетерпением ждала ответа, предвкушая услышать интересную историю.

Сообщение отредактировал Мара - 15.05.12 - 10:34

[Lexy Lachance]

//совместно с Марой

Услышав последнюю фразу, Гарт напрягся. Меж бровей у него пролегла суровая морщинка, а глаза недоумённо впились в девушку.
- Откуда ты взяла это имя?
- Ну... вы... просто... - замямлила она, краснея уже до корней волос и испуганно глядя по сторонам, - Вы просто постоянно его произносили, пока бредили...
Наёмник с досадой потёр лицо. Он снова чувствовал себя неловко, будто девушка подсмотрела в его душу, обычно запертую на десять замков.
- Забудь. Это было давно, - грустно произнёс он, и, взглянув на вино, кипящее на костре, понял, что пришла пора заняться раной девушки, - Покажи лучше ногу...
Беата нехотя задрала мантию, обнажая бедро, недоверчиво перевела взгляд на горячее вино, пар от которого поднимался к потолку пьянящими клубами, потом опять посмотрела на норда. В ее глазах мелькнуло понимание, и бретонка настороженно вцепилась в края одежды, готовая опустить ее снова.
- Э, не... Я так не могу... - Она надула губы и укоризненно посмотрела на Гарта. - Мне больно будет, я боюсь... Меня необходимо отвлечь... Сама же я болтать во время этого действа не могу...
Мужчина сглотнул при виде оголившейся девичьей ляжки. "Это всё лихорадка" - подумал норд, и усилием воли заставил себя выбросить из головы посторонние мысли, сосредоточившись на ране. Под сухой коркой наметилась нехорошая покрасневшая припухлость.
- Лучше потерять ногу? - недовольно пробурчал он в ответ на возражения бретонки, - Не хочешь вином, могу прижечь раскалённым железом или сразу отрубить под корень, - Саблезуб понимал, что девушке неймётся услышать рассказ о его жизни, но сам он был был не готов к такой откровенности.
Беата обиженно отвернулась, поджав губы и сложив руки на груди.
- А вот я бы ответила на любой ваш вопрос. - Сказала она, буравя глазами стену грота. - Тем более, говорят, что рассказ помогает... легче становится вроде бы...
Конечно, молодая колдунья понимала, что не в праве что-либо требовать, но ей было интересно, что за человек Гарт Саблезуб, мистер Зеленый Плащ, которому она полностью доверилась. Тот вздохнул.
- Что может рассказать тебе наёмник? Очередную грустную историю, каких тысячи в наше неспокойное время. Ладно, я расскажу тебе... Но только после того, как закончим с твоей ногой. Согласна?
- Конечно! - Довольная девушка просияла и, поправив поднятую мантию, пододвинулась поближе, чтобы норду было удобнее. Тот принялся за дело. Руки немного тряслись, но опыта в подобных делах у мужчины было достаточно. Оттерев кровавую корку, наёмник открыл нагноение, и прижав ногу девушки коленом к каменному полу, потянулся за котелком.
- Держись, Искорка, - произнёс он сочувственно и плеснул в рану кипятком. Беата, зажмурившись и стискивая зубами рукав своей мантии, завизжала сквозь ткань, однако боль быстро утихла, сделавшись из чудовищной просто неприятной. Эхо её приглушённого вопля ещё гуляло среди сталактитов, когда Гарт перевязал рану, благо, тряпок у них было вдоволь.
- Щипет, - сквозь слёзы пожаловалась колдунья, намекая, что пришло время Гарта выполнять свою часть уговора. Тот аккуратно опустил край её мантии и погладил девушку по волосам.
- Ты молодец, маленькая. Теперь приляг и отдохни. А я расскажу тебе сказочку на ночь…
Какое-то время Гарт собирался с мыслями, и лицо его становилось мрачнее с каждой секундой. Когда он, наконец, начал свой рассказ, голос показался Беате грубым, а глаза – потемневшими.
- Когда-то я был юнцом, зелёным, как мой утерянный плащ. Обычный сопляк из Ривервуда, работающий на лесопилке и нахватавшийся у местного кузнеца каких-то приёмов и глупой бравады. Только и мечтал тогда – поехать в Вайтран и стать капитаном городской стражи на службе у ярла. Бредил этим, махал тупым мечом по три часа в день и мнил себя крутым воякой… Сам ещё птенец, а уже при жене – соседской девчонке на два года старше. Даже дочку заделать ей успел… Милая была болтушка пяти лет от роду. Ларочка… сейчас ей было бы не многим меньше, чем тебе. И сидеть бы мне на проклятой лесопилке и не дёргаться, да вот желторотым - мечта, как заноза в жопе. Всех угробил, идиот. Повозку нанял до города. Радостный такой, гордый, землю под ногами не чуял. А как бандиты напали, даже за меч схватиться не успел. Стрела в плечо, и меня будто парализовало. Упал бревном и смотрел, как извозчика, да жену с дочкой словно свиней режут. И лучница. Молоденькая эльфиечка, рыжая, остренькая вся. Глазюки круглые стали, словно сама удивилась, что попала так удачно… Да, Хасли, как потом оказалось… Она тогда ещё не была главой банды, а так… непонятно откуда взявшееся чудо с луком и стрелами. Когда повозку разграбили, она оглянулась, уходя… Заметила, что я трепыхаться начал, но добивать не стала. Уж не знаю, милосердие хотела проявить или наоборот – нет у ней сердца, что жить с этим меня оставила… Так и нашёл меня Кислый Эд на дороге, со стрелой в плече, ревущего над трупами и завёрнутого в облезлую шкуру саблезуба, такую старую, что даже бандиты не позарились. Пошли, говорит, Саблезуб, пока родичи кошачьи на запах падали не пришли… Так я и стал наёмником. И кличка приелась. Эд, правда, потом начал звать меня Чистюля, но только он один – остальные видимо, честность и отсутствие жестокости за недостаток не считали… Да, он был беспринципной грубой сволочью, и для него не существовало ничего святого, но мне он был тогда как брат. Сражаться научил, вбил в мою голову немного ума-разума, к наёмному ремеслу пристроил… И всё понять не мог, чего же я не рвусь тем бандитам отомстить… А я и сам не знаю почему. Какое-то время слушал, что в трактирах судачат. Будто рыжая босмерка прежнего главу в постели прирезала, и кишки его на дереве развесила, а сама вместе с бандой в Рифт подалась. Откуда только эти «новости» берутся? А коли и в самом деле так было, спасибо ей на том… - мужчина сделал паузу, чтобы отдышаться, - Как-то так и понял, что эти головорезы для меня ничуть от любых других разбойников не отличаются. Остыло всё как-то, забылось… А тут вдруг свиделись… И Эд, и Хасли… а больше ни одной знакомой рожи, да только, видимо, воспоминания нахлынули… - Гарт бросил на Беату тяжёлый, полный горечи взгляд, и закончил свой рассказ, - Тебе следует достойно прожить свою жизнь. Призрак Кислого Эда будет преследовать меня до гроба… Он был плохим человеком, но всё же способным на добрые поступки. Я всем ему обязан, а в благодарность… срубил ему голову, как какой-то шпане…

[Мара]

Беата кляла себя за неуемное любопытство. "Проклятая девчонка, не могла удержать язык за зубами, всюду тебе надо сунуть свой нос!" - угрюмо думала она. Девушка замерла, боясь пошевелиться, казалось, любое неосторожное движение, любой резкий звук или нечаянное слово могут вдребезги разбить то хрупкое равновесие тишины, которое повисло в сыром гроте. Воздух будто звенел натянутыми струнами напряжения мужчины, который заново прожил тяжелые моменты. Бретонка опасалась обидеть его проявлением своих чувств, ведь он мог принять их за жалость, а таких людей жалость, как правило, унижает. Она придвинулась ближе, украдкой смахнув скатившуюся из уголка глаза слезинку, и так мягко, так по-детски непосредственно обняла Гарта, обвивая его шею своими тонкими руками.
- Обещаю, вы никогда не пожалеете, что вы разменяли его жизнь на мою, - сказала Беата чуть дрогнувшим голосом. - Никогда.
Последнее слово она проговорила решительно и твердо.

[Lexy Lachance]

Задумчиво поглядев ей в лицо, наёмник нерешительно приобнял девушку одной рукой и сухо улыбнулся.
- Ну что ты, милая? С кем-то случаются вещи и похуже, иные даже живут с этим... счастливо... Знаешь, я даже не помню, как выглядела моя жена... Наверное, я ужасный человек. Чёрствый, как камень. Я угрожал тебе мечом и заламывал руки, а ты вот плачешь над моей никчёмной жизнью, как над своей собственной... и даже над смертью такой скотины, как Кислый Эд... добрая девочка.
Беата чувствовала невообразимый жар его кожи под своими пальцами. К вечеру он только усиливался, обещая ещё одну ночь лихорадочного бреда. Бесцветные глаза Гарта казались розовыми от сетки полопавшихся сосудов и блестели от высокой температуры. Тонкий шрам потерялся на фоне зарубцевавшихся царапин и удлинившейся с момента их с Беатой знакомства щетины. Сухие, потрескавшиеся губы коснулись ожога на лбу девушки в отеческом поцелуе, и мужчина, осторожно высвободившись из объятий колдуньи, принялся ворошить костёр, подкладывая дров.
- Я принесу веток, чтобы не спать на камнях. А ты допивай вино, а то простудишься... Если завтра будем много спать и есть, через день уже двинемся дальше... в этот твой Ратвил, - наёмник ухмыльнулся, пытаясь отвлечь себя и собеседницу от грустных дум.

Сообщение отредактировал Lexy Lachance - 16.05.12 - 08:47

[Мара]

Беата хотела было предложить свою кандидатуру на сбор веток, но потом поняла, что это все-таки не лучший вариант: норд, хоть и с высокой температурой и больной головой справится быстрее и лучше девчонки, у которой, считай, полторы ноги... Так что она просто проводила мужчину встревоженным взглядом.
Оставшись одна, бретонка задумалась над его словами. "Ратвил..." - произнесла она вслух, словно смакуя название древней крепости. А ведь девушка и не сразу-то поняла, о чем идет речь - со всеми их переживаниями, схватками и болезнями она и думать забыла про цель похода, собственно, про то, что держит их вместе. Эх, Ратвил, Ратвил... Что же ты таишь в себе? Что готовишь безрассудным приключенцам? Какие опасности поджидают в твоих темных лабиринтах? Увы, на эти вопросы не было не только прямых ответов, но даже гипотез. Беата, знакомая лишь с городами-дворцами айлейдов, не представляла, чем может напичкать свое логово некромант. Но, если честно, пока с ней был Гарт, она ничего не боялась. Недавняя победа в сражении, где они действовали сообща, укрепила в голове бретонки мысль, что, когда они едины, они непобедимы. Самонадеянно, конечно, и даже немного глупо, как шептал отголосок разума из своего темного угла. Что могут воин с не самым лучшим оружием и инфантильная колдунья-недоучка против орд нежити? Правильно, не так уж и много. Но все же уверенность в себе дорогого стоила, и, как адепт школы Колдовства, Беата это хорошо понимала. Хотя, что толку - размышлять о Ратвиле да оценивать свои силы в борьбе с ним, когда нет ни информации, ни возможности хоть как-то подготовиться.
Бретонка отодвинула подальше безрезультатные раздумья и занялась делами насущными. Вина осталось довольно-таки много, и ее передергивало от одной мысли, что придется его выпить, но что поделаешь, надо было, раз так сказал Саблезуб. Однако, девушка надеялась уговорить его на компромисс, она разлила вино по кружкам, оставив большую часть ему - наемнику тоже было необходимо подправить здоровье.
Покончив с целебным алкоголем, Беата поставила вариться куриный бульон - известное своим эффективным действием против простуды народное средство, которое, кстати, сама на дух не переносила. И вот, жирная густая жидкость уже не одну минуту вяло булькала на огне, а Гарта все не было. Бретонка не на шутку разволновалась, ругала себя, что не заставила норда взять ее плащ (ну и что, что маловат? все ведь теплее, чем в одной рубашке). В конце концов она не выдержала, неуклюже поднялась и, хромая, направилась к выходу.

[Lexy Lachance]

Застывшее вино на ляжке сделалось липким, создавая пренеприятные ощущения при ходьбе, но боль, простреливающая в бедро с каждым  шагом, стала тупой и не причиняла более таких мучений как раньше. Горноцвет подействовал, как и прижигание вином, а беспокойство за долго отсутствующего Гарта сделало передвижение девушки довольно быстрым.
С наёмником она столкнулась у входа, вздрогнув от неожиданности, когда охапка толстых веток выпрыгнула ей навстречу из тонкой завесы водопада. Наёмник, пропихивающий свою ношу сквозь узкий лаз, появился следом. Мокрый, с ободранными пальцами, но, кажется, довольный.
- Эй, ты что тут делаешь, Искорка? Я велел тебе отдыхать и пить вино, - пожурил он девушку, однако позволил помочь нести ветки, поддерживая метущие золотыми листьями концы, - Выспимся сегодня по-королевски, - пообещал Гарт, раскладывая свою охапку у костра, - у меня уже вся спина в синяках.
Беата, тем временем занималась ужином. Их запасы еды были на исходе, но на следующий день ещё должно было хватить. А потом Гарт придумает что-нибудь, ему наверняка не раз и не два приходилось выживать в лесу без пищи.
За едой Саблезуб казался даже весёлым. Он шутил, вытянув к пламени промокшую в ручье ногу, и бретонка не могла понять - действительно ли у её спутника такое хорошее настроение, или же он просто делает вид, чтобы сгладить впечатление после своей откровенности.

Сообщение отредактировал Lexy Lachance - 16.05.12 - 11:23

[Мара]

//начиная с этого поста, жанр привата мутирует в стопроцентный любовный роман с элементами эротики. Несовершеннолетним и не любящим розовые сопли настоятельно рекомендую переместиться прямиком в общак. ДМ.

Беата очень надеялась на первый вариант. Она внимательно слушала байки, подперев голову рукой, и заливисто  смеялась его историям, украдкой разглядывая мужчину. Он представал для нее в новом свете, как будто она смогла заглянуть внутрь коробки. Спало напряжение, сковывавшее их первое время, исчезли недомолвки, девушка понимала, что успела привязаться к Гарту, причем, похоже, даже сильнее, чем следовало бы, учитывая текущее положение дел.
- А? Что? Вино... - Бретонка не сразу отреагировала на очередное требование наемника выпить. - Опять оно, никуда не деться как будто, оно прям везде! Ладно, так надо, знаю. Но вы должны разделить его со мной, - она дала в руки наемнику заготовленную для него кружку, схватила свою и высоко ее подняла. - За нас!
Едва не разлив напиток, она стукнула жестяным боком посудины, чокаясь с нордом, и залпом выпила, смачно утеревшись рукавом. Жидкость была еще теплой, вкус, к сожалению, немногим изменился, и девушка с трудом удержала все внутри. Почти сразу голова заполнилась уже знакомым туманом, ощущения немного притупились, проснулось чувство вседозволенности. Мысли Беаты закружились в безумном танце, и она, краснея до корней волос, подумала, что стала относиться к Саблезубу уже не как к старшему брату… Глаза подернулись мечтательной пеленой, но девушка одернула себя, заставив переключиться. Как назло, занятия не предвиделось, поэтому она решила пока проявить заботу о спутнике. Так, чисто по-дружески. Да. Она придвинулась ближе и потрогала тыльной стороной ладони его лоб, но тут же отдернула руку.
- Да вы горите! – Озабоченно воскликнула она. – Так, я сейчас подогрею еще вина, а еще у меня бульон есть… И не спорьте. Не дай бог хуже станет, а куда я теперь без тебя?..
Беата, казалось, покраснела еще сильнее и опустила глаза, не заметив как случайно «тыкнула»

Сообщение отредактировал Lexy Lachance - 22.05.12 - 18:41

[Lexy Lachance]

От Гарта не укрылась внезапная развязность его подопечной, но наёмник просто списал её на выпитое вино. Он и сам к концу котелка начал чувствовать, что в голове стало больше лихорадочного тумана, путающего мысли и застилающего глаза.
- Ну, жила же ты как-то раньше и без старого Саблезуба... Наймёшь другого. В любой таверне - пучок за пятачок, - пошутил мужчина и придвинул к себе изрядно отощавший мешок, - А выпить ещё я и сам не прочь. Только вино закончилось... Одна бутылка Черноверескового осталась... Говорят, что Черновересковый мёд лучший в Скайриме, а мне лично Хённинг больше по душе. Он резче, продирает до самых кишок. Настоящий мёд, а не эта сладкая водичка, - Гарт прилёг, оперевшись на один локоть, вытащил пробку зубами, сделал большой глоток и, закусив сморщившимся от неправильного хранения яблочком, протянул бутыль Беате, - Бульон оставь на утро. Еды и так осталось мало, того и гляди - кору с деревьев жрать начнём.
Выражения Гарта с каждой минутой становились всё ядрёней и колоритней. Снаружи стемнело, и ветер плавно разгонял облака. Последняя дождевая капля давно разбилась в водяную пыль о камень скалистого холма, и отмытый лес стряхивал с листьев влагу, уставший, но счастливый. Как и парочка потрёпанных приключенцев, которым впервые было весело вместе... допивать последний алкоголь и делиться весёлыми историями из жизни возле жаркого пламени костра... Их временное жилище выглядело уютным для непритязательных пьяных глаз. Пока ещё не потерявшая пружинистость постель из веток, костёр, немытая посуда с объедками на ней - для Гарта Саблезуба тут было всё, чего только можно желать. Даже приятная собеседница, милая и забавная. Ничуть не хуже ночёвок в трактире. Что такое - иметь собственный дом, норд забыл уже давно, вместе с лицом погибшей супруги. Жизнь наёмника - дорога, служение и кровь. Неудивительно, что большинство из них становятся со временем корыстными циничными извергами вроде Кислого Эда, тем опасными, что наниматель вынужден доверить им собственную спину. И не все настолько честны, как Гарт, чтобы этим не воспользоваться при подходящей возможности...

[Мара]

Бретонка задумчиво смотрела на довольно развалившегося на импровизированном лежаке мужчину, наматывая на палец пушистую прядку волос, и подметила для себя, что забористые словечки, слетавшие с его губ, ей нравятся. Присутствовал в них, да и в обстановке в целом, особый флер, казавшийся столь необычным и притягательным для городской девушки, доселе вертевшейся в другом обществе. И этот флер кружил голову не хуже вина. Беата уже чуть ли не пялилась на норда, словно физически ощущая его спокойную уверенность в себе, силу... От этих мыслей ее отвлек сам Гарт, протягивающий мед, отказываться было невежливо, и она взяла бутылку. Правда, пришлось тут же отставить ее в сторону, потому что пальцы, на которые девушка нервно наматывала волосы, застряли в них же. Распутавшись, она наконец-то распустила многострадальную косу, беспорядочно рассыпав по плечам и спине длинные мягкие локоны, благо они не были слишком грязными из-за прически. Поправив волосы, Беата отхлебнула Черновереского меда и выпучила глаза - до того сильным оказалось пойло. Мда уж... "сладкая водичка" оказалась еще и ядреной. Девушка поспешила вернуть бутылку норду, тот лишь ухмыльнулся в ответ на ее реакцию.
- Кстати совсем вы и не старый... - Сказала она, припомнив слова Гарта. - И не нужен мне никто другой... - То, что денег на кого-то еще у нее не было (как и на самого Гарта, если быть до конца честными, но это только пока), особой роли не играло.
Девушка уже пожалела, что распустила косу - теперь она не выпускала волосы из рук, то постоянно забирая их за уши, то плетя мелкие косички на концах, то просто теребя их. А еще ей казалось, что последняя ее фраза до сих пор звенит в воздухе, и это смущало. Так что бретонка постаралась заполнить тишину не бледными тенями слов, а живым голосом. Для начала она перебралась на настил поближе к Гарту, позволив даже себе, будучи пьяненькой, слегка на него облокотиться.
- Нога болит... - немного смущенно глядя на Саблезуба, пожаловалась колдунья. - Может, завтра опять дождь будет? Я слышала, что раны ноют на плохую погоду...

[Lexy Lachance]

Наёмник довольно ухмылялся сквозь становящуюся неряшливой щетину, полулёжа на куче веток. Заросший, простуженный, с проседью в давно немытых волосах - его вполне можно было назвать старым, пока он не вытаскивал меч, и крепкие мускулы не натягивали ткань рубашки. Когда девушка выделила его среди прочих наёмников, Гарт блаженно прикрыл глаза. Он выказывал странную слабость к теплу, оно заставляло его разомлеть и расслабиться. Казалось, он сейчас замурчит, как кот, позволяя костру согревать ноги, а бретонке - привалиться к своему плечу. Норд и сам успел привязаться к этой непосредственной девчушке, с её любопытным носиком и юношеским задором. Правда тех чувств, что начали просыпаться в ней, не разделял. Твёрдому и бережному наёмнику и в голову бы не пришло ухаживать за нанимателем, тем более - другой расы и вдвое моложе его. Девушка же прижималась к Саблезубу всё теснее, прислушиваясь к участившемуся стуку своего сердца и чувствуя, как колючий подбородок мужчины щекочет ей висок. Ей хотелось, чтобы он обнял её, сказал что-нибудь ласковое, но мужчина как будто не замечал облокотившейся на него бретонки. Только её слова заставили вновь вынырнуть из полупьяной дрёмы.
- Если дождь пойдёт снова - нам же лучше. Я знатно натоптал за ручьём с этими ветками. Срамотень какая! Хоть, чтобы следы смыло... - мужчина лёг, вытянулся во весь рост, заложив руки за голову, и уже совсем сонно разглядывая Беату, пробормотал, - А ещё в дождь спится лучше. Пожалуй, этим и займусь.
Гарт закрыл глаза, и его дыхание тут же стало глубоким и ровным.

[Мара]

Бретонка капризно надулась, обиженная подобным безразличием, но будить Саблезуба и требовать внимания к своей персоне она не стала. Девушка свернулась калачиком, подтянув ноги к груди, и, разглядывая усыхающие язычки пламени, погрузилась в думы о своей доле. Обычно представители противоположного пола бурно реагировали на ее миленькое личико, длиннющие ресницы и блестящие волосы. Может, дело как раз в них? Она твердо решила помыть голову, хоть как-нибудь, да и в целом заняться собой. А может, все дело в том, что ее внешность привлекала зеленых юнцов, глуповатых сверстников? Гарт же совсем другой, он такооой... Беата мечтательно заулыбалась, витая в пушистых розовых облаках. Эх, молоденькие девушки - они такие, им только дай повод - тут же положат глаз, а потом и сами на шею влезут и ножки свесят. А молоденькие колдуньи - натуры еще более увлекающиеся и страстные. Да еще Гарт, сам по себе, был просто кладезью поводов влюбиться: помимо внешней брутальной привлекательности, слегка подпорченной болезнью, но не ставшей от этого менее притягательной, симпатию вызывали его сила, стойкость; некоторая жесткость и редкая грубость - и те приводили бретонку в щенячий восторг. Да и характер Гарта Саблезуба добавлял плюсов в общую копилку: его благородство было достойно уважения, а то, как он заботился о спутнице, напоминало той отца (а какая девочка не мечтает о мужчине, похожем на любимого папочку?). Что же до его прошлого, тут уж, как говорится, было давно и неправда. Проще говоря, Беата Д'Эрт нашла свой идеал, и неважно каким он уже был по счету. От этих мыслей у нее на щеках вновь расцвел румянец, она глуповато хихикнула - а ведь "объект" спокойно спит рядом и не догадывается,что она тут себе думает. Хотя, по большому счету, бретонку не очень волновала взаимность. Да, она могла настроить целое королевство воздушных замков, но ее легкомыслие никогда бы не дало возвести их в реальности. Сейчас вот ее покорил наемник, а появится кто-то другой, кто поразит ее сильней - переложит глаз на него. А пока она наслаждалась своим окрыляющим чувством.
Начинающая подмерзать Беата повернулась лицом к спящему мужчине, прижалась посильнее и аккуратно устроила голову у него на груди, надеясь, что он будет не против, или же она успеет откатится за ночь. Уставшая девушка блаженно закрыла глаза, голова ее немного кружилась от вина, но это не помешало уснуть. Что ж, может быть, к утру хмель улетучится, и трезвый рассудок поумерит пыл юной колдуньи.

[Lexy Lachance]

Ночь отступила под натиском поднимающегося солнца, и ночные светила покорно спрятались за горизонтом. Небо сменило десятки оттенков, от тёмно синего, серого и зелёного, до ярко-голубого. От недавних туч остались лишь бледные клочки, медленно тающие под рассветными лучами. Птицы запели в лесу, приветствуя новый день и радуясь его ясной, тёплой погоде. Лёгкая дымка тумана струилась меж сырых древесных стволов, и хитрая лисица стелясь по земле под её прикрытием, подкрадывалась к пирующему свежими побегами зайчику. Мгновение, и довольная хищница, наконец, смогла утолить голод...
Гарту потребовалось время, чтобы, проснувшись, разлепить заплывшие веки. Во рту было сухо и мерзко, зато лихорадка, кажется, отступила. Потерев глаза пальцами, мужчина обнаружил девушку, спящую у него на груди. Торопиться было некуда, и наёмник не смог потревожить сон бретонки просто, чтобы освободиться. Поэтому, он остался лежать, подпихнув мешок под голову, и размышляя.
До Ратвила не меньше трёх десятков километров по лесистым холмам. Где-то среди них они вполне могут снова наткнуться на банду Хасли, и тогда уже ничто их не спасёт. Перспектива быть убитым в бою наёмника не пугала, скорее, даже радовала. Любой воин мечтает после смерти попасть в Совнгард, и нет конца лучше, чем пасть с мечом в руке, сражаясь за какую-нибудь высокую идею... Гарт усмехнулся своим мыслям. Это убеждения мальчишки, которым он когда-то был, а не его собственные. Кровь всегда одного и того же цвета, какими красками не расписывай сражение. Наёмник убивает за золото, а не за идею. По приказу, а не для того, чтобы защитить близких. В глазах Саблезуба - смерть в бою была, в конечном итоге, лишь поводом избежать надвигающейся старости и немощи. Когда, никому не нужный, без дома, без друзей и родных, он сдохнет на улице, как собака, от голода или болезни... Может быть, он и не заслуживает иного исхода, бестолково проживший отведённый ему срок, но это не повод смириться. Как и не повод, однако, специально искать рискованных поединков с головорезами. Тем более, что с ним была Беата - юная девушка, что спала рядом, положив голову ему на грудь... Гарт задумчиво заправил ей за ухо выбившийся светлый локон. Искорка совсем ещё ребёнок, хоть ей и минуло двадцать, а её нежное тело в такой непосредственной близости волнует кровь и учащает дыхание... Милая добрая девочка с ясными глазками и трогательными ресничками. У неё ещё вся жизнь впереди, долгая, и наёмник надеялся, что счастливая... а она подвергает её безрассудному риску, доверяясь наёмнику и скитаясь по кишащим бандитами лесам в поисках крепости из страшной сказки...
Мужчина медленно вздохнул. Их костёр уже почти погас, и угли затягивало пеплом, а бульон в котелке покрылся толстой белёсой коркой застывшего жира... Гарт пообещал себе, что если в течении десяти-пятнадцати минут Беата не проснётся сама, он заставит себя выбраться из-под неё и пойти за дровами...

[Мара]

Колдунья же, тем временем, видела последний сон, после череды ужасных кошмаров, один хуже другого, которые мучали ее ночью, этот казался сладким десертом. Почему-то в этот раз подсознание бретонки рисовало ей отнюдь не радужные картинки, возможно, тому была объяснением история Гарта, да и пережитое в конце концов навалилось нелегким грузом. Беата видела вновь ту поляну, освещенную лишь светом ее заклятия, и Кислого Эда, как огромный злой тролль надвигающегося на нее с занесенным мечом, только Саблезуб не успевал подняться, и это ее голова отлетала в ближайшие кусты, снесенная мощным ударом, ее тело билось в посмертных конвульсиях, обагряя молодой горячей кровью, хлещущей из безобразного когда-то бывшего шеей обрубка, все вокруг. А то и сама Хасли снимала девушку с дерева стрелой в плечо, а потом, злорадно кривя губы, ворочала эту стрелу в ране; самое ужасное было, когда Саблезуба убивали на глазах кричащей и вырывающейся бретонки, та захлебывалась слезами, а жестокая босмерка смеялась, запрокинув голову и откровенно наслаждаясь моментом. Бывало, колдунья бежала по темным коридорам, а ее преследовало нечто, настолько ужасное, что боязно было даже обернуться - посмотреть удалось ли оторваться; погоня заканчивалась либо тупиком, и бретонка в исступлении шарила руками по сырым камням в надежде на тайную дверь, либо ее бешеный бег превращался в головокружительное падение, и она кричала, пока острые колья, пронзая мягкую плоть, не обрывали ее молодую жизнь.
Всю ночь из-за кошмаров Беата нервно вздрагивала, судорожно хваталась за рубашку Гарта,сжимая ее в кулачке, и даже глухо вскрикивала. И только под утро спокойствие вернулось к ней, блаженно улыбаясь, девушка видела как они на пару порвали этот Ратвил, а потом вместе вернулись в Сиродил. Естественно, Гарт понравился и отцу, и матери, а девицы вообще чуть ли не лопались от злости и зависти, когда Беата прогуливалась под ручку со своим кавалером по Талос Плаза или Эльфийским Садам. Саблезуб же смотрел только на нее, шутил и снисходительно улыбался, а, когда она начинала капризничать, подхватывал ее на руки и кружил, кружил, кружил... так, что окружающая действительность смазывалась в одно большое яркое счастливое пятно... Эх, прав, наверное, наемник - она еще совсем ребенок, и мечты у нее такие детские...
Но, к сожалению, приятные сны имеют свойство заканчиваться, так и этот рассыпался сотней красочных брызг, ресницы Беаты дрогнули и она открыла глаза. Все еще улыбаясь, она сонно посмотрела на мужчину, по лицу которого скользили утренние случайно заглянувшие в грот лучи, сбрасывая ему десятка полтора лет. Бретонка сладко потянулась, неуклюже ударив норда по носу. Взволнованная и смущенная, она тут же вскочила.
- О, простите меня... Я нечаянно... Вам не очень больно?
Беата склонилась над ним, стоя рядом на коленях и участливо заглядывая в глаза. Волосы ее, слегка растрепанные, свесились по бокам лица, а некоторые непослушные пряди щекотали мужчине ушибленный нос. Солнце играло в светло русых локонах бретонки, и казалось будто она светится изнутри.

Сообщение отредактировал Мара - 17.05.12 - 19:58

[Lexy Lachance]

// совместный флуд двух Гартофанаток. Тай оказался прав

Мужчина дёрнул бровями и потёр ушибленный нос.
- Ты ещё и дерёшься! - шутливо возмутился наёмник, любуясь игрой света в её волосах.
Как бы чародейка не идеализировала своего спутника, Гарт оставался Гартом. Склонившись над ним, девушка чувствовала кисловатый запах его пота, медовый перегар дыхания - весь пряный букет ароматов не слишком чистоплотного мужчины. Он предпочёл бы держать от себя бретонку на расстоянии вытянутой руки, чтобы её близость не мешала соображать. Никто ведь не знает, какие опасности ждут их на пути, а для их преодоления Саблезубу потребуется ясная голова. Однако сегодня у них был день отдыха перед долгим переходом, и норд решил позволить себе расслабиться. Он не помнил, когда последний раз просто валял дурака... И теперь, пользуясь удобным положением, ухватил бретонку за бока и принялся щекотать, от души смеясь над её попытками к сопротивлению. Беата смеялась вместе с ним, отпихиваясь руками и ногами и даже пытаясь кусаться.
- Ну вот, опять вы со мной как с маленькой... - Капризно сказала запыхавшаяся девушка. Волосы ее растрепались еще сильней, а грудь тяжело вздымалась в такт дыханию, сердце же бешено стучало, отдавая в виски, отчасти из-за близости объекта ее влюбленности, которая не на шутку волновала молодую душу.
- Потому что ты и есть маленькая, непоседливая Искорка, - улыбнулся Гарт, откидывая с лица грязные патлы, - Скажи мне лучше, как твоя нога? К завтрему лес просохнет, и можно будет идти...
- Нога наверняка получше, я, правда, пока не проверяла, но надеюсь к завтрашнему дню расхожусь. - Ответила она, а потом обиженно сложила руки на груди. - И никакая я не маленькая!
Беата сощурилась, будто намекая, что может это доказать.
- Ну хорошо, ты большая, - дурачился Гарт, улыбаясь, - просто огромная! Как мамонт, - он засмеялся, - мне же лучше. Не многие наёмники могут похвастать, что тащили мамонта на плече. То-то у меня так спина болела!
Его смех раскатился под потолком грота. Мягкий и игристый, совсем не подходящий суровому норду. Этим утром Беата и Гарт производили слишком много шума. Стоило подумать об этом, как где-то в глубине их пещеры с грохотом обвалился сталактит. Эхо доносило звуки небольшого обвала из узкой каменной темноты, и какие-то ещё шорохи и всплески. Мужчина поднялся на ноги, и потянулся за мечом.
- Посиди здесь, - моментально сбросив с себя всю весёлость, велел наёмник, и крадучись двинулся в темноту. Беата встревоженно переводила взгляд с мужчины на темный провал.
- Нет! Не оставляйте меня здесь одну! - Она тоже поднялась и вцепилась в рукав норда. - Я же доказала, что могу быть полезной! Тем более, я думаю, что нам лучше держаться вместе...
- Нам лучше молчать, - перебил её Гарт. Куда только делась его улыбка? Он нетерпеливо высвободил свой рукав из пальцев бретонки и произнёс, строго глядя ей в глаза, - Я тебя позову.
Опешившая от его внезапной холодности, Беата смотрела, как темнота пожирает её возлюбленного норда... Она стояла, хлопая ресницами и пялясь в то место, где спина Гарта мелькнула в последний раз. Спустя пару минут, оцепенение схлынуло, и девушка принялась перебирать их не балующие изобилием запасы еды, стараясь не шуметь. Губы ее мелко подрагивали, а глаза подернулись легкой поволокой слез. За что он с ней так? Она же хочет помочь... Но бретонке остается теперь только ждать, когда он сочтет нужным ее присутствие... Можно, конечно, было всё равно последовать за ним, тайком, украдкой, непроглядная тьма пещеры скрыла бы и её, но поведение наёмника заставляло нерешительно кусать губы. Вот так и рушатся воздушные замки... Только позволишь себе забыться и потерять голову, как тут же приходится возвращаться с небес на землю - вот как он к ней относится... Как к беззащитному глупому ребёнку, не имеющему права голоса. Он не видит в ней ни женщины, ни напарника. Это несправедливо! Это так... обидно.
Из темноты послышался шорох осыпающихся камней, громкий всплеск воды и в следующую секунду до ушей Беаты донёсся голос Гарта:
- Сучий хвост! - ругнулся наёмник, - Эй, Искорка! Тащи факел, тут кругом вода и темно, как у редгарда в заднице!
Девушка вздрогнула от неожиданности, и, хоть ей и не доводилось посещать такие места, как задница редгарда, просьба Саблезуба явно говорила о кромешной тьме. Она поспешила выполнить указание, стойко справившись с возникшими трудностями. Бретонка аккуратно поднялась и, вытащив из костра обугленную палку подлинней, раздула на ней пламя и послушно отправилась на голос мужчины. Она медленно шла, окутанная мягким светом пламени, который также освещал невысокий свод тоннеля, покрытый каменными сосульками и крупными каплями воды. Рана и правда доставляла меньше хлопот, но камушки, изредка неудачно попадавшие под ноги, заставляли хромать сильнее. Постепенно воздух становился все более влажным и тяжелым, а впереди послышался глухой плеск воды.
Импровизированный факел выхватил из тьмы ещё одно довольно крупное каменное помещение. Родниковые воды сочились из щелей с потолка и текли по стенам, играя радужными искрами при свете пламени. У дальней стены, не иначе, как после недавнего обвала, в камне открылась брешь, и скопившаяся там за многие годы влага теперь обрушивалась вниз плотным и шумным водопадом.
Гарт стоял по пояс в воде и щурился, прикрываясь рукой от яркого света факела. Не иначе, поскользнулся на насыпи и шлёпнулся в воду, судя по свежим ссадинам на ладони. Выбраться из каменного бассейна, не видя даже собственной вытянутой руки, должно быть, оказалось сложной задачей. Беата ощутила мимолётную сладость мстительного злорадства.
- Удивительно, что здесь нет троллей или ещё какой-нибудь ерунды, - Саблезуб вернул меч в ножны и, взобравшись на ближайший каменистый уступ, снял сапог и вылил из него воду.
Тролли? Колдунью передернуло. Даже с одной такой тварью им не справиться, хоть даже с раненой, это вам не разбойникам по ночам бошки рубить.
- Ну нет и хорошо же! Зато мы завелись - заняли так сказать свободную нишу, свято место пусто не бывает ведь... - Заявила бретонка, обрадованная отсутствием "ерунды". - Вот мы уйдем - и пусть тут хоть целый кагал троллей нарисовывается! Эх, мне бы сейчас мыльце да часок времени, и я была бы почти счастлива.
Она с восхищением разглядывала маленькое подземное озерцо, имеющее даже личный водопад, и дивилась, как такое чудо могло образоваться под землёй. Лишь бы и впрямь никого не водилось... Гарт уже успел стащить с себя промокшую при падении рубаху, и прополоскать её в колеблющемся водоёме. Видимо, раз уж всё равно вымок, решил извлечь из этого пользу.
- Сам подумал о куске мыла, - согласился норд, зачёрпывая воду ладонями и с удовольствием выплёскивая себе в лицо. Тонкие ручейки побежали по его спине, - Но и так сгодится. Хороша водичка, чистая, холодная. Смотри, пятки не отморозь.
Беата взглядом провожала капельки воды, скользившие по могучей спине норда, слегка наклонив голову вбок и приоткрыв рот. Но откровенно говоря, она просто напросто опять пялилась на Гарта, в наглую разглядывая обнаженный торс желанного мужчины. А ему бы не помешало еще и штаны прополоскать... Бретонка стыдливо поджала губы и покраснела от собственных мыслей. Но те продолжали родиться в ее голове, одна откровенней другой, и, чтобы остудить свой пыл, Беата полезла в воду. Держа в одной руке факел, а в другой закатанную чуть выше колен мантию, она приблизилась к Саблезубу. Вода сначала кусалась холодом, но вскоре стала приятно прохладной, так что обморожение пяток девушке не грозило. Гарт как раз стряхивал воду с волос. Его щетина как-то быстро превращалась в бороду, и наёмник подумывал о том, чтобы отточить свой меч и побриться им за неимением более подходящего лезвия. Увидев горящую палку в руке Беаты, мужчина снисходительно улыбнулся:
- И это "факел"? Нда... Что ты в него вцепилась-то? Воткни куда-нибудь в стену, а то ж ни умыться, ни... ничего...
Мужчина вытащил ноги из воды, собирая разложенные вокруг вещи, и поднялся во весь рост, к разочарованию Беаты, собираясь уходить.
- Пойду, займусь костром и развешу мокрое, чтобы к ночи просохло. Ты тут поплещись ещё, если хочешь, только осторожно - как бы крыша совсем не обвалилась...
Девушка грустно посмотрела ему вслед. Ну вот, опять он оставил ее одну... Факел еще чем-то ему не угодил... Ничего, в следующий раз пусть как хочет, так и выбирается из темных пещерных озер - она и пальцем не пошевелит ради его спасения! Ну разве что мизинцем, чуть-чуть... Ох, что же это она, в самом деле, конечно же Беата Д'Эрт кинется к Гарту по первому щелчку, как бы он себя не вел до этого. А пока она последует совету наемника.
Молодая колдунья прошлепала по каменистому дну до наиболее, на ее взгляд, удобного участка стены и пристроила факел, предварительно проверив, хорошо ли тот держится. Похоже, Саблезуб не собирался скоро возвращаться, поэтому она спокойно стянула мантию, устроила ее на "берегу" и направилась к водопаду. В пещере было довольно-таки прохладно, по телу девушки побежали табуны мурашек, а мелкие волоски встали дыбом. Она зябко ежилась, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу перед вертикальным потоком воды. Редкие брызги долетали до ее голых ног или даже живота, жаля холодом и все больше отбивая желание помыться. Распущенные волосы грели плечи и спину, но это было слабым утешением - с каждой секундой прохлада пробиралась все дальше, все сильнее сковывая обнаженное тело Беаты. Тогда она поняла: сейчас или никогда. Либо она возвращается неумытой чушкой, абсолютно непривлекательной, либо предстает перед Гартом позвежевшей, приятно пахнувшей, с чистой кожей и блестящими волосами. Тут и выбора-то нет. Бретонка зажмурилась, глубоко вдохнула и решительно шагнула под струи воды. Сначала ей показалось, что кто-то зарядил в нее заклинанием холода, она не могла даже пошевелиться первые пару секунд. Когда же оцепенение спало, она стала усердно растираться импровизированной мочалкой, чтобы согреться и отмыть грязь, жаль только мыла не было. Беата уже совсем привыкла к воде и с наслаждением подставляла лицо упругому потоку. Она жмурилась, довольно улыбалась, кружилась под струями воды... Но случайно попавший под ногу камень заставил девушку звонко ойкнуть, глухое эхо пару раз повторило ее вскрик и затихло. Правда сама бретонка не заметила этого за шумом и плеском и продолжила промывать свои длинные волосы.
Тем временем Гарт сноровисто раздул костёр, разложил мокрую одежду вокруг и поставил на огонь вчерашний бульон. Грязные тарелки так и лежали после вчерашнего пиршества, пестря объедками. Мухи уже нашли их и, неприятно жужжа, сгоняли друг друга с самых вкусных мест. Мужчина решил, что теперь, когда у них есть собственный водоём, а дождь перестал смывать следы на берегу ручья, глупо было бы выходить наружу. Всё-таки впереди ещё полдня и ночь здесь, и лишняя предосторожность не помешает...
Наёмник совсем не ожидал того, что Беата решится на ледяной душ под водопадом. Тарелки он чудом удержал в руках, уронив, однако, челюсть при виде обнажённой девушки, увлечённо оттирающей своё бледное изящное тело... Ещё до того, как она успела заметить его появление, мужчина с трудом заставил себя отвернуться и, положив посуду на ближайший камень, покинуть водопад.
Сердце стучало, как сумасшедшее. Гарт сел у костра, пытаясь выкинуть увиденное из головы, но даже в языках пламени он видел только силуэт Беаты, пропускающей пальцы сквозь пряди мокрых волос. "Что бы сделал на моём месте Кислый Эд? - подумал Саблезуб и поморщился, - нет. Я не он. Но я же всё ещё мужчина, так ведь? Так. А она женщина. Молодая, стройная, голая... Нет. Стоп! Не смей думать о ней, как о женщине, слышишь?! Она твой наниматель, она бретонка и главное - она ещё ребёнок! - с последним теперь было труднее согласиться, по крайней мере голос желания, звенящий внутри, вовсю протестовал. Но сохранять хладнокровие оказалось проще, стоило только подумать о будущем, - Гарт, тебе вести её в Ратвил, а потом ваши пути разойдутся навсегда. Не стоит связывать себя с клиентом, никогда не стоит... Это был первый урок Эда, и как никогда - правильный и актуальный.
Мужчина глубоко вдохнул и выдохнул. Полегчало... Чтобы окончательно избавиться от наваждения, Саблезуб занялся обедом, сдабривая нагретый бульон высохшими в мешке овощами...

Сообщение отредактировал Lexy Lachance - 18.05.12 - 15:44

[Мара]

Беата, тем временем, продолжала плескаться, не подозревая, какую бурю эмоций всколыхнула в душе сурового норда. Она мурлыкала себе под нос простенький мотивчик, наслаждаясь чистой водой, бодрящей, обволакивающей ее тело, наполняющей свежестью. Девушка даже забыла про все свои увечья, растворившись в маленьком водопаде, отделенная им от всего остального мира. Признав, наконец-то, себя отмытой, она вышла из-под ласковых струй и, отжимая на ходу волосы, направилась к широкому уступу, где оставила свои вещи. Натягивать мантию на мокрое тело было бы неприятно и неудобно, так что бретонка пока, обсыхая, устроилась на камне. Она расчесала волосы пальцами, расправляя их за спиной для просушки, сама же устроилась полулежа, опираясь на локти и запрокинув голову назад; она прикрыла глаза и, улыбаясь, вновь задумалась о своем попутчике. Да уж, если бы Гарт увидел ее сейчас, уроки Кислого Эда не успели бы придти ему в голову.
Тень дрогнувшего пламени факела скользнула по лицу Беаты, и та открыла глаза. Но поводов для беспокойства не было - единственными звуками были потрескивания того же факела, шум водопада да тихие отзвуки возни Саблезуба далеко наверху. Маленькие капли воды, искрящимися бисеринками покрывающие обнаженное тело бретонки, к этому времени уже бесследно испарились, и та стала одеваться, тем более, что становилось прохладно, да и наемник наверняка заждался. Девушка поправляла влажные волосы, когда заметила горку их вчерашней посуды. Беата так и замерла в нелепой позе с волосами в одной руке. Температура воздуха упала на десяток градусов, казалось, вместе с дыханием, останься оно ровным, вылетит белое облачко пара. Сердце пропустило удар. И еще один. И еще. Гарт был здесь. Он все видел. Колдунью бросило в жар, притормозившее было сердце сорвалось в галоп, закусив удила. "Милая, а не этого ли ты хотела? Только представь, о чем он думает сейчас... чего хочет..." - сладенько шептал голосок у нее в голове. Нет. Она не хотела... вот так... украдкой, да еще чтобы он сбежал...
Девушка молча взяла стопку тарелок и принялась мыть. Он же за этим приходил? Но она его отвлекла. Так вот, она исправит свою глупую оплошность и сделает все сама. Мыслей почему-то не было. Только стыд и безысходность. И что делать по возвращении она не знала.
Огонь же постепенно угасал, давая все меньше и меньше света, и закончившая мытье посуды бретонка не стала пробираться по воде ради умирающего факела, а пошла сквозь тьму, придерживаясь за стенки каменного коридора. Медленно, словно на казнь. Проклятые тарелки тихо позвякивали и оставили на мантии мокрое пятно, ибо девушка прижимала их к себе, придерживая другой рукой. И зачем она их только взяла? Теперь Гарт поймет, что она все знает. С другой стороны, тогда бы ему самому пришлось пойти за посудой и, таким образом, он сам бы признался в том, что видел ее голой. Так, наверное, было бы даже хуже... Саблезуб, наверняка, чувствует себя не лучшим образом: понятно, какие чувства может вызвать у мужчины обнаженное женское тело, да еще такое молодое и нежное, да только это было тело девушки, почти годящейся ему в дочери, что не могло не терзать благородного наемника.
В их "зале" весело пылал костер, на котором задорно булькала похлебка, но жизнерадостность обстановки на этом и заканчивалась. Беата, румянец которой был краснее горячих углольков, вошла, молча, и, не глядя на мужчину, поставила свою ношу, а сама села рядом на колени. Вот ведь ирония: она так старалась отмыться и сидела сейчас, такая чистая и свежая, непросохшие волосы пошли мелкими волнами, мило завиваясь на концах в забавные колечки, только ее уже не волновал внешний вид. Девушке было стыдно и невыносимо тяжко слушать тишину. Ей хотелось объясниться, извиниться, заверить Гарта, что он не виноват, и ситуация не стоит его терзаний. А то, что он неспокоен, было заметно по его напряженной позе.
- Я уже не ребенок. Мне приходилось даже убивать, не говоря уже про другие атрибуты "взрослости". - Тихо сказала она, глядя на свои руки, сложенные на коленях. Внезапно она неизвестно к чему вспомнила свой сон. - А поехали после со мной, в Сиродил?
Она посмотрела в глаза наемнику пронзительно, непривычно серьезно и так решительно, будто не приняла бы отказа. Куда только подевалась ее детская непосредственность, словно девушка смыла ее с себя вместе с грязью. Взгляд ее прожигал насквозь, и казалось, что она готова сорваться с места и кинуться либо в объятья мужчины, либо прочь отсюда.

Сообщение отредактировал Мара - 19.05.12 - 13:02

[Lexy Lachance]

Обед был уже готов, а Гарт, казалось, совсем успокоился, когда из темноты донеслись шаги приближающейся бретонки, и в висках снова застучало, как от быстрого бега. "Не смотри на неё, не смотри. Это пройдёт... - твердил себе наёмник, когда Беата подходила к костру. Хотелось сказать что-то отвлечённое, чтобы разбить тишину, но слова застревали в горле и связывались на языке в толстые неповоротливые узлы. "Не смотри..." Но девушка первая нарушила молчание, и против своей воли, норд взглянул на пунцовое лицо своей спутницы. Глаза так и норовили спуститься ниже, но мужчина удержал взгляд - до того пронзительно смотрела Беата. Но лишь до тех пор, пока она не пригласила его к себе в столицу. Всё, что она говорила до этого тут же вылетело из головы.
- Куда? - хрипло переспросил Гарт и отвернулся, разливая похлёбку в тарелки, вымытые девушкой. Он ожидал увидеть её тихой и смущённой, или же, наоборот, - взбешённой и яростной, с пощёчинами наготове... Но подобные слова повергли его в смятение.
- Н-н-нет, спасибо... Мне и здесь неплохо работается, - мрачно пробурчал он и зачерпнул первую ложку. Бульон, как оказалось, слегка подкис, и разварившиеся овощи не смогли этого исправить. Гадость, и без соли... Гарт, с отвращением сглотнул.
Беата не могла определить по его окаменевшему лицу, что за мысли сейчас роятся в голове наёмника. Но на смущённого он был не похож. Скорее, на сердитого...

Сообщение отредактировал Lexy Lachance - 19.05.12 - 18:45

[Мара]

//Очередная часть Гартофилии совместного с Лекс производства

Бретонка обиженно отвернулась. Вот почему ее лучшие намерения воспринимаются в штыки? Она мало того, что поступила мудро, на ее взгляд, - не стала предъявлять наемнику претензий, да еще проявила участие, предложив перебраться в лучшие условия. Глупость какая... Она ведь ему нужна меньше нового плаща. А мечтательная бретонка поверила, что ее сны имеют шансы сбыться. Ей стало стыдно, за свои слова, а, припомнив последние события, она совсем поникла. Девушка взяла свою тарелку, руки ее слегка дрожали, так что пара капель неудачного варева пролились на пол. Беата немного отодвинулась и, стыдливо опустив глаза в тарелку, принялась за еду, не чувствуя вкуса. Она не хотела вновь нарушать тишину, боясь сморозить очередную глупость, не дай бог Гарт еще и издеваться начнет...
Тот, в свою очередь, и не думал издеваться. Он погрузился в мрачные мысли, всё больше озлобляясь на самого себя. До самого вечера он избегал смотреть на девушку, хмуро занимаясь своими делами. Отточил и выправил меч, привёл в порядок одежду, а потом и вовсе ушёл из пещеры, брякнув через плечо что-то про охоту... Девушке только и оставалось, что проводить взглядом его широкую спину и заняться костром.
На закате Гарт вернулся с парой зайцев. Судя по верёвкам, спутывающим тушки, наёмник поймал их в силки. Беате вспомнились узлы на собственных запястьях, в ночь их с Саблезубом знакомства, а рот наполнился слюной, предвкушая зайчатину, которая бы сгладила противный привкус, оставшийся с обеда. Мужчина успел окончательно вернуть баланс в голове, и настроение его значительно улучшилось. Казалось, что он забыл произошедший днём казус, и теперь снова смотрел на девушку спокойно и снисходительно. Колдунья отдала бы многое, чтобы прочесть сейчас его мысли.
- Как твоя нога? - спросил Гарт, присаживаясь на расстоянии аж двух метров от бретонки.
Та расстроилась, что он не сел рядом, как это было еще с утра, и даже не попыталась этого скрыть: брови поползли вверх, заложив на лбу обиженную складочку, а глаза предательски заблестели.
- Пока не отвалилась. - Ответила она и без задней мысли закатала подол мантии, рассматривая рану. - Вроде и подзажила, но все еще болит...
Саблезуб кивнул, снимая шкуру с первого зайца.
- Через пару дней будешь бегать как раньше... а вот он уже нет, - наёмник усмехнулся, встряхивая тушку.
- Надеюсь, - слабо улыбнулась девушка, а затем все-таки решилась приблизиться к мужчине. - Давайте я займусь им, что ли... - Обратилась она к Гарту, протягивая руку. - А то сижу без дела - за весь день никакой пользы обществу не принесла.
- Я не дам тебе свой меч, - мягко возразил наёмник, - Да и нечего тебе работать. Я на то и наёмник, чтобы тебя охранять и обеспечивать комфорт в пути... Ну, что ты скисла? Ладно, можешь пожарить мясо, когда я закончу.
Беата усмехнулась: если бы ей нужен был его меч, она бы давно воспользовалась одной из тысячи возможностей им завладеть, да и поднять клинок она могла лишь двумя руками - так что норду меньше всего можно было бояться угрозы с этой стороны. Но, несмотря на прохладцу Гарта по отношению к ней, чувства бретонки никуда не делись, и, обрадованная тем, что он ее не прогоняет, села рядом.
- Опять вы про товаро-денежные отношения... - Задумчиво сказала она, подперев щеки руками и искоса глядя на Саблезуба.
- И тебе тоже не следует об этом забывать, - буднично ответил Гарт, -  Твоя расписка превратилась в пюре когда я вымок под дождём, но другую часть своего обязательства я выполню. Твоя доля добычи из Ратвила в обмен на мои услуги. На этом всё. Ты понимаешь меня? - он серьёзно посмотрел ей в глаза.
- Как четко у вас все получается-то. Я - маг, и я привыкла иметь дело с понятиями, не столь жесткими и категоричными, как лезвие клинка, границы отношений для меня зыбки и размыты, мне не стоит больших усилий разорвать тонкую грань чувств. Это как когда идешь по дороге и не замечаешь, что уже в Рифте, а Вайтран остался позади, если такое сравнение понятней... - На щеках Беаты опять расцвел румянец буйным цветом, тело ее пробрала мелкая дрожь, но девушка не отвернулась, продолжая пронзительно смотреть в глаза Гарта, словно пыталась таким образом передать ему свои мысли. - И простите меня, что не могу к вам относиться так, как вам бы того хотелось.
- Мне плевать, как ты ко мне относишься, - не моргнув глазом, соврал наёмник, - Так что это мне следовало бы извиниться. Чего ты смотришь на меня как пёс на колбасу? - внезапно вспылил мужчина под натиском синих глаз, - Я не хочу начинать этот разговор. Лучше держись от меня подальше.
- Неужели так тяжело принять, что можно быть нужным не как наемная сила... - бретонка поджала губы, глаза ее наполнились слезами. Не дожидаясь ответа, она отвернулась, опустив голову, длинные волосы свешивались по бокам лица, на давая разглядеть со стороны, как несколько прозрачных слезинок сорвались с ресниц и разбились вдребезги о камни.
- Я сам - ни что иное, как наёмная сила. И ни что более. И если тебе вдруг кажется, что это не так, девочка, то ты ещё глупее, чем кажешься. Чего ты хочешь от меня?
Внезапное, хоть и не явное признание девушки свалилось на Саблезуба как снег на голову. Он должен был догадаться о чувствах Беаты ещё утром, когда проснулся в её объятьях... Но это не повод сворачивать с курса и отказываться от обещаний, которые он дал себе в лесу, во время охоты. Наёмник желал её, но не более того. Что он может дать ей, если вдруг решит воспользоваться ситуацией? Пару дней романтики, и, не допустят того Девятеро - ребёнка, а потом - прости-прощай? Чем тогда он будет лучше покойного Кислого Эда? Лучше сразу расставить все точки над и. Она молодая и лёгкая, так что горевать будет не долго...
- Я не девочка, не маленькая! - Зло бросила колдунья, резко оборачиваясь, волосы хлестнули ее по лицу, ресницы слиплись от слез, а румянец пятнами сходил со щек, но взгляд был полон решимости. - Что я хочу? Да, я хочу! Но мне много не надо... - Она медленно приблизилась, не теряя зрительного контакта, сердце бешено колотилось, а желудок завязался узлом. - Я хочу... Но одна ли я?..
Гарт невольно восхитился красотой её внезапной ярости. Длинные волнистые волосы, прилипшие к мокрым от слёз щекам, огромные глаза, мечущие молнии... Нет, нет, приятель, не теряй головы, думал он. Пожалей бедную девочку и не дай ей наломать дров. Держи себя в руках.
- Ты играешь с огнём, - тихо сказал мужчина и отвёл взгляд в сторону.
По лицу Беаты скользнула не то самоуверенная усмешка, не то саркастичная ухмылка.
- А мне не в первой. И, к тому же, я привыкла держать в руках стихию более яростную. - Парировала она, облизывая пересохшие губы и пододвигаясь еще ближе. Она часто дышала, кровь стучала в висках, а отблески пламени, отражающиеся в синих глазах, добавляли дьяволинку во взгляд. "Глупая ведьма" - хотелось сказать Гарту, но вместо этого он, скрипнув зубами, произнёс:
- Ты пожалеешь о том, что сейчас говоришь. И вообще о том, что узнала меня. Угомонись и займись лучше мясом, пока не протухло.
- Не пожалею. Разве можно жалеть о чувствах? - Бретонку терзали злость и обида, про мясо она и думать забыла, ее волновал только мужчина, в которого она так быстро и сильно влюбилась, но который оставался глух к ее терзаниям. - Как можно быть таким черствым? Я ведь многого не прошу... Хотя бы перестать смотреть на меня как на ребенка и начать воспринимать как женщину.
Гарт замычал, как от боли, и потёр лицо ладонью.
- Хорошо... женщина! На этом и закончим.
Как ему не терпелось прекратить эти выяснения отношений! Но Беате было сложно остановиться, тем более, после того как он с ней согласился. И хоть бретонку пугала его раздражение, замолчать было выше ее сил.
- Мне жаль, что заставляю вас злиться на меня, но совершенно не понимаю, чем я заслужила такое отношение... - Она опустила голову и украдкой наблюдала за реакцией Саблезуба, тихо продолжая. - Я давно одна, абсолютно. Всякие коллеги не в счет. Теперь у меня нет никого ближе вас... Да что там ближе... У меня кроме вас никого нет...
Она кусала губы, стараясь не сорваться. Девушка опасалась, что если Гарт опять начнет на нее ругаться - она не выдержит и разрыдается. Достойный женщины поступок, что тут скажешь...
- Какое отношение? - устало спросил наёмник. Его глаза стали как никогда бесцветными и бесстрастными, - Я делаю всё, что могу, и пытаюсь уберечь тебя от глупостей. Поверь, это намного сложнее, чем рубить головы бандитам. Я не тот человек, который тебе нужен. Я ничего не могу тебе дать. И если больше у тебя никого нет, то самое время взять себя в руки и начать полагаться на собственные силы. Вернёшься домой, найдёшь себе молодого мага-бретончика, который будет понимать тебя с полуслова, нарожаешь ему детишек и думать забудешь, что была когда-то в твоей жизни старая развалина по имени Гарт Саблезуб.
- Вы себя недооцениваете. Я ведь не прошу ничего такого, чего вы не в силах дать. - Сказала она дрогнувшим голосом. Беате было больно принимать, что ее чувства Гарт расценивает как глупости, но она не теряла надежды растопить лед его безразличия. Аккуратно коснувшись его руки, девушка продолжила. - Я хорошо знаю, кто такие маги, и они мне не нужны. Мне нужны вы.
От её прикосновения Гарт вздрогнул, будто девичьи пальчики были калёным железом, и отнял руку, сердито глядя исподлобья. "Чего ты нос воротишь, Гарт? - послышался в голове голос Кислого Эда, - Смотри, она только и ждёт, чтобы ты на неё набросился. Нежная юная птичка - как раз для зубов Саблезуба" Наёмник гнал эти мысли прочь, но не находил в себе сил окончательно урезонить это непутёвое создание. Слишком давно ему не приходилось отказывать женщине, и он, должно быть, забыл, как это делается. "Почему я не оставил её спящей в таверне, и не смылся в Айварстед?" - с тоской подумал мужчина.
- Зачем тебе это? Дальше будет только хуже, - почти простонал Гарт сквозь зубы.
"А зачем вообще любить? Все, кто способен чувствовать, бьются на этим вопросом, до сих пор не найдя внятного ответа. Покуда уж мне знать?" - думалось бретонке, но озвучивать это она не собиралась.
- Вы не можете наверняка знать как будет. Разве я так дурна собой? - Она придвинулась еще, облизывая губы. От близости мужчины ее вновь пробрала дрожь.
- Я знаю, что если ты не перестанешь искушать меня, слёз в итоге будет гораздо больше, - она была уже так близко, что наёмнику приходилось отклоняться назад, - Что же ты творишь, глупая?

[Lexy Lachance]

//совместная Гартофилия в своей кульминации 

- Вы ошибаетесь, много слез будет в обратном случае. – Беату не смущало то, что он пытался держать дистанцию, она не могла остановиться и почти нависла над ним, с жаром дыша в лицо. Гарт почувствовал, что сейчас рухнет на спину, и отстранил от себя напористую бретонку, стиснув пальцами её плечо. Мысли сбились в кучу, а сердце стучало глухо, замирая на каждом ударе.
- Ты... неуёмное создание! - наёмник не смог убрать руку, продолжая до боли сжимать ладонь на её хрупком плече, - Прекрати это.
- Я не хочу, да и не могу прекратить! - Девушка пыталась освободиться, но хватка мужчины была крепкой, и, в конце концов, ткань мантии не выдержала и треснула, обнажая нежную кожу плеча. Вместе с этим лопнуло и терпение Гарта. На дне его глаз будто собиралась буря, делая взгляд свирепым и страшным.
- Пеняй на себя, чертовка! - прорычал мужчина, настолько резко притягивая к себе девушку, что едва не оторвал ей руку. Прежде, чем Беата успела понять, что происходит, наёмник поцеловал её, дико, голодно, вгрызаясь зубами в нежные губы колдуньи. Щетина на его лице неприятно кололась, а твёрдые горячие пальцы с силой впивались в спину. Ещё не зажившие синяки от падения с дерева тут же напомнили о себе, но отступать было поздно... Да и не хотелось никуда отступать. Ей нравились его немного грубые прикосновения, нравилось чувствовать его силу, ощущать его жар, даже сквозь одежду. Она обвила его шею своими тонкими руками и столь же жадно ответила на поцелуй, прижимаясь трепещущим телом к Гарту.
"Ты идиот, что ты творишь?!" - пронеслось в голове и отступило на второй план, оставив только жгучее желание и безликую злость. Беата не заметила, как её ноги оторвались от пола, но последовавшее за этим падение в кучу веток не почувствовать было трудно. Подсохшие за сутки сучья врезались в тело как чьи-то кости, хрустя и царапаясь. Ткань её мантии разлеталась во все стороны клочьями, треща под нетерпеливыми резкими движениями потерявшего голову норда. Каждый открывающийся участок гладкой молочной кожи, наёмник встречал тяжёлым хрипом, мокрыми поцелуями и жадными прикосновениями широких ладоней.
Бретонка слегка опешила от такого напора, но не посмела противиться или препятствовать мужчине. Она вздрагивала всякий раз, когда его губы касались ее горячего тела, и тихо вскрикивала сквозь сжатые зубы.  Гарт вдруг отстранился, одним движением стащил свою рубаху через голову и на мгновение задержался, окидывая мутным взглядом рапростёртую под ним бретонку. Её глаза были такими огромными, что в душе наёмника шевельнулась колючая совесть. "Остановись" - кричала она, но Гарт уже распутывал негнущимися пальцами шнуровку своих штанов. Нечёсанные патлы упали ему на лицо, когда наёмник вновь согнулся над обнажённым телом, едва прикрытым обрывками ткани. Беата видела лишь его сжатые в твёрдом исступлении губы и змеящийся по щеке шрам. Она подалась вперед, навстречу мужчине, пытаясь заглянуть ему в глаза. В ней читалась полная отдача, готовность на все, чуть ли не преданность. Девушка аккуратно заправила его волосы за ухо, провела рукой по щеке и шее, спускаясь на грудь. Её прикосновения были осторожными и нежными, но Гарт, с рычанием вцепился в её руку и грубо прижал к настилу из веток. Он, казалось, не замечал, что причиняет девушке боль, что её длинные волосы запутались в сухих сучьях, а терзаемая шершавыми ладонями кожа покрывается красными пятнами. Годы воздержания превратили его в животное, стоило только раздразнить в нём голод. Он совсем не был похож на героя из слезливых романтических книжек. Суровая правда, которую так хорошо предвидел наёмник, очевидно контрастировала с фантазиями бретонки. Она скоро начала задыхаться под его немалым весом, всё явственней ощущая, как острые рёбра веток режут и натирают спину, но гнала прочь все мысли, пытаясь найти в этом безудержном звере хоть какой-то отголосок собственной нежности. Девушка черпала радость в том, что ею овладевает любимый мужчина, даже если это не приносит ожидаемого удовольствия. Саблезуб окончательно потерял контроль над реальностью, упиваясь дрожью и теплом хрупкого тела колдуньи, присасываясь к её шее и кусая за уши. Горячий пот капал с его носа, тёк ручейком по шее и застревал в густой поросли на груди. Едва заживший порез от клинка Кислого Эда на руке вновь открылся, и вскоре вся грудь Беаты была запятнана кровавыми отпечатками ладоней норда. Девушка, постанывания которой больше напоминали скулеж, замолчала и судорожно вдохнула, шумно втягивая воздух, глаза ее испуганно расширились. Кровь, хоть и не ее собственная, повергла в трепет. Но бретонка продолжала терпеть, утешая себя мыслями, что Гарту хорошо - а это было для нее самое главное, потом, может, он изменится... Наёмник тяжело застонал, комкая в руке блестящую прядь волос Беаты и стиснул девушку с такой силой, что рёбра чудом остались целы. Чародейка всё больше нервничала - мужчина словно хотел превратить её в кровавое месиво, наказав за то, что разбудила в нём зверя. В тот момент, когда она сама уже была не рада тому, что затеяла всё это, мужчина приподнялся на локтях. Его плечи содрогнулись, а голова запрокинулась назад со смесью муки и блаженства на лице. Гарт какое-то время оставался в этом положении, закрыв глаза и восстанавливая дыхание. Но стоило только взглянуть на Беату, истерзанную, изломанную, боящуюся шевельнуться, как тут же захотелось снова закрыть глаза и никогда их больше не открывать. Слёзы проложили себе мокрые дорожки от её глаз, а тело покрылось липкими пятнами пота и крови.
Резко отшатнувшись, мужчина натянул спущенные до колен штаны и бросил девушке её плащ - прикрыться. Он молчал, но каждое его движение было красноречивей слов. Гарт сел к костру, повернувшись к бретонке спиной, покрытой каплями пота, и замер, уставившись на пламя. И кто он после этого? "Козёл, - отвечала совесть, - Что бы не чувствовала к тебе девочка, это ей совершенно не было нужно. Снимая одежду, девицы, вроде неё, ищут любви и внимания. А ты использовал её, и повезло, если не искалечил. Что теперь будешь делать?" Норд потёр переносицу. В висках болезненно стучало, а внутри была лишь усталость и пустота. "Сама виновата, - успокаивал призрак Кислого Эда, - Пора взрослеть и отвечать за свои поступки. Теперь, может, угомонится...

//мантии конец.
получены поверхностные, но многочисленные повреждения (синяки, ссадины, царапины, укусы, засосы и т.п.))

Сообщение отредактировал Lexy Lachance - 20.05.12 - 20:55

[Мара]

Беата, тем временем, натянула плащ до подбородка, сжимая разведенные в стороны колени, затекшие ноги мелко подрагивали. Она лежала, стиснув край плаща побелевшими пальцами, и, не моргая, смотрела на спину Гарта. Все было каким-то расплывчатым, перед глазами мельтишили черные точки, а в ушах звенело. Сейчас, когда уже все закончилось, девушка словно впала в ступор - на руке играл всеми оттенками бордового и фиолетового здоровенный синяк, но она не чувствовала боли, и ветки, так настойчиво досаждавшие ранее, больше не напоминали о себе. Но бретонка не чувствовала себя использованной, скорее, она считала, что оказалась полезной любимому. Да, таким образом она себя утешала, ведь все оказалось абсолютно не так, как она это представляла... Но теперь уж поздно что-либо менять, и она готова терпеть во имя своих чувств.
Беата медленно села, болезненно скривившись, проклятые ветки оглушительно затрещали, и она испуганно замерла, но, заметив, что Саблезуб никак не отреагировал на шум, расслабилась. Колдунья аккуратно устроилась рядом с мужчиной, дыша через раз. Она прижимала к груди плащ, комкая его в руках, плечи ее оставались обнажены, а волосы прикрывали спину, всю исцарапанную и в кровоподтеках. Ей страшно хотелось что-то сказать, но в голову не лезло ничего путного, только внутренний голос гаденько шептал: "ну что же ты? скажи спасибо, он заслужил... хотя... даже Кислый Эд вроде был нежнее с тобой..."  Девушка стыдливо прикрыла глаза ладонью, надеясь, что этот голос в голове недостаточно громок, чтобы Гарт его услышал. Она вздохнула и облокотилась на него плечом, размышляя, а прогонит ли он ее...

[Lexy Lachance]

Мужчина ничего не сказал, почувствовав плечо бретонки, разве что досадливо поморщился, глядя на огонь. В его душе продолжалась лютая схватка между совестью и приобретённой вместе с профессией циничностью, упрямо говорившей голосом покойного напарника. Какая же ты скотина, Гарт, - упрекала праведная половина, - мог хотя бы извиниться перед девочкой. Она такого не заслужила... Посмотри, у неё глаза как два озера! А что ты будешь делать, если она залетит? Женишься на ней и положишь остаток своей никчёмной жизни сопровождая её в экспедициях? Бред, - фыркнул криворотый, - ты не первый мужчина, которого она знает. Должна бы понимать своим цыплячьим мозгом, что произошедшее ничего не меняет. Для кого? Для наёмника и вправду ничего. Теперь, когда весь его пыл утих, вместо нежной женщины с гладким соблазнительным телом возле него снова сидел беззащитный ясноглазый ребёнок, к которому Гарт не испытывал ничего, кроме жалости. Зато к себе самому Саблезуб теперь чувствовал одно презрение. Ты животное, Гарт! Повёлся на пару голых сисек, как желторотый юнец! Теперь будет таскаться за тобой как щенок за мамкой. Вот она сидит, прижимается к тебе. Ждёт каких-то нежных слов, поцелуя...
Норду хотелось просто встать и уйти в ночь, бросив всё. Поборов это эгоистичное желание, наёмник повернул голову к своей юной любовнице. Казалось, каждая свежая царапина на её скрытом плащом теле стократ отразилась болью в его глазах и пролегла на лице морщинами.
- Ты... - нерешительно начал мужчина, пытаясь подобрать нужные слова, но во рту пересохло, а мысли внезапно умолкли, отказываясь подсказать хоть фразу, - Ты... - повторил мужчина и отвернулся, так ничего и не придумав. Пусть он был отличным бойцом, с могучими плечами и обширными навыками выживания в природе, но в общении с противоположным полом у наёмника было не многим больше опыта, чем у Беаты. К скампу девчонку. Ничего страшного не произошло. Она получила чего добивалась, в полной мере. За что боролась, на то и напоролась, так сказать. По сути дела, это теперь её личные проблемы. Нужно пойти, умыться и забыть всё, как страшный сон...

[Мара]

Беата с такой надеждой посмотрела на Гарта, затаив дыхание, шире распахнув влюбленные глаза и приоткрыв ротик, когда тот обратился к ней. Но мужчина вновь отвернулся, оставив ее разглядывать свой напряженный профиль. Пламя костра зашлось в танце, сплетая причудливую игру света и теней на его лице, отчего наемник казался злым, раздосадованным, печальным и удовлетворенным попеременно. Но это только казалось, на самом же деле, хоть и была некоторая правда в этих иллюзиях, лицо Саблезуба оставалось жестким и беспристрастным, и колдунье было невдомек, о чем он думает. Она была неприятно удивлена его поведением, девушка предполагала, что теперь-то он должен проявить если не заботу и нежность, то хотя бы участие. Его недавнюю грубость она уже простила, объяснив вероятным воздержание и северным менталитетом. А сейчас она ждала, что он хотя бы обнимет ее, прижмет к груди, погладит по волосам... Но реальность била по лицу жестоко, с яростью и цинизмом. Беата отвернулась и, обхватив колени руками, уставилась в огонь. Она не заметила, как по лицу покатились крупные слезы, оставляя широкие блестящие дорожки на щеках. Идиотка, надеялась привязать мужчину близостью, он ведь не собака - покормил, приласкал и готово... Он взрослый опытный мужчина, наемник, ему ни к чему обуза в виде маленькой глупой бретонки. Но она-то его любит, он-то нужен ей. Хотя кому это интересно? Поток слез уже намочил плащ, но колдунья по-прежнему не замечала, что плачет, так тихо и безысходно. Все вышло как-то грязно. Она жалела себя, мучительно пытаясь понять, когда же все пошло под откос. Когда она стала выяснять отношения и дразнить наемника? Когда он увидел ее у водопада или когда она уснула у него на груди? Когда малышка влюбилась в человека, который ей в отцы годится? Или же когда строптивость и гордость не дали ей спокойно и без проблем отписаться от экспедиции? Ох, пожалуй, все началось, когда Беата согласилась ехать с Наросом в Скайрим, а не умоляла отца на коленях оставить ее в Имперском Городе... Как бы она не пыталась выкинуть из головы произошедшее, подробности с изощренной жестокостью всплывали перед глазами, полученные царапины и синяки начинали ссаднить, низ живота отозвался несильной тянущей болью. У бретонки вырвался не то короткий всхлип, не то жалобный стон, и она закрыла лицо руками, темнотой спасаясь от действительности. Отмыться хотелось и ей, чтобы ледяная вода очистила ее разум и тело.

[Lexy Lachance]

// Тут уже начинается откровенная Санта-Барбара с каплей Шекспира. Совместный пост.

Теперь она плачет, - мрачно констатировал про себя Гарт. Ну ещё бы. Мужчина боролся между тем, чтобы приласкать и утешить девушку, или же влепить хорошую затрещину, чтобы мозги на место встали. В итоге он просто сжал кулаки, заставив себя успокоиться. Ему противно было смотреть на Беату со следами его грубой похоти на лице и теле. От одного взгляда на неё крепло отвращение к самому себе. Что делать, Эд?... Криворотый молчал. За него ответила совесть, и Саблезуб, вздохнув, положил ладонь на вздрагивающие лопатки бретонки. Нежно, будто извиняясь за содеянное, провёл пальцами по саднящим царапинам от веток.
- Не надо плакать, - тихо сказал он, нервно похлопывая свободной рукой по колену, - Всё будет хорошо...
Мужчина поднял глаза к потолку в поисках нужных слов, и, кажется, отыскал их там среди сталактитов и мрачных мыслей.
- Ты ведь совсем не этого хотела. Я знаю, я мерзкая скотина и совсем не пара для тебя. Я видел столько ужасов в жизни, что даже твои слёзы меня не трогают. Я ничего к тебе не чувствую. Грубый, чёрствый, холодный, и думаю мечом вместо головы. У меня нет дома, нет близких, нет манер... Любовник из меня никудышный. И даже родителям меня не покажешь... Я вообще не понимаю, что ты во мне нашла. Зачем нужно было... - наёмник осёкся и махнул на оборвавшуюся мысль рукой, - сходи, окунись у водопада и ложись спать. Завтра всё это покажется дурным сном.
Гарт и в самом деле надеялся, что так и будет. Голова трещала, словно собиралась взорваться, но мужчина не обращал внимания. Совесть удовлетворилась его исповедью, оставив лишь неприятный осадок.
Беата вздрогнула, когда пальцы мужчины скользнули по ее спине, будто ждала, что он оттолкнет ее. Но неожиданное и столь долгожданное проявление нежности ее успокоило. Сглатывая слезы, она слушала откровенную речь Саблезуба и пыталась внять словам. Разум кричал, что норд прав во всем без исключения, и стоит его послушаться, но сердце настойчиво убеждало, что все в ее руках, Гарт стал безразличным от жизни такой, просто рядом с ним не было женщины, способной его смягчить.
- Люди меняются... Нельзя же до конца дней вот так... одному... - она уткнулась мокрым от слез лицом в волосатую грудь наемника. Тот раздражённо скрипнул зубами. Глупая влюблённая баба... Это она тебя жалеет, Саблезуб, а не ты её... Может, из вас двоих, ты - единственный, кто на самом деле заслуживает жалости?
- Почему Хасли не отстрелила мне яйца? - промычал мужчина и поднял голову девушки за подбородок, совсем так же, как после битвы на поляне, - Я слишком стар для всего этого. Поверь, последнее, чего мне хотелось - это причинить тебе боль. Но ты ничего не сможешь изменить. Не губи свою жизнь с таким говнюком, как я.
Она резко дернула головой, вырываясь из рук наемника, но не отстранилась, а пронзительно посмотрела ему в глаза.
- Почему вы о себе так плохо отзываетесь? Почему вы считаете, что знаете, как все будет? Почему вы думаете, что знаете, как мне нужно? - В ее взгляде читалась боль оттого, что Гарт так пренебрежительно отталкивает ее чувства, относится несерьезно, ставит на ней крест, даже не попробовав. Норд ничуть не смутился её обиженными вопросами и попытался терпеливо разъяснить, но тон его голоса плавно стал твердеть, пока не превратился в сталь.
- Потому что я честен с тобой. И с собой тоже. Даже если я останусь с тобой, то всё равно не смогу сделать тебя счастливой. Посуди сама. Я наёмник, и меня в любую минуту могут убить. А ты будешь сидеть где-нибудь на раскопках и даже не узнаешь об этом. Мне почти пятьдесят. Слишком поздно менять что-либо... Ты думаешь, я подстроюсь под тебя, и стану как герой из песен? С чего бы мне это делать, стрелу мне в колено? Разуй глаза, девочка. Я такой, какой я есть, а не такой, каким ты меня воображаешь. Ты же в упор не видишь очевидных вещей! Я говорил тебе, что не стоит меня дразнить, и оказался прав. Я виню себя в слабости и невоздержанности. Ошибкой было не сказать тебе всего сразу и надеяться на внезапное пробуждение разума. Поэтому, когда я говорю, что ты должна выбросить из головы всю блажь относительно меня - лучше навостри свои маленькие ушки и прислушайся.
Слова обжигали как удары кнута, повисая в воздухе. Гарт поднялся на ноги и бросил взгляд на забытую зайчатину. Разделанную тушку облепили мухи, вторая же так и оставалась в шкуре.
- Я пойду, умоюсь. Не хочу больше говорить об этом, думать об этом и даже вспоминать о том, что натворил, - он оглянулся на Беату, - Вот, уже волком смотришь, это мне нравится...
Колдунья молча проводила мужчину угрюмым взглядом. Не хочет он больше говорить, видите ли, думать и вспоминать тоже не хочет. А как быть с израненной девчонкой, прикрывающейся плащом? Тело - бог с ним, душа кровоточит сильней...
- Честность. Ты говоришь мне о честности... - тихо бормотала она себе под нос. - Думаешь, я нечестна с тобой? Ты не можешь хоть на секунду представить другой исход. Ты винишь себя, а наказываешь меня...
Мужчина предусмотрительно прихвативший с собой горящую палку, котелок и меч, удобно расположился на берегу подземного водоёма. Злополучный поток воды из трещины в потолке почти иссяк, и уже не так сильно волновал озёрную гладь. Гарт всмотрелся в своё отражение, будто увидел совершенно незнакомого человека. "Я чувствую себя, как пацан, и поступаю соответственно" - разражённо подумал наёмник, яростно зачёрпывая воду руками и растирая ею лицо. Он понимал, что перегибает палку, но не видел другого способа отрезвить улетевшую в облака бретонку. Чудовищнее всего было то, что мысли о содеянном продолжали преследовать, и для того, чтобы смыть их с себя, оказалось недостаточно ключевой воды. Под пальцами до сих пор ощущались изгибы девичьего тела, тепло её кожи, а к окровавленному локтю прилипло несколько длинных волос... Мужчине хотелось забыть, но он не мог, раз за разом возвращаясь мыслями к костру и тому моменту, когда перестал владеть собой... Как сладко было поцеловать её, наплевав на всё... Мог ли он тогда остановиться? Смог бы хоть кто-нибудь на его месте? По позвоночнику пробежала тревожная звенящая дрожь. С подобными мыслями нужно заканчивать, пока они не довели до худого. Хотя, куда уж хуже? Гарт разделся и рухнул в ледяную воду. Полегчало, хоть и не окончательно. Что она там делает? В душе кошачьими когтями заскреблось беспокойство. Как бы эта непоседа не выкинула какую-нибудь очередную глупость... Хотя, что такого ужасного она могла натворить, когда поблизости не было больше суровых наемников? Кидаться глупостями не в кого, просто напросто.
Беата откинула плащ в сторону – не вечно же ей прижимать его к груди, тем более, оставшись наедине с мертвыми тушками. Странно все-таки устроены влюбленные девушки: Саблезуб причиняет ей боль, и морально, и физически, а она оберегает чувства от нападок разума и живет в руинах своих воздушных замков, не видя, что крыша обвалилась, а стены вот-вот похоронят ее под собой. Даже собственное тело вспоминало сейчас не грубые пальцы, а лихорадочные поцелуи. Возможно, посмотрев на себя со стороны, бретонка ужаснулась бы, но пока она продолжала тепло думать о Гарте, обнимая себя за плечи и представляя, что это его руки нежно скользят по ее коже. «Дура! – Зло сплюнул рассудок. – Он уже несколько раз доказал, что, кроме жестокости, тебе нечего ждать. Но, если ты настолько невменяема, что полезешь к нему снова – поделом тебе будет. Он отделает тебя еще хлеще, помяни мое слово.» Колдунья укоризненно нахмурила брови, прогоняя такие мысли прочь.
Легкий сквозняк потянул из ведущей наружу расщелины, заставив подмерзшую Беату поскорее одеться. Она покачала головой, посетовав на утрату мантии, но рубашка со штанами, обнаружившиеся неподалеку, не оставили ее нагой. Выглядели они, правда, скверно: грязные, измятые, с неприятным душком сырости и плесени – все-таки около суток провалялись скомканными и невысушенными. Да еще рубашка оказалась слишком короткой, девушка припомнила, как отрывала ее подол, чтобы соорудить компресс для норда, когда тот метался в бреду, казалось, это было тысячу лет назад… К сожалению, другой одежды не было, и придется ей пока походить в грязном, сверкая, к тому же, голым животом.
В ожидании Гарта, бретонка вновь села у костра, есть ей не хотелось, а трогать холодное, окровавленное мясо – тем более, так что зайчатина осталась дожидаться наемника.
Норд появился спустя сорок минут. Чистый, посвежевший, гладко выбритый, с выражением тревоги на бледном лице. Он молча сел рядом с лохматой ободранной девушкой, как бы невзначай вытащил сухую веточку из её волос и поставил перед ней котелок.
- Я принёс воды, - бесцветным, как и его глаза, голосом, сообщил он,  напряжённо ожидая реакции. Если боги будут милостивы, она тоже сделает вид, что всё в порядке. В противном случае... Гарт не знал, что будет тогда. Последние события показали, что он не всегда способен себя контролировать. А там, у водоёма... Тысяча дохлых крыс! Он волновался за неё! На обратном пути Гарт едва ли не бежал, расплёскивая воду и задевая мечом стены каменного лаза. Что же, скамп его дери, происходит?

[Мара]

//"Та-та-та-тааа та-та-та-татаааа" - звучит знаменитая заставка Санта-Барбары   Роли исполняли: Гарт Саблезуб, призрак отца Гамлета Кислого Эда, путеводная звезда всего повествования - Lexy Lachance; Беата Д'Эрт и стадо тараканов в ее голове - Мара

Беата, которая буквально вся извелась в отсутствии наемника, теперь облегченно вздохнула. А когда он сел рядом, да еще и прикоснулся к ней, сердце девушки пустилось в пляс, окрыленная душа запела, а откуда-то далеко донеслись звуки молота и короткие перепалки рабочих, заново отстраивающих воздушные замки влюбленной бретонки.
- Ну наконец-то! А я уж, было, успела соску… - Она испуганно осеклась на полуслове, не зная, как мужчина может отреагировать, и поспешила заняться котелком, но дрожащие руки не слушались и чуть не разлили то, что не расплескал Саблезуб. Беата не знала, что еще сказать, лишь бы не молчать, поэтому решилась задать вопрос. – А вы на меня больше не сердитесь?
Она спросила тихо, и даже как-то вся сжалась, боясь, что он опять вспылит, но синих глаз не прятала, так, наверное, смотрит на хозяина нашкодившая собака: преданно и с мольбой.
Гарт посмотрел под ноги, потирая зудящий после бритья подбородок двумя пальцами. Что делать с ней? Глупая девочка искренне верит в невозможное. Чему удивляться, когда она верит даже сказкам про Ратвил? Зря он был с ней так груб.
- За что мне сердиться на тебя? За то, что ты юна, слепа и неопытна? - мужчина усмехнулся, и его шрам дёрнулся, ярко выделяясь на щеке без привычного прикрытия густой щетины, - Нет, я не сержусь. Просто будь осторожнее впредь... в своих желаниях, - он взял её ладонь и погладил кончики пальцев, устало блуждая взглядом по лицу девушки, - И прости меня. Это, должно быть, было ужасно...
Девушка, растроганная непривычным поведением и словами Гарта, заулыбалась.
- Вы не обязаны были извиняться, - прошептала она, не сдержав чувств, обнимая наемника и прижимаясь к его теперь уже гладкой щеке.
Мужчина позволил ей минуту стискивать себя в объятьях, зарываясь лицом в её взлохмаченные волосы, и чувствуя себя последним идиотом. Отчего он так неожиданно размяк? Знаешь, Чистюля, ты даже не животное, - язвительно сообщил призрак Кислого Эда, - ты червяк. Пожалел девочку? Вот теперь и мучайся с ней как хочешь. Да, это не любовь, но...
- Я никому ничем не обязан, - согласился Гарт, бережно отстраняя от себя Беату, - Это мой выбор.
Он снова был таким, как в Лесной, когда связывал ей руки и кормил завтраком. Непроницаемый, сдержанный, осторожный, с сухой твёрдой полуулыбкой на губах. Мужчина занялся, наконец, покинутым мясом, не глядя больше на девушку, оставленную в недоумении.
Та сидела с порозовевшими щеками, блеском в глазах, и не могла понять, как же расценивать его поведение. Но сознание услужливо подсказывало желаемый вариант, заставляя бретонку закусить расплывающиеся в мечтательной улыбке губы. Беата потрясла головой (из шевелюры вылетела парочка веточек), нет, с этим можно и повременить, и, пока наемник занят, сбегать к их персональному озеру. Только вот одежда, что была на ней сейчас, настойчиво требовала хоть какой-нибудь стирки, иначе грозилась не выдержать предстоящего путешествия, а другой не было, уже не было.
- А у вас, случайно... То есть, я... Мне нужно... - замялась Беата, но взяла себя в руки и выпалила на одном дыхании. - Я собираюсь к водопаду, и мне бы постираться, а то это, - она брезгливо потрепала край рубашки, - невозможно терпеть. Но у меня только плащ остался, так вот я и подумала, может у вас имеется хотя бы запасная рубаха?
Она смущенно опустила глаза.
- Возьми мою, - наёмник кивнул на мятый комок тёмно-серой материи, лежащий возле их трескучего ложа с того самого момента, как Гарт содрал его с себя. Рубашка была чистой, хоть и мятой, и достаточно длинной, чтобы прикрыть всё, что надо.
- Спасибо, - пробормотала она, подбирая одежду, и направилась в темноту, захватив горящую палку. Идти было тяжело, и не только из-за почти зажившей ноги. Отвернувшись, Беата позволила себе болезненно скривиться, но стиснула зубы и заспешила к водоему - ей не хотелось давать норду очередной повод жалеть о содеянном.
Тоннель был все таким же темным и сырым, как и в прошлый раз. А с чего бы ему меняться? Он был лишь немым зрителем произошедших событий и остался безразличен к людским дрязгам. Но для влюбленной девушки, которая все теперь воспринимала сквозь призму появившейся Надежды, каменный коридор заиграл новыми красками: капли воды на стенах и потолке сверкали россыпью бриллиантов, отражая свет факела, сталактиты извивались причудливыми фигурами, а на полу виднелись следы наемника, что заставляло улыбаться. Он обнадежил бретонку своей мягкостью, и та уже, не стесняясь, строила планы на его счет.
Озеро внезапно возникло перед ней, отразив зеркальной гладью пламя, освещая своды пещеры. Тонкий ручеек, оставшийся от водопада, совсем не напоминал былое величие быстрого потока с упругими струями. Колдунья, скинув одежду, погрузилась в воду, царапины и ссадины сперва защипало, но потом кусачий холод вытеснил остальные ощущения. Решив не заставлять Гарта ждать, она вынырнула уже через пару минут, жадно хватая ртом воздух, и взялась за стирку. Делала она все быстро, но боялась не того, что он придет, а что за время ее отсутствия расположение Саблезуба куда-то улетучится, оставив невыносимое безразличие и жесткость. Сложив мокрую одежду удобной стопкой, она, наконец, стала одеваться. Взяв в руки еще теплую рубашку Гарта, Беата на секунду прижала ее к себе, зарываясь лицом в мягкую ткань. Она наслаждалась особенным запахом, с кисловатым оттенком пота и сухим душком костра, и пусть он уступал благоуханию садов императорского дворца, но это был запах любимого мужчины, и для бретонки он был самым приятным на свете. Но она не позволила себе размечтаться - давно было пора идти обратно. Надетая рубашка прилипла к телу в необсохших местах и оказалась на половину ладони выше колен, рукава же пришлось закатать на треть.
Не прошло и получаса, а Беата уже вернулась и, разложив мокрое у костра, уселась рядом, подобрав под себя ноги.
Наёмник уже вовсю жарил кусочки зайчатины, насаженные по несколько штук на выдернутые из кучи веток прутья.
- Почти готово, - голос прозвучал спокойно и буднично. На девушку мужчина почти не смотрел, и, казалось, что его желание "не думать и не вспоминать" в полной мере осуществилось. Будто, попросив прощения, он сбросил с себя всю тяжесть вины и ответственности.
Запах запекающегося мяса дразнил обоняние, заставляя колдунью нетерпеливо проглатывать слюну. Первую порцию наёмник отдал Беате, а за вторую принялся сам, но едва откусив, понял, что не чувствует голода. Странно, казалось, ещё час назад он готов был съесть хоть Беату, похожую на отбивную после его звериных объятий. А теперь кусок не лез в горло...
Девушка быстро разделалась с сочным мясом и теперь недоуменно смотрела на почти не притронувшегося к еде Саблезуба.
- Все нормально? - Спросила она, осторожно касаясь его руки.
- Да... - Гарт не обратил никакого внимания на лёгкое прикосновение бретонки, - Просто задумался... - В подтверждение своих слов, мужчина впился зубами в мясо, и заставил себя проглотить несколько кусков, - Ты наелась? Хочешь, я принесу свежих веток?
- Не надо, - она помотала головой. - Думаю, нам этих хватит. Тем более, в ночном лесу водится кое-кто похуже диких зверей, но ни тех, ни других лишний раз дразнить не стоит.
Разумеется, опытный наемник сможет без последствий сходить на вылазку, но у колдуньи был своеобразный корыстный интерес в том, чтобы колличество веток не увеличивалось: не будет же Гарт спать на полу, хотя и были сомнения, что он вновь разделит с ней ложе, пусть и ради сна.
- Ну, тогда ложись так и выспись хорошенько. Завтра будет тяжёлый день.
Он помог ей устроиться в хрустящей колючей куче, собственноручно укрыв плащом. Беате опять вспомнилась Лесная, и подтянув ткань плаща к подбородку, девушка с затаённым дыханием следила за возлюбленным. Но норд, видимо, спать пока не собирался. Он упаковывал про запас остатки мяса, собирал в мешок вещи, разбросанные по всей пещере, и сохранял самый невозмутимый вид. Когда же делать было больше нечего, Гарт просто сел у костра и стал расслабленно смотреть на пламя, но заметив на себе внимательный взгляд синих глаз, сухо улыбнулся
- Ты чего не спишь?
- Не могу. - Ответила бретонка, продолжая смотреть, почти не моргая. Проклятые ветки впивались в те же места, тревожа заживающие царапины, но если не ерзать особенно сильно, они доставляют не много хлопот. - А как же вы?
- Тоже не спится, - признался Гарт, лениво пиная камушек, - Хочешь, поговорим?
- Конечно, хочу, - навострилась она, устраиваясь поудобнее. - О чем?
- Ну... для начала, как ты себя чувствуешь? Мне показалось, что ты морщилась, когда ложилась... - Гарт говорил тихо и мягко, пряча вполне серьёзную тревогу. Чем дальше за полночь ползло время, тем ужасней казалось мужчине его недавнее поведение. Он уже всерьёз боялся, что сломал Беате пару рёбер, наваливаясь всей тушой на её хрупкую фигурку, и что бретонка по глупости пытается отмолчаться об этом.
- Все нормально, не переживайте. - Деланно бодрым голосом отозвалась та. - Просто ногу неудачно подвернула, но она почти зажила и чешется... А в остальном, все хорошо.
Она не видела смысла жаловаться на синяки и ссадины - он с ними ничего не сделает, только нервы себе потрепет.
- Это хорошо... - успокоился наёмник, но ещё минуту пытливо вглядывался в лицо девушки, чтобы убедиться в правдивости её слов.
Узнав всё, что хотел, мужчина потерял интерес к разговору, и над костром опять повисла тишина. Гарт откинулся назад, облокотившись обнажённой спиной о холодный камень и заложил руки за голову. Его мысли становились неторопливыми, плавно уходя от насущных вопросов завтрашнего похода в область абстрактной философии.
Беата, которая уже настроилась на беседу, недовольно нахмурилась, что, впрочем, ускользнуло от внимания отрешенного норда.
- Что ж, наверно, пришел мой черед рассказывать истории... - Задумчиво начала она, глядя на огонь. Сон не шел, а язык чесался - грех не потравить байки. Колдунья повернулась к Гарту и нерешительно попросила - Садитесь поближе, пожалуйста...
Мужчина не то, чтобы желал слушать какую-то историю сейчас, да и пересаживаться, едва устроившись не хотелось, но застрявший в пламени костра взгляд девушки его заинтересовал. Поднявшись с недовольным кряхтением, Гарт присел возле колдуньи, и приготовился слушать, ковыряя в зубах острой щепочкой.
- Папа всегда говорил, что я жуткая болтунья, не понимаю, как вы еще не испытали мой словесный поток? - Начала она, улыбаясь, и подтянула ноги к груди, устраивая подбородок на голых коленках. - Но я от этого получаю удовольствие, даже сейчас я скорее пытаюсь усыпить себя, нежели заинтересовать вас... - она пожала плечами, пытаясь поймать за хвост какую-нибудь историю. - Знаете, почему я приехала в Скайрим? В эту холодную и злую провинцию? Отнюдь не из-за исследовательского интереса, да двемеры меня волнуют, но не под игом милашки Нароса я хотела их изучать. - Бретонку передернуло от воспоминаний о своем бывшем руководителе. - Меня, просто напросто, засунули под его серое крыло, спихнули как ненужную вещь. А вот почему - другой разговор. Все началось до банального просто: кучка магов-выскочек, каковыми нас все называют за глаза, и в некоторых случаях не зря, я вам скажу, понадеялась на свои силы и сунулась куда не следует, без знаний об этом месте и без должной подготовки. А когда опомнились, уж поздно было: повсюду нежить и мертвые коллеги, кто целой тушкой, кто без конечностей, а от кого и вовсе одни мозги остались, да и те - размазаны по стенке. Жуть, одним словом. Много наших тогда полегло, а двое - по моей вине, один сразу, другого вытащить так и не смогли. А я не помню ничего, только как твари окружили, я и с жизнью попрощалась, потом темнота... я думала, это смерть, пока по щекам не отхлестали, возвращая в сознание. И понеслось... Выяснения, разбирательства, экспертизы... Обозвали все чем-то  вроде "неконтролируемого внезапного магического выброса в виде продукта элементной энергии стихии в состоянии паники" и отпустили. По мне, так хоть скамповой отрыжкой назови, все равно полгорода как на убийцу смотрят. Вот и устроил меня отец в ближайшую экспедицию куда подальше. Если бы это было все... Тот, что погиб сразу... Да, что уж там! Которого я моментально убила, отчасти потому что он уже был сильно израненный... он был... мы были... В общем, мы были вместе... Точнее он просто был со мной, а я его любила. Маг-бретончик, прям как вы говорили, из тех самых, заносчивых. Я еще все хотела его хоть в чем-то сделать. И ведь сделала в конце концов, ничего не скажешь... - Беата горько усмехнулась. - Я ведь прекрасно знала, что через меня он к отцу подобраться хочет и амбиции свои реализовать, будь они неладны. Соблазнил бы другую дочку кого-то из верхов Синода и жив бы остался, я ведь за ним тогда пошла... - Она прикрыла глаза и устало потерла лоб рукой. - Стыдно, конечно, но я в какой-то степени рада, что его больше нет, иначе я бы не смогла избавиться от этой ядовитой любви. Он был моим первым и единственным, теперь уже просто первым. В нем было столько нежности... И столько фальши... - девушка с болью и злостью говорила эти слова, закрыв глаза. Она была не очень довольна, что скатилась к этой теме, но продолжала. - Это с ним было ужасно, в разы хуже, чем сегодня. И я себя ненавидела за те чувства, ведь он был по-настоящему плохим: лживый, трусливый, жадный... Но говорил он сладко, а глаза смотрели любя, вот я и купилась, дура... Когда его не стало, я будто вынырнула из затхлого болота и вдохнула полной грудью. Легко стало. Вы можете спросить, зачем я вам это рассказала, но я и сама не знаю, просто надо было выговориться... почему вы, а не подружка? Нет у меня подружек. И не было. Даже семьи нормальной нет. Может, поэтому, а может и нет, я постоянно ищу кому бы отдать всю себя, при это себя не потеряв. Ох, чушь полезла... Я вообще всегда говорю, что думаю, делаю, что чувствую, и в желаниях неаккуратна...
Беата сладко зевнула, прикрывая рот рукой, и сонно посмотрела на Гарта. “Лавочка закрывается, я, похоже, добилась цели и хочу спать.” – пронеслось у нее в голове.

Сообщение отредактировал Мара - 22.05.12 - 18:26

[Lexy Lachance]

//Весна крепчает. Гормоны фонтанируют. Две Гартоманки флудят.

Наёмник выплюнул свою щепочку и ободряюще похлопал по сапогу Беаты, высунувшемуся из-под плаща. Лицо его осталось равнодушным.
- Как я и говорил - в наше время у каждого есть грустная история. Представляю, что ты расскажешь следующему объекту своей любви, когда меня не станет, - последнюю фразу Гарт произнёс натянутым, шутливым тоном. Трудно было определить, шутит он или же говорит серьёзно. Девушка обиженно фыркнула.
- Вас убить будет не так-то просто, - попыталась не остаться в долгу она. – Тем более, не хочется. Вы – настоящий. Настоящий от макушки до конца… до конца меча. Поэтому не будет следующих.
- Не будет... - повторил норд и кисло улыбнулся, - я не эльф, девочка. Мои руки уже не те, что прежде. В двадцать пять я мог заломать голыми руками медведя. А ныне разве что юную бретонку. И ту, когда не сопротивляется, - мужчина устало зевнул.
Услышь Беата его последние слова, она бы припомнила Лесную, где он неплохо-то справлялся с сопротивляющейся “юной бретонкой”. Но, по иронии, последним, что долетело до ушей засыпающей колдуньи, было задумчивое “не будет”, и та удовлетворенно провалилась в сон и засопела. Гарт понял, что разговаривает с пустотой и развалился на камнях в двух шагах от Беаты. Тело требовало сна, но сознание не отпускало, заставляя вспоминать, размышлять, анализировать... Норда не оставляло ощущение досады. Он смотрел на сапоги Беаты - единственное, что осталось на ней, когда он поддался желанию. Что за проклятая слабость?! Почему каждая его близость с женщиной заканчивается фарсом или трагедией? Почему в списке самых постыдных событий в жизни Гарта Саблезуба первые десять строчек занимают победы над женщинами? 
Взять хотя бы ту ошибку зелёной молодости, что в итоге заставила его жениться, или последний случай до этой синеглазой колдуньи... когда несколько лет назад незнакомая бандитка в низко надвинутом капюшоне ограбила и буквально изнасиловала его, приставив кинжал к горлу... Можно долго оправдываться, что он был пьян, и инициатива полностью исходила от женщины, но ситуация не становится от этого менее позорной. Пусть пьяные руки предают его, мешая отбить клинок, но как остальное тело могло так подвести? Гарт будто снова пережил то странное чувство, испытанное тёплой Рифтенской ночью, распаляясь от одних воспоминаний. Сталь, царапающая горло и ловкие женские руки, шарящие у него под одеждой в поисках денег... Пара длинных угольно-чёрных прядей волос и хитрые губы, язвительно улыбающиеся из-под капюшона. Губы настоящей нордки... Северянки... Хоть что-то успокаивающее среди скопления сплошных огорчений. Теперь он как голодный зверь накинулся на хрупкую бретонку. И не подумал даже, чего будет стоить миниатюрной девочке - пережить всю свирепость, что он на неё обрушил. Так скоро и до аргонок дело дойдёт... Мужчина покатал на языке эту мысль, чтобы лучше почувствовать её горечь. Он засомневался на какое место в списке прегрешений поставить сегодняшний пожар, вспыхнувший от одной единственной маленькой Искорки... Откинув яркость свежести эмоций и рассудив, что Беата совсем не так невинна, как кажется, наёмник всё равно не смог определить степень своего скотства и уснул, ничего не решив...
Бретонка же спала и, к счастью, не знала, что Гарт думает про ее невинность, а то наверняка бы обиделась, несмотря даже на правдивость оценок наемника. Этот невероятно длинный день заставил ее забыться глубоким, тяжелым сном, но усталое сознание не способно было связать образы в полноценные сны, из последних сил истерично сплетая размытые картинки воспоминаний, далеких и недавних. Давно у нее не было столь насыщенного событиями дня... Это непонятно откуда взявшееся чувство, которое заставило колдунью играть с Гартом, словно с домашней собакой, когда он был Саблезубом, и к чему удивляться, что этот зверь ее чуть не растерзал. Она заворочилась, и ветки снова впились в спину, добавляя в сны каплю сегодняшних сцен. Это чувство заставило ее все простить и не обращать внимания на холодность. Это чувство выстояло под напором грубости, и неизвестно, что же его сможет убить, да и умрет ли оно вообще? Ответа у Беаты не было, она не думала о будущем и наслаждалась своей окрыляющей влюбленностью.
Подсознание, наконец-то, наигралось и оставило чародейку в пустой темноте до самого утра. Несмотря на то, что из сна девушку вытащили бережные прикосновения любимого мужчины, пробуждение было не из приятных. Всё тело болело и ныло, словно накануне Беата умудрилась растянуть все мышцы и вывихнуть все суставы до единого. Синяки, ушибы и следы от зубов Гарта успели припухнуть и раскраситься в багряные, лиловые и жёлтые оттенки. Мужчина делал вид, что не замечает её увечий, но глаза его предательски бегали, стоило бретонке попасть в его поле зрения.
- Эй, пора вставать, - тихо говорил наёмник, склонившись над колдуньей и трогая её за плечо. На его лице пролегла широкая красная полоса, от камня, на котором всю ночь покоилась его голова. Как раз параллельно шраму. Такие же полосы покрывали его грудь, и девушка пожалела, что отказалась вчера от дополнительной порции веток.
- Твоя одежда уже просохла, так что, если не возражаешь... - мужчина протянул девушке её вещи, когда она приподнялась со своего ложа, деликатно отвернулся, давая ей переодеться и крепя на пояс ножны с мечом.
Глянь-ка, отвернулся, будто он там что-то не видел, или не понравилось... - гаденько поддел голосок, который почему-то начал ассоциироваться с Наросом, не иначе из-за своей подлой природы. Заткнись, - чуть ли не вслух огрызнулась Беата и принялась натягивать одежду, морщась, когда задевала свои травмы. Она провозилась долго, что, впрочем, неудивительно, учитывая, что каждое движение отзывалось тянущей болью.
- Спасибо, - бретонка протянула успевшему заскучать наемнику его рубашку. Тёплая ткань скрыла под собой рельефный торс мужчины, и Гарт почувствовал себя намного уютнее. Наскоро позавтракали. Норд затушил костёр, и вскинув на плечо мешок, обратился к Беате.
- Ну что... ты готова?
- Я всегда готова, - попыталась улыбнуться колдунья, подбирая свою сумку. Ей хотелось поскорее двинуться в Ратвил, но, в то же время, бретонке было грустно покидать их небольшой грот, со ставшими привычными стенами и ледяным озером в глубине. Наверно, она еще долго будет вспоминать этот потолок с огрызками сталактитов, на который, скуля, смотрела вчера вечером.

[Мара]

//Опять совместный Гартофлуд

Гарт размеренно шагал по лесу, наслаждаясь пригревающими спину солнечными лучами. Оставив позади холодный каменный грот, мужчина будто гору с плеч сбросил. Среди шелестящих ветвей, лёгких порывов ветра, пения птиц, он чувствовал себя свободным от собственных печалей, молодым и сильным. Для Беаты громоздящийся вокруг золотой лес казался непривычным, будто она видела его впервые. С тех пор, как наёмник принёс её в пещеру, она практически не выходила наружу, и после всех событий, даже как-то сроднилась с холодным влажным камнем тёмного грота. Поначалу она щурилась от солнца и чувствовала себя пещерным зверьком, но постепенно привыкла, и состояние её стремительно начало улучшаться. На свежем воздухе её не беспокоили даже ссадины на спине, и рана от стрелы больше не причиняла неудобств. Оказалось, что бодро топать на полшага позади Саблезуба по опавшим листьям - настоящее удовольствие. Восхитительные светлые картины окружающей природы располагали к мечтам и фантазиям. О чём задумался улыбающийся Гарт бретонка не знала, но была рада видеть его в таком приподнятом настроении. К Беате постепенно возвращались ее легкость и непосредственность, она весело пинала пожухлые золотые листья, те с шелестом разлетались по разным сторонам в игре света. Солнечные зайчики скакали по кустам и кронам, дразня улыбающуюся девушку. Сумка ее полегчала избавившись от зелья и мантии, и теперь по ее дну перекатывалась оставшаяся бутылка с маной. Мысли бретонки закружились вокруг Ратвила, и она стала внимательнее поглядывать по сторонам, в надежде зацепиться взглядом о стены желанной крепости.
- А нам долго идти? - Спросила она, нагоняя Гарта и пристраиваясь сбоку.
- А мне почём знать? - добродушно огрызнулся норд, - Думаю, до того места, что ты указала на карте, ещё день или два. А до Ратвила, возможно, целая вечность, если его не существует. А ты что, уже устала?
- Ну, не то чтобы устала... - она задумчиво почесала затылок. - Просто интересно стало, долго ли еще придется скучать...
Подобный каприз Гарту категорически не понравился. Он брезгливо взглянул на спутницу, и ту словно обдало холодом.
- Мне сплясать для тебя вприсядку, пройтись колесом или сыграть на дудочке? Я больше не твой наёмник. Я не возьму с тебя денег, но и развлекать тебя не буду. Придумай сама себе занятие.
- А я разве что-то просила делать? - тихо ответила Беата, покраснев.
Я ничего не требую, ибо стараюсь быть осторожней в желаниях - добавила она про себя. Она отстала и снова плелась позади норда, опустив голову. Что ж, он не хотел ее развлекать, но подкинул пищу для размышлений. Если Гарт больше не ее наемника то что он делает рядом с молодой колдуньей? Почему он так резко поменял свой статус? И, самое главное, что ждать от изменения характера их отношений, хорошо это или плохо? Задать хоть один из этих вопросов девушка пока не решалась и просто строила догадки на этот счет.
Внезапный треск кустарника в нескольких метрах впереди заставил её вздрогнуть, моментально растеряв все мысли.
- Не может быть, - услышала она голос Саблезуба прежде, чем смогла сама разглядеть источник шума, - Благие ляжки! Вот так сюрприз!
Мужчина уже гладил по морде пятнистую лошадку - одну из тех, что несли путников из Рифтена и были потеряны во время столкновения с бандой Хасли. Кусок верёвки ещё болтался на шее животного, кобыла выглядела неухоженной и недоверчиво всхрапывала, не противясь, однако, человеческим рукам.
- Рыжая сучка не поймала тебя, ты моя умница, - наёмник стряхивал грязь с лошадиного бока. Он совсем было собирался окликнуть Беату, но запнулся, не подобрав обращения. Называть бретонку Искоркой уже не тянуло. Ровно, как и девочкой. А имени её он не запомнил, услышав его всего один раз... Кислому Эду это бы понравилось...
Колдунья, тем временем, уже подошла сама и наблюдала за сценой возвращения блудной лошади к хозяину. Гарт так ласково потрепал ту по холке и бережно отряхнул бока, что девушка досадливо закусила губу: ей не дает покоя влюбленность, а он даже к лошади относится лучше. Обидно. Она внезапно захотела, чтобы Саблезуб, больше не ее наемник, вскочил на эту кобылу, сделал ручкой и унесся прочь, чем дальше, тем лучше. Но, подумав, что ни к чему хорошему это все равно не приведет, Беата прогнала эту мысль.
- Полагаю, день-два до указанного места сейчас сократились... - она улыбнулась, аккуратно гладя лошадь по бархатной морде.
- Ну думаю, - скептично рассудил норд, - Без седла мы недалеко уедем, - он уже поднимал кобыле ноги, осматривая подковы, - Да и состояние у малышки плачевное. Она даже дорогу домой не нашла. Знаешь, у лошадей прекрасное чувство направления. Это странно, что она слоняется тут одна...
На последних словах наёмник заметно напрягся, оглядываясь по сторонам. Но положить ладонь на рукоять своего меча мужчина не успел.
- Гирцин приглядывает за всеми тварями этого леса, - донёсся сверху высокий голос.
Задрав голову, Беата увидела нацеленную в её спутника стрелу, и только затем - девушку, держащую лук. Она была практически незаметна среди листвы осеннего дерева и каким-то непостижимым образом умудрялась держать равновесие, стоя на ветке во весь рост. Её простая одежда из шкур грубой выделки покрывала подтянутое тело, а скрученные в жгуты пепельные волосы падали на плечи, не скрывая взволнованного лица с размытыми чертами явно не аристократического происхождения.
- Ты ещё кто такая? Опусти свой лук, девочка, мы мирные люди, - недовольно произнёс Гарт, поднимая раскрытую ладонь в доказательство своих намерений.
Бретонка согласно закивала, также демонстрируя руки, и не сводила глаз со стрелы на натянутой тетиве. Похоже, после ранения она приобрела стойкую неприязнь к стрелковому оружию, да и бояться стала. Рассмотрев в уме неблагоприятный вариант развития событий (благоприятный в расчет не брался, ибо казался ей невозможным), Беата отступила на шаг от норда, прикидывая, что, если первая стрела достанется ему, она сможет укрыться за деревом.
Девушка хихикнула, ловко охватывая ногами ветку дерева и повисая вниз головой. Всего мгновение, и стрела снова нацелилась на Саблезуба. С шеи девушки едва не слетело какое-то странное ожерелье из звериных зубов. Стрелы посыпались из колчана. Какая-то сумасшедшая - подумал мужчина.
- Кто я? - переспросила лучница, - У меня много имён. Сейчас я Охотница. А ты - моя жертва.
"Стареешь, Чистюля, - печально прокомментировал голос Кислого Эда в голове наёмника, - Вот и всё..."
Стрела вонзилась ему в грудь, следующая в плечо прямо вслед за ней. Гарт продолжал стоять на ногах, глядя прямо перед собой, пока со вздохом не рухнул на колени.
Побелевшая от ужаса Беата замерла на месте, хлопая глазами и беззвучно открыв рот. Когда же секундный ступор прошел, она кинулась к мужчине, и думать забыв про спасение себя любимой.
- Гарт... нет... не может быть... - колдунья склонилась над Саблезубом, слова застревали у нее в горле, а крупные слезы покатились по щекам. - Нет, Гарт... не бросай меня... за что?! - она зло посмотрела на ненавистное существо, что обрушилось на них как снег на голову и натворило бед. Девушку не пугала перспектива свалиться с такой же стрелой в сердце, ее сердце итак сжало невыносимой болью потери.
Наёмник будто окаменел, но был в сознании. Он хрипло дышал, не спуская глаз с лучницы. Кровь расплывалась по его рубахе двумя жуткими пятнами. Мышцы судорожно сокращались, пытаясь прогнать паралич. Лошадь шарахнулась в сторону от запаха и испуганно заржала.
- Беги... дура... - едва слышно сплюнул наёмник.
- Скучно, - протянула с ветки нордка и потянулась за очередной стрелой, но все её снаряды растерялись под деревом. Отбросив лук, девушка спрыгнула с дерева и, грациозно приземлившись, быстрым шагом направилась к Саблезубу. Похоже, Беату она вообще не замечала. Колдунья же сжала кулаки и развернулась к лучнице. Слова Гарта не возымели эффекта, она-то думала, что он умирает и просто не могла его бросить, даже не попытавшись отомстить, собственная жизнь для нее стала какой-то неважной... безрассудная влюбленная бретонка...
Она яростно сощурилась, на дне глаз собиралась буря, в воздухе пахнуло озоном, и ветвистая молния метнулась в сторону приближающейся нордки. Но реакция у противницы была молниеносна. Она умудрилась увернуться от летящего в неё разряда,  и в следующую секунду Беата полетела на землю от удара пяткой в грудь. Рёбра хрустнули. Перед глазами, где только что были стволы деревьев и ковёр опавшей листвы, вдруг возникли клочья неба среди жёлтых листьев. Пожалуй, даже Гарт не смог бы ударить кого-то с такой силой. Гарт...

Беата очнулась от яркого света. Настолько яркого, что резало глаза. Она хрипло задышала, чувствуя вкус крови на губах. Боль, чудовищная, нестерпимая медленно уходила, растворяясь в этом сиянии. Тепло лилось на бретонку густым потоком, сращивая сломанные рёбра, восстанавливая разорванные лёгкие. Магия! Целительство. Девушка различила сквозь свет чьи-то руки, старые, иссохшие, похожие на куриные лапы.
- Успел, - произнёс дрожащий старческий голос, и где-то вдали, в другом мире раздался смех... Хриплый и измученный, но это был смех  её любимого - она узнала бы его из тысячи. Колдунья попыталась, было, его окликнуть, но забулькавшая в горле кровь не дала словам вырваться наружу. Застонав, она села и мутным взглядом обвела обстановку, пытаясь сфокусироваться. Но голова раскалывалась от падения, перед глазами все плыло, и мельтешили яркие световые пятна, словно она долго смотрела на полуденное солнце. Однако, самочувствие девушки продолжало улучшаться. Вскоре она смогла разглядеть сквозь танцующее перед глазами марево древнего старца, закутанного в бесформенные меха, который магией Восстановления врачевал её раны. Обстановка вокруг заставляла напрячься. Обжитая пещера, похожая на заброшенную шахту, стены и незамысловатые предметы мебели которой пестрели звериными шкурами, черепами и рогами. Широкий деревянный лежак, на котором сидела Беата, был застелен кожей и мехами. Бретонка перевела взгляд, и сердце её дрогнуло. Гарт Саблезуб сидел, развалившись на грубом стуле. Он был бледен и казался не моложе старика-целителя. Кровь насквозь пропитала его рваную рубаху. Этой же кровью была залита вся одежда стремительно поправляющейся колдуньи. Старик продолжал лечить её, ожидая, пока исчезнут даже следы от укусов Гарта.
- Вы должны простить забавы нашей Айлет, милая, - продребезжал старик, - Она Благословенна, и её дикость угодна Великому Охотнику. Вам несказанно повезло, что вы не встретили её ночью. Никто не устоит перед силой оборотня в его истинном обличьи.
Оборотня?! От шока Беата даже не прокомментировала новость. Час от часу не легче... Сначала Хасли, теперь вот почитатели Гирцина - и все ее калечат, и Гарт в том числе, что уж скрывать. К счастью, благодаря неизвестному целителю все следы бесследно исчезли с ее тела, оставшись, тем не менее, в памяти и душе. Но мысли о собственных бедах быстро отступили на второй план, стоило ей вновь взглянуть на Саблезуба. Хоть он и выглядел плохо, мертвым не был, к несказанному облегчению бретонки.
- Ты... то есть, вы живы! Как же я рада! - воскликнула она, сияющими глазами глядя на Гарта. Лицо ее, избавленное магией от ссадин, вновь ставшее чистым, озаряла счастливая улыбка.
Мужчина фыркнул, зажав ладонью истекающую кровью дыру в груди.
- Я достаточно уже опозорил своё имя, чтобы меня ещё и убила какая-то полоумная пигалица с парой стрел, - брякнул наёмник и тут же пожалел об этом. Старик направил на Гарта возмущённый взгляд:
- Придержи язык, сынок. Все, кто живёт здесь, почитают Айлет и не простят таких речей. Лишь её желанием вы оба всё ещё живы.
- Глупо с её стороны, - мрачно отозвался Саблезуб, оставляя половину мыслей в уме. Эта девочка-оборотень была ещё моложе Беаты, и абсолютно лишена рассудка. А они позволяют ей, не умеющей контролировать силы, бегать по лесам и "охотиться" на кого взбредёт в голову. Тьфу, культисты... Голова кружилась от потери крови, а грудь разрывало от боли, но Гарт терпеливо дождался, пока старик закончит с бретонкой, прежде чем позволить ему заняться своими ранами.
Исцеленная колдунья потерла виски - тело пришло в порядок, но мысли ее остались спутаны.
- А что вообще произошло, и что это за место?
"Мы в притоне поганых культистов" - хотелось ответить Гарту, но мужчина сдержался, не понимая откуда в нём за последнее время завелось столько раздражения и резкости. Должно быть, он просто устал. Вся его жизнь была как грубая комедия, и чем ближе к концу, тем нелепей, глупей и бесполезней казался каждый новый день. Раньше он просто любил хорошие драки, мёд и путешествия, не думая о будущем. Теперь, кажется, не было ничего, что он мог бы назвать дорогим и любимым. Ставшая до странного острой совесть не позволяла ему оставить на произвол судьбы влюблённую бретонку, хоть она и надоела ему донельзя. Он не хотел видеть её, находиться рядом с ней, слушать её трёп... но не мог представить себе, что будет делать, когда они расстанутся. А сегодня он, от природы лишённый страха, испугался за неё так, что свело живот. И избил девочку-оборотня... Да, мужик... Кислый Эд гордится тобой.
Гарт собрался с мыслями и ответил на вопрос Беаты, пока старик затягивал его раны. Лицо наёмника медленно возвращало здоровый цвет, а из голоса пропадала хрипотца.
- Полоум... прости, дедуля, Благословенная Айлет нашла труп Кислого Эда и того, второго бандита, взяла лук и пошла искать себе мишень поинтересней... Как девчонка не умеющая стрелять смогла парализовать меня первой же стрелой - не знаю...
- На ней благословение Великого Охотника, - перебил старик.
- ... ага, она Гирцином тра... не смотри на меня так, папаша. Так вот, мы опять в проклятой пещере...
- В святилище, - теряя терпение, продребезжал старик.
- Ты так и будешь меня перебивать? - Гарт стал похож на пьяного. Тепло всегда расслабляло его, а магическое и вовсе вскружило голову, - В общем, у местных ребят хватает мозгов посылать кого-то приглядеть за своей... Благословенной, когда она выходит погулять. Только они опоздали и пришли, когда я уже выбил девочке четыре зуба... И я попросил их о помощи для тебя. Мне казалось, что ты уже не дышишь.
Старик покачал головой, устав слушать дерзкие выражения Гарта, и решил сам рассказать остаток истории.
- Айлет сказала, что человек, победивший её, должен жить до того момента, пока она не станет сильней и не настигнет его вновь. Поэтому охотники не убили вас обоих, а принесли сюда, чтобы я вылечил ваши раны.
- Ты уже сделал достаточно. Спасибо, дед, - Гарт, пошатываясь, поднялся и потянулся, почёсывая зажившую грудь через дырявую окровавленную рубаху, - С той скоростью, с которой у меня портится одежда, в Ратвил я, пожалуй, попаду уже голый...
- Я принесу вам еду и одежду, - пообещал старик.
- Парализовала... - тихо повторила Беата, смущенно теребя край окровавленной рубашки. - Я думала, она вас убила... я так испугалась...
И наломала дров - вынес свой вердикт внутренний голос. И зачем она полезла? Словно могла что-либо изменить. Хотя, кто знает, как бы все закончилось, не спровоцируй она Гарта на рукоприкладство по отношению к Благословенной. Девушка поджала губы и покраснела еще сильней, но уже от удовольствия: он побил девчонку из-за нее, просил помощи не для себя, а для нее... Воистину от таких известий девичья любовь только крепла.
Старик покинул комнату, скрывшись за служившей дверью занавеской из оленьей шкуры, а Гарт присел рядом с девушкой, довольно поглядывая на её шею, лишённую синяков и кровоподтёков. Нагнувшись к её уху, мужчина сообщил вполголоса:
- Я сомневаюсь, что они нас так просто отпустят. Ты что-нибудь знаешь о даэдропоклонниках?
- Хм... Встречаться не доводилось - у нас в Сиродиле все больше некроманты резвятся, - тихо ответила Беата. - Наверно, степень их агрессии зависит от выбранного лорда. Хотя... Все эти культисты такие же обманчивые, как и объекты их поклонения. Что бы там не говорил старик, но далеко не факт, что остальные беспрекословно слушаются свою Бешеную Айлет, да и она сама может изменить свое решение.  - Она повернулась к мужчине. - Вы предлагаете сбежать? Сейчас?
- Я не знаю, - Гарт вздохнул, - тут коридоров как червяк в яблоке нагрыз. Если вдруг что, держись правой стороны - выход где-то там...
- Буду иметь ввиду и постараюсь не перепутать право и лево, - она закусила губу, раздумывая как быть. - Может, подождать старика? А там он, глядишь, и выведет...
- Похоже и выбора-то другого нет, - Гарт затравленно оглядел покрытые шкурами стены и прилёг, опираясь на локоть, - со всеми ими я не справлюсь. Я видел пять или шесть мужчин и пару женщин... Может, они все тут оборотни... Кишки Девятерых, во что я влип?
Беате не понравился его взгляд и настрой: он же мужчина, и, если даже он опускает руки, то куда уж хрупкой бретонке чувствовать себя нормально. Она ободряюще похлопала его по руке и улыбнулась.
- Давайте не будем о плохом. Мы ведь живы и даже здоровы... Знаю, вполне вероятно, что только пока, но почему бы просто не понадеяться на лучшее? Авось, повезет... Просто подождем, посмотрим, что будет дальше, и будем действовать по ситуации.
Лицо норда вдруг стало таким, будто ему дали пощёчину. Удивлённо-недовольным. Если уж бретонке приходится приободрять его, значит он и вправду жалок. Наёмник постарался взять себя в руки.
- Что-то я и вправду расклеился. Не волнуйся, я смогу тебя защитить...
Входная занавеска прошуршала, впуская старика с большой корзиной.
- Тут одежда и немного мяса, - недовольным голосом сообщил целитель, - Вечером состоится великий пир в честь Охотника, там вы сможете поесть как следует.
- Эээ, подожди-ка, старик, - Гарт резко выпрямился, - Мне очень жаль, но мы не можем остаться на ваш праздник. Мы должны идти.
- Я рад бы отпустить вас, с вашими непочтительными речами, но знайте - этой ночью начинается ритуальная облава. Если вы будете в лесу, вас загонят вместе с дичью и затравят собаками. Айлет Благословенная не желает такой смерти для вас. Вам стоит переждать здесь.
- Нам удалось удрать от Хасли и её головорезов. Думаю, от десятка парней в шкурах как-нибудь отделаемся, - усмехнулся Гарт, раскапывая содержимое корзины.
- В нашем святилище живут лишь те, кто не может скрывать свою сущность и быть среди обычных людей. Но у Великого Охотника много почитателей, и те из них, кто способен - к ночи будут здесь возносить хвалу Гирцину. Это много... очень много охотников и охотниц. Вы не успеете уйти далеко.
Наёмник задумался, разглядывая на вытянутых руках меховую жилетку. 
- Что думаешь, Искорка? - спросил он, не оборачиваясь.
Воображение Беаты рисовало картины ночного леса, освещенного кроваво красной луной, где тишину вдруг разрывает протяжный вой, Гирцином сплетенный из тысячи голосов в один. В голове колдуньи крутилась фраза "Дикая Охота", не предвещая ничего хорошего...
- Смотрите сами: если это все правда, то нам действительно не выстоять даже против такой толпы людей, что уж говорить про стаю оборотней. До Ратвила добраться не успеем, если конечно он не пристроился напротив входа в эту пещеру. Так что я голосую за остаться, но, в то же время, приму любое ваше решение.
- Я, вообще-то про жилетку спрашивал, - схохмил Гарт, почёсывая щёку, - Но, ты всё слышал, дедуля. Видимо, придётся нам задержаться.
- Вечером за вами придут, - ответил тот, и ушёл, прошуршав на прощанье занавеской.
Наёмник содрал с себя одеревеневшую от засохшей крови рубаху, как мог обтёр грудь и живот и напялил жилет, прислушиваясь к затихающим в коридоре шагам. Дождавшись тишины, мужчина сел возле Беаты и, подвинув к ней корзину, чтобы она тоже могла выбрать себе наряд из шкур, снова зашептал на ухо:
- Кажется, поверил. Я не знаю, что нас ждёт на этом скамповом ужине, но будем выкручиваться по обстоятельствам. Держи ушки на макушке. И если я скажу "беги", ты побежишь, а не будешь кидаться молниями, договорились?
- Ладно, - недовольно буркнула она себе под нос, ковыряясь в вещах. Неужели Гарт не понимает, что она не может его бросить? И пусть сейчас она соглашается, то только чтобы успокоить его, на деле же бретонка не собиралась оставлять любимого одного в беде. Да и что толку-то, что она убежит? Ну убьют ее на полчаса позже, выбраться-то все равно не сможет, ибо дороги не знает, а "держись правой стороны" - слабый ориентир. Лучше уж погибнуть в сражении, бок о бок со своим (ну и что, что он не ее? перед смертью можно) мужчиной, в окружении свирепых оборотней. Этическая картинка, что ни говори. Колдунья даже заулыбалась этим мыслям, ведь так и умереть не страшно будет. Но все-таки это был ее запасной вариант, основной же был гораздо проще: "все будет хорошо".
Беате, наконец, удалось выудить одежонку более менее подходящую по размеру и она ее придирчиво разглядывала.
- Я, конечно, много пропустила, но, по-моему, тут не так уж и плохо. Во всяком случае, есть все предпосылки для благоприятного исхода.
- Не знаю. Мне всё это не нравится, - взгляд Гарта вдруг упал на дно корзины, и мужчина рассмеялся, вытаскивая толстый меховой плащ из шкуры саблезуба, - Они что, следят за мной?
Так и не решив, брать ли плащ, мужчина бросил его на стул, под которым покоились его меч и мешок, а сам развалился на лежаке, собираясь подумать, и, если получится, подремать. Норд не знал, что впереди, но, в отличие от оптимистичной бретонки, готовился к худшему. Кровавые разводы на теле раздражали и чесались, рядом копалась в корзине девушка, а где-то вдалеке эхом отдавались шаги и собачий лай. Должно быть ночью можно будет оглохнуть от волчьего воя, и эта мысль пробегала по спине холодком. До вечера оставалась пара часов, но в лишённой окон пещере источником света служили факелы, по которым, к сожалению, время не определишь.
Беата заметила, что Саблезуб не обращает на нее внимания и устало прикрыл глаза, и решила-таки переодеться. На всякий случай отвернувшись, она сменила свою рваную и грязную рубашку на подобие жилетки, только с короткими рукавами, напоминающими наплечники, из мягкой, немного потертой кожи, на пару секунд сверкнув гладкой и чистой спиной без каких бы то ни было следов последних нескольких дней. Колдунье была непривычна такая одежда, она повела плечами, пробуюя, не стесняет ли жилетка движений, та сидела как влитая, только немного жала в груди, что порадовало юную девушку. Очередь была за штанами, подходящие были найдены, осталось их одеть.
- А вы не могли бы еще некоторое время полежать вот так, с закрытыми глазами? - Попросила девушка.
Гарт хмыкнул и, не разлепляя век, отвернулся к стене. Колдунья же наскоро натянула штаны, оказавшиеся великоватыми, что пришлось их подвернуть и надеяться, что не слетят в неподходящий момент, но зато теперь ветерок не будет щекотать ее бедро, налетая сквозь прорехи, оставленную стрелой и ветками того злосчастного дерева, с которого ей довелось упасть.
- Можете развернуться обратно, если что... - проинформировала девушка, устраиваясь рядом на лежаке. Тот промолчал, не двинувшись с места, и лишь когда дыхание Беаты стало размеренным и спокойным, повернулся к ней.

Сообщение отредактировал Lexy Lachance - 25.05.12 - 13:56

[Lexy Lachance]

//Совместный пост) Гарттерапия

К тому моменту, как незнакомый молодой культист потревожил их покой, велев идти за ним, Гарт был уже полностью собран и сконцентрирован. Одев на лицо маску рассеянности, с которой он задирал старика-целителя, и разбудив задремавшую было Беату, мужчина поднялся на ноги и с хрустом размял пальцы.
- Пойдём, Искорка, пир ждёт нас. Надеюсь, у вас есть Хеннинг? - Обратился Саблезуб к юноше.
Тот не ответил. Он дождался, пока Беата тоже поднимется с постели, и вышел в коридор. Гарт придержал занавеску, пропуская девушку вперёд, и при этом почти ласково коснулся её плеча горячими пальцами. "Будь смелой и сильной, девочка, - думал наёмник, - Как же, скамп меня дери, тебя зовут? Бета?.. Берта?.. Беар?.. Какое-то чешуёвое бретонское имя... Ладно, спрошу, когда разделаемся с этим дерьмом."
Колдунья благодарно посмотрела на мужчину - его касание придало ей, начинающей уже падать духом, сил. Как бы она не пыталась заставить себя думать о хорошем и надеяться на лучшее, на душе скребли длинными когтями кланфиры, тревожа своими резкими криками. Бретонка шла, разглядывая низкие своды тоннеля, казавшиеся зыбкими и расплывчатыми в трепещущем пламени факелов, и пыталась запомнить дорогу. Впереди маячила спина их провожатого, и Беате почему-то казалось, что из его оттопыренных ушей торчит мех... Продвигались они молча, не стремясь нарушить тишину чем-либо, кроме шороха собственных шагов. Колдунью на протяжении всего пути не покидало ощущение, что их ведут на ужин в качестве основного блюда, но она понимала, что это просто клыкастая паника скалит свои острые зубки из темного закоулка. Девушка усилием воли поймала ее и усадила в клетку, закинув на задворки сознания, но упертый зверек настойчиво грыз прутья решетки, намереваясь вырваться на волю и захватить контроль над разумом. Но Беата постарается этого не допустить, чтобы не подвести Гарта в очередной раз... Ей вдруг невыносимо сильно захотелось взять мужчину за руку, сжать его пальцы, почувствовать поддержку, но она не дала волю порыву.
Эхо множества голосов и собачьего лая разносилось по коридорам, становясь всё громче и сливаясь в монотонный шум. В противоположность Беате, пытающейся подавить нарастающий страх, Гарт начинал чувствовать себя уверенней. Свой меч наёмник оставил в комнате. Он не был серебряным, и от него было бы мало толку против мохнатых приятелей. Однако приближение потенциальной опасности вызывало в мужчине острое и приятное волнение. Гордо подняв голову, наёмник напряг мышцы, словно чтобы убедиться, что не оставил всю свою силу вместе с мечом. Ему уже хотелось драки. Настоящего поединка с незнакомым сильным нордом, лучше сразу тремя, только бы не со не старым другом или юной сумасшедшей девочкой. Такого поединка, в котором нет места угрызениям совести и мыслям вообще.
В огромном и шумном зале собралась настоящая толпа. Вдоль стен были установлены многочисленные пылающие жаровни, дававшие вдоволь света и тепла. Деревянные клетки набитые злющими гончими псами исходили лаем и рычанием. Кто-то выстукивал тревожный ритм на огромном барабане, а смесь запахов пота, псины, сырого мяса и мёда била в нос. Старик-целитель, стоя на возвышении, украшенном двумя дюжинами оленьих рогов, возносил молитву Гирцину, призывая своё божество насладиться предстоящей охотой вместе с сотней своих поклонников, и послать им цель - священного зверя, ибо живут они погоней и запахом добычи. Пламя в жаровнях взвилось столбами, став на секунду ярким и искристым, как глаза хищника. Толпа взревела, углядев в этом благоприятное знамение, посланное их покровителем, и принялась рассаживаться на разбросанные по всему полу пёстрые шкуры.
Гарт вгляделся в лица. Большинство их было покрыто боевым раскрасом, искажающим черты. Охотник, что привёл их сюда, указал на самый дальний от возвышения угол. Постеленную там шкуру мамонта никто не занимал.
- Ваше место там, - произнёс он. Тем временем, в зал вносили пищу. Мяса практически не было, должно быть, чтобы символизировать голод выходящих на охотничью тропу людей. Когда они вернутся с богатой добычей и затравят священного зверя, посланного даэдра, здесь будут пировать мясом с кровью... Блюдо на любителя. Даже эти сомнительные травки, хлеб и подсохшие овощи вызывают больше аппетита...
Беата нервно поглядывала по сторонам - такое большое количество людей, если они вообще были людьми, напрягало её, и придавало сил панике. И пока они шли на отведенное им место, бретонка буквально прилипла к Саблезубу, почти прижимаясь к нему, боясь, что, если она на секунду отвлечется, их растащат по разным углам и... И ничего хорошего тогда не произойдет. Гарт выжидал, присев на мохнатую, неприятно пахнущую шкуру и медленно пережёвывая капустный лист. Про них с Беатой как будто забыли, но за этой видимостью явно скрывался подвох. Двое охотников с копьями украдкой следили за парочкой чужаков, не оставляя сомнений в том, что сбежать не удастся. Пир начался, и повсюду слышались смех, хвастовство и чавканье, перемежаемые молитвами. Многие из сегодняшних гостей привезли с собой вино и мёд, поэтому пара бутылок досталась даже Гарту с Беатой, но наёмник пока не решался расслабиться. Он чувствовал, что они не просто так приглашены разделить этот ритуал, и нетерпение уже начинало щекотать норду нервы. Бретонка же наоборот решила приложиться к бутылке и залить спиртным нарастающее беспокойство, она хотела парой глотков слегка притупить чувства, не потеряв концентрации, но усмирить панику. Девушка, натужно пыхтя, пыталась вытащить пробку, но ее силенок едва ли хватало, чтобы продвинуть ту хоть на сантиметр.
- Не поможете? - спросила она, протягивая Саблезубу бутылку.
Тот не глядя взял сосуд, выдернул пробку зубами и вернул девушке. Взгляд его был направлен куда-то в дальний конец зала.
- Смотри, - тихо сказал он, и Беата подавилась первым же глотком.
Благословенная Айлет, неизвестно откуда взявшаяся, со следами жестоких побоев на юном лице, пробиралась сквозь пирующую толпу к украшенному возвышению. Охотники приветствовали её рёвом, как полководца перед битвой. Нордка ловко вскочила на помост, и в зале воцарилась тишина, нарушаемая только бреханьем запертых собак.
- Среди нас есть чужак, - громко и без предисловия провозгласила Айлет, и по залу прошёлся глухой ропот. На Гарта и Беату обратилось несколько десятков недовольных глаз, - Он был моей добычей, но смог спастись, - продолжала девушка, и гомон усилился, - Гирцин не получил своей жертвы! - не своим голосом вскричала нордка, и многие повскакивали на ноги, хватаясь за копья.
Гарт взял Беату за запястье и коротко сжал, словно говоря "вот этого я и ждал". Толпа расступилась, образуя полукруг. Наёмник поднялся на ноги и сбросил с себя жилет. Беату в рассчёт, видимо, никто не брал. Айлет волновал только Гарт - она ещё в лесу назвала жертвой именно его. Барабан застучал громко и быстро, вторя сердцу испуганной бретонки.
- Кто вернёт Гирцину то, что я обещала и не смогла дать?
Наёмник выпрямился во весь рост, расправив могучие плечи, блестящие в жарком и душном зале. Он давно не чувствовал себя таким живым. Это будет добрая битва... Скорее всего, последняя, но она будет такой, чтобы культисты сложили песнь о Гарте Саблезубе! Он смотрел, как взметаются в воздух копья и кулаки претендентов, чувствуя, как азарт захлёстывает его с головой. Мужчине казалось, что он готов порвать на части хоть всю эту толпу. Атмосфера дикости, голода и насилия сгустившаяся под каменным сводом на пиру культистов вскружила голову, наполнила лёгкие, заставила забыть обо всех неудачах и постыдных поступках последних дней. Гарт сжал кулаки и указал в толпу, давая понять, что сделал выбор. У Беаты сжалось сердце. Охотник, выбранный её возлюбленным, был выше Саблезуба на голову, моложе лет на двадцать, значительно шире в плечах и похож на свирепого пещерного медведя. Громила вышел на освободившееся место напротив Гарта и сплюнул какое-то ругательство, но его заглушил восторженный рёв толпы.
- Поединок угоден Гирцину! - уверенно произнесла Айлет, словно сам Лорд Охотник прошептал ей это на ухо.
Только не смей лезть! - рыкнул непонятно кому принадлежащий голос в голове у бретонки. Она и сама понимала, что сделает только хуже, попробовав вмешаться, но надеялась, что повода не будет. Беата сжала кулаки и сцепила зубы, напряженно вперившись взглядом в импровизированную арену. Ей было страшно за Гарта, она боялась увидеть его кровь, но не было сил отвернуться или зажмуриться: разворачивающаяся битва завораживала.
Охотник увидел, что его жертва безоружна и отбросил копьё. Кто-то продолжал яростно лупить в барабан, пока противники начали медленно кружить по меху и камню, оценивая друг друга и ожидая подходящего момента. Наёмник распалялся всё больше с каждым ударом сердца, с каждым тихим шажком, и его глаза наливались кровью, а ноздри широко раздувались, как у разъярённого быка. Только такой враг устраивал его. Только в битве с таким, Гарт готов был умереть. А попадёт его душа в Совнгард или Охотничьи Угодья Гирцина - последнее дело. Враг прищурился.
- Давай покончим с этим, старик, - прорычал он, не решаясь, однако, первым броситься на человека, избившего непобедимую Благословенную. Гарт не позволил последнему слову затронуть ни струны в своей душе. Возможно, он и был стариком пару часов назад, но теперь стал кем угодно, только не им. Широко разведя в стороны руки, Саблезуб взревел медведем, и Беату пробила дрожь. Девушка вдруг вспомнила, что её возлюбленный - северянин. Грубый, дикий и гордый. Кажется, он и сам только сейчас об этом вспомнил.
Громила бросился вперёд, и наёмник не стал уворачиваться, с наслаждением встречая первый удар грудной клеткой, чтобы ощутить силу противника. Мышцы окаменели, и удар не заставил Гарта даже пошатнуться.
- Сосунок, - прогрохотал мужчина, и толпа пришла в неистовство.
Второй удар пришёл снизу, неожиданный и резкий. Он запрокинул голову мужчине, оросив воздух брызгами первой крови. Гарт тут же вскинул руки, прикрывая разбитый нос, и успел отразить ещё два удара. Кулаки противника были как два кузнечных молота. Кожа лопалась под их ударами, но наёмник быстро приноровился к стилю своего противника, и перешёл в контратаку. Звуки кулачных ударов эхом наполнили зал, перемежаясь с лаем и криками. Зрители не могли устоять на своих местах и скоро начали загораживать Беате обзор. Из-за их спин она видела, как Громила потерял равновесие, вступив в оставленную кем-то на полу миску с едой, но Гарт упустил это преимущество, атакуя грубо и в лоб, ослеплённый собственной жаждой насилия. Противник поймал равновесие и перешёл в наступление. Наёмник разбивал удары на лету. Его кулаки вовсю кровоточили, но Саблезуб сейчас был в другом, ослепительном мире битвы, жестокости и силы, и такие пустяки как кровь из носа или сбитая кожа на костяшках пальцев не могли достичь его сознания. Плечи, лица и локти обоих соперников покрывались кровоподтёками. Громила понял, что стойкости Гарту не занимать, и возраст не замедляет его движений, потому решил воспользоваться козырем веса и габаритов. Обхватив наёмника огромными лапами, охотник свалил его с ног и рухнул сверху, пытаясь размазать Саблезуба о камни. Но тот словно не почувствовал, что драка перешла в горизонтальное положение. С рёвом он сбросил с себя охотника и тут же оказался сверху, нанося удар за ударом в голову. Остановившееся было сердце Беаты радостно затрепетало, но громила подтянул руки и толкнул Гарта с такой силой, что наёмник отлетел на метр в сторону и проехался лопатками по полу, обдирая спину и сдвигая вездесущие шкуры. Гарт, шатаясь, поднялся на ноги. Кровь текла ручьём из разбитого затылка. Охотник, чьё лицо было похоже на свежий фарш, двинулся на противника и попытался нанести удар, но тот перехватил тяжёлую руку, и вывернув её насколько хватало сил, стал бить врага коленом в лицо, пятная штанину его кровью и упиваясь причиняемой болью. Тот рывком освободился из захвата, и ударил мужчину локтем под дых, вышибая воздух из лёгких Гарта, и тут же принялся с размаху лупить по согнувшемуся хребту. Наёмник нашёл в себе силы увернуться от очередного сокрушающего удара и провести несколько собственных удачных атак, но поскользнулся в лужице крови на каменном полу. При этом он потерял равновесие, и громила, завладев инициативой, перехватил руку Саблезуба и швырнул Гарта через себя. Тот так сильно ударился виском об пол, что не мог больше подняться. Бретонка в ужасе смотрела, как под оглушительный рёв зрителей, охотник сжимает пальцы на волосах Саблезуба, собираясь окончательно разбить ему голову о камни. Беата вскрикнула и зажала рот руками, но все же не сдержалась.
- Гааарт! - в ее голосе дребезжали истеричные нотки. - Ты что, Гарт?! Сделай его!!
Колдунья очень боялась за наемника, однако толпа сумела-таки измазать и ее звериным азартом. Гарт не слышал бретонку, он чувствовал, как приближается его смерть. Нет... нет, пожалуйста, ещё пару минут... Он ещё может... он ещё жаждет сражения! Он оторвёт голову проклятому культисту и заберёт в Обливион с собой.
Свет… Туманное видение, звуки, запахи… Мужчина пришёл в сознание…
Сила заполоскала в руках, наполнила плечи, потекла по спине вместе с потом и кровью, вместе с яростью и желанием. Саблезуб с отчаянным рёвом ухватил смертоносную ладонь обеими руками и крутанул так, что локтевой сустав не выдержал... Кровь брызнула во все стороны из изувеченной руки охотника, сжимающей выдранную прядь красновато-каштановых волос с серебристой проседью. Гарт медленно поднялся на ноги, светясь, словно под его кожей бушевало пламя. Охотник увидел чудовищный оскал хищника и даже перестал кричать от боли, представ перед лицом самой смерти. Бросившись на врага, Гарт одним движением вырвал ему кадык, и, отталкивая фонтанирующее кровью тело, заорал так, что затряслись стены и едва не начался обвал. Свет под его кожей угас, и Саблезуб упал на одно колено, задыхаясь и прижав кровавый комок к разрывающемуся сердцу. Охотники, отойдя от потрясения, один за другим стали падать на колени, выкрикивая какие-то молитвы и не давая Беате протолкаться к победителю. Жрец поднёс Гарту наполненный чем-то рог и заставил выпить, провозгласив:
- Жертва уплачена! Этот человек выкупил свою жизнь!
Мужчина открыл закатившиеся было глаза. Его раны затягивались, а сердце, едва не лопнувшее от запредельной нагрузки, сбросило обороты до безопасной отметки...
Толпа бесновалась, поглотив маленькую бретонку, вокруг расплескалось море религиозного экстаза, если можно, конечно, назвать религией поклонение даэдра. Беата прокладывала себе путь, распихивая культистов локтями, но на нее по-прежнему никто не обращал внимания, казалось, что заготовленные для облавы собаки волнуют охотников больше. Сейчас же все взгляды были прикованы к человеку, доказавшему, что достоин жить.
Колдунья стремилась к своему любимому, подпрыгивая на месте, пытаясь привлечь Гарта, ей не терпелось оказаться рядом с ним: девушку распирало ликование, она хотела рассказать, как он был прекрасен, и спешила вперед, боясь, что толпа окончательно ее оттеснит. Когда ей, наконец, удалось приблизиться к наёмнику, тот уже немного отдышался. Столпившиеся рядом мужчины хлопали его по плечу, а женщины вешались на шею, но Саблезуб не замечал сыпавшихся на него поздравлений. Он разговаривал с жрецом, пытаясь унять дрожь, сотрясающую вновь исцелённое тело.
- Гирцин... смотрел на меня... - Гарт сам не мог поверить в то, что с ним случилось. Его глаза были по-детски распахнуты, - Я его видел...
- Ты был обещан ему Благословенной. Он ждал тебя.
- Но... не взял?
- Как видишь. Он одарил тебя силой, поощрив твою волю к победе. Охотники будут рады, если ты возглавишь ритуальную облаву вместе с Айлет.
Гарт глубоко вздохнул.
- Идите к скампу со своей облавой и эту бабу с собой заберите. Мёду мне!
Заметив приближающуюся Беату, мужчина широко улыбнулся, стряхнул с себя очередную охотницу, и стиснул бретонку в объятьях, подняв высоко в воздух.
- Я справился, Искорка, - шепнул он ей на ухо, - Я думал, что иду умирать... Ох, зверьё-моё, я должно быть схожу с ума...
- А иначе и быть не могло! - ответила она, обвивая руками его шею и счастливо улыбаясь. - Я, конечно, очень волновалась, но верила в вас. А вы были таким... таким... У меня просто дух захватило! И даже слов подобрать не могу... Ах, это было потрясающе!
Пир продолжался, но теперь у всех на языке был Гарт - жертва, победившая охотника. Благословенная Айлет встала на четвереньки над трупом громилы, и пригнув голову к полу, принялась пить кровь из натёкшей лужи под крики исступлённого восторга толпы. Она, видимо, и вправду была безумна. А Гарт прилёг на собранную для него кучу меховых подушек и принялся счастливо поглощать принесённый ему мёд, закусывая сыром. Он заслужил этот праздник. Многие ещё тянулись к нему прикоснуться на удачу. Беата сидела рядом, разделяя лавры победы возлюбленного, пока буря окружавшего их восторга не начала стихать. Наёмник к тому моменту опустошил уже вторую или третью бутыль, и судя по разгладившемуся улыбающемуся лицу, был абсолютно счастлив.

Сообщение отредактировал Lexy Lachance - 25.05.12 - 23:08

[Мара]

//Еще один кульминационный момент прогрессирующей Гартофилии. Пост совместный, ибо в одиночку этим не занимаются

Бретонка тоже налегала на спиртное, но не такими темпами - ее бутылка вина была едва ли наполовину пуста. Но молодой девушке этого с лихвой хватало. Мда, спиваешься ты, деточка, в Скайриме, то-то папа обрадуется: ему будет куда слить винный погреб - укоризненно качал головой разум, но Беата махнула на него рукой и сделала еще глоток, вытерев губы тыльной стороной ладони. Она умильно пялилась на счастливого Гарта, подперев щеку рукой, и сама была жутко довольна: он так здорово победил этого громилу, да еще взгляды, которые на нее первое время бросали некоторые охотницы, особенно когда Саблезуб тискал ее в объятьях, повышали самооценку юной колдуньи. Беата откровенно наслаждалась теперешним моментом, когда всеобщее внимание ушло в сторону, и они, можно сказать, остались наедине посреди толпы.
- Все-таки это было здорово! И даже красиво. Вы такой сильный, смелый, мужественный... Вы его отделали как щенка, а он-то думал, что у него есть шансы, наивный... Видел бы ты всю эту толпу! Я поначалу испугалась, что они вас растерзают от ярости, а они чуть не сделали это от восхищения... А когда ты поднялся... И этот свет... Я прям почувствовала вашу силу, меня как будто накрыло ее волнами, даже колени подкосились... ей-богу! Я до сих пор под впечатлением, а как вспомню - аж в дрожь бросает. - Раскрасневшая Беата восхищенно смотрела на Гарта, рассыпаясь в комплиментах и путаясь в обращениях. - Оу, он вас даже кровью своей заляпал... - она подползла поближе и, послюнявив пальчик, вытерла с его лица капли засохшей крови.
- Я сам поверить не могу, что ещё способен на такое. Я так со свадьбы не дрался...
Наёмник млел от тепла и восторга колдуньи, но царящая вокруг атмосфера, шумная и дикая, начинала его утомлять. Подхватив пару бутылок мёда, норд обратился к Беате.
- Я, наверное, пойду в комнату. Поваляюсь в тишине. Ты, если хочешь, оставайся. Расскажешь потом, блеванула Полоумная Айлет кровью или нет.
- Упаси меня боги от такого зрелища! - скривилась бретонка. - Да и что мне тут с ними одной делать-то? Не, я с вами.
Беата взяла бутылку, хоть пить больше и не хотелось, и, пошатнувшись, поднялась на ноги, всем своим видом показывая твердость своего решения покинуть застолье ради их уютной комнаты.
Стараясь никого не тревожить, Гарт и Беата направились к выходу. Никто не препятствовал им - их приняли в свой маленький мир дикости, соперничества и охоты. Медленно продвигаясь по коридору, Гарт приобнял бретонку за плечи, делясь собственными впечатлениями.
- Во имя скамповых потрохов, ну и денёк выдался! Ты могла себе представить такое? Эти культисты, конечно, сумасшедшие, но толк в развлечениях знают.
Прикосновения мужчины вскружили колдунье голову похлеще алкоголя, она изо всех сил старалась сохранять твердость походки, но на поворотах ее все равно слегка заносило.
- Да уж, денек тот еще... То я сама чуть не загнулась, то вас два раза похоронила почти. А культисты... Я, если честно, больше была готова, что нас привяжут к огромным вертелам и зажарят целиком, а потом эта больная прям так будет отгрызать куски мяса... Хотя, с нее станется живьем сожрать. - бретонка нахмурилась, пытаясь найти потерянную было нить рассуждения. - А вон оно как вышло-то... Честный поединок, можно сказать. Странно, конечно, употреблять такие слова по отношению к даэдрапоклонникам, но ведь правда, по сути это был честный бой. Ах, как же ты был хорррош... - Беата мечтательно закатила глаза и закусила губу. - Вы бы могли и пятерых таких порвать на раз.
- Нет, не мог бы, - откровенно признался Гарт, улыбаясь, - но мне приятно, что юная леди столь высокого мнения обо мне, - он на ходу присосался к бутылке, и его повело в сторону, - Где эта скампова комната?
- Мне кажется, могли бы. Люди вообще на многое способны, а вы - тем более. - пожав плечами, отозвалась девушка, в глубине души она думала, что ее любимый способен на все. - Комната, комната... Да здесь где-то уже должна быть - мы, вроде, достаточно прошли.
Комната встретила их теплом и уютом. За то время, что Гарт отдыхал от своего подвига, кто-то растопил камин, вымел деревянный настил пола, убрал весь беспорядок после разорения корзины с одеждой, оставил на столе несколько мисок с разнообразными вкусностями и настелил великолепных блестящих шкур на ложе.
Наёмник взял со стола крупное яблоко и с громким хрустом откусил,
- Жизнь прекрасна, - сообщил он с набитым ртом, и яблочный сок потёк у него из уголка рта, осев на вновь отрастающей щетине.
- О да, когда она продолжается, несмотря ни на что - тем более, - ответила Беата, подойдя ближе и поставив свою бутылку на стол с громким стуком. - Я краем уха слышала, будто вам облаву вести предложили... Вы бы здорово смотрелись, правда без Айлет, во главе толпы этих дикарей. Кстати, вы в принципе отличаетесь от них в лучшую сторону, стоите выше. Ну и пусть они оборотни, вы вы оказались сильнее, мощнее Гирциновых шавок. - она провела рукой по его плечу, трогая расслабленные, но все равно твердые мышцы. - Мне кажется, что, если кто и хотел отомстить, сунуться они побоятся, так что мы можем спокойно отдыхать.
Гарт усмехнулся, поворачиваясь к девушке лицом.
- Этот человек не был оборотнем. Как и большинство из тех, что были там, - мужчина скользнул взглядом по руке на своём плече, и отступил на полшага назад, прикладываясь к бутылке, - Ты разочарована?
В тёплом и мягком освещении комнаты Беата могла разглядеть его лицо до мельчайших подробностей. Каждый седой волос, каждую щетинку на его колючем подбородке, каждую из тонких морщинок, капельку мёда, оставшуюся на губах, шрам, внезапно ставший похожим на розовую слезу, текущую по твёрдой щеке... И хотя она так и не смогла понять, какого цвета у него глаза, где-то в их глубине, на самом дне, появилась необъяснимая, противоречивая суровая и серьёзная нежность...
- Разочарована? - она удивленно изогнула бровь, улыбаясь уголком рта. - Отнюдь. Я знаю по себе, что любая победа в честном бою дорого стоит. А еще знаю, что эта победа дается раз в десять сложнее, нежели это кажется со стороны. - бретонка приблизилась, но не вплотную, сердце ее учащенно забилось, заметалось в груди. Девушку кинуло в жар, но она продолжала вглядываться в глаза норда. - Неважно кем он был. С моей стороны бой был жесток и сложен, я даже затрудняюсь представить, насколько было тяжело вам, что лишний раз подчеркивает, что вы достойны уважения, восхищения и почестей, даже больших, чем были оказаны...
- Это было не тяжело, это было... прекрасно. Так что пусть запихнут свои почести себе поглубже, - взгляд Гарта сорвался вниз с лица бретонки, и задумчиво вернулся, пьяный и потемневший. Наёмник склонил голову набок, любуясь золотистыми бликами на волосах девушки и чувствуя сильное желание обнять её покрепче, и защитить от чего-нибудь ещё. Лишь бы эти синие глаза так и смотрели на него - с восторгом, нежностью и... Мужчина почувствовал, что дышать стало труднее. И о чём он только переживал всё это время? То, что Беата глупенькая, не значит, что она маленькая. А он только что доказал себе, что в нём достаточно сил, чтобы прожить ещё много лет. Это был его день, его праздник в грёбаном святилище скамповых фанатиков. Он заслужил награду за свой подвиг, и не хотел тратить драгоценные дни, отвоёванные у даэдра, на глупые самоугрызения.
Гарт взял девушку за затылок, с наслаждением запустив пальцы ей под волосы, и серьёзно посмотрел в глаза.
- Ты хочешь меня?
Беата шумно сглотнула, глаза ее заблестели, и даже зрачки расширились в такт нарастающему желанию. Она прижалась к Гарту, приподнялась на носочках, чтобы быть почти на одном уровне с ним, и ответила, улыбаясь:
- Знал бы ты, как сильно...
- Испорченная девочка, - поддразнил Гарт, касаясь губами её виска, - И ты совсем не боишься?... Даже если после общения с лордом даэдра у меня не вырастут клыки и когти, ты должна помнить прошлый раз…
- В твоих руках я ничего не боюсь, даже тебя... - она прерывисто дышала и тянулась к его губам, чувствуя, как жадные руки стискивают её плечи, - Прошлый раз... А что, прошлый раз? Я сейчас не рискую остаться без нормальной одежды, а остальное - мелочи.
Гарт поцеловал её, грубо, не пряча зубов и не пытаясь казаться мягче, чем он есть на самом деле. Но колдунью, после всего пережитого, не смущал даже терпкий привкус мёда на его языке, смешивающийся с её собственным винным послевкусием.
- Я даже имени твоего не помню, - нехотя отрываясь и тяжело дыша, признался наёмник, и его руки неуклюжими дёргающими движениями стащили с бретонки её безрукавку, тут же возвращаясь к обнажившейся коже. В душе девушки подняла голову обида, но почти сразу уснула вновь - бретонка не вспомнила, когда она представлялась, да и представлялась ли вообще.
- Беата, - прошептала она, запуская руки в его волосы и прикрывая глаза. По телу пробежала сладкая дрожь нетерпения и предвкушения.
- Беата… - эхом откликнулся норд, отрывая девушку от пола и прижимая к стене. Мех, скрывающий за собой каменную поверхность, защекотал плечи, а бесцеремонная пятерня Гарта, прошлась сверху вниз по спине, скользнув под свободный пояс её брюк. Почувствовав, как трепещет и выгибается в его объятьях бретонка, мужчина, не сдержавшись, впился горячим поцелуем в её шею под самой челюстью, оставляя новые багряные метки. Комната крутанулась за спиной норда, и Беата почувствовала, что тонет в куче гладких прохладных шкур, устилающих кровать. Тяжёлое дыхание Гарта обожгло её рёбра, и девушка приподнялась, чтобы ему легче было вытряхнуть её из штанов. Мёд и желание били наёмнику в голову, застилая глаза, делая движения резкими и неловкими. Он разрывался между соблазнительными изгибами тела девушки, тщетно пытаясь быть везде и сразу. Беата подалась вперёд и прижалась губами к его плечу, ощущая солёный вкус пота с примесью крови мёртвого охотника, и что-то звериное, дикое проснулось в ней, раскаляясь в животе сталью, заставляя тихо застонать и нетерпеливо протянуть тонкие пальчики к шнуровке на брюках наёмника. Тот не стал ей мешать, не в силах оторваться от нежного горячего тела колдуньи, жадно скрадывая с её кожи лихорадочное тепло и трепетную дрожь.
Широкие плечи Гарта заслонили потолок, и наёмник резко вдавил девушку в кровать, рыча ей в ухо и зарываясь лицом в её растрёпанные волосы. Деревянный настил под слоем гладких блестящих шкур жалобно заскрипел, неслышный за быстрым, срывающимся на хрип и стон дыханием. Волна тепла и невыносимой жажды запрокинула бретонке голову, и девушка, подстраиваясь под животную неистовость возлюбленного, впилась пальцами в его твёрдые, как камень, и покрытые испариной плечи.
Волчий вой сотряс стены – час пришёл, и культисты уходили на охоту, покидая святилище. Гарт, казалось, не слышал доносящегося эха, до боли стискивая смотрящее в потолок колено бретонки, и прожигая взглядом дрожащую линию её запрокинутого подбородка. Мир, казалось, раскололся надвое, проваливаясь в пульсирующую наслаждением чёрную пропасть…
Когда Беата пришла в себя, Гарт ещё нависал над ней, тяжело дыша и напряжённо вглядываясь в её лицо. Его волосы, слипшиеся от пота и крови убитого врага, висели грязными патлами. Приоткрытые жёсткие губы подрагивали, словно собираясь сложиться в улыбку. Воздух с шумом врывался в легкие, царапая горло, онемение все еще сковывало руки бретонки, так неистово доселе сжимавшие плечи наемника. Она облизала пересохшие губы и слабо улыбнулась.
- Все в порядке? - тихо спросила она, заметив его взгляд.
- Это я у тебя хотел спросить, - Гарт шумно выдохнул и рухнул рядом с девушкой, с удовольствием вытягиваясь меж скомканных пушистых шкур, - Кажется, наши друзья отправились в лес. Хорошо, что не пришли попрощаться...
Беата покраснела, представив себе толпу ввалившихся в самый не подходящий момент культистов, а воображение услужливо нарисовало Айлет их предводительницей... От подобных мыслей бретонку передернуло, она поспешила выкинуть из головы эту чушь, прижимаясь к своему любовнику и устраивая голову у него на плече.
- У меня все прекрасно... Спасибо... - задумчиво ответила она, водя пальчиком по волосатой груди норда. - Надеюсь, по возвращении охотники проявят ту же вежливость.
Саблезуб, поморщившись, осторожно сдвинул пальцы колдуньи со своей груди. Такие прикосновения не то напоминали ему что-то, не то просто не нравились. Однако прогонять девушку со своего плеча Гарт не стал.
- Я ужасно устал, - пробормотал мужчина, - После всех этих драк, пиров, ритуалов, - он почти нежно посмотрел девушке в глаза, - даже от твоей красоты. Но я боюсь уснуть здесь, где даже двери нормальной нет.
- Но ведь не в лес же идти, - колдунье вообще не хотелось вставать и куда-либо перемещаться. - Я тоже не в восторге, что пока я сплю вокруг кишмя кишать будут даэдрапоклонники, но иного варианта не вижу.
- Тогда спи, и ни о чём не думай, Искорка, - мужчина погладил девушку по волосам.
- Я постараюсь, - зевая, отозвалась Беата, глаза уже слипались. - И тебе желаю выспаться.
Она устроилась поудобнее и практически моментально уснула, едва ресницы коснулись щек.

Сообщение отредактировал Мара - 28.05.12 - 00:47

[Lexy Lachance]

Мужчина дождался, пока Беата задышит ровней, и превозмогая усталость и лень, сел на кровати. Девушка тут же, с сонным мычанием перевернулась на другой бок. Гарт задумчиво проследил взглядом линию от плеча до бедра бретонки, и завернувшись в одну из блестящих шкур, поднялся на ноги. Голова слегка кружилась, но душе хотелось петь. Это был прекрасный день, самый прекрасный за многие годы, и какая жалость, что он должен закончиться.
Допив залпом бутылку мёда, Саблезуб поправил мех на плече и выглянул в коридор. Тот был пуст, и даже недавнее эхо воя, криков и лая больше не нарушало тишины. Сколько им нужно ждать, пока в лесу перестанут бегать бесчисленные культисты с копьями и в шкурах? Гарт уже никуда не торопился, но осознание того, что он находится в даэдрическом святилище заставляло напрягаться. Сегодня он для них из Жертвы стал героем. А что завтра? Кровь героя угодна Гирцину?
Наёмник никогда не был набожным человеком, но скопище фанатиков язвило своей богомерзкостью даже его. Беату факт пребывания здесь, похоже, волновал в последнюю очередь. Гарт вернулся в комнату и присел за стол, принимаясь на холодную еду и поглядывая на спящую девушку. Она казалась здоровому норду такой маленькой и хрупкой, что было жаль даже прикасаться к ней. Но с каким жаром она тянулась к нему, учащённо дыша и сладко вскрикивая от его развязной ласки. С какой готовностью она отдавалась во власть его тяжёлых объятий и зубастых поцелуев... Маленькая женщина... Его маленькая женщина. Отныне, и как жизнь сложится... И кому есть разница, что она бретонка! История помнит и более вопиющие случаи... Захлебнись своей ядовитой слюной, Кислый Эд, у тебя никогда не было красивой любящей женщины, а теперь не будет даже привычных продажных трактирных девок. Черви уже жрут твои кишки, а Гарт Саблезуб жив, полон сил, способен на подвиги, и пока что недвусмысленно реагирует на женское тело. Кажется, впереди есть ещё что-то хорошее. И сожалеть не о чем...
Саблезуб достал свой меч, проверил его состояние, и спрятал под подушкой на случай внезапного вторжения. Беата улыбалась во сне, зарываясь пальцами в гладкие шкуры. Она была больше похожа на Жертву, чем Гарт, лёжа обнажённой с разметавшимися длинными волосами, на куче меха, окружённая тусклыми звериными черепами, рогами и связками костей и перьев... Мужчина скользнул к ней, и обняв тяжёлой рукой, сладко прижал к себе, ощущая прохладу её остывшей спины. Уснул почти моментально, вдыхая сырой и терпкий запах её волос...

[Мара]

//Бессовестный, но такой приятный совместный Гартофлуд))

Шум, порождаемый возвращающимися и вновь уходящими охотниками, эхом отразившийся в клубке переплетенных коридоров, не потревожил сна утомленной бретонки. Очередной насыщенный день окунул ее в глубокую бездну забытья, но, в отличие от предыдущей ночи, когда девушку скрывала удушливая темнота, изредка прорываемая жестокими образами, сейчас Беата была счастлива, и подсознание резвилось в пушистых розовых облаках из мечт о совместной жизни с наемником. Неудивительно, что вытащить колдунью из грез было не так-то просто.
К тому времени, как Беата вынырнула обратно в реальность, утро уже плавно перетекало в полдень, но на окружающей обстановке это ни коим образом не отражалось: факельные тени трепетали на тех же местах в так дрожащему под случайным сквозняком пламени, очаг разливал последнее тепло, а полумрак окутывал легкой дымкой, собираясь под каменными сводами и по углам. Колдунья улыбалась, не открывая глаз, чувствуя объятья любимого мужчины, ощущая кожей его близость, забирая его тепло и делясь своим... Для нее это было счастье - просто раствориться в его руках и не думать ни о чем. Она осторожно повернулась к Гарту, стараясь не потревожить мужчину. И почему он считал себя старым? Прожитые годы, безусловно, оставили свой след на мужественном лице, но сон разглядил складки на лбу, а мелкие морщинки и серебряная паутинка седины в волосах говорили скорее об опыте. Девушка откинула с его лица прядь спутанных волос и нежно провела рукой по начинающей колоться, небритой щеке. Поначалу она намеревалась разбудить его поцелуями, но не знала как Саблезуб может к этому отнестись (а вдруг, вчерашний хмель выветрился, и он снова станет холоден и безразличен?), поэтому решила ограничиться ласковыми прикосновениями. Веки наёмника вздрогнули, и медленно поднялись. Беата улыбалась ему, такая тёплая, близкая, заспанная и пушистая... Мужчина молча стиснул её в объятьях, царапая подбородком нежное плечо. Говорить ничего не хотелось. Улыбка бретонки стала шире, да и сама она прям-таки засияла.
- Знаешь, ты самый лучший... - чуть слышно промурлыкала она, надрывая их нежную тишину.
- Очень на это надеюсь, - хрипло ответил наёмник, с кряхтением отрываясь от колдуньи, заворачиваясь в мех и спуская ноги на деревянный пол. Лёгкий сквозняк приятно пощекотал подошвы. После всех вчерашних нагрузок, подвигов и побед, даже у такого атлетично сложенного мужчины как Гарт, тянуло сорванные мышцы, - В противном случае, нам отсюда не уйти.
Колдунья досадливо поморщилась - ей не хотелось думать об этом логове, о даэдра, о будущем, будь ее воля, она бы все время бы валялась с Гартом в постели. Но от ее желаний мало что зависело, что сама бретонка прекрасно понимала. Она села и, склонив голову набок, наблюдала за наемником, растрепанные волосы прикрывали плечи и грудь, освобождая от необходимости в шкурах.
- Мы пойдем сейчас? - она напряженно посмотрела на Саблезуба, в глубине души надеясь услышать "нет".
- Какой "сейчас"?! - возмутился Саблезуб, расправляя скомканные, в кровавых пятнах штаны, и обернулся к бретонке, - Если я правильно понял старика, то нам здесь минимум до вечера торчать. Но если за нами придут раньше, я предпочитаю хотя бы быть в штанах...
Беата, облегченно вздохнув, рухнула обратно на шкуры и сладко потянулась, стряхивая остатки сонливости. Но в словах Гарта было разумное зерно, и девушка принялась шарить по комнате в поисках собственных вещей, безрукавка обнаружилась под столом, но на этом все.
- Эмм... Я думаю, и мне было бы неплохо встретить их хотя бы в штанах... - она слегка покраснела, но довольно улыбалась. -Ты, кстати, их не видел случайно?
Гарт усмехнулся, и кивнул в сторону кучи шкур, громоздящейся на кровати.
- Где-то среди них...
Колдунья после недолгих поисков выудила на свет свои слегка помятые брюки, подобрала жилетку и уже через несколько минут снова сидела на шкурах и расчесывала взлохмаченные волосы.
- Кстати, а с этими приключениями мы приблизились к Ратвилу, точнее к указанному месту, или наоборот?
- Пёс его знает, - Гарт развёл руками, присаживаясь на стул с одёжной щёткой в руке и начиная приводить в порядок свои, давно требующие стирки, брюки, - Мы где-то в горах. Видишь вон те несущие балки под потолком, все в перьях и рогах? Этот сектантский гадюшник когда-то был шахтой. Самое подножье горы. Интересно, что здесь добывали...
- Думаю, то что добывали давно закончилось, ведь шахту наверняка забросили давно, а эти просто заняли место. - Она пожала плечами и задумчиво взялась плести нетугую косу. - Кстати, можно попробовать спросить у них про Ратвил - бегают же они по округе, наверняка каждый кустик пометили... то есть знают...
- Я тоже об этом думал, - наёмник довольно кивнул, - Правда сейчас меня больше волнует другой вопрос. Ты заметила, как тут всё хорошо обустроено? Мне не кажется, что это комната для гостей. Кто, интересно, решил потесниться, отдав свои апартаменты чужакам?
- Решил потесниться? Более вероятно, что кого-то просто попросили на время освободить помещение. А что? Думаешь, хозяева заявятся и будут недовольно ворчать: "кто спал в моей постели?"
Гарт улыбнулся, пряча лицо в ладонь.
- С такой компанией... я ничего не думаю, Искорка. Всякое может быть. Иди сюда, поешь чего-нибудь.
Беата спрыгнула с настила, бросив недоплетенную косу; все равно закалывать нечем, хотя, еще немного и можно будет затыкать ее за пояс, если, конечно, никто не соберется вновь потрепать бретонку за волосы, как это было в самом начале ее путешествия. Она устроилась за столом, подперев щеку рукой и лениво хрустя вчерашними овощами - есть ей не хотелось, но ведь прав Гарт: "всякое может быть", мало ли, когда еще представится шанс заморить червячка? Надо пользоваться тем, что есть, пока дают. Эти мысли заставляли колдунью работать челюстями, уничтожая съестные запасы. Но сама же она не разделяла настроений Саблезуба. Нет, его легко понять - в таком месте нельзя терять бдительности, тем более он мужчина, и должен быть всегда готов отразить атаку... Но не стоит постоянно думать о плохом и изводить себя напряжением. Вот она, например, трезво оценивала их незавидное положение в даэдрическом святилище, понимала, что больше шансов на неблагоприятный исход, но лишний раз терзать себя не собиралась, предпочитая, по своей легкости, надеяться на лучшее.
Почувствовав, что в нее больше не лезет, Беата приступила к приятному занятию - созерцанию возлюбленного. Теперь, когда его отношение поменялось, он стал еще притягательней, хоть бретонка до сих пор боялась задать некоторые интересующие ее вопросы. Девушка мечтательно улыбалась, скользя взглядом по сильным рукам мужчины, его могучей груди, плечам, усеянным едва заметными царапинками от впивающихся с исступлении девичьих пальцев, лицу... Казалось, она могла, закрыв глаза, в мельчайших деталях представить его образ: колючие волоски, которыми ощетинился его подбородок, сосредоточенный профиль, взгляд, заставляющий все замирать внутри, редкая улыбка, озаряющая все вокруг, и шрам... этот шрам...
- Когда я была маленькой, и дар только-только начал заявлять о себе, искры летели во все стороны, угрожая всем и каждому, - начала она издалека. - Но, как это часто бывает у тех, кто впервые сталкивается со своей магией, больше всего пострадала я сама. С того случая, когда я случайно обрушила свой балкон вместе с собой, у меня осталась сетка тонких шрамов на ногах, они почти незаметны, но я помню о них. Отец специально не стал от них избавляться, чтобы я никогда не забывала, куда может завести глупое и неосторожное обращение с магией. Это я все к чему, - ответила девушка на недоуменно сдвинутые брови наемника. - Меня давно уже интересовало, а откуда у тебя этот шрам?
Гарт усмехнулся и потрогал щёку.
- Даже рассказывать не о чем. Охранял одного исследователя в гробнице. Он там историю откапывал, а я драугров месил. Чем глубже под землю, тем больше мертвячины. Страшные, разит от них чудовищно, из саркофагов своих вылазят... Окружили - стена, колонна, да четверо ходячих трупов. Один как крикнет что-то... Веришь-нет, меня его криком к стене отбросило, и камни с потолка посыпались... Пока в себя приходил, пропустил удар... Никакого лечения под рукой не оказалось, так шрам и остался. Поначалу и вовсе зубы сквозь дырку разглядеть можно было, - наёмник тихо засмеялся, припомнив выражение лица клиента при виде рассечённой щеки Гарта, - Мертвяки меня чуть за своего не приняли с такой-то рожей. Пару лет назад один знакомый лекарь предложил свести, но я отказался. Что толку деньги на такую ерунду переводить? Да и нравится он мне. Напоминает, что мертвяки полны сюрпризов, - Мужчина рассмеялся громче, наконец, отрывая руку от розовой бороздки шрама, - А что, он тебя смущает?
- Отнюдь, шрамы украшают мужчину, - она широко улыбнулась. - Тем более, я и похуже видела: наш Мастер Разрушения, старый альтмер, усеян отметинами, как задиристый завсегдатай портовых таверн. Причем он принципиально не избавляется от них, говорит, мол, по шрамам можно прочитать его жизнь, как победы, так и поражения - первые придают уверенности, а вторые оберегают от ошибок. Представляешь, у него даже есть отметина от клинка дремора из врат Обливиона! Нет, позиция его неплоха, но по прошествии тройки веков он выглядит, будто был разорван на мелкие кусочки и заново сшит - новички его до одури бояться из-за внешности. Но лично я бы так делать не стала.
- Эльфы вообще ни в чём не знают меры, - Гарт откинулся на спинку стула, сцепляя пальцы за затылком, - они могут себе это позволить. Я, может, и хотел бы сохранить какие-нибудь памятки о лучших своих приключениях, но если моё тело с ними превратится в рваную мочалку, меня вряд ли кто-нибудь наймёт. Мало кому приятно путешествовать по пустошам с зомби.
- Приверженцы школы Колдовства только так и делают, правда с настоящими мертвецами, наряду с зомби у них еще атронахи и тварюшки из Обливиона. - пожала плечами бретонка. - Я тоже так буду, когда выучу соответствующие заклинания. Кстати о найме... - она неуверенно поджала губы, но любопытство пересилило. - Еще тогда, в лесу, ты сказал, что больше не мой наемник... Тогда почему ты не бросил меня, вновь заставив написать злосчастную бумажку?
- Потому что ты моя женщина, скамп меня дери, - Гарт серьёзно посмотрел бретонке в глаза, - Как ты можешь думать, что я мог оставить тебя одну, когда кругом бандиты, фанатики и хищники? Я что, совсем скотина по-твоему?
Гарта явно задел вопрос Беаты. Он и в самом деле мечтал тогда о том, чтобы бросить всё и сбежать. Но совесть, к счастью, остановила его. И теперь слушать напоминания о собственных малодушных мыслях было почти пыткой.
- Я никогда не думала о тебе плохо, - тихо ответила пристыженная колдунья, - просто тогда казалось, что ты жалеешь и не хочешь меня видеть...
- Да какая разница, чего я хотел или не хотел, - норд в сердцах хлопнул по столу ладонью, - Хороши новости... - наёмник хмуро перевёл дыхание, - И потом, что значит "я тоже так буду"? Ты что, собираешься оживлять мертвецов? Да кто ты вообще такая? - его глаза, казалось, сейчас прожгут в девушке две дыры.
Беата аж подпрыгнула на стуле от резкого звука, ударившись о возмущенно завибрировавший стол, и вся как-то испуганно сжалась.
- Я - колдунья, и я не скрывала этого. С мертвечиной возиться не собираюсь, все-таки моя область - Колдовство, а не некромантия. Я буду, скажем так, пользоваться услугами призванных существ: атронахов, дремор, питомцев... Самого простого питомца я и сейчас могу вытащить на минуту. Разве это плохо?
- Плевать мне на всю вашу магию, - успокаиваясь, выдохнул мужчина, - Призывай кого хочешь, но поднимать трупы это... это...
Гарт всплеснул руками и вдруг заметил как съёжилась на стуле его собеседница.
- Эх... хотел бы я понять, что за каша в твоей маленькой бретонской головке, - мужчина взял Беату за руку, придвинувшись ближе, - Давай не будем о мертвецах. Пока я рядом, тебе не нужно заниматься всей этой волшебной ерундой. Оставь это эльфам.
- Я сама порой не понимаю, что творится в моих мыслях... - она вздохнула и накрыла его руку своей. - Пока ты рядом... пока... Как долго будет длиться это "пока"?
Гарт пожал плечами.
- Пока способен тебя защитить. Пока нужен тебе. Ну, давай, обними меня, и не делай такие грустные глаза. Старый Саблезуб ещё даст фору молодёжи!
- Ты мне всегда будешь нужен, я не смогу теперь без тебя. - Бретонка заулыбалась и обвила руками шею норда, устраиваясь у того на коленях. - И не надо опять про старость, даже в шутку, а то культисты не обрадуются перспективе приводить к тебе на заклание нового охотника всякий раз, когда надо будет разогнать твою кровь. - Она усмехнулась и положила голову на плечо Гарта, щекотя его шею своим дыханием.
- Ну... посмотрим, как жизнь повернётся, - мужчина небрежно приобнял сидящую у него на коленях девушку одной рукой, - Не могу же я таскать тебя с собой на контракты. Придумаем что-нибудь. А пока, выбраться бы из этой норы... Мы ещё не нашли грёбаный Ратвил, а мне уже остоскампели пещеры.
- Ратвил - крепость. Думаю, завтра уж точно будем на пути к нему, и я надеюсь, что уже именно к нему. И кстати, что значило "тебе не нужно заниматься всей этой волшебной ерундой"? Что, совсем-совсем нельзя?
- Хм.. крепость... Даже если он существует - это такой же каменный мешок, как пещеры и шахты. Без солнечного света, без пения птиц, и кишащий всякой гадостью, - норд легко поцеловал девушку в лоб, поглаживая по волосам кончиками пальцев, - А магия твоя... я не говорил "нельзя". Кто я такой, чтобы что-то тебе запрещать? Просто не нужно.
- Я ведь твоя, значит ты имеешь право запрещать. - Беата склонила голову набок, казалось, она сейчас закроет глаза и замурлычет, разомлевшая в руках возлюбленного. - Я обещаю не применять магию без надобности, но, знаешь, если вдруг что... Я не сдержусь.
Мужчина усмехнулся, но комментировать не стал и вернулся к своему занятию, не сгоняя, впрочем, бретонку со своих колен.
Так, в необременительных делах и полупустой болтовне пролетели несколько часов...