«Ненавижу званые ужины! Равно как и обеды с завтраками. Само слово «званый» вызывает у меня несварение. Бесконечные пустопорожние разговоры, притворные улыбки и приторные любезности, все эти многочисленные церемонии, одних вилок больше дюжины!» Расправив складки короткого парадного плаща, схваченного на левом плече золотой фибулой с гербом Империи и, пригладив ладонью короткий ежик волос, Ганелон вышел из своих покоев. Что ж, положение обязывает. Положение сына Мерлина и Ксении. Сегодня – именно сына Ксении, ибо почитаемая воином мать не оставляла мысли поскорее женить возмужавшего отпрыска. Да и где это видано, штар не из последних, в прошлом году отметивший свое тридцатилетие, до сих пор был одинок, гневя Богов бездетностью. А Ксения, не смотря на сохранившуюся почти девичью стать и красоту, мечтала о внуке. Или о внучке. Чеканя шаг, точно на параде, будто забыв, что на ногах его легкие сандалии, а не кованые гвоздями солдатские сапоги, Ган шел по направлению к Малой Торжественной Трапезной Зале, заранее мучаясь в предвкушении всех этих поклонов – расшаркиваний. Он поморщился, представив жеманное кокетничанье очередной партии невест. Куда проще и слаще было вести солдат в атаку. А еще лучше – схлестнуться в одиночном поединке с достойным соперником, чувствовать горячие толчки пульса в висках, радуясь гибкости членов и силе мышц и наслаждаясь древним танцем битвы. «Отчего у слуг, объявляющих имя входящего в Залу всегда такие гнусавые голоса? Или их специально учат тянуть «Га-а-гн-ел-л-о-о-гн!», дабы окончательно испортить мне аппетит?» - подумал крепкий молодой мужчина среднего роста, стремительно вошедший в заполненное придворными дармоедами помещение. Он поморщился от нахлынувшей на него удушливой волной смеси из запахов сотни драгоценных благовоний и ароматических масел. Прищурил глаза от режущего взгляд блеска тысяч драгоценных камней, украшающих наряды присутствующих, и проследовал к возвышению, на котором стояла его мать, протянувшая руки в извечном жесте приветствия. - Здравствуй, мой драгоценный! – шепнула она, прижимаясь в традиционном объятии. - Я рада приветствовать тебя, сын мой Ганелон! – эту фразу она произнесла не менее искренне, но громким, хорошо поставленным голосом. - Да подарят Боги тебе долгие годы жизни, Великолепная! – ответствовал Ганелон, став от нее по левую руку. Не смотря на то, что ему очень не нравились все придворные действа, ответить отказом на приглашение матери он не мог. Представления гостей затянулись на битый час. От приклеенной на лицо улыбки у Гана свело скулы, и к тому моменту, когда мажордом пригласил всех занять места за столом, полководец уже сомневался в том, что сумеет запихнуть в себя хотя бы кусок. Да и пища, приготовленная лучшими поварами столицы, на его вкус была слишком пряной, слишком жирной и слишком… «Изысканной!» - подсказал он сам себе, с подавленным вздохом усаживаясь в кресло с высокой неудобной спинкой. Места справа и слева от него сегодня заняли две молодые, отобранные заботливой матерью, особы почти королевских статей. Их наряды напоминали выставленные на показ национальные сокровищницы небольших варварских государств. От аромата их духов должна была закружиться голова у святого, а трепет подведенных ресниц свидетельствовал о якобы неподдельном волнении, вызванном соседством с ним. «Точно племенные кобылы на торгах!» - отчего-то раздраженно подумал Ганелон. Настроение его испортилось окончательно… >> Lexy Lachance:
Лекси. не рефлексируй, поверь, Мастер (настоящий Мастер) вычленит необходимое и из подобной квенты. Да-да, Зеленый играл этим! Другое дело, что КАЖДОЕ слово квенты меня заставили обосновать и отыграть! >> Lexy Lachance:
|