Антимони
Путник остановился, вытерев рукавом пот и пыль с уставшего лица. Третий день пешего перехода через скалистую неприветливую местность был на исходе. Солнце грозило вот-вот спрятаться, его заволакивали облака и пепельная взвесь, которой словно подушка, был набит окружающий воздух. Где-то там, за спиной, на юге, лежал Призрачный предел и, поежившись от этих мыслей, человек зашагал быстрее. Нужно поскорее найти ночлег, забиться в какую-нибудь щель в скале, развести костерок, достать из походной сумки вяленого мяса и флягу с дешевым пойлом, кажется, там еще остался на донышке глоток согревающего. Если верить карте, то на востоке в нескольких милях отсюда расположена телваннийская крепость Тель Вос, а на северо-востоке обитают эшлендеры. Попасть в лапы пепельников ему не хотелось, но и лезть далеко в горы было опасно – там, как известно, водится полно всякой нечисти и морового зверья. Нордлинг вспомнил о зверье и огляделся – нет, пока тихо. Лишь несильный ветер гоняет какие-то засохшие стебли горных трав по едва заметной тропинке, да вздымает пыль из-под простых, но добротных сапог путника. Он продолжил идти, стараясь держаться левее, немного сойдя с горной тропки. Темнело все быстрее с каждой минутой, а подходящего места для ночлега все не было, и легкие уколы страха уже потихоньку вонзались в сердце нордлинга. В двух десятков метров позади путника на миг мелькнула тень и снова затаилась.
Демона
Алые глаза Демоны провожали последние сполохи заката, пробивавшегося из-под пылной пелены. Кроваво-кр117асное светило словно силилось выбиться из-под этого душного гнета и пролить раскаленные лучи угасающего дня на сухую равнину, но с каждой секундой лишь глубже утопало в пепельной бездне, закатываясь за едва различимую, размытую пылью линию горизонта. Полувампирша потянулась, скидывая с себя дремоту и разминая затекшие за день мышцы. Сон в гробнице определенно пошел ей на пользу, и, хотя призрак захороненного там поначалу вел себя довольно недружелюбно и даже агрессивно, не желая идти ни на какие переговоры, под конец начал не замолкая рассказывать про свою длинную историю жизни, про свои "великие" деяния, про древние времена, которые, как оказалось, были очень даже ничего, потом про что-то еще и еще... В общем, сказка на ночь Демоне была обеспечена, и к вечеру, вежливо отделываясь от назойливого шепота призрака, который настойчиво приглашал погостить снова и приходить побеседовать в любое время, данмерка распрощалась со словоохотливым предком и вышла наружу. "Наверное, пора менять привычку ночевать в гробницах," - подумала Демона, вдыхая вечерний воздух - после затхлой, спертой атмосферы подземелья даже жаркий, пыльный воздух Грейзленда казался свежим и приятным, к тому же по низинам уже начал стелиться туман, крадущийся, как живое воплощение сумрака, наверх, к холмам, нащупывая холодными струями себе дорогу.
Демона любила этот туман, и он легко принимал ее. Что-то сближало их... может быть - неожиданное появление после заката, может быть - то, как они вдвоем, бесшумно крадучись в неразличимо-серой сумеречной мгле, настигали свою цель одинаково неожиданно и неотвратимо, вселяли во многих голодный до слабых сердец ужас, кто знает? Вот и сейчас, сливаясь в одно, полувампирша и туман рыскали по степям, ища свою жетрву.
Топот ног нордлинга не услышал бы разве что глухой, и звук этот не мог не привлечь внимание Демоны. Через несколько мгновений она уже наблюдала из тени за тем, как по тропинке ползет измотанный дорогой путник, озираясь по сторонам. Она видела напряженные мышцы его затылка, выступившую испарину, чувствовала его страх, и ее мигом взбудоражил живой охотничий азарт. Решив поиграть с нордлингом, ночная хищница сделала нарочно шумное движение. Человек остановился. Безуспешно пытаясь увидеть преследователя, он вглядывался во тьму. От страха и напряжения подрагивали мышцы над веком, и без того тяжелое дыхание участилось, и казалось, можно было даже услышать гулкий перестук его сердца. Полувампирша, невидимая в черноте ночи, оскалившись, неслышно кружила вокруг путника. Не видя, но чувствуя ее присутствие, ощущая прикосновение опасности, нордлинг медленно терял надежду на то, что встретит рассвет живым, пока страх заполнял его сознание. Сама ночь в этот момент ожила, потянулась к нему бесплотным сонмом тысяч теней, леденящим дыханием из непроглядного мрака. Но не таков оказался уроженец бескрайних северных просторов, чтоб так быстро отступить, сдаться на погибель чужой ночи родины Темных Эльфов! Остановившись на открытом месте, нордлинг бегло взглянул на бусполезное тусклое пятно на месте заката и скинул с плеч походный мешок. Наощупь разобрав его содержимое, он дастал оттуда факел и огниво... Через минуту показался первый язычок пламени, и неожиданно ослепленная ночь испуганно расступилась по сторонам, забившись в шели и спрятавшись в пляшущие тени. Но недолгой была радость - обожженые светом тени заострились и обозленные, обступили плотным кольцом нордлинга. Одинокий факел не был способен победить поглощающую тьму, и лишь только кончался маленький освещенный клочок земли, ночь вступала в свои права. Отчаянно пытаясь побороть нарастающий страх, нордлинг закружился на месте, оглядывая все вокруг. Когда наконец отчаяние и цепенящий ужас взяли верх, он замер и, затаив дыхание, настороженно прислушивался и взрагивал от каждого шороха. В это мгоновение за его спиной ожила тень и от нее отделилась фигура. Медленно, очень медленно нордлинг развернулся, чтобы увидеть ее...
Края длинного плаща цвета безлунной ночи, скрывавшие все от головы до пят, вколыхнулись от порыва ветра и разошлись, открыв взгляду тонкую фигуру темной эльфийки. Мягкие сапожки из черной кожи, обтягивающие лосины, низкий пояс, свободно лежащий на бедрах, оттягивает с одной стороны катана в поблескивающих ножнах, рукоять ее венчает яркий рубин, сверкающий словно глаза Темных Эльфов; обнаженная талия, не скрытая ничем, черный лиф, стягивающий грудь, локон темных волос, черных и красных прядей вперемешку, черные губы, изогнутые в усмешке... капюшон соскальзывает назад и открывает горящие глаза под резко очерченными линиями бровей, сузившиеся в прищуре. Падший ангел эльфийского племени смотрит в глаза нордлингу с вызовом и насмешкой, побелевший от напряжения пальцы человека до треска сжимают коптящий факел.
Минуты тишины взорвались ревом очнувшегося от оцепенения северянина: - Поклятое отродье чертовых эльфов! - крик разрезал тишину и время ускорило свое течение. Недогоревший факел упал и, покатившийсь по пыльной дороге, погас. Напривыкший к внезапно наступившей темноте глаза северянина не успели заметить того, как данмерка сместилась, и, когда нордлинг выхватил свой молот, тяжелое оружие пронеслось мимо. К инерции молота добавился сильный точок в спину, и неудачливый путник свалился на землю, выронив из рук оружие. Матово поблескивающий меч со звоном вылетел из ножен, и вороненый клинок из даэдрика застыл в дюйме от его шеи. - Какие недостойные слова, отродье гуара и похотливой кошки, - произнес завораживающе-тихий и спокойный голос полувампирши. Лежащий на пузе северянин нехотя признавал свою полную беспомощность и побагровел от приступа кипящей злости. - Нет. Так не интересно, пожалуй я дам тебе шанс на спасение, - продолжила Демона и растворилась во мраке.
Северянин пребывал в растерянности. И хотя бритвенно острый клинок не находился в опасной близости от него, уверенность в своих силах бусследно растворилась в непроглядной ночной темноте и страхе за жизнь. Нордлинг помнил огонь, горящий в глазах темной эльфийки, ощущал на себе ее взгляд с искрой охотничьего азарта. - Ну же, убей меня, если сможешь... или убегай, спасая свою жизнь, - дразнил откуда-то голос. Северянин захрапел от ярости и вскочил на ноги. Перехватив поудобнее молот, он вслепую двинулся на звук. - Ближе, подойди еще ближе, - продолжала Демона подманивать его. Нордлинг зарычал и обрушил молот на то место, где, по его мнению, должна была находиться полувампирша. Черный клинок, испещренный фосфоресцирующими в темноте рунами, встретился с северным оружием, и добротно сделанная рукоять, окованная металлом, с треском раскрошилась. Вампирша сделала сальто и скрылась из виду. В темноте раздался смех...
С рассветом душа загубленного путника отправилась искать дорогу во Врата Обливиона.
Демона
Оглядев пещеру визуально, Демона решила посмотреть магическим взглядом, и через несколько минут удостоверилась в том, что каменный зал пуст - верное чутье подсказало бы, что здесь кто-то обитает. Слой пепла на земле также не хранил на себе следов даже диких животных. Не задумавшись над этой странностью сразу и не обратив внимания на проход в дальнем конце пещеры, вампирша расслабилась и, закрыв расселину все тем же вырванным кустом, нашла себе укромный уголок и пристроилась в нем для дневного сна. - После славной охоты требуется хороший отдых, - подумала она напоследок, прежде чем отдаться теплым волнам сна.
Проклятие или благословение вампиризма, пусть и не до конца излеченное, всегда вносило свои поправки в жизнь полувампирши, и пусть прикосновение жарких лучей солнца не вызывало смертельно опасных ожогов на ее теле, дневное светило было врагом Демоны. Она предпочла путь Ночи в призрачном свете Секунды жизни смертных под сиянием солнца, и глазам, чувствительным к свету, днем всегда причинялась боль, свет давил на нее осязаемым враждебным прессом. Поэтому всегда, когда ей приходилось идти под яркими лучами, глаза закрывал низко опущенный капюшон. Трудно поверить, что не так давно она даже заходила в города, и жители, смущаясь рубиновыми глазами, не догадывались о звере, таящемся внутри. Но Ночь не отдает так легко своих Детей, и вечный зов увлек ее в дикие места, увлек безвозвратно...
Чуткий сон заключил Демону в свои нежные объятья, и она чему-то улыбалась во сне. То ли новая охота привиделась ей в в его изменчивом царстве, то ли азарт погони... Но нет, стоит присмотреться повнимательней: уголки губ подрагивали, изменяя улыбку, не как обычно насмешливо и даже презрительно; что-то другое виделось теперь в ней. Тем временем узкая полосочка света, протиснувшегося между колючими ветвями куста, медленно ползла по полу.
Внезапно Демона резко вздрогнула и проснулась. Пытаясь совладать с дыханием, она лихорадочно перебирала в мыслях возможные причины своего пробуждения. В пещере все было по-прежнему, снаружи еще было светло, разве что падающий луч вытянулся в попытке достать до ее ног. Вздохнув, полувампирша успокоилась - повода для тревоги не было. Она облокотилась спиной о стену, все так же сидя на полу, и лицо ее непроизвольно нахмурилось, когда она старалась вспомнить свои сны. Размышления привели ее к тому далекому моменту, когда в ее кровь только-только попал этот странный вирус. А ведь с тех пор внешне она почти не изменилась, разве что этот переломный момент круто изменил всю жизнь. Демона оживляла в памяти все события, произошедшие с тех пор, не в силах решить, благодарить ли богов за столь щедрый подарок или же каяться и клясть свою судьбу. Взвешивая за и против, она все еще не могла найти правильное решение, когда лучик света боязливо дотронулся да кончика сапога. - Пора уходить, - прошептала вампирша и поднялась. При этом на шелковистой ткани плаща не осталось даже одной пылинки.
Перед самым выходом что-то заставило ее остановиться. Демона оглянулась, и ее взгляд упал как раз на темный зев прохода в дальнем конце пещеры. - Странно, что я раньше этого не заметила, - промелькнула мысль, и вампирша вернулась в пещеру и замерла в нерешительности перед проходом. Какой-то неяный, неоформившийся позыв толкал ее дальше, вглубь. По глазам уже успел ударить свет солнца, и она, еще не приглядевшись, двинулась наощупь вдоль шершавой и пыльной поверхности каменной стены.
Антимони
Стены были древними как само мироздание и, когда вампирша цеплялась пальцами за выступы, на пол осыпалась тонкая пыль. Проход плавно вёл вниз и слегка сужался, но места всё еще было предостаточно. Демону всё больше охватывало любопытство. У любого есть какой-то подсознательный необъяснимый интерес к древностям, а оттуда, из недр, несло чем-то загадочным. Вампирше было не привыкать к ночлегу в гробницах и усыпальницах, поэтому встреть она в чёрном проходе чей-нибудь беспокойный дух, вряд ли испугалась бы. Но в пещере было тепло и сухо. На ментальном уровне не чувствовалось абсолютно никакого присутствия духов. Алые глаза и чуткий нюх Демоны были начеку, однако пока ничего не происходило. Девушка начала терять терпение и даже мельком оглянулась назад. Шаг, еще два, всё то же самое, но вдруг стена из-под руки ускользнула, нога, занесенная для очередного шага, поймала пустоту. Обман зрения или что? Девушка изловчилась и спрыгнула вниз, ловкость не подвела. Сразу же под ногами послышался странный хруст, и она разглядела обломки костей, разбросанные по полу небольшой пещеры. Здесь когда-то были следы жизни, о чём свидетельствовали толстые лоскуты паутины... В неровной стене был выбит проем, закрытый древней дверью. Привалившись к ней, укутанные одеялом из паутины и пыли, сидели два старых желтых скелета.
Демона
"Определенно, побывавшим здесь до меня не слишком повезло", - мысленно усмехнулась Демона, раглядывая хрупкие от долгого бега веков кости, легко крошившиеся под ногами. - "По сравнению с этими счастливчиками судьбы та парочка выглядит почти новенькими. Интересно, какой же талантливый некромант приложил к ним свою руку?" - отвлеченно подумала вампирша, предаваясь такому откровенному разглядыванию древних скелетов, что будь они живыми, то непременно уже бы смущенно прятались от ее взгляда. - "Тоже мне, охрана..."
Минуту Демона слушала гробовую тишину пещеры, затем обратилась к подозрительной паре: - Вставайте, Мертвые Стражи, и пропустите Дочь Ночи или же отправьтесь на вечный покой! - с этими словами она извлекла меч из ножен, зная, что в подобных ситуациях стражи сговорчивыми бывают очень редко.
Антимони
Несколько секунд было тихо, лишь нетерпеливо переминалась с ноги на ногу вампирша, держа наготове меч. Легкий хруст пересохших суставов показался ей слишком громким после тишины, от которой звенело в ушах. Один из скелетов просыпался... Опадая лоскутами, на нем рвалась древняя паутина, а рука уже шарила по полу пещеры, пока не наткнулась на засыпанный песком и пылью ржавый меч. Страж медленно поднялся и просипел, обращаясь ко второму скелету: - Вставай, брат, у нас незванные гости... Потом поднял пустые глазницы на Демону: - Что привело сюда Дочь Ночи?
|