Вход  ::   Регистрация  ::   Забыли пароль?  ::   Правила
 
Тема закрытаСоздать новую темуСоздать новое голосование

> «Воспоминания о будущем»: The Elder Scrolls, Присланные работы

 
GilShrewmouse
  post 29.10.18 - 22:04   (Ответ #1)
Пользователь offline

-----


Словами я вращаю шестерни
Группа: Агент
Сообщений: 25
Репутация: 2
Нарушений: (0%)
В этой теме будут анонимно опубликованы работы участников конкурса «Воспоминания о будущем», посвящённые вселенной The Elder Scrolls.


Возможные темы
  • Как изменится моя жизнь после выхода TES VI? Юмористическая или драматическая зарисовка.
  • Каким будет мой первый квест в TES VI? Фантазии на тему игры: где окажется ваш герой-заключенный, из какой передряги ему предстоит выбраться? Если кто-то в итоге угадает, подарим специальный «Орден Ванги» smile.gif
  • Взгляд со стороны антагониста из Morrowind, Oblivion или Skyrim. Серьёзный или несерьёзный взгляд на события основного сюжета со стороны «вселенского зла».
Порядок приёма работ

Приём работ начинается 19 октября и завершится 19 ноября 2018 года. Свои работы необходимо отправить в личные сообщения Runhent. Все присланные нам конкурсные работы будут опубликованы анонимно на форуме в двух темах по TES и Fallout.

Присланные работы не будут проверяться, корректироваться или оцениваться — всё будет опубликовано в том виде, в котором было прислано. Однако у вас есть возможность один раз внести исправления в работы или полностью заменить текст.

Требования к работам
  • Каждая работа должна быть написана специально для конкурса и не должна публиковаться где бы то ещё ни было до завершения конкурса.
  • Принимаются только рассказы (проза).
  • Вы должны быть автором рассказа (будет проведена проверка на плагиат).
  • Работа должна строго соответствовать одной из заявленных тем.
  • Текст должен быть грамотным и без опечаток.
  • В логике повествования не должно быть провалов.
  • Текст не должен быть банальным в духе: «Я пошёл, я увидел, я убил, а мне навстречу, а я его тоже».
  • Объём текста — 6000-9000 знаков с пробелами (Times New Roman, 12pt).


С полным регламентом конкурса и списком призов можно ознакомиться здесь.

Сообщение отредактировал Runhent - 29.10.18 - 22:05

Let me guess — someone stole your sweetroll...
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
 
GilShrewmouse
  post 31.10.18 - 21:10   (Ответ #2)
Пользователь offline

-----


Словами я вращаю шестерни
Группа: Агент
Сообщений: 25
Репутация: 2
Нарушений: (0%)
Мыслители

Шёл 2-й час ночи, а Иван всё никак не ложился спать. Руки и ноги затекли, но это не шло ни в какое сравнение с той головной болью, которую ему доставил игрок. “Ничего, ещё месяцок “продумывания” игрового мира, и я выкину этот грёбаный биотуалет и куплю себе настоящий дистикомб” - эта мысль согревала Ивана, чего не скажешь о коммунальных службах, которые опять просрали отопительный сезон. Конечно, у сидения на биотуалете были свои преимущества - например, его запахи без особых усилий вплетались в палитру ароматов игрового мира, что позволяло ещё глубже погрузить игрока в средневековый фэнтезийный сеттинг. А к дистикомбу придётся ещё и модуль генерации атмосферных запахов прикупить. “Зато согреюсь” - вспоминал Иван знаменитую мантру воробья, попавшего в вязкую западню. Знаменитое устройство рекуперации человеческих выделений один известный писатель-фантаст придумал прежде всего для покорения безводных пустынь далёких миров и не мог догадываться, что своё применение оно найдёт уже совсем скоро на матушке Земле. И далеко не в пустыне, а в обыкновенной квартире на окраине Московской области.

Мысли о вожделенной покупке прервал знакомый сигнал: человек на другом конце канала наигрался, а значит Иван может пойти спать - как только в достаточной мере разомнёт затёкшие конечности. “Ну я хотя бы с Древними Свитками работаю” - в очередной раз утешил себя Иван. И действительно, во всяких там королевских битвах для продумывания  игрового мира сооружали целые человеческие многоножки. В основном, в этой отрасли работали северные корейцы - возможно, этому способствовала их врождённая склонность к кооперации. Можно сказать, что Иван работал в престижном секторе отрасли игровых нейроуслуг. Ведь час в приватном мире, который так старательно рисовал мозг Ивана, обходился VIP-игроку в 10000 тысяч рублей. Конечно, львиную долю забирала компания Nvidia, идеи которой и проложили новое русло для игровой индустрии.

Разве могли мы в том далёком 2018 году подумать, что игры станут такими реалистичными? Когда Тодд Говард показал короткий тизер с горами и морем, не было никаких намёков на то, что показанная картинка была создана воображением специально обученной макаки. Макаки хватило только на тизер, а через несколько лет мы узнали, что ради красоты и полного погружения в огромный открытый мир, кому-то придётся отваливать бешеные бабки, а кому-то придётся быть этим миром. Миром, в котором игроку позволено вообще всё в рамках ограничений, которые накладывал базовый сценарий. Благо, разработчики Bethesda пощадили психику “мыслителей” и запретили всякие непотребства вроде убийства детей и котиков. Но вот на пути необузданного влечения игроков к аргонианским девам теперь не было никаких преград. Аргонианки у Ивана выходили сочные - по крайней мере, так считали клиенты, щедро донатившие после жаркой игровой сессии. Как раз хватало на бутылку виски, благодаря чему он мог забыть все липкие подробности.

До 6-й части свитков все думали, что удел одиночных игр серии - всего лишь один доступный для исследования регион. Но благодаря изменившейся парадигме в игровой индустрии, границы виртуальных миров были заключены в рамки воображения человека. Затраты игровой студии свелись к написанию внутриигровой литературы и подготовке концепт-артов, которые будут загружены в мозги мыслителей. Последние, в свою очередь, обладали высокой степенью свободы в реализации задумок авторов.

Взять, к примеру, вступительный квест. Как водится в играх этой серии, персонаж просыпается в тюрьме, затем ему предстоит выйти на свободу, получив при этом важное задание. В 6-й части авторы сюжета оставили выбор тюрьмы на усмотрение мыслителя. По задумке Ивана, игрок проснулся в тюрьме Сентинеля. Далее нужно было придумать союзника, который будет вызволять протагониста. Чёрный властелин. Иван разбирается в этих ваших интернетах. И вот пробоина в стене, которую заботливо устроил двемерский линкор. Чёрный властелин хватает потерявшего чувства игрока и тащит на свободу. В ходе небольшого диалога новообретенный союзник объясняет протагонисту, что легенды не врали, и печально известные двемеры вернулись, чтобы сделать Тамриэль снова великим, а также низвергнуть обманщиков-богов и искоренить невежественную двуногую фауну.

На первом задании игрока нужно познакомить с правилами игрового мира. Новички обычно начинали пробовать всё на зуб, лизать все поверхности и щупать персонажей, после чего становилось понятно, насколько далеко от предыдущих частей серии ушла эта игра. Сегодняшний игрок не стал тратить время, и приготовил из дохлого злокрыса похлёбку с бонусом на здоровье. “Наверно, девушка играет, или подписчик Славного Друже” - подумал Иван. Изгнав из сознания порочную идею создания в качестве первого врага большого радужного пони, наш мыслитель стал придумывать что-то более серьёзное. Пусть будет механизм. Например, самоходная двемерская пароварка. Побольше ближнего урона горячим паром, мощная атака с разбегу и слабое место в виде большого камня душ. Выскочив из очередного закоулка охваченного огнём и паром Сентинеля, грозная машина направилась прямо к протагонисту. Иван сконцентрировался, чтобы перейти к виду от первого лица и пошёл в атаку. Игрок в последний момент ушёл с пути несущейся на него громадины и на секунду потерял равновесие. Автоматон издал волну пара и отбросил героя к ближайшей стене. Сопровождавший его редгард притворился мёртвым редгардом, который имеет иммунитет к некромантии. Иван придумал это на ходу, чтобы не было причин сразу убивать такого хорошего персонажа. Но к игроку он тёплых чувств не питал, поэтому отправил машину в очередную атаку. На этот раз герой не стал медлить и сразу убрался как можно дальше. Для первого боя этого достаточно, поэтому Иван как бы ненавязчиво разворачивает машину большим камнем душ по направлению к игроку. Намёк получился довольно толстый: удачно пущенная стрела выбивает камень из разъёма. Издав предсмертный скрежет, механизм упал на землю, обнажив свои металлические внутренности. Теперь игроку нужно уговорить своего смуглого товарища понести хотя бы часть ценного лута. Ведь как раз на печально известной стене обнаруживается объявление о круглосуточном пункте приёма двемерского металлолома. А там заодно можно будет узнать подробности о вторжении неприятеля и прикупить что-нибудь полезное в бою. Как и предполагал Иван, наш герой зацепился за выгодное предложение и потащился по указанному адресу.

Благодаря технологическому прорыву, игровые условности сильно упразднили, поэтому путь в городскую кузницу занял всего полчаса. Мог бы занять и больше, но игрок воспользовался всплывающей подсказкой и приобрёл за реальные деньги для себя и своего спутника - Иван улыбнулся собственной догадке - двух радужных единорогов, а также большую тележку, приводимую в движение двумя гуарами. Поёрзав на сиденье, Иван усилил запахопередачу в игровом мире, чтобы игрок не решил, что ему впарили некачественный товар. Стоп. Зачем игроку амулет Мары?

Следующие 4 часа Иван предпочёл бы забыть. Но, к его удовольствию, на большее количество часов тихой семейной жизни игрока не хватило. Спать надо всем. “Если не смогу сейчас встать со стульчака и пойти в кровать, то хотя бы загляну на корейский сервер PUBG2 отвести душу.” - со злостью подвёл итоги рабочего дня Иван.

Сообщение отредактировал Runhent - 31.10.18 - 21:10

Let me guess — someone stole your sweetroll...
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
 
GilShrewmouse
  post 31.10.18 - 22:36   (Ответ #3)
Пользователь offline

-----


Словами я вращаю шестерни
Группа: Агент
Сообщений: 25
Репутация: 2
Нарушений: (0%)
Спасение

Тусклый свет тонкой полосой пробивался сквозь узкое отверстие под высоким сводом камеры. Вязкая тьма подземелья словно поглощала этот свет. В воздухе стоял затхлый запах сырости, крысиных экскрементов и гниющей соломы. В коридорах эхом разносился звук падающих с потолка капель. То и дело с разных сторон слышался скрежет когтей огромных крыс и их противное попискивание. Во мраке были едва различимы два силуэта. Один сидел на кучке истлевшей соломы, второй силился подняться, но был настолько слаб, что бросил эти попытки и обмяк на своей отсыревшей подстилке. В камере продолжался тихий диалог.

- Крепко же тебе досталось от стражи, - почесал затылок худощавый имперец, - я уж думал, ты помер, третий день лежишь без сознания. Так как тебя зовут?

- Я не помню своего имени, – рассеянно прохрипел в ответ сокамерник.

Имперец подошел к собеседнику и подал ему руку, чтобы тот смог, наконец, подняться. Кряхтя, он оторвался от соломенной подстилки и, оперевшись спиной на влажную стену, сел. Подрагивающей рукой он схватился за голову, перевязанную истлевшими тряпками с запекшейся кровью.

- Меня зовут Август, до плена я был хронистом в Синоде.

Август подвинул к очнувшемуся чашу с водой и снова заговорил:
- Позволь, я расскажу о последних событиях и о том, как ты оказался здесь. Начну издалека, мне кажется, это касается непосредственно тебя. Несколько месяцев назад случилось то, чего долгие годы ждали все жители разваливающейся империи – новый драконорожденный император занял Рубиновый Трон. В резне при Санкр Торе один из центурионов поглотил душу поверженного дракона, который бесчинствовал в регионе несколько недель. Все это произошло на глазах у третьего легиона империи, перед которым воинственный герой предъявил свои права на власть. Войска поддержали драконорожденного, и под радостные крики толпы новый император вошел в Башню Белого Золота. Бунтовщики в Скайриме, помня события 201 4Э, прониклись уважением к новому имперскому правителю, но, тем не менее, не сложили оружия, пока юстициары Талмора продолжали терроризировать их земли. Император из мудрости своей подарил независимость Скайриму, официально все имперские силы были отозваны из провинции. На деле же активисты Братьев Бури объединились с разрозненными когортами бывших легионеров и истребили всех юстициаров, которые не успели вовремя убраться из Скайрима, уничтожив при этом и Талморское посольство у Солитьюда. Скайрим номинально более не является имперской территорией, а потому Талмор не может открыто обвинить Имперский Город в нарушении конкордата.

- Хитро… - прошептал пленник, с трудом шевеля пересохшими губами.

- Новая война с Доминионом Альдмери – вопрос времени, они не дураки и наверняка поняли, что это уловка. - Август продолжал вещать и, кажется, не слышал этого короткого спича. – После коронации нового императора Талмор начал с новой силой проводить чистки на территории Сиродила, а их войска вновь стали концентрироваться вдоль границ. Помяни мое слово, в ближайшее время от Конкордата Белого Золота не останется и следа. Юстициары нашли в моих записях упоминание Талоса, и я оказался пленником на их корабле. А через несколько дней на корабле появился и ты.

Хронист синода замолк, ожидая пока собеседник переварит историческую справку и информацию о своем пленении. В голове собрата по несчастью, по-видимому, ничего не прояснилось, тогда Август продолжил.
- Все мы были пленниками на Молаваре - галеоне Альдмерского Доминиона, который славился в морских фортах Алинора яростными атаками магического огня. Молавар, переводится как «огненная пасть», так что название эльфы явно выбрали не случайно.

- Какое мне дело до восстания нордов, коронации нового императора и переводов с эльфийского? - резко перебил имперца собеседник, поздновато очнувшись от затянувшегося монолога хрониста. – Скажи лучше, как я тут оказался и где мы вообще?!

- Терпение, друг! Я все это говорю, потому что, когда эльфы внесли тебя на Молавар, при тебе было какое-то письмо с печатью Имперского Легиона и эльфы обсуждали отобранную у тебя катану Клинков.

- Ничего не помню. Так как я сюда попал? Где я? – повторил вопрос пленник.

- Я и пытаюсь тебе рассказать! Но ты все время перебиваешь, - развел руками Август и продолжил. -  Молавар подвергся нападению каперов в нейтральных водах Абесинского моря в безлунную ночь. Обычно их корабли не заходят так далеко, поэтому ночные патрули вяло бродили по палубе, не ожидая атаки. На галеон поднялось несколько десятков воинов, прозвучал сигнал тревоги, и началась кровавая борьба за корабль. С десятка шхун, на борту которых не горел ни один факел, начали подниматься другие пираты. Многие пленники решили помочь захватчикам. Часть же из нас бросилась за борт, включая и тебя. Не знаю как, но письмо с печатью снова оказалось у тебя. Мы захватили одну из опустевших шхун, и ты начал раздавать приказы. Люди тебя послушали, не смотря на странный курс. Суши можно было достичь гораздо быстрее. Значит, ты знал, куда направлял новоиспеченную команду. Через несколько дней плавания на наше судно наткнулись хаммерфелльские патрульные корабли, которые под конвоем сопроводили нас до порта в Хегате.

- А почему мы в темнице?

Где-то в коридоре раздался скрип двери. Царившую здесь тьму разрядил желтоватый свет факела. Тюремные помещения были столь объемны, а в них стояла такая тишина, что было слышно, как пылала смола на светоче. Отражаясь эхом от голых стен, в камерах стал раздаваться звук чьей-то шаркающей поступи.

- Проклятое колено, - пробасил человек на редгардском языке.

- Ты думаешь, городская стража рада пиратам в своих доках? – раздраженно зашептал Август. - Некоторые, не желая снова попадать в неволю, безрассудно бросились на стражу, их пыл охладила сталь скимитаров. Но стражники, кажется, вошли в раж и начали нападать на весь экипаж. Видимо досталось и тебе. Третий день городские дознаватели ведут расследование, многих уже освободили, а некоторых возвращают назад, гнить в темнице!

Шаркающие шаги приблизились к их камере, а свет факела озарил их скромное помещение так ярко, что на некоторое время ослепил собеседников.
- Те, кто оставайся в камерах не найти поручителей и драхм, мы не намерены выпустить всякий сброд на улиц Хегата, – прогремел голос у камеры. Общетамриэльский язык, очевидно, не был коньком их гостя.

Раздался звон связки ключей, некоторое время надсмотрщик, что-то бормоча себе под нос, перебирал их в руках. Зрение стало возвращаться к заключенным. За внушительной решеткой стоял темнокожий мужчина. Голову надсмотрщика венчал красный фес. Черная кисточка феса опускалась почти до плеч. Гладко выбритый, с бычьей шеей и огромными плечами надсмотрщик был одет в темный кафтан, поверх которого на кожаных ремнях крепились легкие стальные пластины, закрывавшие только широкую грудь. Шальвары были того же цвета, что и кафтан, и были подпоясаны кожаной портупеей. По правую руку на бедре располагалась пара ножен. В одних мирно покоился грозный скимитар, во вторых красовалась потертая рукоять кинжала. На ногах у редгарда были надеты огромного размера красные матерчатые сапоги с загнутыми носами, что вместе с фесом вступало в яркий контраст с остальным образом. Выглядел страж довольно нелепо.

Он, наконец, нашел то, что искал. Ключ с характерным щелчком повернулся в замочной скважине. Тяжелая дверь с протяжным скрипом отворилась.

- Август, тебя проводить до имперского посольства и на первом корабле же  к Сиродилу доставить на твой родину – на ломанном тамриэлике прогремел надсмотрщик.

Имперец поднялся со своего места и, облегченно вздохнув, отправился к заветному выходу из камеры. Он остановился на полпути, взглянул на своего обессилевшего сокамерника и, не сказав ни слова, вышел из камеры, стараясь не смотреть на модные сапожки своего освободителя. Надсмотрщик взмахом руки указал ему дорогу к выходу, где стояли стражники, и перевел взгляд на второго заключенного.
- Твой послание с печатью легиона был вскрыт. Мы пока не знай, что ты за птица. Завтра тебя ждать во дворце! Если тебя не казнить, загляни ко мне, есть заданий за достойная плата.


***

- Его величество… - один из придворных начал стандартную речь с пышным представлением короля Хегата, но тот жестом прервал говорившего.

- Мы не знаем, кто ты и откуда при тебе было это послание. Мы знаем, что произошло в море, знаем, что ты взял курс на Хегат на украденном судне. Благодаря этому послание попало в нужные руки. Я прощаю все твои преступления перед нашим народом, если таковые были совершены!

- Эй, ждем тебя в полночь у главных ворот! – раздался шепот за спиной бывшего заключенного.

Король продолжал говорить не прерываясь:
- Если ты и правда агент Клинков, а не мародер укравший письмо на бедствующем галеоне – знай! Предшественники и Венценосцы станут верными союзниками новому императору в борьбе с Доминионом.

- Есть дело, - шепнул один из королевских стражей и сунул герою в карман записку.

Король продолжал:
- А покаты не ушел для тебя есть ряд поручений! Для начала тебе необходимо…

Let me guess — someone stole your sweetroll...
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
 
GilShrewmouse
  post 31.10.18 - 22:43   (Ответ #4)
Пользователь offline

-----


Словами я вращаю шестерни
Группа: Агент
Сообщений: 25
Репутация: 2
Нарушений: (0%)
Настоящий цаэска

Я открываю глаза. Несколько секунд не могу сфокусировать зрение. Наконец мне это удается, но все, что я вижу, это потолок из темного камня. Кто-то смеется: истерично, перекатисто. Я резко вскакиваю на ноги – оказалось, до этого я лежал на холодном, сыром полу.
- Проснулся! Он проснулся! Да здравствует истинный акавири…Он пришел, чтобы вернуть былое величие Цаэсси…
Я, очевидно, в тесной тюремной камере. Несколько воинов моей армии полулежат, прислонившись к стенкам. Они выглядят жалко. На ком-то нет ботинок, доспехи со всех сняты. Я гляжу на себя: я тоже в одном исподнем.
- Сын Акавира…Потомок пожранных…Ты воротился…
По спине у меня пробегает холодок. Я кручу головой, вращаю глазами: кто говорит?
Это бормочет щуплый альтмер. Он стоит в дальнем углу. Его желтое лицо ссохлось, рубаха и брюки порванные, грязные. Но хуже всего то, как он ухмыляется, как тускло светятся его голубые глаза.
- Где мы, братья? Нас взяли в плен? – я обращаюсь к одному из воинов. Кажется, я видел его в лагере.
Этот могучий норд отползает, прижимает палец к губам и затравленно смотрит мне за спину. Я оборачиваюсь.
За толстыми металлическими прутьями, у противоположной стены, двое…змей. Они стоят на толстом, чешуйчатом хвосте, перетекающем в туловище. У существ по две лапы, и в них они держат катаны. Морда змей похожа на аргонианскую.
Один направляет на меня равнодушный взгляд выпученных глаз и шипит, выставив катану и раздвоенный язык. Я отшатываюсь и издаю испуганное «а-ах». Альтмер хохочет.
Так вот они какие, цаэски. Когда я в составе армии Уриэля Септима V отправился покорять Акавир, все мы гадали, как же выглядят его жители. Мы прибыли на многих и многих кораблях, продирались через влажные леса с огромными, диковинными растениями, вышли к серым, бесконечным горам и разбили у их подножия лагерь, но так и не встретили ни цаэсок, ни камалей, ни тан мо или ка по’тун. Больше всего, разумеется, солдатня судачила о цаэсках. Один редгард клялся, что его род берет начало от потентата Версидью-Шайе, цаэски, правившего Тамриэлем. Другой утверждал, что цаэски – это на самом деле драконы. Женщина-орк сказала нам, что цаэсок давно истребили, и вместо них здесь властвует кто-то другой. Возможно, орки. Она всюду приплетала орков.
Конечно, мне было страшно. Но я знал, что наша армия великолепно обучена, и не верил, что нам не покорится какой-то диковинный континент. Всю свою жизнь я готовился к тому мигу, когда моими руками будет вершиться история. Родители плакали, отпуская меня в этот поход, друзья проставлялись. Я пообещал привезти им лапку тан мо.
А потом на нас напали. Мы даже не видели, кто. Посреди ночи с гор полетели огненные ядра, стрелы. Раздетые солдаты метались. Кто-то кричал, что сам Уриэль уже повел часть отрядов в бой. Мой товарищ, норд Лейхман, стараясь перекрыть гул голосов, треск складывающихся палаток и грохот рушащихся заграждений, орал мне в ухо:
« Уриэля выведут! А может и нет, какое нам дело? Это гиблая земля. Магия. Древняя магия! Нужно бежать. Эти создания сражаются лучше всех нас, вместе взятых!».
И мы бежали, схватив чьи-то топоры, напялив шлемы. В какой-то момент я понял, что Лейхмана рядом нет, и я улепетываю вместе с потоком каких-то других солдат. Может, мы шли в атаку, может, отступали. Я был готов ко всему: только бы увидеть врага, получить приказ. А кругом были чумазые, растерянные лица, ржание коней, оранжевые и синие всполохи. «За Уриэля-я-я-я-я!» - прокатилось вдалеке. Мы все прибавили ходу, толкая друг друга в спины, ринулись на этот зов.
И вдруг  - такой пронзительный свист, что заложило уши. Мы замерли, задрали головы. Увеличиваясь, заслоняя истыканное мерцающими звездами небо, на нас летело черное ядро с пламенным хвостом. Я не мог пошевелиться: суеверный ужас и мерзкое, противоестественное любование смертельной красотой сковали меня. Может быть, на инстинктах в последний момент я куда-то бросился, кем-то заслонился…И вот я здесь, в одной из многих камер, с боевыми товарищами и сумасшедшим старым альтмером. А охраняют нас цаэски. Легенды оказались правдой: это змеелюди с ядовитыми вампирскими клыками, скользкой кожей, длинным хвостом. И они сожрут или выпьют нашу кровь, как в мифах. Зачем мы еще нужны этим зверям?
- Цаэски, - как бы в подтверждение всего, о чем я думал, шепнул один из пленных солдат. Он облизывал сухие губы и постоянно метал короткие взгляды на змей-охранников.
Где-то в глубине коридора, куда я не мог заглянуть, послышались шаги и прицокивающая, шипящая речь, что-то вроде «са лешос цасвина тош зашвицен’шаа». Нужно было сесть, отвернуться, но я еще не пришел в себя, и потому, как дурак, торчал посреди камеры. К прутьям подошли трое вполне человекоподобных высоких существ в блестящих доспехах. У них была золотистая кожа в мелких чешуйках, узкие зрачки. Когда один, обращаясь к другому, заговорил, я увидел клыковатые зубы. В остальном они полностью походили на людей.
Видимо, главный, в самом вычурном доспехе с золотистыми изображениями драконов, что-то сказал на своем наречии стоящим у стены змеям. Цаэски неожиданно изящно для такого толстого тела поползли к камере. Только тут я сделал несколько шагов назад, и уткнулся в старого альтмера.
- Ты ведь их племени, верно? Акавирская кровь… Акавирская, - альтмер вцепился в мою рубаху костлявыми пальцами. Я сбросил его руки и ответил ему, кто я на самом деле. Не знаю, зачем мне понадобилось что-то растолковывать этому безумцу. Возможно, мне хотелось убедиться, что я сам еще помню, кто я и откуда родом.
Змей отворил дверь камеры. Направляя на нас катаны, он и его друг вывели всех солдат. Альтмер так и остался стоять в уголке камеры и растягивать морщинистое лицо в кривой улыбке.
Никто из пленников не был закован. Само присутствие цаэсок заставляло сердце трепыхаться в грудной клетке, голову чугунеть, а в ватных руках и ногах словно покалывали маленькие иголочки.
Змеи ползли за нами, перед нами вышагивали золотистые люди. Мы поднялись по нескольким тускло освещенным факелами лестницам, и мне все хотелось обернуться, посмотреть, как их преодолевали цаэски, но я не решился. Когда наконец нас вывели наружу, свет ударил в глаза. Я заслонился руками. Так, вслепую, подгоняемый чьими-то толчками, я прибился к кучке солдат. Проморгался.
- Цес сицшес саа? - золотистый человек махнул в нашу сторону. Другой ответил:
- Шесциис насес сии цаа.
Здание нашей тюрьмы, сложенное из камня, походило на священную пирамиду. Вокруг цвиркал, шелестел, трещал и горланил тропический лес. Что-то влажно окропило мою макушку. Я сдвинулся, посмотрел наверх и увидел огромный зеленый лист, с которого уже сползала следующая капля.
- Что они говорят? Давай, черт тебя дери! Переводи! – мой сосед, коренастый бретонец, толкал в бок альтмера с плотно сжатыми губами. Тот нахмурился:
- Теперь я тебе понадобился, а? Подожди. Слушаю. Думаешь, легко выучить язык по обрывкам древних текстов?
- Ка по’тун! Они сказали ка по’тун. Ка по’тун, ка по’тун, - зудел бретонец. – Да ведь?
- Заткнитесь! Не привлекайте внимание! – шикнул другой бретонец. Разговаривающая парочка не обратила на него внимания.
Тем временем к нам подъезжала повозка. В нее была запряжена не лошадь, а цаэска. Проворно и быстро он тянул за собой телегу.
- Значит, ка по’тун, - альтмер поморщился. – Все ясно.
- Что тебе ясно? Что? – я, оттолкнув мощного орка, приблизился к нему. – Что с нами будет?
Альтмер посмотрел на меня презрительно. Будь мы в лагере, я бы набил ему рожу, но сейчас было важно узнать, куда нас везут.
- Чему вас учат, в ваших отрядах? Вы что, высаживаетесь на чужую землю, не зная ни культуры, ни истории…
- Что тебе ясно? – повторил за мной бретонец. Мы оба сверлили высшего эльфа взглядом. Окружающие тоже косились на него, втайне ожидая, что он скажет. Он повел плечом:
- Цаэски воюют с ка по’тун. И видимо, проигрывают. Гоблины и вот эти, - он качнул головой в сторону змея, тянувшего к нам двуколку, - не справляются.
- А вот это, это кто? – женщина-редгард указала на золотистых людей в доспехах. Они стояли к нам боком, о чем-то совещались. Чешуйчатое лицо  и клыки поблёскивали на солнце. Руки они держали на поясе, на эфесах более длинных и тонких, чем у змей, катан. – Это перебежчики от наших?
- Что? – альтмер снова поморщился. – Это же цаэски. Высшие цаэски. О Акатош, вы всерьез думаете, что настоящие цаэски  - вот эти хвостатые, склизкие твари? Они выполняют черновую работу. И мы будем. На войне с ка по’тун нужно больше пушечного мяса. А тут как раз мы со своим жалким завоеванием.
Виляя из стороны в стороны, приблизился змей. Цаэски в доспехах начали толкать нас вперед. Я посмотрел вдаль,  на слепяще-белое солнце над чередой зазубренных гор. Где-то за ними, через море, мирно покачивался на волнах привычного мироздания Тамриэль.
Залезая в повозку, я посмотрел в лицо командующего нами цаэски. Он мягко раздвинул губы, обнажив клыки, как будто улыбался. Внезапно в мозгу стрельнула странная, будто чужая мысль: Акавир не погубит меня, потому что я – дома.
Цаэска грубо пихнул меня. Я уселся рядом с другими пленными, и змей потащил нас в неизвестность.

Let me guess — someone stole your sweetroll...
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
 
GilShrewmouse
  post 04.11.18 - 20:15   (Ответ #5)
Пользователь offline

-----


Словами я вращаю шестерни
Группа: Агент
Сообщений: 25
Репутация: 2
Нарушений: (0%)
Каким будет мой первый квест в TES VI

Тьма. Обволакивающая и непроглядная. Вы закрываете глаза на несколько мгновений, в надежде, что окружающий мир изменится, что контуры предметов явятся из кромешной черноты. Всё остаётся по-прежнему. Не рассчитывая более на зрение, Вы, как слепой, пытаетесь на ощупь изучить место, в котором оказались. Над собой, на расстоянии вытянутой руки вы не находите никаких препятствий и медленно садитесь. Голова кружится, воспоминания о предыдущих событиях спутаны. Вы как будто выпивали на пиру у Сангвина, а потом ещё ушли искать свою будущую невесту. В памяти всплывает лишь долгая и нудная качка, как будто вы плыли на корабле или ехали в повозке через весь Нирн.

Воздух рассекает утробное эхо. Резкий скрежет металла о камень и крик, который невозможно расчленить на слова. Пространство вокруг наполняется неровным белым светом, источник которого стремительно приближается, словно совсем рядом расползается дыра в Мундусе. Вы видите утлую тюремную камеру, в которой нет ничего, кроме соломенного тюфяка, стола и ведра. Каменный мешок без окон и с решётчатой дверью, за которой в обе стороны тянется узкий коридор.

Глаза слепнут от света, источник которого оказался рядом со входом в вашу камеру. В замке скрипит ключ, человек или мер, над головой которого парит сгусток магического огня, кричит о каком-то сражении, о том, что все свободны труднопроизносимым именем неизвестного вам владыки.

Носитель источника света удалятся, продолжая отпирать камеры дальше по коридору и кричать о свободе и долге. Всё наполняется гомоном, недоумёнными криками, перерастающими в оголтелые радостные кличи, заключенные из соседних камер устремляются вверх по коридору, под потолком которого теперь парят редкие сгустки магического огня, слабо освещающие пространство. Вы следуете за всеми и тонете в воцарившейся давке. Совсем рядом с вами высокая эльфийка, вы едва не наступаете на ребристый хвост аргонианина, за плечо цепляется когтистая рука каджита, на которого напирает землистого цвета орк. Но толпа внезапно встречает впереди сопротивление.

Спёртый влажный воздух рассекает эхо болезненных криков и чавкающий звуков, как если бы великан рубил тушу мамонта. Эльфийка рядом с вами пронзительно визжит, орк пытается прорваться вперёд и сыплет ругательствами, от которых треснуло бы святилище Малаката, аргонианин юркнул куда-то вправо, и вы решили попытаться последовать за ним.
От основного коридора в сторону уходит столь же узкая галерея, отличие которой состоит лишь в отсутствии решётчатых дверей камер – вместо них вдоль одной стены тянутся плотно закрытые деревянные ставни, освещаемые факелами.

Ваш проводник резко останавливается, и вы едва не падаете на него, споткнувшись об очередной выступ неровного пола. Аргонианин смотрит на вас с весёлой улыбкой, обнажив ряд коротких острых зубов, и протягивает окровавленный меч. У ног ящера на полу лежит мёртвый солдат, прореха в кольчуге которого красноречиво говорит о том, где только что побывал клинок.

- Я лишь заверш-ш-шил кем-то начатое. Мы не первые, кто ус-с-стремился в эту с-сторону, - шипящая речь ящера отрезвила сознание, до этого наполненное лишь инстинктами и криками. Вы с благодарностью принимаете оружие.

Галерея поднимается вверх, завершаясь поворачивающей налево лестницей. Из боковой неосвещённой комнаты выпрыгивает стайка озлобленных злокрысов, недовольная нарастающим извне шумом. Вас нельзя назвать умелым воином, но меч вы держите с правильной стороны, а жажда солнечного света восполняет прорехи в мастерстве. Умертвив пару юрких зверьков, вы обнаруживаете, что аргонианин справился не хуже и готов двигаться дальше.

За очередными поворотом и ведущей вверх лестницей разверзся провал, на дне которого шумит подземный поток. Скупой свет факелов освещает поднятый подъёмный мост на другой стороне, одновременно перекрываюший и зёв продолжения галереи.

- Пос-с-смотри наверх. Там плас-с-стина. – Аргонианин указывает на потемневший металлический диск, выделяющийся на однотонной серой каменной кладке. – Поищи в с-содених комнатах что-нибудь полезное. Они похожи на брош-ш-шеные помещ-щения стражи.

Вы снимаете со стены факел и заходите в одно из помещений. Оно заполнено трухлявыми бочками, стойками с проржавевшими мечами, у противоположной от дверного проёма стены стоит заваленный мусором стол и несколько запертых сундуков. Комнаты уже давно не используются, но замки по-прежнему стерегут вверенные им вещи. Пошарив на столе, вам удаётся найти несколько отмычек. Аргонианин тем временем шумит в противоположной комнате, переворачивая её вверх дном. Вы опускаетесь на колени перед самым объёмным сундуком и переводите дыхание, сомневаясь в своих воровских талантах.

Несносный упрямый механизм недовольно щёлкает, сопротивляясь ржавыми штырями неуверенным и боязливым движениям отмычки. Не с первой попытки и не столько благодаря умению, сколько низкому качеству самого замка, вам удаётся открыть сундук. Внутри, в ворохе тряпок и старых предметов, лежит несколько видавших виды железных нагрудников и кожаный шлем. Не рыцарские латы, но и вам не предстоит спасать Тамриэль от драконов или даэдра. Облачившись в жалкие доспехи, вы ещё раз осматриваете комнату и находите лук с колчаном стрел на одной из полок над входом. У моста вас уже ждёт аргонианин, также нашедший утлую военную амуницию.

После череды неудачных выстрелов, вам удаётся попасть в металлическую пластину. Хорошо, что в детстве друг семьи учил немного стрелять из лука. С оглушительным скрежетом мост опускается вниз, завершив своё движение гулким стуком. Лишь непрекращающимся сражением наверху или в других помещениях можно было объяснить отсутствие внимания к вашим действиям. Вместе с ящером вы двигаетесь дальше.

Галерея становится шире и светлее. Вдоль стен тянутся запертые двери, висят стяги с незнакомым гербом. Узкие маленькие окна, расположенные под самым потолком, скупыми солнечными лучами озаряют противоположную стену. Продвижение вперёд завершается у двери, обозначающей конец галереи. По счастливой случайности, она не заперта. За ней простирается обширный, заваленный, как и найденные ранее помещения стражи, зал, потолок которого поддерживают каменные колонны. Когда-то помещение знало лучшие времена, но от его былого величия остались только покрытая копотью резьба по камню и огромный утопающий в саже камин. Двое солдат сидят на массивной скамье у огня, занятые спором.

Аргонианин пригибается и бесшумно скользит в тень грязных стен, вам остаётся только последовать за ним. Солдаты, кажется, бретонцы, обсуждают погибнет или нет их командир и найдёт ли их какой-то дружок. Трусы, бежавшие от бушующего сражения в заброшенные залы, надеются пересидеть кровавое месиво. И заботятся лишь о гневе лейтенанта, который, если выживет, повесит их на ближайшем зубце стены за невыполнение приказа.

Когда до выхода из помещения остаётся сделать лишь пару шагов, ящер оборачивается к продолжающим болтать бретонцам. Змеиные глаза дитя болот хищно щурятся, изучая двух нерадивых солдат. Всё, что вы успеваете увидеть – движение руки аргонианина. В следующий миг между лопаток одного из солдат уже торчит рукоять кинжала. Удивлённый хрип разносится по залу. Товарищ умирающего бретонца вскакивает на ноги и ошалело озирается по сторонам в поисках опасности. Ящер уже бросается к нему, и вы спешите на помощь к своему напарнику по побегу.

Оба солдата были боевыми магами, но прочитать какое-либо заклинание не успевает ни один из них. После короткой схватки, вы убиваете бретонца, перед смертью жалевшего лишь о том, что при распределении он угодил именно сюда. Аргонианин, имевший свои представления о воинской чести, пинает один из трупов и принимается обыскивать его. Пожав плечами, вы стягиваете с лежащего перед вами окровавленного тела перчатки, излучающие слабую магическую ауру. Рядом на скамье лежит книга с заклинанием пламени. Магия. У вас всегда к ней было смешанное отношение.

На выходе из залы вы сталкиваетесь с товарищем неудачливых дезертиров. Не смотря на некоторое предубеждение, вам удаётся успешно применить новое заклинание. Аргонианин лишь хмыкает и следует дальше. В следующем коридоре он залезает в малоприметный лаз, служащий для притока воздуха к нижним этажам. Следуя ползком за ящером, вы упираетесь в ржавую решётку, легко слетающую из пазов в камне. Над вами разворачивается высокое закатное небо, расчерченное рваными облаками.

Вы вдыхаете так глубоко, что от свежего воздуха кружится голова. Звуков сражения не слышно. Возможно, битва завершилась, но понять кто победил невозможно. Аргонианин нетерпеливо окликает вас, указывая на запрятанную в прибрежной растительности лодку. Затянутый дымкой противоположный берег виднеется за спокойной водной гладью. Отталкивая лодку от берега, вы оглядываетесь на крепость, которую только что покинули. Хаос массивных построек щетинится крепостными зубцами, выступая из-под тени огромной башни, которая выглядит старше, чем само время. Башня Диренни?

- Х-х-хватит с-смотреть. У нас-с ещ-щё долгий разговор, - вы залезаете в лодку за аргонианином.

Сообщение отредактировал Runhent - 04.11.18 - 20:16

Let me guess — someone stole your sweetroll...
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
 
GilShrewmouse
  post 07.11.18 - 21:44   (Ответ #6)
Пользователь offline

-----


Словами я вращаю шестерни
Группа: Агент
Сообщений: 25
Репутация: 2
Нарушений: (0%)
Угроза

Я очнулся на холодном сыром полу. Сверху падал бледный солнечный свет, освещая почти пустую комнату. Сомнений не было - я оказался за решеткой.
- Очнулся? Да… видок не очень. - Послышался откуда-то снаружи шипящий голос.
Пришлось подойти поближе к стальным прутьям, чтобы рассмотреть говорящего. Прямо напротив моей камеры, за второй дверью, находился еще один заключенный. С той стороны на меня взирал своими большими желтыми глазами аргонианин.
- Как я сюда попал? Что вчера случилось?
- О, так ты, мой дорогой друг, оказывается, пропустил большущий и очень важный кусок Тамриельской истории. Судя по твоему виду, ты вчера хорошенько в клубе повеселился, до того, как все произошло. - Ответил чешуйчатый насмешливым тоном.
- Так ты можешь толком объяснить, что вчера произошло? - Я решил повысить тон, давая понять собеседнику, что со мной шутки плохи.
- Не стоит орать, жалко смотреть на такое отребье. Ночью на город напали. - Донесся женский голос из камеры с лева. - Эти жалкие кошки, приспешники Талмора, они напали с моря и с северного побережья, застав нас врасплох. А кто виноват во всем этом? Вы, аргониане! Чтоб вас ваше же болото поглотило! Если бы не вы, Морровинд не оказался бы в столь ужасном положении.
- Дело давно минувших дней, темный эльф. Кроме того, я родился в этом городе, и точно не имею отношения к тому, что тогда произошло на юге.
- Может хватит, вы двое? Вы мешаете мне сосредоточиться! - На этот раз голос прозвучал справа.
- Ты же не думаешь, что сможешь справиться с тем замком? Хотя, тут и так нечем заняться. Будет смешно, если тебе удастся его открыть. - Сказал аргонианин.
- Вот именно. Мы остались живы, и не стоит отпускать шанс, подаренный нам судьбой. - Ответил возившийся с замком. 
- Да, мы живы, но не думаю, что это хороший знак. - Вмешалась данмерка. - Возможно, они посчитали, что нас лучше сесть потом?
- Столь глупая сколько же и высокомерная, каджиты не дикари, не станут они нас есть. - Возразил аргонианин.
- Ех... может сначала познакомимся перед тем как переругаться? - Предложил заключенный. - Я вот, хоть и данмер, но уроженец Сиродилла. Когда повзрослел, отправился в путешествие по Тамриелю. Я много где побывал, а теперь вот добрался до родины моих предков. Смог-таки увидеть Красную гору собственными глазами. Зовут же меня Дал Надис. А ты кем будешь, аргонианин?
Тот, прежде чем ответить, подался вглубь своей камеры и сел у стены.
- Джаббас, так меня зовут. Родился я здесь. Как и мои родители, стал местным алхимиком. Некоторые данмеры, несмотря ни на что, ценили труд моей семьи. В отличие от тебя, я редко покидал родной дом.
- А ты, барышня, кем будешь?
В ответ не прозвучало ни слова, и какое-то время было слышно лишь как эльф возится с замком.
- Так, а ты у нас кто? - Внезапно возникший перед решеткой данмер заставил меня сделать шаг назад.
- Хм?
Понадобилось несколько секунд что бы прийти в себя и ответить.
- Я, бретонец. Как и ты странствую по миру.
- Отлично. Надеюсь, ты умеешь постоять за себя, это нам пригодится. 
Он наклонился к замку и стал его взламывать.
- Тебе удалось. В Обливион мне провалиться, ты открыл эту проклятую дверь. - Оживился Джаббас когда увидел, что эльф выбрался из своей камеры.
- Да, это оказывается не столь уж и сложно. Хотя для неопытного человека это было бы не так просто.
Теперь ему понадобилось меньше минуты, чтобы отпереть мою дверь, после чего он принялся за замок от камеры аргонианина.
- Так что, подруга, ты с нами или нет?
- Это безумная затея... Хотя в любом случае лучше, чем просто ждать смерти.
- Может тогда представишься нам? - спросил Дал Надис, подходя к последней запертой двери.
- Андали. Я была ученицей Дорласа, великого мага и представителя дома Телвани в этом городе. В подвале его имений есть тайный проход, ведущий за город. Если нам удастся добраться до него, то мы спасены.
- Отлично, тогда в путь.
Дверь, ведущая из подземелья, на счастье открылась очень тихо и легко, но за ней оказались двое вооруженных охранников. Первым, кто успел среагировать, был аргонианин, в его руке сверкнуло зеленое сияние, которое парализовало сразу двух противников.
- Быстрее, прикончите их, это заклятье не работает долго.
На одного сразу же набросился эльф, а второго прикончил я.
- Полезное заклятье, не правда ли? Отлично работает против воришек, жаль я не могу использовать его часто.
- Отличная работа, но нам надо спешить. В любую минуту сюда может войти кто-то еще. Хватайте все, что может пригодиться, и идем дальше. Но доспехи брать не стоит, - остановил меня данмер, - они будут создавать слишком много шума. Бери только оружие, или ты тоже используешь магию?
В следующей комнате оказался еще один охранник, но в этот раз он был бесшумно убит ледяным шипом эльфийки. 
Во дворе было тихо. На улице была ночь, но край неба уже начинал сереть, предвещая приближающийся рассвет.
- Надо торопиться, мы должны попасть в дом прежде чем взойдет солнце. - Сказала Андали, идя впереди нашей группы.
Но прежде чем мы добрались до ворот, ведущих из казарм, показались два часовых. Одного данмерка поразила своей ледяной магией, но второй оказался более прытким, он увернулся и, громко рыча, бросился на эльфийку.
На ее счастье мы с Дал Надисом оказались возле нее раньше, чем зверолюд. Вдвоем мы быстро с ним расправились, но шум, который он поднял, уже учуяли другие. Нам дорогу преграждало еще два больших кота в то время, как из здания вышли еще трое. Один из них выделялся своей броней, да и на вид он был на головы две выше других.
Он громко сказал несколько слов на неизвестном языке, и остальные воины кинулись в атаку. Мы успели убить двух атакующих, прежде чем один из них всадил Джаббасу меч в грудь.
Главной нашей проблемой стал их предводитель, он очень умело пользовался своей двуручной секирой, а его прыти можно было лишь позавидовать. Да и подкрепление не заставило себя долго ждать. В нашу сторону полетели стрелы, и несколько из них все же попали в цель.
- Проклятые кошки, я заберу вас с собой в Обливион. - Прокричала данмерка.
В направлении подкрепления полетели десятки ледяных копий, замораживая все на своем пути. Пытаясь остановить ее, предводитель кошек кинулся к ней, но эльф предвидел это и ловким движением вогнал меч в щель между доспехами. Враг зарычал, обнажая свои длинные желтые клыки, но его топор так и не дотянулся до эльфийки. Дал Надис подошел и склонился над тяжело дышащей Андали.
- Спасибо, мы не забудем, то что ты сделала. Обещаю, что весь Тамриель будет помнить твое имя, славного мага из дома Телвани.
После того, как женщина издала последний хрип, он прикрыл ее глаза и пошагал обратно.
- Постой, разве нам не надо спешить? - Окликнул я его.
- Да надо, но какой же я дурак, упустил такую важную вещь.
Он стянул с предводителя кошек шлем и указал на голову.
- Теперь я точно уверен, это не каджиты. Нет в Ельсвеере племени кошек, которые бы так выглядели.  Да и этот герб, - он потряс шлемом, - как и метал из которого он сделан не из Тамриеля.
- Но кто они и откуда?
- Не хотелось бы в это верить, но я слышал, что на далеком материке есть похожая раса.
- Ты думаешь они решили вторгнуться в Тамриель?
- Похоже на то. Мы должны предупредить всех об этом.
Он отрезал от плаща, лежащего рядом зверолюда большой кусок и замотал в него шлем, сделав что-то наподобие сумки.
Казармы вместе с тюрьмой находились на холме, спустившись с которого мы оказались на улице, покрытой густым туманом.
- Это нам только на руку, в такой туман будет легче прятаться. До дома того мага несколько кварталов, надеюсь мы никого не встретим по дороге.
Но желание эльфа так и не сбылись, преодолев всего одну улицу на нашем пути оказался патруль из четырех врагов. Мы прятались за полуразрушенным домом. Похоже, осаждая город с моря, вторженцы использовали сильную магию, которая с легкостью разрушала целые дома вместе с их жителями.
К несчастью, патруль остановился на перекрестке и не собирался уходить в ближайшее время. Подождав несколько минут, Дал Надис указал мне в направлении стражников. В ответ я лишь покачал головой и указал ему в другом направлении. Пройдя глубже в дом, можно было выбраться на другую улицу и пройти уже там.
Как только мы добрались до нужного дома, сразу же спустились в его подвал. Оказалось, что старый маг хорошенько припрятал лазейку. Но спустя немало времени мы все же нашли рычаг, который отворил проход в полу.
- Ты случайно не знаешь какое-то заклятье света? оно бы нам пригодилось
- Нет, - ответил я.
- Что ж, придется обходиться тем, что найдем.
Отломив ножу от старого стула и использовав масло с тряпкой, мы сделали факел, и отправились в темный проход.
Уже была середина дня, когда мы выбрались из пещеры у подножья скалы. Оттуда прекрасно было видно полуразрушенный город.
- Я надеюсь ты понимаешь насколько все плохо?
- Конечно!
- Тогда я хочу поручить тебе отправиться в Блеклайт. Найди там Санара, управляющего гостиницей "Темный закат". Покажи ему этот шлем и расскажи, что здесь случилось. Он будет знать, что делать дальше. Мне же нужно сделать еще одно важное дело. Мы скоро встретимся, друг. Удачи и береги себя. Пусть девятеро укажут тебе путь.

Let me guess — someone stole your sweetroll...
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
 
GilShrewmouse
  post 07.11.18 - 21:54   (Ответ #7)
Пользователь offline

-----


Словами я вращаю шестерни
Группа: Агент
Сообщений: 25
Репутация: 2
Нарушений: (0%)
Пергамент с каракулями

В память NPC dialog placeholder

Шаманка велела пришельцу не мешкать: ветер дул с моря Призраков, самоубийство держать вход открытым, а она не ашхан — войти в юрту мудрой женщины может любой.
Сев у очага с тлеющими углями, как садятся охотники, пришелец принял из рук шаманки чашу тёплого травяного отвара. Он не был похож на н'ваха, но всё же сказал, что не родился данмером, прежде чем предложить эшлендерке дар вежливости:  сокровище в пустошах, два бурдюка полных воды такой чистой, что, чудилось, сладкой. Шаманка спросила, чем может помочь. Ответ её встревожил. Пришелец знал, что она видит предков в дыме, читает их пути в песке, воде и облаках; что может утешить их, сдержать их гнев, понять их сбивчивые речи. Он знал её родовое имя — Сул, — знал, что она изгнанница; сказал, что хочет спросить о видениях и пророчествах. Вы, Сулы, дети Азуры, сказал он; посылала ли она тебе видение о Правящем Короле мира? Нет, отвечала шаманка, никогда. Тогда принудь её, потребовал пришелец — и до поры ушёл.
У очага остался след: с десяток борозд, как от когтей зверя. По ним, по осадку травяного отвара, но более всего по тому, что незнакомец походил на мужчину, которого она ждала в своём сердце, шаманка поняла, что он снился ей.

***
Меры и люди сутью своей подражатели. У волка они научились охоте, у птицы пению; паук подарил им ткацкий станок и интригу. Их путь — не иметь собственного пути, но наблюдая выбирать наилучший.
Ресдайн дал нам совершенный образец совместного существования — рой квама.
Ему подобен мой Дом, что станет единственным. Увидь его великолепие.
Те, кому ниспосланы грёзы — мои скрибы. Слабейшие в рою, они пронырливы и многочисленны и способны развиться в любую из форм. Их речи — первые аккорды: от младенческих криков до назубок заученных основ.
Усвоив мою плоть, но слабые для духа, они становятся моими фуражирами и кормят собой остальных. Фуражиры безмолвны — они паузы.
Мои пепельные существа и чародеи, мои караульные, застрельщики и стражи — квамы-рабочие. У них свой удел и своё понимание долга. Свои, точно исполняемые, партии.
Воины-квама — это поэты пепла и священники, высшие спящие, а также та единственная форма, которую ты не сможешь принять — мои строптивые кузены. Они способны на импровизацию.
Скриб выходит на свет из яйца. Неявно и втайне яйцо улавливает музыку, и она может вызреть в нём. Таков любой данмер.
Начало, завершение и центр роя — матка. Она неподвижна и никогда не покидает своё королевское место. Без матки рой обречён на гибель.
Я матка квама. Музыка. Душа. Я всё: дрейк, лич, примета. Я — Первый, Ур.

***
— Увидела ты Правящего Короля мира? — спросил пришелец.
Тот же сон, подумала шаманка; коснулась век и губ.
— Запрет? Ты видела, и ты молчишь. Хорошо, я скажу сам. Он двухголов: две сущности в одной, верно?
— Ты этого хочешь.
— Я всегда это знал, — как не услышав её слов, с тёмной страстью сказал мужчина, а потом: — Мне нужно пророчество Нереварина. Нет, не то, что осталось у Уршилаку. То, из-за которого ты одна в пустошах. Из-за которого тебя отвергли.
Когда пришла Империя, оно стало неугодным — пророчество о том, что Возрождённый будет чужеземцем. Шаманка унесла его с собой в изгнание, как чадо, и однажды продиктовала беглому жрецу Трибунала, чтобы оно не умерло вместе с ней.
Лучшие еретики выходят из ортодоксов, преуспевших в толковании священных текстов и осознавших, что довод — игра разума. Тот отступник слушал шаманку так, словно пил. Этот пришелец — словно дышал.

***
Трибунов трое, но тревожит меня один — моё увечное подобие, Вивек.
Как я, он знал, что переменчивые падомаики достойны поклонения не больше, чем Кости Земли; как я, отрёкся от них; как я, пронзал Сердце холодной сталью.
Мне мнится порой, он мой брат. В конце концов, в битве у Красной горы мы оба сражались с богами и грезили лучшим миром.
Теперь он сделал две ошибки, быть может, от усталости под тяжестью своих поражений: построил город и написал книгу.
Архитектура его города призвана бросить мне вызов. Утратив в бесплодных попытках занять место, по праву моё, священную гору, он воздвиг собственную. Как будто бы у мира может быть два центра! Как будто можно упорядочить и укротить креацию, скопировав её пристанище в камне и магии.
Его книга столь же беспомощна. Слово живёт, пока дышит; пока пронзает слух и рождает ответное слово. Акт претворения мелодии в письмо позорен: бог речёт. Оттого не записан кодекс Мефалы; оттого учение Боэты о том, как следует носить кожу, передаётся голосом, а не пером. Полные грусти «Уроки», рождённые страстью и кипучим умом как откровение тому, кого мы оба, я и Вивек, ждём, захрясли в записи и стали добычей догматиков, сводящих их вдохновенные противоречия к букве — или ко лжи.
Город вместо подлинной Башни и книга вместо подлинного слова знаки того, что сам Вивек — дублёр.
Однажды я проклял тот день, когда кимерский воин привёл в столицу индорилов жену нетчимена — жену без мужа, но в тягости, носящую ребёнка, которого этот воин вырастил и сделал своим ближайшим советником. Ибо — хотя никто не говорил об этом — что ближе крови? Я проклял этот день — в другой, когда сын украл место отца.
...Он тревожит меня: за действиями вора может стоять коварный трюк. Но он не равен мне. Карикатура, вот что он, Вивек. Не стань карикатурой на него. Мне не нужна подделка — мне нужно зеркало.
Без тебя я однорук.

***
— Итак, он возродится н'вахом. Это проклятье?
— Великий хан был н'вахом.
— Но кимером, хоть забывал об этом! Что ближе крови? Вы предпочли бы Чодалу, не так ли? Женщина, он был Возрождённым?
— Нет.
— Как можно знать?
— Он не исполнил пророчество.
— Так просто? Можно ли родиться Воплощением, но оступиться на пути?
— Кто оступился, ошибся в своём предназначении. Нереварин тот, кто не оступится. Это его судьба.
— Судьба! Вот уж слово без вещи. Что она? Скажи, тяготеет она над богами, или они творят её?
— Это тайна.
— Ты подлинно дитя Азуры — бессилие под видом мудрости!.. Бывает, некто надевает чужую мантию. Возможно ли украсть судьбу? Если чужак шаг в шаг пройдёт испытания и исполнит пророчество, преследуя притом лишь собственные цели — будет ли он подлинным Воплощением?
— Пустой вопрос.
— «Да» это или «нет», женщина?
— Ты глух. Исполнивший пророчество есть Воплощение.
— Лишь Медный Бог не раскроил бы лоб об эту истину!.. Ещё одно. Возрождённый повергнет того, кого называют Врагом?
— Всё говорит об этом.
— Всё? Нет же, ничто! Ни «Проклятия», ни «Видения»; их толкования — игра. Об этом говорят одни «Уроки» фальшивого бога! Как вышло, что сказанное им на твоих устах? Как его слово стало судьбой? Вы хаяли его лжецом, а сами ели его миф, и мясо стало верой, а вера роком! Коварный трюк!.. Я загнан и я в ярости. У Короля должно быть две головы: он один и один, сияние сквозь тень. Но кто грядёт? Чужак — и он ли Возрождённый, узнаю только в смерти... Благодарю тебя. Мне ясно, что крадёт у меня Вивек.

***
Что может быть ближе крови?
Каждый кимер считал, что «мы» — это клан, а остальные — чужаки. Один воин, которому было тесно, сказал мне, что «мы» — больше: все кланы, кочевые и оседлые.
Я принял это. Я видел, в ужасе и ликовании, как он собрал пальцы в кулак; как все мы стали одним — его — кланом.
И ему всё ещё было тесно.
Двемеры — чужие из чужих! — сказал он, тоже «мы». Пришлось принять и это. Я знаю, что он сказал бы дальше: все — это «мы». Мир жал ему в плечах, Неревару, Наставнику, королю Падхоума.
Но он обманулся. Двемеры остались двемерами и предали его.
Он обманулся; я был прав: мы — это все.
Он был и остаётся моим зеркалом.
...Что ближе крови? Я помню. Ты.

***
— Ты узнан, — сказала шаманка.
— И это хорошо. — Мужчина встал. — Боги, которым ты веришь, — сказал он, — левой рукой забирают то, что дают правой. Пожалуйста, пойдём со мной.
— Не искушай меня, господин и отец лжи, — ответила она. — Твой зов ласкает, но ты Враг, а не возлюбленный. Развейся — ты мне только снишься. Я проснусь.
— Снюсь? — Переспросил он, и его лицо стало золотом. — Нет, сон был до меня. Прости, но мне нужна была шаманка, и я разбудил тебя. Хочешь снова уснуть? Ты не мудрая женщина Эшленда. Нет, мне жаль, но боги мира иллюзий создали тебя иначе. Взгляни на себя: твоя кожа покрыта чешуёй и глаза твои белые. Видишь, ты аргонианин, и ты мужчина.
Тогда у шаманки вырвался крик — но стал стихами: «В полночный час, один, лечу я, и звёзды стонут. Под эхом душ мой дремлет дух».
Она-он, неосязаемый, стоял на платформе заброшенной крепости; руины разбивали поток пепла, несомый ветром с моря Призраков.
— Говори с ним, Вместо-Диалога. Хотя тебя не проявили в мире, будь услышан.
Женщина вопила, и её мужской голос выводил мелодичное: «Придёшь ко мне сюда, моя любовь, и чувства наши заиграют; через туманный синий океан пусть голоса взывают».
— Охраняй мою дверь.

***
У бога нет лица — есть маска. Это известно диким племенам и забывается в размеренном быте цивилизаций.
Лицо бога — рога черного шалка. Лицо бога — пучок сорной травы. Бог это правая ладонь и левая, самец и самка, смерть и свет, сын и стыд.
Лицо бога — это твоё лицо. Любое из лиц. Моё.
Даже будучи снова убит, я не оставлю тебя.
Я твоё зеркало. Это больше судьбы.

Сообщение отредактировал Runhent - 08.11.18 - 21:53

Let me guess — someone stole your sweetroll...
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
 
GilShrewmouse
  post 11.11.18 - 21:09   (Ответ #8)
Пользователь offline

-----


Словами я вращаю шестерни
Группа: Агент
Сообщений: 25
Репутация: 2
Нарушений: (0%)
Неоперённый Бог

Своды зала содрогаются от топота множества ног незваных гостей. Это не искатели приключений и не глупые разбойники – они уже поняли, что лезть сюда не имеет смысла. Кто же оказался настолько безрассуден, что прошёл мимо внешней охраны и вступил в схватку с моими аврорианцами?
Звуки битвы стихают, а, значит, скоро и мой черёд. Кто же вы, таинственные посетители, и зачем явились ко мне? Впрочем, неважно, только одному смертному было под силу одолеть меня, и он давным-давно сгинул в пустоте… Но не я!
Блеснувший в бледных лучах камней Варла меч отзывается резвым щелчком магического разряда. А вот и противники…
Противник?! Что это значит?! Какой смертный сумел забраться так далеко?! Кто посмел зайти в священные залы Умарила?!
- Ман кана митта абасель Умариле?! – выкрикиваю я с возвышения воину, спокойно следующему к центру зала.
Он не отвечает, впрочем, этого и не нужно. Блеклый свет выхватывает из мглы вошедшего, и я не могу поверить своим глазам. Тот же ромб посреди груди, та же булава в правой руке, щит в левой… и меч, чья рукоять выглядывает из-за спины, словно знамя. Пелинал?!
Нет… Нет!!! Ты не Пелинал Вайтстрейк, ты просто не можешь им быть! Ты лишь жалкий смертный, который вырядился в доспехи моего древнего врага, чтобы напугать меня. Тебе почти удалось это сделать, насмешка Восьми удалась.
Вы прислали очередного безумца, чтобы сразиться со мной. Сперва Пелинал, чьё могущество сводило его с ума и повергало в припадки ярости, теперь ещё один. В отличие от Пелинала, у него есть только безумная самонадеянность, раз он думает, что сможет победить меня, бессмертного даэдра! Как же плохи ваши дела, боги смертных! Ради своего спасения вы послали ко мне этого карлика в древней шелухе!
Вечной властью Умарила боги смертных будут низвергнуты!
- Аз ойобала Умариле элнада ракувар!!! – яростный возглас моей мести сотрясает своды Гарлас Малатара, как ранее он сотрясал стены часовен Восьми. Под эти звуки слабые умирали, моля восемь жалких божков о спасении. Почувствуй же мою силу, смертный! – Шанта элно, тайавой балангва!
Взмахнув левой рукой, я выпускаю молнию, сверкающую, извивающуюся, прорезающую пространство между нами. Но наглец предпочитает уклониться и отойти в сторону. Ха, Пелинал бы принял разряд на себя!
Резкий выпад разящего железа, оставивший за собой искры, направляется прямо на мелкую фигурку смертного. Я раздавлю его на месте! Но он снова ускользает в сторону, даже не воспользовавшись щитом, и наносит удар булавой, пришедшийся на предплечье.
Ты не похож на Пелинала… Но и я уже другой!
Меч бьётся о щит, танцуя, словно молния в небе. Пыль тысячелетий клубами поднимается в воздух. Сапоги громыхают по белокаменному полу. Кончик лезвия взвивается и падает, снова и снова. Но внезапно смертный отступает назад и прижимает пролетевший меч к полу сапогом. Тут же в мою сторону вылетает огненный шар.
Меня отбрасывает назад, а противник снова приближается. Но прежде, чем я успеваю поднять клинок, меня достигают новые огненные заряды, жар растекается по телу. И тут из пламени вылетает он, целясь булавой в голову.
Я замахиваюсь клинком, чтобы ударить на упреждение. Искры рассыпаются по щиту, а булава пролетает мимо цели и соскальзывает по наплечнику, ломая одно из золотых крыльев. Резко выкинув в сторону руку, я бью по наглому смертному молнией, отбрасывая в сторону.
Нет, этот смертный не безумен, не так, как Пелинал… теперь понятно, почему он и его отряд сумели добраться до меня. Зря я недооценивал его раньше.
Мы снова встаём друг напротив друга. Резкий выпад слева, и я выступаю вперёд, хватая за край щита. Этот смертный хотя и стойкий, но я всё ещё больше и сильнее него. Навалившись на щит, я вырываю проклятую реликвию и отбрасываю в сторону.
Хватит танцев с клинками, хватит осторожничать! Я бросаюсь на врага вплотную, не давая возможности атаковать, но безрезультатно. Смертный отскакивает, уклоняется и изворачивается, словно червь. Наконец, незнакомец, отступая перед моим напором, упирается спиной в мраморный могильный постамент. Вот сейчас ты и расстанешься с жизнью, подражатель!
Но меч проходит по пустому месту, обращая часть древнего постамента в белое крошево. А его ненавистное лицо уже находится на уровне моего. Как этот смертный сумел так резво вспрыгнуть на остатки постамента?!
Вдруг правую руку прожигает нестерпимая боль. Оборачиваясь, я вижу огромного даэдрота, вцепившегося зубами в предплечье. Да когда же кончатся сюрпризы этого смертного?! Тебе не ввергнуть меня в эту бездну снова, Пелинал! Только благодаря Меридии я выбрался! Она вывела меня на свет, одарив благословением и верой в мою месть! Я переродился и познал, что такое бессмертие! Моя жизнь вечна!
- Ангуе анниамис на ойо! – и ты, Пелинал, меня не остановишь!
Я выкидываю вперёд свободную руку, чтобы поразить смертного сильнейшим заклинанием. Но вместо этого я вижу, как он прыгает с постамента и свободной левой рукой достаёт меч. Сверкающий росчерк, и мою руку откидывает в сторону, а пальцы разлетаются, как листья. Я вырываю захваченную руку из пасти, выпустив магический разряд, но незнакомец бросается в атаку, на этот раз с двух рук.
Удар, блок, выпад булавой попадает по корпусу справа.
Я только защищаюсь и даже не могу нанести ни одного удара в ответ!
Блок, удар, выпад, кончик меча достигает тела сквозь сочленения в доспехе.
Что происходит?! Почему?! Я – Умарил Неоперённый, король айлейдов, избранник Меридии, сын бога!!! Почему я проигрываю какому-то смертному?!
Оголовье булавы достигает груди, блок, удар, меч разрезает плоть на бедре. Я отклоняю булаву, но враг достаёт мечом до головы. В ушах стоит звон… Вдруг смертный исчезает из виду, а в следующий момент булава рыцаря сокрушает левое колено, а меч вырубает рукоять моего единственного защитника.
Мои глаза на уровне с закрытым ликом незнакомца… Даже Пелинал не одолел меня так быстро… Меридия, да кто же он такой?!
Кончик меча зависает прямо перед лицом…
Сейчас всё закончится и начнётся снова… Неважно! Ни одному смертному не под силу убить даэдра! Я буду воплощать месть снова и снова. Лезвие проходит сквозь глазницу шлема, и я покидаю этот мир.
Неважно…
Вечность смертного – миг…
Я – истинная вечность… бессмертная и неисчислимая…
Я буду жить снова…
И вернусь… когда-нибудь…
А сейчас – домой…
Где я? Вокруг ни души, только яркое солнце высвечивает очертания старых гор, а под ногами – Имперский Город! А что страннее всего – я… реален! Я стою в небе, но не чувствую поверхности, а мимо плывут облака. Это не Цветные Комнаты Меридии, это по-прежнему Нирн!
И тут из ниоткуда появляется он. Но… как?! Как чужеземец смог проследовать сюда за мной?! Это невозможно!
Вдруг противник появляется прямо передо мной, словно ураган, на меня сыплются удары меча и булавы. Если бы он хоть на секунду прекратил, то я бы смог…
Открылся!!! Я хватаю его шлем. Разряд проходит по всему телу жалкого смертного, сотрясая мышцы, артерии и нервы. Наконец-то!
- А-а-а!!! – внезапно живот пронизывает боль, достойная казематов Молага Бала.
Опустив взгляд вниз, я замечаю, что рыцарь пронзил меня святым мечом сквозь сочленение доспехов. Резко вытащив клинок, он отскакивает назад, убирает меч в ножны и поднимает левую руку.
И в этот момент из ладони врага вырывается целый рой огненных зарядов прямо на меня. Магические удары сыплются потоком. Они пробивают магическую защиту, разрушают броню и прожигают кожу. Он… монстр!
Нет… Меридия… спаси!.. Моя жизнь, моя душа… моё могущество…
- Ойо балангва… - шепчу я, чувствуя, как угасает моя жизнь. В отчаянной попытке я поднимаю руки в надежде на минутный перерыв. – Хека… Хека!
Внезапно неконтролируемые взрывы заканчиваются, а рыцарь опускает руку.
- Как это «стой»? Айлейдик просит перерыва? – вдруг высказался на даэдрическом противник. – А-та-та, а грязекраб говорил, что ты могучий. Это только для него, видимо… Ты расстроил дядюшку, приятель.
Сквозь прорези древнего шлема светятся жёлтые глаза с вертикальными зрачками, полные первозданного безумия и скуки. Так вот к кому обратились боги смертных, ища спасения. Как иронично, ваши дела и вправду плохи…
Я ошибся. С самого начала ошибся. Ты не рыцарь, ты даже не смертный. И тебе даром не далась вся поддержка жалких божков. Ты сам Бог.
- Гаммитовы яйца! – вскричал он. – Тут так же скучно, как у Намиры на дне рождении! Которого, оказывается, вообще нет…
Я ошибался, ты куда безумнее Пелинала. Выходит, смертных и вправду могут только Безумцы спасать…
- Вообще, если подумать, то именно грязекраб сказал мне сходить к Намире на день рождения. Вот вечно грязекрабы врут…
Может, пока он отвлёкся… нет. О чём я думаю?.. Ни одному существу не под силу убить Принца Обливиона.
- Ну всё, - он упёр руки в бока, - мне надоело играть, пальцы устали, хочется выпить чаю, да и Хаскилла надо пару раз вызвать. Ладно, пока-пока, Меридии привет не передавай!
Шеогорат соединяет пальцы и готовится к щелчку…
Я ошибался с самого начала. Моя власть, моя сила, моё превосходство, моя борьба, моя месть, - всё было бессм…
Щелчок.

Let me guess — someone stole your sweetroll...
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
 
GilShrewmouse
  post 17.11.18 - 19:48   (Ответ #9)
Пользователь offline

-----


Словами я вращаю шестерни
Группа: Агент
Сообщений: 25
Репутация: 2
Нарушений: (0%)
ПАТИХАРД

Мерунес Дагон хандрил. Необычно тихий, он недвижно сидел на троне, подперев голову рукой, и рассеянно катал пальцем по подлокотнику череп поверженного героя. Привычные к частым вспышкам хозяйского гнева даэдра недоумевали, не зная, как вести себя в столь необычной ситуации, но на всякий случай не высовывались. Даже грешные души старались орать потише, проникшись всей серьезностью положения.
В конце концов даже Сангвин не выдержал и решил навестить притихшего Дагона.
– А я все думаю – что случилось? Земля не дрожит, музыкантов никто не заглушает… Никак – помер сосед!
Дагон наградил его тяжелым взглядом из-под бровей, а потом со вздохом выдал:
– Меня никто не любит.
– О-о-о, ясно, – Сангвин жестом опытного фокусника достал из-за спины неизменную бутыль, понятливые дреморы тут же притащили пиршественный стол.
– Я уже и так пробовал, и эдак, – признался Дагон, когда пойло, капля коего могла свалить мамонта с ног, пошло в ход. – Даже мир почти захватил. Я вообще больше всех бываю в Нирне, это ли не признак могущества?! Но никак.
– Это потому что ты скучный.
– Это я-то скучный?! – Дагон в ярости треснул кулаком по столу, развалив его пополам. Дреморы засуетились, убирая обломки.
– Ты-ты, – спокойно отозвался Сангвин, прихлебывая прямо из бутыли, которую успел спасти в последний момент. – Буйный, но скучный. И сфера влияния у тебя на редкость неудачная – чистое разрушение без всякой выгоды мало кого привлекает, смертные вообще крепко держатся за свое барахло.
– Мне поклоняются воины! Смелые, бесстрашные воины!
– Как и Малакату. И Боэтии. И Молаг Балу. Но они умею завлекать последователей, а ты – нет.
– Неправда.
– То-то от тебя половина поклонников к Боэтии перебежала, потому что у него секира больше и под набедренной повязкой незнамо что! – хохотнул Сангвин и наставительно поднял палец вверх. – Интрига – двигатель успеха!
– Тебе бы все зубоскалить.
– Я серьезно! Вот Молаг Бал заманивает обещанием власти, Малакат целый народ захапал, Боэтия турниры проводит. А ты? На тебе Бритву, сбрей всех врагов во славу мою! Это уже тыщу лет как не работает.
– Много ты в этом понимаешь!
– Да уж побольше твоего. Мои-то храмы всегда полны, в любом уголке Тамриэля. Мне даже императорский наследник поклоняется! Поклонялся. Потом сбежал, подлец. Но скоро вернется, поверь мне.
– Прям полны?
– Еще и очередь выстраивается, приходится отсеивать! Но ты не расстраивайся – я знаю, что делать. Мы тебя в два счета осовременим – смертные толпами повалят!
– А твой интерес в чем?
– Помимо того, что мне скучно? Если твой культ окончательно загнется, моим соседом станет Намира – только тараканов мне не хватало, не говоря уже о чарующих ароматах гниющей плоти. Вот, смотри, первый взнос в знак моих добрых намерений! – Сангвин помахал рукой, и на столе между ними материализовался призрак альтмера. Альтмер был самый обычный, старый, с залысинами да еще и маг к тому же. Дагон таких никогда не любил и совершенно не представлял, чем ему может пригодиться конкретно этот, ведь даже пытками развлечься вряд ли получится – сдохнет быстро.
– Зачем мне альтмер?
– Вообще-то это босмер. И если ему удалось убедить окружающих в том, что он альтмер – представь, что он сможет сделать с твоим культом!
И тут Дагон задумался. Никто не смеет указывать ему, самому Мерунесу Дагону, что он что-то делает не так, но храмы и правда пустели, а с последователями уходила и сила. Если даже какой-то вшивый бог разгула и возлияний осмелился перечить ему без опаски, то дело плохо.
Нужно хотя бы пересмотреть священное учение. На самом деле, Дагон только слышал, что у каждого уважающего себя Принца Даэдра есть рукописный труд, чрез который он вливает в умы преданных смертных непреложные истины, но самому ему писать было лень, поэтому он просто отжал у Заркса одну из книжиц, которая показалась ему достаточно солидной, да так и сбросил в Нирн. Даже название не сменил. Книжка и правда была – загляденье, и картинки красивые, не стыдно говорить, что за твоим авторством, вот только никто не понимал, что в ней написано и причем здесь вообще великий Мерунес Дагон. Следовало это исправить.

С ролью духовного наставника альтмер – Дагон никак не мог запомнить его имя, и потому звал его просто «мой смертный раб» – справился на удивление хорошо. Очень быстро накропал целых четыре книжки на основе одной зарксовской – и принялся рьяно продвигать их среди черни. Дагон полистал их из любопытства – муть страшная, причем слабо связанная с истинным положением дел, но смертным нравилось. Настолько нравилось, что последователи стали прибывать с каждым днем.
Чего Дагон точно не ожидал – так это того, что его культистам удастся убить Императора. Драконьи Огни погасли, а барьер между мирами пал – в эту удачу настолько сложно было поверить, что весь Обливион затаил дыхание.
Но только не Дагон – он привык действовать! Прошлое неудавшееся вторжение кое-чему его научило, в том числе и тому, что имперцы вцепятся в свою землю зубами и будут брыкаться до последнего в бесплодных попытках оттянуть неизбежное.
На помощь вновь пришел Сангвин. Отныне Мерунес Дагон являлся в Тамриэль не просто, чтобы разрушить мир до основания – его приход знаменовал начало эры вечного праздника. Больше не нужно ждать смерти, чтобы попасть в рай – рай сам придет в Нирн.
По всему миру начали открываться порталы, выпуская глашатаев новой веры. Низменные развлечения, которыми заведовал Сангвин, подходили для убеждения лучше всего, поэтому на каждых вратах Обливиона вешалась табличка на даэдрике: «Убийственное веселье! Смертельные трюки! Танцы до упаду!» Дремора в спешке разучивали музыкальные композиции и танцевальные па, скампов натаскивали разносить подносы с напитками, кланфиров дрессировали на групповые акробатические номера. Швейные и кузнечные цеха работали без устали, готовя для воинства новое облачение с праздничных тонах – Мерунес повелел добавить больше красного цвета, ведь имперцы любят красный. На красители для лица пошла самая лучшая кровавая трава, вскормленная отборными праведниками.
Сам Дагон тоже не остался в стороне – просто четырьмя руками в наше время уже никого не удивить. На величественном теле Дагона было много места, и целой группе искусных дремор было поручено вырезать на этой прочной, как эбонит, коже достойные Принца Даэдра узоры. Над одеждой тоже пришлось проработать. Дагон как раз примерял новую набедренную повязку – лучше, чем у Боэтии! – когда ему доложили, что какой-то городской сумасшедший врывается в порталы, избивает музыкантов и ворует диско-шары с башен, чем нарушает их тонкую настройку на смертный мир.
– Но он один?
– Один, мой господин.
– Одна смертная букашка не может помешать моим планам. Готовьте карнавальную платформу. Под Брумой мы зажжем так, что ни у кого не останется сомнений в моем величии!

Под Брумой их ждала почти вся империя – вернее, то, что от нее осталось. Высыпавший из Врат Обливиона авангард в нерешительности замер.
– Кажется, они не веселиться пришли… – вполголоса заметил один из дремор, придерживая кинжалы для жонглирования. Смертные выстроились единым фронтом, пестревшим доспехами всевозможных фракций, сжимали в руках оружие, на лицах читалась мрачная решимость.
– Каждый, кто отступит, возродится скампом – так Лорд Дагон повелел, – ответил второй, перехватывая лютню на манер дубины.
– А в кого превратятся скампы? – те как раз, не замечая подвоха, резвились, пытаясь собраться в пирамиду.
Ответ потонул в реве наступающей толпы.

В той битве полегли все артисты, карнавальная платформа была разрушена, а огромный, кровавый диско-шар был украден. Столь вопиющий вандализм нельзя было оставлять без ответа, и Дагон решил поторопиться. Его личное явление прямо посреди Имперского Города должно было положить конец сомнениям смертных.
Обновленный образ и вправду произвел фурор – горожане, почтительно прикрывая голову руками, разбегались в благоговейном ужасе. Стражники пытались приветствовать его салютом из стрел, но стрелки из них были никакие, и те то и дело чиркали по его голеням, не принося, впрочем, никакого вреда. Дагон уверенно продвигался к Храму Девяти, желая произнести речь именно в этом знаковом месте.
С негромким хлопком появился Сангвин, до забавного маленький, и по-свойски уселся у него на плече. Им наперерез в храм бросился какой-то человечишка.
– О, это же Мартин! – оживился Сангвин. – Я тебе про него рассказывал. Последний известный Септим…
Сквозь витражи брызнул ослепительный золотой свет. Купол храма раскололся на части и осыпался, выпуская на волю величественного золотого дракона, размерами не уступающего самому Дагону.
– …и донельзя скучный человек, – изменившимся голосом договорил Сангвин. – Мы плохо расстались. Честно говоря, я надеялся, что когда он поймет, что его дражайшая Девятка от него отвернулась, то приползет за помощью ко мне, но, видишь, упрямый какой! Самого Акатоша допек! Ну ты это… бывай, в общем!
И Сангвин исчез. Мерунес Дагон замер со всеми своими затейливыми узорами, новым облачением и невысказанной, насквозь фальшивой речью.
А потом золотой дракон сбил его с ног.

И конец этих слов – ПАТИХАРД

Сообщение отредактировал Runhent - 17.11.18 - 19:48

Let me guess — someone stole your sweetroll...
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
 
GilShrewmouse
  post 17.11.18 - 19:50   (Ответ #10)
Пользователь offline

-----


Словами я вращаю шестерни
Группа: Агент
Сообщений: 25
Репутация: 2
Нарушений: (0%)
Чужак

Что-то осторожно щекотало ноздри. Что-то маленькое и колкое. Не выдержав этой пытки, я чихнул, и содеянное мгновенно отдалось жутким звоном в моей голове. Звуки окружающей природы начали просачиваться в мои уши, будто свозь копну гривы. Заурчав я сделал над собой усилие и попытался открыть глаза.Яркий солнечный свет радостно поприветствовал и я на минуту зажмурился. Больше никогда не буду пить скууму, Джа-Хаджай ее побери... Я перевернулся на спину и наконец, разлепил, глаза.
"Где же это я?"-я медленно сел. В голове будто каталась пустая бутылка скуумы. Стараясь не делать резких движений, огляделся. Вокруг простиралась равнина, редкие деревья обрамляли ее по краям, а вдали виднелись горы.
События минувшего начали постепенно возвращаться в мою каджитскую голову. Кажется, вчерашняя пляска у костра с караваном прошла на славу Шеггорату. Только меня здесь оставили, посреди остатков от пирушки.
"Ну держись, Ра'Зирр! Моя охота на тебя будет долгой и упорной за твое предательство.."
Братья из далеких песков Бросили меня без денег, да еще и стащили всю одежду, любезно оставив какие-то тряпки. И с пустой бутылкой скуумы в голове. Я нацепил на себя рваные штаны, а непонятную рубашку, всю грязную, и воняющую вдобавок мочой сенча, я выкинул. Поднявшись на лапы, еще раз огляделся и попытался припомнить, в каком направлении должна быть дорога. Кажется, как раз по пути к тем деревцам на севере.
Мы направлялись в Хай Рок, чтобы продать людям и мерам свои заморские товары и, конечно же, прихватили с собой приличные запасы лунного сахара и скуумы. Не расстраивать же местных любителей экзотики, в самом деле. Но теперь мне придется добираться туда одному. Если, конечно, не удастся присоединиться к другому каравану или просто попутчикам.
Легкий ветерок забирался под мою шерсть на спине и любезно избавлял от горячего полуденного солнца. Да, очень долго я провалялся в забытье. Нужно побыстрее доковылять до тракта, ближе к вечеру вероятность встретить попутчиков изрядно снизится.  Голова проветрилась и больше не тяготила мое существование, но вот желудок вспомнил о том, что мне необходимо его чем-нибудь наполнить. Недовольно зашипев, я оглядел окрестности. Чуть правее копошилась какая-то живность. Похоже это была крыса, но мы, каджиты, не привередливы. Я осторожно приблизился и пустил в нее файрбол. Сию же секунду меня ожидало крысиное жаркое. Подобрав свой полдник, я продолжил свой путь, на ходу очищая тушку от остатков шерсти. Пламя получилось не таким жарким, но все равно я стал чувствовать легкое головокружение. Все, пока не подойду ближе к Вратам Торвговцев и не отдохну, больше никакой магии.
Вскоре я вышел на дорогу и повернул в сторону перевала. Солнце уже было на полпути к горизонту, а никаких следов выходцев из цивилизаций не было. И меня начала одолевать жажда. Как я не напрягал свой каджитский слух,журчания воды вокруг не услышал. И даже не было никакой самой тщедушной пещерки контрабадистов.
Я зевнул. Где-то вдалеке стали слышны голоса. Упав на землю, я прижал ухо и задержал дыхание. Да, действительно, позади меня был то ли торговый караван, то ли просто кто-то путешествовал толпой. Я удовлетворенно уселся на обочине, положил хвост себе на колени и стал терпеливо ждать. Примерно через полчаса в гуще пыли показались идущие впереди всадники и крыши повозок. Один из наездников поскакал в мою сторону.
Я встал и поднял вверх лапы, показывая, что безоружен. И вообще, я просто каджитский оборвыш.  Всадником был молодой темноволосый бретон в коричневом кожаном дуплете и надетой под него белой рубахой с широкими рукавами. На красном поясе был привязан обычный короткий меч, который можно купить в любой кузне за смешные деньги. Бретон осмотрел меня сверху-вниз и расцвел в улыбке.
- Что, каджит, потерялся?
Я махнул хвостом и тоже расплылся в своей клыкастой улыбке.
- Да вот, проснулся, а караван исчез куда-то.
Бретон дернул беспокойного коня за вожжи.
- Тебя свои бросили, что ли?
- Да. Как ты знаешь, некоторые каджиты очень оправдывают свою репутацию бесстыжих ворюг.
- И куда вы направлялись?
- Хотели в Хай Роке продать кое-какой товар и в  конце месяца возвращаться назад. Но, видимо, вернутся без меня. Только если сам их не найду и не повыдергиваю все усы Ра’Зирру..
Бретон на секунду задумался, а затем предложил:
- Хочешь с нами?
Я кивнул. Он свесился с коня и протянул мне руку. Я хлопнул по ней в ответ. Он сжал ее и негромко сказал:
- Вы же там не только ткани и клинки везли продавать, верно? Слушай, услуга за услугу, будешь под моим присмотром, дам еды и одежды, а взамен, как найдем твоих приятелей, ты мне дашь чутка скуумы или лунного сахара. Или всего вместе?
- Ты хочешь помочь мне найти Ра’Зирра? И обокрасть его? - прищурился я.
- Ну, во-первых, не обокрасть, а забрать твою долю. Там же и твой товар, верно? А, во-вторых, давай не заливай, что не хочешь сам этого сделать.
Я удовлетворенно кивнул во второй раз. Все-таки, доля, приходившаяся на меня, была весьма не малой суммы.
- Ну вот и отлично! Прыгай сзади, сейчас представлю тебя остальным. Меня Матьен зовут, кстати.
- Мурчащий-в-огнях, - представился я, залезая на круп лошади, - у тебя нет с собой фляги с водой? Мое горло так пересохло, что скоро из него будет одно хриплое мяуканье, Джа-Хаджай побери эту равнину.
- А разве “Мурчащий-в-огнях” не аргонианское имя? - спросил Матьен, протягивая мне кожаную фляжку.
- Ммм.. Не совсем. Просто в оригинале ты бы сломал язык, пытаясь выговорить, - ответил я, прерываясь между глотками вкусной холодной воды.
Клянусь Марой, даже в родных песках Эльсвейра вода не казалась мне такой вкусной, как в эту минуту!
Я вернул флягу  хозяину и облизнулся.Мы вернулись к компаньонам Матьена. Второго всадника звали Дарик, тоже бретон, тоже с темными волосами, собранными в конский хвост. Одет и вооружен он был так же, как и Матьен. Остальные путешественники были два босмера-лучника,  Агаронг и Альвелег, жена и сын Матьена, жена Дарика, и их пожилые родители, сэр Флойд и мадам Вирен. Матьен и Дарик оказались родными братьями, и возвращались в Хай Рок из Скайрима, побывав там у каких-то родственников.
Мадам Вирен, милейшая женщина, дала мне свободный  белый кафтан и мягкие и легкие  коричневые штаны. Честно сказать, от оставленных в подарок Ра’Зирром холщовых тряпок у меня образовались залысины в районе промежности. Затем они сделали привал на ночь, где меня накормили, напоили, и выдали большое одеяло, под которым после я очень хорошо уснул и спал крепко до первых лучей солнца.
На утро следующего дня меня усадили сменным кучером к Агаронгу и мы неплохо провели время в болтовне, позже к нам присоединился Матьен, и мы болтали на разные темы, и рассказывали ему о жизни в Эльсвейре и Валенвуда, о своих приключениях.Следующие два дня прошли так же спокойно и беззаботно. Погода радовала солнцем и теплом, дорога была пустынна.Тем не менее, мы пересекли границу Ротгара. По пути нам встретились следы стоянки Ра'Зирра. Пошарив по округе, я нашел в кустах бляшку с ремня одного из каджитов нашего каравана. Видимо, бегал в кусты, а она потерялась. Судя по всему, Ра’Зирр решил изменить планы и направился в Орсиниум. А туда мы хотели заехать только в конце.Я рассказал о своих соображениях Матьену. Он попросил у Дарика лошадь, и мы вдвоем направились по дороге в город орков. Мне выдали неплохой железный топор и кожаный дублет. Правда, если на нас нападут вооруженные до клыков и обвешанные железом орки-разбойники, эта скромная экипировка нас спасет. До Орсиниума мы не доехали. Спустя полдня, мы увидели мой караван. Съехав с дороги, мы пустили лошадей через любезно прикрывший нас небольшой пролесок, надеясь настичь Ра’Зирра и отряд к ночи и забрать мои вещи.
С наступлением сумерек мои соотечественники остановились на привал, разожгли костры и устроили очередную пирушку. Мы слезли с лошадей, привязав их неподалеку в деревцах, и юркнули в кусты. Да, такими темпами продавать будет нечего.Весело подмигнув Матьену, я кивнул в сторону веселящихся каджитов. Похоже, он понял ход моей мысли, что оставлять столь ценный товар этим  ненадежным господам - ужасное расточительство. Когда луна вползла на середину неба, каджиты уже валялись кто где, издавая громкий храп и посвистывания. Настало время действовать. Мы бесшумно прокрались к последней повозке, где хранились мешки с лунным сахаром и забрали по паре штук. Погрузив мешки на лошадей, я оставил Матьена и пробрался в повозку Ра’Зирра. Все-таки этот негодник присвоил себе мой зачарованный кинжал, мешочек с монетами и дорогой для меня амулет. Ра’Зирр спал на своей лежанке, обнимая пустой бочонок скуумы. Я оскалился на это безобразное создание, забрал свои вещи, которые он спрятал в ящичке возле подушки. Частенько таскал оттуда рубины и прочие безделушки, которые прятал Ра’Зирр.
Покончив с местью,вернулся к Матьену и мы помчались галопом через пролесок, далее через равнину прямиком к Вейресту. Продадим там запасы лунного сахара местным ворам и подпольщикам, а затем подумаем, куда двинуться дальше. Или куда-нибудь отправлюсь я. Если Матьен передумает.

Let me guess — someone stole your sweetroll...
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
 
GilShrewmouse
  post 18.11.18 - 22:46   (Ответ #11)
Пользователь offline

-----


Словами я вращаю шестерни
Группа: Агент
Сообщений: 25
Репутация: 2
Нарушений: (0%)
Сегодня

Все решится сегодня.
Сегодня. Такое странное слово. Я давно забыл, что такое время. Потерялся в круговороте прошлого, настоящего и возможного будущего. Завис между двумя биениями сердца, между жизнью и небытием. Но именно сейчас я  ощущаю себя живым.
Смотрю на недостроенный механизм, который должен стать новым богом, Акулаханом, и словно впервые вижу. Мое ли это намерение, часть тщательно выстроенного плана по возвращению величия Ресдайна, или я лишь слепо следую желанию Сердца быть вновь облаченным в плоть?
Оборачиваюсь на полупрозрачный призрак, видимый только мне. Осуждаешь меня, старый друг? Можешь не отвечать. Знаю, что осуждаешь. Ты не хотел использовать силу Сердца тогда, не захочешь и сейчас. Но ни твоя молчаливая тень, ни ты сам не заставишь меня передумать. Со мной Сердце Мира и будет беспросветной тупостью им не воспользоваться.
Ты знаешь, что я постоянно слышу Его? С того момента, как прикоснулся к проклятым орудиям Кагренака, впервые нарушив данное тебе слово. Сначала шепот Сердца был едва различим, почти неслышен. Но с тех пор, как я пробудился от подобного смерти сна, голос Его набатом звучит в моей голове. Не замолкая, не стихая. Интересно, троица предателей тоже слышит его?
Они считают, что я безумен. Возможно. Но не менее чем они.
Альмалексия во все времена любила власть сильнее всего прочего, намного сильнее, чем тебя. И получив её, божественную и безграничную, не отдаст никогда. Даже если придется разрушить всё, пожертвовать всеми кто, вольно или не вольно, встанет на пути.
Сота Сил давно забыл про смертный мир. Заигрался в творца, застрял в своем игрушечном городе, без устали мастеря заводных тварей, собирая и разбирая их снова и снова.
Вивек, возомнив себя мудрецом, продал наш Ресдайн империи людей. Отдал без боя. Это ли не безумие? К его чести, он единственный из ложных богов, кто смог признать вину за твое убийство. Пусть хотя бы одной из частей своей многогранной личности. Но я все равно ненавижу его. 
Ненавижу всех троих. За подлое предательство. За твою смерть. За мой уничтоженный Дом. За имперских шавок, что с позволения этих предателей безнаказанно топчут наши земли. Ненависть к Трибуналу бурлит во мне, уничтожает...и одновременно дает силы жить.
Укоризненно качаешь головой.
-Ты бы простил их? - тихо спрашиваю я.
Лишь улыбаешься краешками губ и смотришь пронзительно. Тем самым взглядом, что, казалось, видел самую душу, сквозь все иллюзии и маски.
Я знаю, что это не ты, Неревар. Только слабое эхо, отпечаток, сотканный из моих воспоминаний. Немая тень, напоминающая мне о прошлой жизни. Настоящий ты сейчас приближаешься к моей цитадели, закрывая лицо от пепельной бури. Уставший. Замученный долгой дорогой и сражениями. Запутавшийся в самом себе. Несешь инструменты Кагренака, что забрал у моих братьев и Призрачный страж.
Вспоминаю день, когда ты впервые ступил на земли Вварденфелла. Именно тогда время вновь обрело для меня осязаемое значение. Я почувствовал, что ты вернулся. Или хотя бы на пути к возвращению.
Поначалу я решил, что ошибся. Что ты один из тех ложных Нереваринов, что покоятся ныне в Пещере Воплощения под неусыпным взором Азуры. Смотрел на тебя глазами моих последователей и был разочарован. Ждал возвращения героя, каким в давние времена был лорд Индорил, а увидел растерянного н'ваха  в чужой стране. Ты не знал ничего об этой земле, о ее традициях и истории. Не понимал тех, кто ее населяет, а они не понимали тебя. Ты был лишь бывшим заключенным, безвольной марионеткой проклятой Империи.  Интерес к тебе был потерян. Ты сам найдешь дорогу к своей гибели, решил я тогда. Но все же сомнения одолевали меня, и мысли мои вновь и вновь возвращались к одинокому чужеземцу.
Я следил за тобой. Чужими глазами наяву, и своими — во сне. И все чаще, сам того не желая, в незнакомом страннике видел тебя. Знакомые интонации в голосе, знакомые жесты и мимика. Одновременно Неревар и не-Неревар.
Сны, насылаемые мной, пугали и обескураживали тебя. Появление моих слуг злило и выводило из равновесия. Ты почти не спал, а если спал, то в обнимку с мечом и, на всякий случай, кинжалом под подушкой. Злился, но не отступал. Несмотря на все преграды и испытания ты упорно шел своим Путем, все больше становясь собой.
С почти восхищением я наблюдал, как ты победил дарованный моим слугой корпрус, обратив болезнь себе на пользу и став еще сильнее. Как на твоей руке, спустя три тысячи лет, засияла Луна-и-Звезда. Как перед тобой, один за одним, вновь преклоняются Великие дома и племена эшлендеров. Наблюдал, уже понимая, что ты не внемлешь моему зову. Придешь ко мне не другом, а врагом.
Сегодня ты пришел. И тебя не в силах остановить даже все слуги Дома Дагот. Я снова узнаю тебя, Неревар. Вспоминаю, как в прежние времена ты шел сквозь  полчища наших врагов. Истинное Пламя сияло в твоей руке и ты казался сошедшим в наш мир божеством. Бесстрашным. Непобедимым. Никто не мог убить тебя. Кроме трех предателей. Но они не в счет, ведь правда?
Знаю, чем все закончится. Ты не принял моего предложения стать союзниками. Да и сейчас отмахиваешься от всех моих попыток переубедить тебя.
Выхожу из зала Сердца к тебе на встречу. Ты уже близко. Почему то мне спокойно. Умереть от твоей руки все же лучше, чем от копья Вивека, магии и механических тварей Сота Сила или меча Альмалексии.
Но не думай, что я сдамся без боя. Я вынужден вновь встать на твоем пути, Неревар. На кону слишком многое. Иначе от нашей страны останется лишь гонимый ветром пепел. Я видел такой исход. В шепоте Сердца. В своих зыбких снах. Погибну я — погибнет и Морровинд. А он стоит того, чтобы за него побороться. Даже с судьбой.
Вот и ты. Ступаешь осторожно и удивленно озираешься. Ожидал увидеть вычурный тронный зал? Держишься смело, но я вижу как слегка подрагивают пальцы. Призрачная тень больше не рядом со мной, она окутывает тебя, сливается с тобой в одно целое. Я больше не вижу чужеземца, я вижу тебя, Луна-и-Звезда. 
Все закончится там же, где началось тысячи лет назад. Ты готов, Неревар? За тобой право первого удара. Пусть свершится предназначение. Сегодня.

Let me guess — someone stole your sweetroll...
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
 
GilShrewmouse
  post 18.11.18 - 22:47   (Ответ #12)
Пользователь offline

-----


Словами я вращаю шестерни
Группа: Агент
Сообщений: 25
Репутация: 2
Нарушений: (0%)
Жена, богиня, убийца

Механизмы, механизмы вокруг, город, казалось, построен из них, и мы сжигаем друг друга в огне смертельных заклятий; нашей совместной мощи хватит, чтобы снести с лица земли весь Морнхолд. И не осталось бы даже стен! Свистопляска клинков, ненависти и разрывов…
Думал ли кто-то из нас, что это возможно? Пророчества сбылись, и мы, живые боги, никак не смогли этому помешать. Просто в какой-то момент по всему Вварденфеллу поползли слухи о новой реинкарнации Неревара. Им предали внимания не больше, чем всем остальным. Многие годы Храм сталью и огнем вытравливал память о пророчествах и любые упоминания о них, еретиков мы загнали в такие норы, что они и носа показать боятся. Эшлендеры… Эти дикари не сильно-то привечают чужаков и письменность, а сами по себе они никакой силы не представляют.
Странным оказалось другое. Этого выродка кагути, самозванца, продвигал сам император, пепельного упыря ему в глотку. Он и его клинки нашли показавшегося «достойным» кандидата и повели как куклу. Они решили контролируемо исполнить пророчество дейдра! Создать лояльного Империи героя для целого народа! И, Шеогорат его побери, у них вышло! Афера поистине божественного самомнения, Септим решил утереть нос АЛЬМСИВИ, Храму, Шестому Дому и Даготу, попутно решая судьбу целого народа. Как именно нашли смельчака — неясно, ясно лишь то, что они изначально поставили его в условия «победа или смерть», причем, неважно, от мора ли, корпруса или руки ординаторов.
Новоиспеченного Нереварина ненавидели, плевали ему вслед, задорно высмеивая саму идею того, что чужак, выросший далеко за пределами провинции, может стать тем самым святым героем из Войны Первого Совета. Но он шел и не знал преград. Завидная целеустремленность, бесстрашие, смелость и сила. В какой-то момент даже я перестала сомневаться, что «самозванец» окажется именно тем, кому предсказано вернуться. И это начало злить, выводить из себя и… волновать меня? Поднимать из глубины того, что когда-то было душой, давно забытые чувства.
Когда Нереварин пришел с победой, сияя в лучах триумфа, я окончательно поняла, что это ОН. Пусть другое тело и внешность, но это ОН. И чувство, давно забытое чувство холодного пота прошло по спине, на миг, но его хватило, чтобы ощутить всепоглощающую ярость.
Зачем он вернулся? Забрать мою славу, перетянуть преклонение и любовь подданных? А хватит ли у него сил и наглости? Это мы еще посмотрим. Хочешь стать символом?! Ты им станешь! О, ты им станешь! Только символом моего света и величия. Император сыграл с тобой свою игру, а я сыграю свою. Нереварин в очередной раз спасет свой народ! Ты выполнишь для меня и Храма задания, герой в сияющих доспехах. Ты падешь, падешь в неравном бою с моим именем на устах. Именно так закончится история, и никак иначе.
Ради такого случая я даже позволю тебе собрать меч, твой меч, уже без сомнений. Жаль, не сохранились доспехи, иначе можно было уже претендовать на некоторую театральность. Дважды погибший за Морроувинд Неревар Воплощенный, погибший за МЕНЯ и народ.
Стоило ли сомневаться? Ты клюнул, как баран пошел на бойню, готовый сделать для меня все что угодно. Устраиваешь пепельные бури, разбираешься с неугодными. Без проблем восстановил Истинное Пламя, как же оно красиво! Мощь и сила, ммм, буря внутри, хочется уничтожить его прямо сейчас, но я спокойна, время еще не пришло. Остается лишь украдкой бросить взгляд на мое оружие и нежно его погладить. Синий свет никуда не делся.
Сколько лет прошло, а мой меч еще помнит руки, его создавшие. Магия не ослабела ни на йоту, воистину — оружие, достойное богини. Знали ли они, что падут из-за тех, кому дарили столь славные клинки? Не ирония ли? Сколько мы их зарубили с Нереваром? Десятки? Сотни? Думак, глупый дурак, посмел преградить дорогу. На что он надеялся? Истинное пламя вспороло его броню, как ржавое ведро, и зажарило тушу внутри. Он и при жизни-то не был красавцем, а после смерти смердел еще хуже, чем выглядел.
Муж мой… Мы ведь стояли вдвоем перед величайшим даром, мы могли бы разделить божественность на двоих! Но нет, ты уперся — видите ли, Азура не велит! Эта старая шлюха не позволит взять даже толику силы сердца! Она играет судьбами своих последователей, да что там последователей, народов, уже тысячи лет. Власть, могущество, безнаказанность… Все это было перед нами, только протяни руку.
Неревар… ты не слушал меня, все мои слезы, просьбы, моления — все было напрасно. Азура… Ты верил ей больше, чем собственной жене! Слепая вера превратила тебя в глупца. Тебя, объединителя данмеров и победителя двемеров! Кто бы мог подумать… Я могла бы быть подле, рядом, быть твоей богиней, отдать всю себя без остатка… Но тебе это было не нужно!
Глупые обеты, гори они в пламени Красной Горы!
Вокруг — разорения после войны, народ страдает, а я… Я хочу все исправить. Рядом — дармовая сила, только протяни руку. И все, что мешает взять ее — это один данмер, любимый, родной, но бесконечно чужой. Он не понимает и даже слушать не хочет: видите ли, он дал обещание! Даже горячая ночь не смогла переубедить Неревара, о, а она была и правда горячая! Я старалась, как только могла, делала то, что сможет не каждая портовая девка! Я познала унижения, и ради чего?! Ради очередного «нет»?! Да что он о себе возомнил?! Помню только злость, обиду и странное желание, разгорающееся в груди.
План родился просто. Сота Сил — ученый, он мать родную продаст за возможность познать что-то новое, долго его уговаривать не пришлось. Вивек? Поэт и дурак, для него нужна была история, пара красивых слов и обещание горячего тела. Надо ли говорить, что божественность стоит того, чтобы потерпеть пыхтящее над тобой потное тело?
Прошли столетия, я была на пике красоты и могущества, я познала все, что хотела, и всех, кого хотела, но ничто не может утолить однажды разгоревшийся огонь в груди. Я хочу править и повелевать, и мне не нужны конкуренты. Дагот Ур пал, Сота Сил умер от моей руки, но это не принесло удовлетворения! Кажется, этот мерзавец насмехался надо мной даже в момент своей смерти! Он погряз в создании своего нового мирка, не спорю, некоторые его штуки были интересны и приятны. Даже способны доставить истинное наслаждение… Но это подделка, фальшь, игра. Настоящая власть над миром таится в другом, совсем в другом!
Многие говорили, что мой муж вернется. Сказки! Даже если кто-то и унаследует его дух, он никак не сможет унаследовать память Неревара. Впрочем, вся эта история мне только на руку, я даже помогла новоявленному Нереварину обрести Истинное Пламя. Много ли нужно, чтобы приблизить к себе выскочку? Я провела своего «героя» через испытания к славе, как барана на бойню. Даже сблизилась с беднягой, дорого ли стоит подпустить к себе «мужа»? Знал бы он, на что способны мои «руки», да еще все вместе… Ммм… Мы подходим к кульминации, мой дрогой, осталось совсем чуть-чуть.
Я все решила, останусь одна, последним богом в этой истории, мне не нужны конкуренты. Хочу преклонения, подданные должны видеть вождя и спасение только во мне — и ни в ком более! Сейчас все решится. Я уже слышу шаги… Он умрет… Но… Почему подгибаются коленки и становится так горячо внизу живота?
Он должен быть изранен, должен был погибнуть от ран в обиталище безумного бога, но он жив, он жив! От Нереварина веет силой. Невозможно, но он прошел словно раскаленный нож сквозь скрибовое желе через сам Заводной Город! Ничто не остановило его.
Ты всегда был прекрасен, ореол могущества окружал тебя, не знаю, видели ли это другие, но это вижу я. Нам не ужиться вместе. Я чувствую, что теряю контроль над собой. Странный коктейль из возбуждения и ненависти заполняет разум. Я вся в поту, хорошо, что мое лицо скрывает маска. Все закончится сейчас, милый. Навсегда.
- Нереварин… Здесь все закончится…

Let me guess — someone stole your sweetroll...
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
 
TERAB1T
  post 19.11.18 - 18:35   (Ответ #13)
Пользователь offline



Магистр
Группа: Лорд
Сообщений: 3 297
Репутация: 297
.

We haven't announced any dates yet.
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
 
GilShrewmouse
  post 19.11.18 - 18:35   (Ответ #14)
Пользователь offline

-----


Словами я вращаю шестерни
Группа: Агент
Сообщений: 25
Репутация: 2
Нарушений: (0%)
Каким будет мой первый квест в TES VI

Тонкой косточкой то ли ящерицы, то ли крысы он водил по песку покрывающему пол. Результатом бездумных движений стало что-то напоминающее цифру шесть. Унылое пребывание в тесной камере продолжалось уже пару часов. А может и больше. Во всяком случае, железные решётки с трёх сторон и глухая кирпичная стена с четвёртой, уже успели наскучить.
- Талморец? – хрипнул каджит из соседней камеры, обхватив когтистыми лапами ржавые прутья.
- Какая разница? – задал встречный вопрос наёмник, не отрываясь от бессмысленного занятия.
- Никакой, покуда ты здесь. – проурчал кот и улыбнулся так, что обнажил клыки, - Но вроде бы и не похож... Каджиту интересно, откуда ты? Судя по одежде – из Скайрима.
- Был там недавно. – угрюмо ответил он, - После гражданской войны работы много.
- Говорят, драконорождённый пропал также внезапно как и появился...
- Я ничего не знаю об этом.
- А ты у нас веришь в легенды, м? – хихикнул кто-то в темноте за решёткой напротив.
Лицо показавшегося силуэта исказилось в неприятной ухмылке. Серая кожа выдавала в мужчине данмера.
- Не обращай внимания... – сплюнул кот, - Этот вор тут всего неделю, а уже успел заставить каджита ненавидеть тёмных эльфов...
- Следи за языком, пушистый. – высокомерно произнёс эльф, - Тебе отсюда уже не выбраться, так что не стоит всех злить. Посиди, лучше, подумай о тёплый песках Эльсвейра, которые ты больше никогда не увидишь.
- Каджит ведь говорил. – покачал он ушастой головой, - Скверный собеседник...
Послышался звук замочного механизма, затем скрип дверных петель. Быстрые шаги приближались со стороны тёмного прохода между камерами. Различались голоса.
- Слышишь, киска? – противно усмехнулся данмер, - Стражники идут. За тобой. Если они сделают из твоей шкуры сапоги, я сам тут помру со смеху!
В коридоре появилось трое редгардов. Двое из них были при оружии, похоже стража, а третий – тощий старец в обносках. Его бросили в темницу рядом с наёмником, противоположную камере с каджитом. Молча пройдя к самому тёмному углу клетки, старый редгард уселся уставившись вниз, спрятав глаза за порванным капюшоном. Солдаты приграничной крепости ушли, предварительно напомнив, что завтра утром всех увезут в Скавен.
- Смотрите, ещё один нарушитель хаммерфельской границы! – проворчал он, - Опасный тип, я прямо отсюда чувствую. Может ещё детей сюда водить будете?
- Заткнись, серокожий! – прошипел хвостатый, - Не то скажу аликр’цам что ты сбежать пытался.
- Кто будет слушать полумёртвого кошака?
В ответ каджит только рыкнул, что наконец прекратило оживлённый диалог. Приближалась ночь. Откинувшись на холодные влажные камни, наёмник постарался уснуть.
Звуки ночных птиц разбудили наёмника. Он поднял голову, осмотрелся. Все спали. Все, кроме человека в капюшоне, чей силуэт вырисовывался в свете факела. Вдруг пришло понимание того, что скрытые во тьме глаза смотрели прямо на наёмника, который проснулся не от звука пения птицы, а от мелодичного свиста.
- Кто ты? – спросил наёмник, по телу которого прокатились мурашки.
В ответ старик поднялся на ноги, оставшись стоять посреди камеры.
- А на кого похож? – прозвучал сиплый голос.
- На бродягу...
- А ведь я был им когда-то. – мечтательно вымолвил редгард, - А теперь, я посланник. И твой спаситель.
- Неужели? – из уст наёмника вырвался смешок, - Тогда можешь приступать к спасению.
Старец развернулся к двери своей клетки. Наёмник ожидал многого, но не того что случилось дальше. Редгард вытянул перед собой руку и та засверкала светом, какой-то... первобытной энергией. Сияние приобретало форму, вытягиваясь и заостряясь. Это был клинок, созданный из чистого света, излучающий неописуемую ауру. Взмахнув рукой, старец описал круг и лезвие прошло сквозь стальные прутья. Сияние исчезло и странное оружие пропало, оставив на решётке идеальную окружность из раскалённого металла. Взявшись за вырезанный сегмент, редгард отодвинул его и свободно вышел из камеры. Наёмник сперва думал что проглотил язык, но затем смог выдавить из себя банальный вопрос:
- Кто ты такой?
- Я уже говорил. – спокойно произнёс он, - А что по-настоящему важно – кто ты.
- Я?
- Мы давно искали тебя, Хундинг. Ты - олицетворение силы и справедливости. Сила, которую ты способен пробудить скоро понадобится тебе. И Орден Диагны поможет в этом.
- Хундинг? Что ты имеешь в виду?
- Пройди по Пути Меча и ты узнаешь истину. – загадочно изрёк старец, - Создай свой Шехай, и выйди на поединок со злом, что грозит нашему дому...
- Какого... – промямлил проснувшийся данмер, - Что там происходит? Ты как выбрался из клетки?!
- Каджит что-то слышал? – проворчал пробудившийся вслед за ним кот.
Внезапно раздался взрыв, сотрясший старые своды крепости. Вибрация пронеслась по стенам осыпая песок. Наверху что-то происходило. Стали различимы крики. Они приближались.
- Что происходит? – вопросил наёмник подходя к решётке.
- Не знаю. – ответил редгард, - Но догадываюсь. Вот возьми.
Он протянул ему стилет, выполненный в странной незнакомой стилистике. Рукоять его была обтянута красной тканью, а клинок покрывали загадочные символы.
- Мы скоро встретимся.
Произнеся это, старец удалился. Очень вовремя. В коридоре появились стражи, с саблями наготове. В спешке двигаясь вдоль камер, как вдруг один останавливается завидев идеально ровное отверстие проделанное в клетке.
- Это ещё что? – рявкнул он, - Один сбежал!
- Забудь! – поторопил его второй,- Нам сейчас не до этого. Постой... Они здесь!
Его крик пропал в ужасном грохоте. Ослепительной вспышкой взорвался огненный сгусток сорвавшийся с пальцев эльфийского солдата.
- Узри силу! – угрожающе проговорил кто-то из эльфов, - Узри Талмор!
Завязалась бойня. Три фигуры в золотистых эльфийских доспехах врезались в кучку редгардов ударами коротких мечей. Стоял оглушительный звон металла, смешанный с руганью и всхлипами. Стражи крепости падали один за другим. Затем упал талморец. Взмах сабли выбил оружие у второго эльфа. Тот попытался сотворить заклинание но не успел – редгард полоснул его по горлу. Тот свалился. Стражник, истекая кровью, прислонился к решётке и... получил стилет под рёбра.
Наёмник ловким движением снял связку ключей с его пояса и вскоре оказался на свободе. Данмер бросил на него проникновенный взгляд, а каджит одобрительно хохотал.
- Вот, возьми. – наёмник бросил ключи коту, - Выбирайся и иди за мной.
- Эй, друг! –жалобно обратился тёмный эльф к каджиту, - Ты же поможешь мне, правда? Теперь уж точно выберемся!
- Мечтай. – злобно прошипел хвостатый, - Друг...
Не дожидаясь напарника по несчастью, наёмник двинулся вдоль тёмного прохода. Именно там скрылся загадочный старец. Шум талморских поножей позади заставил беглеца ускорится. Снова крики, звуки боя. Похоже, каджиту уже не выбраться...
- Стой! – прокричал кто-то.
Вслед ему устремились огненные шары. Пламя заполнило коридор. Взрыв заставил каменную кладку потрескаться. Еле успев свернуть за угол, наёмник побежал на свет.
Это был свет огня. Огня жаровни, освещающей запасной выход из крепости. Старец передал ему факел а сам встал напротив каменной арки, по ту сторону которой, в пылевой завесе к ним подбирались эльфы. Его рука снова создала оружие из света.
- Для Шехая, - серьёзно проговорил старец размахиваясь, - нет ничего нерушимого!
Последовал удар, разорвав напополам вход, кирпичную стену и часть скалы, на которой стоял замок в придачу. Обрушившись, тонны камней и песка погребли под собой преследователей. Как только облако пыли развеялось, наёмник откашлялся и посмотрел на редгарда. Тот улыбнулся.
-Иди за мной, дитя. – указал он в сторону укрытой звёздным небом степи, - Нам предстоит долгое путешествие. Но оно не сравнится с тем что ожидает тебя после. Путь Меча ждёт тебя.

Let me guess — someone stole your sweetroll...
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
 
GilShrewmouse
  post 19.11.18 - 22:33   (Ответ #15)
Пользователь offline

-----


Словами я вращаю шестерни
Группа: Агент
Сообщений: 25
Репутация: 2
Нарушений: (0%)
Крепость Фарун

В голове гудело и каждый звук отдавался протяжным звоном, будь то падающие капли воды, бьющиеся о камни или грязная брань, с глухим эхом доносящаяся откуда-то неподалёку :  "Грязные н'вахи! Да побери вас Боэтия, вам не удержать меня в этой клоаке для отребья! Попомните мой слова, жрать вам гуарово дерьмо, когда я отсюда выберусь...". Вслед за болью и слухом начали возвращаться и прочие чувства, а голову стали посещать первые после пробуждения мысли, немедленно принесшие новую порцию ободряющей головной боли : "Где я и как давно тут?" В голове зазвенело так, что это заставило героя издать высокий стон и глубоко вдохнуть, о чём он немедленно пожалел, втянув носом смрадный, затхлый воздух, пропитанный острым духом из смеси разнорбразных нечистот, какой-то тухлятины, гари, застоялой воды и грязного, пропитанного потом, тряпья , впрочем, вынужденно вдохнув снова, он понял, что мерзкий запах грязного тряпья исходит от него самого.  Оперевшись о шершавую стену, он приподнялся с каменного пола, скудно устеленного не вполне сухой соломой и попытался открыть глаза. Свет в помещении нельзя было назвать ярким даже с натяжкой, но даже отблески огня, отражающиеся в железных прутьях решёток и мокрых камнях, били в глаза как будто полуденное солнце. Проморгавшись, герой попытался осмотреться вокруг, всё ещё слышавшийся голос, находивший всё новые бранные эпитеты для тех, к кому обращался, доносился из соседней камеры... Камера! Он находился в холодном каменном мешке с низким потолком и без окон, что вкупе с затхлым  спёртым воздухом намекало на нахождение под землёй. Сквозь толстые железные прутья решётки, служившей дверью камеры, проникал тусклый неровный свет, тот самый, который чуть было не ослепил его, когда он только открыл глаза от висевшего где-то вдалеке факела или светильника. В соседнем углу, поджав под себя ноги, сидел человек, одетый в такие же грязные лохмотья, как и он сам, его худую фигуру не позволяло как следует рассмотреть скудное освещение, а сам он, видимо, не особо интересуясь соседом и криками неподалёку, спал, о чём говорило его ровное, изредка прерываемое всхрапами дыхание.
Герой подался в сторону сокамерника, намереваясь выспросить у него те части своей истори, которые сейчас зияли у него провалами в памяти. Да, был шанс, что незнакомец рассвирепеет после такого пробуждения, но особенно сильным он не выглядел, да и свирепости не излучал, хотя и спал в довольно странной для этого позе. Но ещё до того, как герой успел его окрикнуть, за дверью раздались шаги. Они звучали издалека и как будто бы сверху, но неумолимо приближались, глухо отражаясь от каменных стен. Сокамерник, до этого мирно дремавший на пучке соломы в своём углу, видимо, тоже их услышал, его дыхание сбилось и свет отразился от блестящих глаз, смотрящих куда-то за дверную решётку. Уже угомонившийся было, обитатель соседней камеры, услышав идущих, оживился, заставляя ушедшую было на второй план головную боль героя напомнить о себе вновь:  "Эй вы там, гуарово дерьмо, я вас слышу! Попомните мои слова, н'вахи, когда я выберусь из этой дыры, сам Стендар не спасёт вас от моего гнева! Грязные отродья, идите и освободите меня скорее, если жить охота...". А шаги тем временем становились всё ближе, они различались между собой, несколько пар ступали более тихо, мягко, нога в ногу и вместе с тем поспешно, так семенят воры и убийцы, когда уходят от погони, прячась в толпе на улицах города. Из этих шагов явно выделялся звук кованых солдатских сапог, которые мало с чем можно перепутать, широкая походка, гулко чеканящая подбитые сталью подошвы о каменный пол. По мере приближения идущих, становилось всё светлее, от чего привыкшие уже к темноте глаза начали невольно щуриться и, хотя до дневного света этим слабым всполохам факела было далеко, но тень была уже не столь глубока, и герою всё же удалось получше рассмотреть своего соседа. Его сокамерник действительно оказался человеком ещё совсем не старым, но болезненно худощавым и бледным. Его кожа, местами покрытая язвами и укузами насекомых, столь же давно не видела солнца, как и воды с мылом. Худое, но довольно широкое лицо с квадратными скулами и чуть горбатым носом покрывала косматая борода  с застрявшими в уголках рта крошками еды, а впалые глаза с тёмными мешками под веками блестели карими зрачками. Всё это вместе с неопределённого тёмного цвета колтунами на голове, когда-то давно бывших кудрями, позволяли предположить, что это был имперец. Тем временем гости подошли вплотную, шаги сначала замедлились, а потом и вовсе остановились, не дойдя пары шагов до двери их камеры, зазвенела связка ключей. Героя внезапно охватило тревожное предчувствие, не дававшее о себе знать до этого момента: "За кем они пришли? Они заберут имперца, а его оставят гнить здесь до скончания веков или заберут его самого, выведут из сумрака подземелья на белый свет и казнят посреди какой-нибудь площади за то, о чём он даже не помнит?!" Тревожные мысли пронеслись в его голове за долю секунды, заставив всё тело вздрогнуть и встать дыбом шерсть на руках и спине, и тут же были прерваны свежей порцией ругательств из соседней камеры, её дверь была напротив, она была не решёткой из толстых прутьев, как у них, а крепким деревянным срубом, обитым железом, с крохотным оконцем, предназначенным, видимо, для кормёшки.
- Это он так заливается? - произнёс высокий женский голос.
- Нет, - сухо ответил низкий с хрипотцой мужской, - это наша "знаменитость", -сегодня только закрыли, вот и орёт во всё горло, будто бы кому-то не плевать, -говоривший сплюнул, - разрешите я его угомоню.
Не дожидаясь ответа, к двери напротив подошёл, гремя связкой ключей, рослый седовласый орк, одетый в видавший виды кожаный, утеплённый ватой, кафтан бурого оттенка с подкатанными до локтей рукавами, поверх которого блестел начищенный стальной нагрудник с инкрустациями из орихалка и чёрным трафаретом в виде руки, сжимающей молот на груди. Образ тюремщика дополняли плотные штаны, усеянные бронзовыми заклёпками, и ещё издали замеченные, обитые железом солдатские сапоги. Заключённый в соседней камере не переставал осыпать проклятьями мундус в целом и "эту грязную клоаку" в часности всё то время, пока стражник подбирал нужный ключ и проворачивал его в замке, убирая с двери тяжёлый засов и открывая её наружу левой рукой, а правой схватил и потащил то, что было за ней, при этом очередной проклятье с хрипом застряло в горле арестанта, а он сам показался из-за раскрытой двери бессильно барахтающийся в огромном кулаке орка, держащем его за горло. Аргонианин был уже совсем не таким грозным и громким, как за закрытой дверью. Его красные глаза, расширенные от страха, смотрели на орка, но не в глаза, а на кулак левой руки, которая быстро приближалась к его лицу. Когда они встретились, раздался глухой звук удара, сопровождаемый хрустом челюсти ящера, смотреть на это было больно даже невозмутимому имперцу , который непроизвольно отвёл взгляд во время удара.
- Поговори мне тут ещё! - прорычал орк, добавля ещё удар, на этот раз коленом в живот. Ящер закашлялся, а пара шипастых гребней на его голове поднялись, щеря длинные чёрные шипы меж кожаных перепонок, - рабами торговал,  - начал обьяснение тюремщик, отпуская аргонианина, тут же молча забившегося в угол камеры, и запирая за ним масивную дверь. - С виду респектабельный торговец, сыр да вино возил к нам из Сиродила, а тут на таможне возьми ребята да и открой пару его бочек винных, в одной правда вино было, а в другой пара ребятишек, данмеров... Его шайка их в Сиродил с Ввандерфелла возила, ещё и деньги с их семей за это брали, а там их из повозок в бочки к этому барыге и через нас морем на Саммерсет, там говорят ненче мода на "пепельных" слуг и наложниц.
Завершая свой расказ, орк вытащил ключ из замочной скважины, пару раз ударил дверь кулаком и взял обратно из стенного держателя факел. Тем временем показались его спутники, их было трое, трое фигур в тёмных плащах с капюшонами.
- Вот та камера, о которой вы спрашивали, - указал орк факелом в сторону героя и его сокамерника, обращаясь к своим попутчикам. Самая низкая из фигур в плащах сделала пару шагов сторону в решётчатой двери, поняла руку, держащую скрытый фонарь, и осветила камеру направленным светом, куда ярче, чем факел тюремщика. Герой зажмурил глаза, а имперец прикрыл лицо рукой.
- Но их здесь двое! - обернувшись к своим товарищам прокричала удивлённая эльфийка с тонким, но длинным шрамом на лице, переводя вопросительный взгляд с попутчиков на пожимающего широкими плечами тюремщика.
- У нас нет на это времени, - ответил ей рослый редгард, - берём обоих и уходим.
- Зачем обоих? - не успокаивалась эльфийка, - а если второй шпион?! Может сразу его прикончим?
- Будь он шпионом, мы бы уже проиграли, возьмём второго с собой, а убить всегда успеется, - осадил её редгард, вопросительно поглядев на орка тюремщика.
- Забирайте обоих, - усмехнулся орк, подходя к двери и подбирая ключ к замку, - мне же мороки меньше, а там хоть в Орсиниум тащите, а хоть и в реке их топите как котят, - добавил он, проворачивая ключ в замке и открывая скрипучую решётку, с ухмылкой глядя на опешившего героя.

Let me guess — someone stole your sweetroll...
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
 
GilShrewmouse
  post 19.11.18 - 22:36   (Ответ #16)
Пользователь offline

-----


Словами я вращаю шестерни
Группа: Агент
Сообщений: 25
Репутация: 2
Нарушений: (0%)
Косторез

Говорят, данмеры гордятся тем, что невозлюбленны судьбой. А в прошлом презирали саму концепцию "фортуны". Учитывая, как все для них обернулось, возможно темным эльфам стоило выказывать этим дамам больше уважения. Они мстительны и терпеливы. Впрочем, и близоруки.

Ему давно казалось, что судьба и фортуна путают его с данмером. Когда удалось в последний момент напросится в попутчики к каджитскому каравану, и дешево к тому же, следовало бы насторожиться. Подобная удача редко остается безнаказанной. Но год уже постарел, с каждым днем снежная седина спускалась все ниже по склонам гор и скоро перевалы замело бы начисто. Приходилось спешить, чтобы не застрять в опять ставшем враждебным Скайриме до весны. Старшина кошастых торговцев мялся и отговаривался, подсчитывая необходимые для попутчика припасы и устрашая его рассказами о тяжести перехода. Попутчик убедил его в том, что вырос в горах, умеет таскать куда больше поклажи, чем кажется, и будет подспорьем, а не обузой.

Знал бы наверняка, как все обернется, рискнул бы провести еще год среди нордов. О нет, он не соврал и перенес высокогорный климат, бедный на воздух, богатый на холод, куда лучше самих караванщиков, казалось бы, мохнатых. И кошак не соврал, не бросил и не запродал. Просто не повезло. Уже в Хаммерфелле их подстерегли бандиты.

Он еще раз ощупал шишку на голове и поморщился. Меткий пращник попался, не отнять. Впрочем, вот тут жаловаться на удачу не пристало. Прилети камень чуть иначе, уже здоровался бы с предками. И налетчики оказались столь нежданно гуманны, что наложили лечебные повязки и заклинания.

- Друг мой, ты очнулся?

Хаким Аль-Хакан, или как там его. Тоже уцелел. Сидит за решеткой напротив. И неплохо выглядит, даже несмотря на то, что вместо дорогих мотыльковых шелков на нем теперь мешковина. Как и у прочих пленников. Здешние люди меча и топора, похоже, свято чтут традиции тюремщиков. Редгарду, хотя бы, оставили его сапоги.

- Он сказал, что тебя зовут Альфонс Дефлоранс, – сказали незнакомым бретонским выговором из камеры слева от него, - Что это еще за чушь?

- А мне нравится, аххахах, шоровы кости! – нордично громыхнули из камеры справа.

"Надо было назваться по-другому" пожалел он. Он не стал объясняться, а просто взял с грубо склоченного столика фляжку с водой и отпил. Свежая, вкусная. Как и кусок хлеба на тарелке. Подобное отношение внушало надежду – а ну как разбойнички решили вместо рабства и убийств озаботиться выкупом?

- Друг мой, я вынужден тебя опечалить, но мы в безнадежной беде… - ответил Хаким на незаданный вопрос. И начал разъяснять, почему именно. 

Человек, известный караванщикам как Альфонс Дефлоранс, вспомнил, что успел втихую возненавидеть йокуданина еще в Скайриме.

---

Они стояли в ряд во внутреннем дворе некогда заброшенного имперского форта, охранявшего одну из долин в горах Драконьего Хвоста. На севере нависали заснеженные вершины, склоны вокруг заросли редколесьем, южнее и ниже сохли под безжалостным солнцем пустоши нижнего Крэглорна. Здесь же Око Магнуса лишь приятно грело, а воздух оставался свеж и бодрящ. Хороший день для боя. И жертвоприношений.

Великая Война отгремела тридцать лет назад, но ее последствия ощущались до сих пор, даже в землях далеких от основных полей битв той поры. Хаммерфел был как всегда горд и воинствен, а с недавних пор стал еще и независимым. Но и ослабленным. Послевоенным хаосом воспользовались вожаки беззаконников, давние дезертиры разных армий и просто авантюристы и культисты всех мастей, выгрызавшие себе маленькие княжества в пустошах. Тот, кто захватил их караван, сочетал в себе сразу все эти характеристики.

Их пленитель сидел в резном, явно трофейном кресле на площадке донжона, в окружении вернейших приспешников. Остальные расселись по стенам и башням, как на трибунах. Хаким успел рассказать, что знал об этом альтмере. Один из офицеров Талмора, не пожелавших переложить на свои плечи бремя ответственности за провал Хаммерфельской войны. Конкретно этот сбежал в горы. До сих пор оставался непризванным к закону. Вероятно, давно обезумел. А еще был поклонником Боэтии.

Сегодня праздник.

- Вам оказана величайшая честь. Вы будете убивать друг друга во славу Принца, пока не останется один, достойный ее присутствия. Возрадуйтесь! Это так хорошо…

Кто-то в ряду почтённых зарыдал.

- Я простой косторез. Я не хочу сегодня сражаться, - буркнул "Альфонс", когда его подтолкнули к столу с оружием. Это, кстати, было правдой. Но меч и топор он все же взял.

Он слишком хорошо знал такой тип людей и меров, как этот вожак.

- Тяните жребий!

---

Бретон похоже, собирался стать рыцарем. Только собирался. Он знал приемы и перехваты боя, но поверхностно. "Альфонс" нанес ему несколько чувствительных порезов, дождался, пока противник ослабеет, выбил оружие и сшиб с ног.

- Ты не обязан этого делать! – прохрипел бретон, из последних сил сцапав его за рубаху.

- Прости, парень, - прошептал "Альфонс" и доделал дело. Те, кто не хотел сражаться, сами погибли в первых же поединках. И смерть их была долгой и демонстративно мучительной.

Черно твое сердце, Боэтия…

Рука бретона в последний раз конвульсивно сжалась и ткань рубахи, и без того гнилая, порвалась начисто. "Альфонс" остался в одних штанах.

- Ты! Ты никакой не бретон! – рявкнул норд, когда увидел его татуировки, тонкие, вычурно змеящиеся, - Ты поганый ричмен!

Жаль, честное слово. Норд ему начал нравится – жребий столкнул северянина с каджитами и избавил "Альфонса" от необходимости сражаться с теми, с кем он делил еду на перевалах.

- Правильно вас Ульфрик искоренял, надо было ему доделать дело…

Северянин сказал еще многое. И судьба наконец перестала путать "Альфонса" с данмером. Следующий бой выпал между ними. Ричмен победил. И, возможно, нанес несколько больше ударов, чем требовалось.

- Ну ты даешь, Альфонс-косторез! – восхитился один из культистов, когда менял ему оружие.

- Меня зовут Эохайд, сын Эогана, - огрызнулся ричмен.

---

- Друг мой, если в следующем бою меня убьют, я почту за честь, если ты заберешь мою голову, как это в обычаях вашего народа, - сказал Хаким.

- Следующий бой последний и между нами. Ты мастер меча, ты меня убьешь.

- Друг мой, у меня нет шансов уйти отсюда живым. У тебя есть. Просто… пообещай мне.

"Да что ты знаешь об обычаях моего народа?" – подумал Эохайд. Его семья уже триста лет поклонялась Восьми, воевала с Маданахом под знаменем Империи и ушла в горы только после того, как сама их земля стала непригодной для жизни из-за этой войны. И он сказал:

- Хорошо.

А еще он заметил, что у редгарда отпорота подошва сапога, хотя недавно была целой.

---

Для последнего боя им даже выдали доспехи. Видимо, у здешней секты боэтистов были свои традиции. Эохайд поводил плечами, привыкая к кожаной кирасе. Что ж, хотя бы не заставили нарядиться в шкуру с рогами. 

Они шли по кругу. Эохайд осторожничал, слишком хорошо зная, как часто порывистость обрекала его народ на поражения. Он следил за кривой саблей Хакима. Йокуданец молчал, и даже дышал до сих пор носом. Ричмен завидовал его выдержке.

Они обменялись несколькими прощупывающими ударами. Эохайд и до того подозревал, что безнадежно посредственен в сравнении с этим знатным воином. Теперь был в этом уверен.

"Трибуны" кричали в поддержку того, кто, как они считали, был их собратом из народа даэдропоклонников.

Эохайд решился и атаковал. И понял, что мертв, еще до того, как сталь пронзила доспех и плоть под ним.

А потом осознал, что все еще жив.

Хаким умер улыбаясь, сраженный нелепо, жертва простой ошибки. Словно сам напоролся на меч. Он не проронил не звука.

Культисты орали и выли. Эохайд отдышался и поднял окровавленный клинок.

- Я жив, потому что он – мертв! – крикнул ричмен, - Я жив, потому что такова моя воля!

- А ты хорош, - сказал вождь-альтмер, - Наверное, хочешь отправиться домой?

- Я уже дома, - сказал Эохайд, - До того, как сюда пришла Империя, до того, как пришли орсимеры, атморане и тем более эти, - он показал мечом на Хакима, - это была наша земля. Позвольте мне идти, и я вернусь и приведу сюда свой клан, сражаться во славу Боэтии!

Он не стал упоминать айлейдов. Как и то, что для того, чтобы привести хоть сколько-нибудь много людей его клана, ему понадобился бы некромант.

- Дозволяю, - холодно улыбнулся высокий эльф. Около него уже сгущались тени, предрекая явление его госпожи и отвлекая его внимание.

- Можно я заберу его голову?

- Дозволяю, - альтмер окончательно потерял интерес и подозвал приспешников с рабынями для жертвоприношений.

---

- Ну и что мне с тобой делать? – позже спросил Эохайд голову Хакима. Потом, повинуясь наитию, разжал кинжалом зубы и вытащил на свет странный кристалл. Стоило ему упасть на ладонь, как мир изменился. Разум затопили воспоминания предков йокуданина… и шпионская информация, которую он вез домой, пожертвовав частью памяти рода ради драгоценных знаний… Древнего рода ансеев.

- А так я и знал! Решил сбежать на юг, ты…

Эохайд убил соглядатая культистов одним ударом. И только потом осознал, что не вытаскивал оружия из ножен.

- Ты дважды спас меня, друг мой, - очнувшись, сказал он голове, - Я доставлю это куда надо… и тебя тоже.

Сообщение отредактировал Runhent - 19.11.18 - 23:24

Let me guess — someone stole your sweetroll...
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
 
GilShrewmouse
  post 19.11.18 - 22:38   (Ответ #17)
Пользователь offline

-----


Словами я вращаю шестерни
Группа: Агент
Сообщений: 25
Репутация: 2
Нарушений: (0%)
3656467

1. На утро после казни больше всего мешает веревка.
Не то, чтобы вы слышали мнение многих висельников по этому поводу, но сейчас у вас появилась счастливая возможность составить своё. Вы боязливо засовываете руку под тугую петлю и ощупываете шею. Веревка содрала с неё клочья кожи, но главное оставила целым.

Последнее что вы помните - кучка изгоев, которые намазали вам лоб лосиной кровью, перекинули веревку через ветку сосны и повесили вас над пропастью с криком: "Во славу Сатак-Акела!".

Похоже, их затея с треском лопнула, думаете вы, ощупывая обрывок веревки. И провалилась, добавляете про себя, осматривая покатые стены оврага, принявшего ваше падение. Где-то высоко наверху шумели сосны. 

Вы решительно стираете со лба засохшую кровь и понимаете, что теперь обязаны найти и убить этого Сатак-Акела, о чем и делаете первую запись в своём журнале.

2. От смерти вас спасла куча тряпья.
Внимательнее присмотревшись, вы различаете в ней выцветшие орочьи флаги, истрепанную униформу и кости её прежних владельцев. Пошарив вокруг, вам удается разжиться проржавевшей дубиной.  

Поработав ей над скелетом особо крупного орка, вы быстро составляете себе броню из подручных материалов: череп пошёл на шлем, грудная клетка - на кирасу, а под щит вполне сгодилась тазобедренная кость. Чувствуя себя вполне экипированным, вы наматываете на дубину остатки какого то флага, зажигаете его заклинанием и осторожно направляетесь в поисках выхода. Стены оврага постепенно смыкаются над вашей головой, а позади становиться слышен отдаленный глухой рокот.

3. С легкостью отбивая нападки отощавших пещерных крыс и раскидывая в стороны слепых плотоядных овец, вы постепенно продвигаетесь вперед. Никакого Сатак-Акела вам встретить так и не удалось (если конечно он не был пещерной крысой). Стены над вашей головой давно сомкнулись, образовав свод извилистой пещеры. Рокот вдали усиливался с каждой минутой.

Наконец, вы оказываетесь у выхода из тоннеля. Путь преграждает решетка из железных прутьев, вбитых прямо в камень. Рокот позади становиться оглушающим. Отбросив в сторону щит, вы принимаетесь лупить по решетке дубиной, которая ломается после третьего удара. В отчаянии вы представляете, что в вашей руке снова острая эбеновая сабля, и... поток белого света внезапно озаряет ваши руки! Под взмахами этого оружия прутья железный решетки ложатся как срезанные серпом колосья и вы вырываетесь наружу.

Оказавшись в желобе древнего канала, вы успеваете вскарабкаться по  его склону, прежде чем рокочущий водяной поток выплескивается наружу. Поток белого света в ваших руках гаснет и вы кулём оседаете на землю, полностью лишенный сил.

4. Кое-как придя в себя, вы оглядываетесь по сторонам. Позади оставались предгорья Краглорна, впереди начиналась пустыня. Солнце нещадно слепило, ветер нес потоки песка, а с острых минаретов далекого города долетал заунывный клич: "Ибрагииииииим". Звучало как приглашение в гости, и вы решили им воспользоваться.

По дороге к городу вы встречаете торговый караван. От торговцев вы узнаете, что город впереди называется Скавен, а уродливая каменная постройка рядом - Храм мастеров меча. О Сатак-Акеле караванщики слышали мало. Похоже, что это был один из вождей пустынных кочевников, которые временами наведывались в город (о чем вы делаете вторую запись в своем журнале).
Выменяв свои орочьи кости и крысиные хвосты на броню из овечьей шерсти и железную саблю, вы продолжаете путь  к Скавену.

Недалеко от ворот города вы замечаете группу редгардов, которые извиваются голыми в песке. Вы спрашиваете у стражника - не больны ли они? На что тот хмуро отвечает, что это поклонники Сатакала - обуянного бесконечным голодом мирового змея, который  умер, укусив своё сердце.
Мировой был змей, думаете вы.
Его нынешние последователи не могут и этого.

5. Таверна "Третья кружка" находилась сразу за городскими воротами. Присев за стойкой, вы заказываете кружку эля и кусок овечьего сыра. Трактирщик с энтузиазмом делится с вами последними слухами: Доминион с трудом отбил нападение флота Пиандонеи, Империя копит силы для новой войны, а местные правящие партии, Предшественники и Венценосцы, опять в сцепились друг с другом.

Заказав вторую кружку, Вы решаете расспросить у трактирщика о "Сатак-Акеле". Это действительно был один из вождей пустынных кочевников. Объявив себя воплощением какого-то языческого пророчества, он за год смог завоевать три соседних племени, которые теперь поклоняются ему как богу. Караваны они больше не трогают, вместо этого рыщут в древних городах, раскиданных по пустыне.
Иногда наведываются со своим вождем в Скавен, сбывать трофеи. В трактире "Свинья и жёлуди"  его прозвали Акел "Голодное брюхо" за то, что он мог сожрать трёх овец за раз. Еще повезло, подумали вы. Могли ведь прозвать и Акелом "Овцелюбом", а это звучало бы гораздо менее устрашающе.

Заказав третью кружку, вы вскоре разгадываете на её дне смысл названия таверны.  Сняв комнату, на ватных ногах и с шумящей головой, вы удаляетесь на свой тюфяк.

6. Азартные игры никогда вас не увлекали, но сегодня удача была на вашей стороне.
Под аккомпанемент местного барда, исполнявшего "Арабскую ночь" и "Волшебный восток", вам удается обчистить в кости сонных утренних посетителей, и вовремя покинуть таверну.

Прикупив на рынке стальную кольчугу и скимитар, вы выходите из города в поисках торговца верблюдами. Ноги сами несут вас в сторону уродливого, источенного ветрами строения, которое караванщик назвал Храмом меча.

Внутри Храма было темно, в немногочисленных жаровнях горели овечьи кизяки, отбрасывая тусклые блики на статуи древних редгардов. Все они держали в руках мечи, похожие на лучи света, бьющие прямо из рук воинов. Похожие на тот, который появился в вашей руке,  проложив вам выход из подземелья.

Близ алтаря, вы находите единственного обитателя Храма - старого редгарда, смотревшего слепыми глазами в пламя жаровни. Он поведал вам, что лучи в руках древних воинов - это мечи, сотканные из их духа или "Шехай". Раньше, когда путь меча был почитаем среди редгардов, многие воины владели мастерством призыва Шехай, а самые великие из них не нуждались более ни в каком другом оружии. Храмы меча были воздвигнуты по всей стране, и многие искали там шанса пройти посвящение. Но с годами путь меча был забыт, храмы пришли в упадок, и ныне это искусство считается лишь старой легендой.

Внезапно вы решаете спросить о Сатак-Акеле. Старик долго молчал, а потом накрыл вашу руку своими, сказав что под маской невежественного дикаря скрывается лик древнего зверя.

Покинув Храм на этой оптимистической ноте, вы продолжаете поиски торговца верблюдами. Найдя его, и выкупив на последние деньги у торговца животное, лишь не немного менее уродливое чем он сам, вы устремляетесь на поиски ответов у пустынных кочевников.

7. Лагерь кочевников был разбит у оазиса, скрытого за песчаными барханами. Это племя прибыло из южной оконечности пустыни в поисках воплощения Сатак-Акела. На вопрос: "Кто это?", - они отвечали лишь: "Это тот, кто остановит сердце старого мира и начнёт новый".

Бутыль скавенского эля помогает вам разговорить одного из стариков этого племени.
Он рассказал, что легенды предписывали воплощению пройти ряд испытаний. Он должен быть рожден под созвездием Сепа, который блуждает по небу и не имеет своего сезона. Он должен был принять знак змея и выйти обновленным. Он должен был пройти через смерть и сбросить старую кожу. Лишь тогда он сможет обрести жало, которое остановит сердце старого мира и начнёт новый.

Рожденные под созвездием Сепа время от времени появлялись среди племен, но ни один из них не переживал второго испытания. Будущее "воплощение" бросали в яму с песчаными гадюками, где его путь быстро и мучительно обрывался.

Но не так давно молодой вождь восточного племени смог выбраться из ямы живым. Его нарекли Сатак-Акелом и местные племена стали стекаться под его руку. Под его началом, они принялись разорять все древние редгардские храмы, к которым раньше боялись даже приблизиться. Не знают, нашел ли он там то, что искал, но пару лун назад Сатак-Акел объявил, что уезжает к северным ворожеям, на поиски третьего испытания.

Вы попрощались со стариком, стараясь успеть до заката к развалинам храма, который приметили с вершины бархана.

8. Солнце садилось, когда вы въезжали в храм. Его гранитные колонны были покрыты парными изображениями змея и человека, перерубающего основание высокой башни.
Внутренний зал был пуст, лишь черный алтарь, вырубленный из оникса, покоился в центре. Вы поднимаете руки и их озаряет поток белого света, принимая форму меча.

Вы спрашиваете: "Сатак-Акел", - а оникс отражается ваше лицо.

И кажется Вы знаете, что делать.

Let me guess — someone stole your sweetroll...
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
 
TERAB1T
  post 19.11.18 - 22:39   (Ответ #18)
Пользователь offline



Магистр
Группа: Лорд
Сообщений: 3 297
Репутация: 297
.

We haven't announced any dates yet.
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
 
GilShrewmouse
  post 19.11.18 - 22:39   (Ответ #19)
Пользователь offline

-----


Словами я вращаю шестерни
Группа: Агент
Сообщений: 25
Репутация: 2
Нарушений: (0%)
Каким будет мой первый квест в TES VI?

На самом деле начинался день вполне еще нормально, если не считать нестерпимую жару и то, что начался он с полудня. Наш герой лежал без сознания и, как ему казалось, очень долгое время чувствовал лишь жар солнца. Впрочем, пролежи он так еще час и заработал бы себе солнечный удар, но к счастью в его чумной сон вмешалось иное ощущение. Это было ощущение того, что кто-то тычет в него палкой от копья и будто издалека доносятся голоса людей.
– Он что, умер? – прозвучал первый голос и через секунду послышался второй более отчетливый.
– Нет, смотри, он дышит.
И тут наш герой стал, наконец, открывать глаза. Через несколько секунд зрение стало приходить в норму, и он увидел, что его окружают не менее четырех людей, двое из которых были на верблюдах.
– О, очнулся? Так-так-так, может, теперь ты нам кое-что объяснишь? – сказал человек с первым голосом, что и сидел на верблюде.
Наш герой тем временем осматривался. Люди, что его окружали, были темнокожими и в довольно странной одежде, но она им подходила. Вся местность имела довольно сухой и песчаный климат, которому не было видно ни конца, ни края. Было очевидно, что они находятся в пустыне, так что и одежда у этих незнакомцев тоже была для местной погоды. Тем временем все тот же человек задал еще один вопрос.
– Может, ты расскажешь нам, что данмер делает посреди пустыни? Как ты здесь вообще оказался?
Кстати наверно пришло время познакомить вас с самим героем этой сказки. Глаза у нашего героя были красные как кровь, а кожа была темно серой, словно пепел. Одним слово темный эльф. Вся одежда на нем была потрепанной.
– Ты что оглох? Я спросил, как ты здесь оказался, данмер. Кстати, как тебя вообще зовут?
И опять же наш герой молчал. Дело было в том, что он даже имени своего не помнил, так что отвечать было нечего.
– Что это за место? – спросил данмер, на что получил сомнительные взгляды всей группы. В конце концов, один из них решил ему ответить.
– Ты пьян? Это пустыня А'ликр, территория Хаммерфелла.
Эти слова не о многом говорили, но теперь наш герой точно убедился, с кем говорит. Темнокожие люди на территории Хаммерфелла – это могли быть только редгарды. Командир этого маленького отряда все никак не унимался, причем его голос с каждым вопросом становился все строже.
– Данмер, я тебя уже в третий раз спрашиваю, как ты здесь оказался?! Назови свое имя!
Герой отчаянно пытался вспомнить, но в голове было пусто. Причем от его взгляда не ускользнуло то, что двое редгардцев положили свои руки на рукояти оружия. Но делать ему ничего не оставалось, так как верного ответа у него не было.
– Я не помню… Думаю мне нужно добраться до ближайшего города, так я хоть что-то узнаю.
Данмер уже сделал несколько шагов, как тут ему перегородил дорогу редгард на втором верблюде и сразу объяснил свое поведение.
– Не так быстро. Не знаю, кто ты, но сдается мне, ты проник на наши земли не самым законным путем. Ты погостишь с нами еще некоторое время, пока мы не узнаем кто ты.
– Не будьте дураками! У меня простая амнезия, скорее всего, перегрелся на солнце, пока спал.
– Ну да, так мы тебе и поверили – сказал командир на первом верблюде.
Хватило всего пары секунд, чтобы понять – добром данная стычка не кончится. Ждать, пока его повяжут, наш герой не стал, поэтому побежал, что было сил. К сожалению, он и пяти шагов сделать не успел, так как почувствовал, что его правую ногу обвязала какая-то веревка, и он упал. Через секунду эльф ощутил сильный удар по голове и провалился в пучину очередного сна.
***
В этот раз эльф проснулся от того, что тележка, что везла его, наехала на кочку и подскочила. Просыпаясь, наш герой чувствовал шишку на затылке величиной с куриное яйцо, но это все было не важно, по сравнению с тем, что ехал он в клетке для животных. Разумеется, герой сразу кинулся к прутьям и закричал.
– Какого черта?!
Ответил ему редгард, что не так давно объяснял данмеру, про Хаммерфелл.
– Не шуми ты так, всех животных разбудишь.
– Почему я здесь??
– Ну, мы же не могли тебя просто так отпустить? Согласись, это было бы неразумно.
– Я ни сделал ничего плохого, за что меня сюда посадили?!
– Ты, возможно, нарушил государственную границу, так что есть за что. Данмеры не частые гости в наших краях, поэтому тем больше на тебя подозрений. Во всяком случае, нам хотя бы надо узнать наверняка кто ты.
Данмер с грустью опустил голову. Как ни посмотри, а это, и правда выглядело странно, но он ничего не мог поделать с ситуацией. Его мысли прервал все тот же собеседник.
– Слушай, а ты и правда ничего не помнишь?
– Нет. Я честно не знаю, как оказался в вашей провинции.
– Ну, тогда я буду звать тебя Вальтер, ты не против?
Редгард принял молчание как знак согласия и они поехали дальше. Вальтер вновь оглядывался и заметил, что едет среди какого-то каравана с грузом. Вооруженной охраны здесь было достаточно, а возглавлял ее тот самый редгард, что приказал его схватить.
– Но куда вы меня везете?
– Как это куда? Конечно же, в Сентинель, столицу Хаммерфелла. Там мы отдадим тебя властям, и они решат, что с тобой делать. Не волнуйся, если ты не виновен, то тебя быстро отпустят. Меня кстати зовут Аванан.
Вальтер вновь опустил голову. Теперь он хотя бы знал, что его ждет, а не сидел в неведении. Время уже шло к закату, по всей видимости, он провалялся без сознания большую часть дня. Так прошло около часа, они с Авананом разговорились пока ехали. Оказалось Вальтеру очень повезло, что его нашли, а иначе бы его просто съела местная живность. Вальтер так же узнал имя командира всей этой охраны – Алахир.
Сначала они мирно болтали, но потом Вальтер заметил, как издалека к ним прискакал всадник и был чем-то встревожен. Эльф не слышал, что всадник сказал Алахиру, но вид у того стал необычайно испуганным.
– Что там происходит?
– По всей видимости, вернулся разведчик из столицы. Мы ими пользуемся, чтобы не угодить в засаду опасных зверей. Однако в этот раз он встретил что-то действительно страшное – сказал Аванан, при этом вид у него тоже был встревожен.
Сразу после этого к ним прискакал Алахир и приказал спешиться всем боеспособным мужчинам. Те не сразу поняли, что случилось и один за другим начали задавать вопросы. Алахир прервал их всем одной громкой фразой.
– Столица уничтожена! Весь город в огне! Несколько из вас сейчас же отправятся в Строс М'кай и предупредят местные власти о случившемся. Остальные за мной!
Поначалу все поехали вперед, но потом Алахир остановился и, не поворачиваясь, обратился к Аванану.
– Данмер пойдет с нами. Может быть, он еще пригодится.
Ничего не понимая, Аванан открыл клетку и выпустил Вальтера, но связал ему руки перед тем, как посадить на лошадь. Вид города оставлял желать лучшего. Дым полностью заслонял обзор и заставлял всех частенько покашливать. Больше всего пугало то, что все улицы были заполонены трупами. Пока герой ехал он заметил, что на улице валялся один труп не принадлежащий редгардам. Это был то ли имперец, то ли норд, но точно не редгард. Плюс одет он был как какой-то священник. Кто бы ни были нападавшие – они тщательно заметали следы, так как вместо трупов противника оставались лишь черные доспехи и пепел. Вальтер посмотрел на броню. Черная как уголь, она могла бы пойти за даэдрическую или вампирскую, но была других форм. Один из солдат со злостью сплюнул на песок и выругался.
– Дураку ясно чьих рук это дело! Альтмеры! Кто еще мог совершить такое полномасштабное вторжение?!
Алахир посмотрел на трупы, и стало понятно, что он сомневается в причастности альтмеров. Аванан хотел ему что-то ответить, да не успел. Прямо из темноты со стороны моря вылетела стрела и вонзилась ему в глаз. Редгард медленно упал на землю и больше не двигался. На море зажглись огни, и теперь было четко видно несколько кораблей, которые до этого скрывались во мраке ночи. Алахир скомандовал боевую готовность, однако к этому моменту из-за углов уже выбежало несколько десятков противников в тех черных боевых доспехах. Всюду начал доносится звон стали о сталь, а следом предсмертные вопли. Вальтер не стал ждать, чем закончится это сражение, ему это определенно было неинтересно. Вместо этого он побежал на пролом по улице, избегая стычек, но на полпути к лошади его столкнул неизвестный бугай и замахнулся для решающего удара. Данмер уже было попрощался с жизнью, но удар заблокировал Алахир.
– Беги отсюда!
Дважды повторять было не надо. Вальтер снова побежал и через секунду услышал крик Алахира, а следом звук разрывающейся плоти. У самой лошади его схватил за штанину умирающий священник, тот самый имперец которого Вальтер видел по пути.
– Древний свиток… Найдите древний свиток пока… Строс М'кай…
После этих слов имперец умолк навсегда, но Вальтер отчетливо видел, с какой надеждой этот старик обращался к нему, будто знал, что здесь твориться. Не успел Вальтер толком над этим подумать, как услышал сзади крики и немедленно оседлал свою лошадь. Он не знал долго ли его преследовали, но мчался не останавливаясь, подальше от этого ада. С этого момента началось его приключение в погоне за древними свитками…

Let me guess — someone stole your sweetroll...
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
 
TERAB1T
  post 19.11.18 - 23:54   (Ответ #20)
Пользователь offline



Магистр
Группа: Лорд
Сообщений: 3 297
Репутация: 297
.

We haven't announced any dates yet.
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
 
GilShrewmouse
  post 19.11.18 - 23:55   (Ответ #21)
Пользователь offline

-----


Словами я вращаю шестерни
Группа: Агент
Сообщений: 25
Репутация: 2
Нарушений: (0%)
Искра

Халгат приоткрыл веки, медленно отходя от дрёмы, поднял глаза, оглядывая пространство обширной общей тюремной камеры, в которой он находился, пытаясь понять, что заставило его проснуться. Его отец был бретоном, но в его груди билось горячее сердце редгарда, унаследованное от матери, и это сердце создало ему немало проблем.
У него было всё. Уютный дом и лавка в живописной деревеньке на юго-восточном побережье Хаммерфелла, небольшая, но крепкая семья - любящая жена и дочь. Когда-то давно, много лет назад, это показалось бы ему смехотворно малым, но сейчас он просто не знал, зачем ему было нужно что-то большее.
Но неделю назад всему пришёл конец. Его любимая... нет, даже сейчас он не мог заставить себя произнести её имя даже мысленно. Его жена оказалось шпионкой Талмора, и когда Халгат, заподозрив неладное, прямо спросил её, она спокойно призналась, таким тоном, будто он был преступником и предателем, а не она, что привело Халгата в ярость. Он с трудом мог вспомнить, как зарубил её прямо на месте. Но ярость сменилась слезами бессилия, когда он понял, что их дочь сбежала ещё до начала разговора. Сбежала в сторону границы с Альдмерским Доминионом.
Его так и застали на месте преступления, рыдающего, баюкающего уже мёртвое тело жены, с лежащим рядом на полу клинком, обагрённым её кровью.

Пол и стены крепости покачнулись, рывком возвращая Халгата обратно в реальность. Что-то явно происходило, и что-то явно было не так. Он вновь поднял взгляд, пытаясь найти ответы в выражениях лиц тех немногих сокамерников, что были рядом. Вороватого вида каджит, сидевший рядом с ним в углу, тревожно принюхивался и вслушивался. Двое бретонов-близнецов по другую сторону - дезертиры, вспомнил Халгат - молились Девяти. Раздавшийся из коридора стук нескольких пар сапог и гулкое эхо голосов заставили его повернуть голову и прислушаться:

— Что будем делать с узниками, капитан? — Командир форта, в котором был заключён Халгат, наконец показавшийся из-за угла в сопровождении пятёрки солдат, остановился перед решёткой и пристально изучил девятку заключённых, рассредоточившихся по слишком просторной для них камере - буквально пару дней назад значительную их часть вывезли из крепости.
— Выпустите вот этих двоих — он небрежно махнул рукой на близнецов-дезертиров, — по копью в руки, и на стены. И вот этого, — нахмурившись, он указал прямо на Халгата, — Мне доложили, что у него в доме нашли доспехи Имперского Легиона времён Великой Войны. Возможно, он умеет убивать не только безоружных женщин, — несмотря на ядовитые слова, тон капитана был спокоен, и Халгат с любопытством, но без особого энтузиазма подошёл вместе с бретонами к решётке, возле которой уже суетился с ключами один из стражников. Он прекрасно понимал, что «счастливчики», которых внезапно выпускали из камеры, скорее всего, проживут значительно меньше, чем те, кто в ней останутся. Если его догадка о том, что крепости угрожала серьёзная опасность, была верна, конечно.
— И пошевеливайтесь, — сложно было сказать, кому были адресованы последние слова капитана, продолжившего свой путь быстрым шагом - своим подчинённым, узникам, или же и тем и другим, однако Халгат очень скоро перестал об этом думать, когда решетка, наконец, открылась, выпуская «счастливчиков». Солдаты, как бы наглядно демонстрируя, что ни остающимся в камере, ни уходящим из неё следует не тешиться какими-нибудь рискованными затеями, а исполнять приказ, обнажили сабли и наставили пару коротких копий на пленников. Чуть опустив голову и сгорбив плечи, по-прежнему отягощаемые кандалами на запястьях, он смиренно позволил конвоировать себя, правда, в отличие от капитана, освобождённых узников отвели сначала к изрядно опустевшим стойкам с оружием, а не на стены. Солдаты крайне неохотно отвечали на вопросы, и кроме уже очевидного для Халгата факта нападения на крепость ничего нового узнать не удалось, а на вопрос «кто?» они лишь отвечали мрачными взглядами, похоже, не желая портить и без того довольно низкий боевой дух трёх только что выпущенных узников. Когда редгард вновь оказался снаружи и увидел происходящее, он понял, почему.

***

Тридцать семь лет назад, Халгат, едва перестав быть юношей и едва успев пройти начальные этапы подготовки, был определён в Шестой легион, расквартированный в восточной части Хаммерфелла, когда началась война, которую затем историки назовут Великой. Как и его отец, Халгат был подающим надежды боевым магом, даром, что едва обученным. Тогда, в самом начале, ещё казалось, что Сиродил сможет выстоять против сил Альдмерского Доминиона только силами своих легионов. Предположение, впоследствии оказавшееся совершенно неправильным. Обернись всё иначе, он мог бы сгинуть в схватках на подступах к Имперскому Городу, или во время его падения. Но он выжил. Халгат пережил Марш Жажды, пережил мясорубку у Скавена, и, когда в начале 174-го генерала Дециануса отозвали вместе с подконтрольными ему легионами в столицу, он остался в Хаммерфелле вместе с многими другими «инвалидами», продолжая сражаться. А потом была битва Красного Кольца и Конкордат Белого Золота, положившие конец войне. Но не для редгардов. Не желая отдавать значительную часть своих территорий Доминиону и признавать поражение, Хаммерфелл продолжил войну в одиночку, вынудив императора отречься от этой провинции. Имперский легион окончательно покинул её, но Халгат остался, правда, теперь уже как просто ещё один редгард, сражающийся за свободу своей родины, а не имперский боевой маг, и ещё через пять лет кровавых сражений было подписано Второе Строс М'Кайское Соглашение, ознаменовав победу, достигнутую редгардами.
Халгат думал, что, в худшем случае, лишь его детям придётся пережить нечто подобное, и поэтому, когда он на секунду остановился на одном из парапетов тюремной башни, откуда открывался не самый плохой вид на окрестности, его сердце замерло.
С высокого скального утёса, возвышавшегося над морем, на котором располагался построенный редгардами после окончания войны форт, Халгат в ярком свете полной луны видел корабли с золотистыми парусами и эмблемами Доминиона, швартующиеся как можно ближе к берегу, эльфийских солдат в до ужаса знакомой броне, во дворе и на стенах. Однако ворота были заперты, и это означало, что они нашли другой путь в крепость. Предатели найдутся всегда...

***

Он с трудом мог вспомнить, что случилось потом. Он только помнил, как огненный шар оглушил его, и взрывной волной его бросило на землю, едва его клинок пронзил преградившего ему путь эльфа. Помнил, как через некоторое время он проскользнул через небольшую брешь в стене, переплыл ров и бежал, не останавливаясь и не оглядываясь на грохот разлетающихся под натиском магии крепостных ворот.
Через час он остановился, услышав стук копыт впереди на дороге. Халгат кинулся в сторону, на обочину, вжимаясь в траву, чуть приподняв голову, чтобы хоть как-то видеть дорогу. Перед ним один за другим стремительно проносились лошади, на которых сидели всадники в алых плащах поверх кольчуг и традиционных редгардских куфиях поверх шлемов, направляясь туда, откуда он бежал со всех ног. Сотня конников, судя по его подсчёту, не меньше, только что промчалась по дороге в направлении крепости. Если их командир будет умён, он развернёт своих воинов обратно, если же нет... Халгат опасался, что они скакали навстречу собственной смерти.

Эта мысль невольно заставила его задуматься и о собственной судьбе. Он никогда не был героем. Он часто сражался, но иногда он бежал, когда понимал, что поражение было неизбежным. Именно поэтому он был всё ещё жив. Но зачем он выжил сейчас, когда у него ничего не осталось? В его мыслях неожиданно всплыли слова, сказанные, казалось, ещё в другую эпоху, одним его товарищем-легионером за день перед битвой у Скавена:

«Когда мы рождаемся, мир для нас полон магии и цветов. Но с течением времени ли, или же из-за пережитых событий, магия исчезает, цвета гаснут, и мы начинаем жить исключительно ради выживания, ради следующего дня, всё меньше заботясь о чём-то ином. Но в тебе, я чувствую, ещё есть искра. Не дай ей завтра угаснуть»

Несомненно, сегодня в Хаммерфелле с лёгкой руки эльфов началась новая война. Но почему именно сейчас, так скоро по эльфийским меркам, да ещё и тогда, когда впервые за долгое время кровавый конфликт между Предшественниками и Венценосными, наконец, угас? Напал ли Доминион исключительно на редгардов, надеясь на отсутствие поддержки со стороны всё ещё ослабленной Империи? И если да, оправданы ли эти надежды? И что предпримет остальной Тамриэль? Повторится ли история, или же на этот раз Доминиону и стоящему за ним Талмору удастся задуманное?

Через минуту Халгат вновь бежал по дороге, ведущей в ближайший крупный город, Танет. Если судьбой ему было уготовано выжить сегодня, он вновь будет сражаться. И, возможно, вновь бежать. Но сначала он должен был получить некоторые ответы. И он их получит.
Ведь в нём теплилась едва заметная, готовая погаснуть в любой момент от любого неверного движения, но всё же искра.

Let me guess — someone stole your sweetroll...
ПрофайлОтправить личное сообщениеВернуться к началу страницы
+Цитировать сообщение
Тема закрытаСоздать новую тему
 

Цитата не в тему: А ещё над пойманной душой можно поиздеваться, например, душу инеевого атронаха засунуть в железный кинжал и зачарить на удар огнём, вот это проверка на прочность! (Jaihnahrl)
Упрощённая версия / Версия для печати Сейчас: 28.03.24 - 19:16