Всем привет.

Хочу предложить вам фанфик по Скайриму: семейную историю норда и данмерки.
Все персонажи вымышленные, в игре таких нет.
Объём: 7 страниц Ворда.
Спасибо за внимание.

~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~:~

~:~ ФОНТАН ~:~


Старый дом находился в самом конце улицы, почти заслонённый другими домами. Найти его было не так-то просто, и дом казался мрачным, словно его обитатели не хотели, чтобы их лишний раз беспокоили. Однако, за калиткой и каменным забором можно было обнаружить весьма уютный садик и небольшой огород; добротную мастерскую, пристроенную прямо к дому; чисто подметённые дорожки и ровную поленницу; а окна у этого жилища всегда тепло светились.

В доме жило несколько странное семейство: старый норд по имени Свен и Риласа — его жена. Риласа была данмеркой, и на подобный союз люди смотрели косо. Именно поэтому Свен, женившись, переехал в дом подальше, на маленькой улочке.

Впрочем, никаких проблем семейство не доставляло, в скандалах и конфликтах замечено не было, а потому со временем городские жители привыкли, и переключились на другие, более интересные дела и сплетни. Свен, к тому же, был отменным ювелиром — заказчики приезжали к нему даже из других городов. До свадьбы он жил практически на центральной площади, но и после переезда его дела не стали хуже; он продолжал работу, и доходы его только росли.

Жили супруги очень мирно, у них было двое подросших детей и внук. Дети много путешествовали, а внук Эймар порой надолго оставался у дедушки и бабушки — вот как сейчас.

— Дедушка, дедушка! — закричал Эймар, вбегая в комнату. — Дай мне свой меч!
— Меч тебе?! Вот так новости! — крякнул Свен, и отхлебнул из кружки. Он сидел в своём любимом кресте у камина и читал книгу. — Защищаться собрался, или нападать?
— Мне надо убить снежную рысь, — сказал мальчик.
— О как! Рысь, значит... Хммм...
— Мне нравится одна девочка, а она говорит, что любит только героев, поэтому я должен убить рысь и стать героем. Дедушка, дай мне меч!
— Ха-ха-ха! — Свен расхохотался и захлопнул книгу. — Нет уж, извини, малец, но меч я тебе не дам. Геройствуй как-нибудь по-другому, а то ишь тут выдумал, рысь...

Мальчик погрустнел и сел рядом на стул.

— Ну-ну, не дуйся, Эймар, — сказал Свен. — Рысь тебе пока не по зубам, но ты молодец, что стараешься завоевать женское сердце. Я вот сделаю тебе колечко, подаришь той девочке.
— Да что ж тут геройского? — буркнул мальчик.
— Геройского, может, и ничего, но ей будет приятно. А на подвиги потом пойдёшь, как вырастешь.
— Дедушка, а ты когда-нибудь делал подвиги? — спросил Эймар.
— А то как же! Я и сейчас ещё могу... иногда... гм...
— Для бабушки делал?
— Для кого ж ещё... Я для твоей бабки, помнится, ух! Чего уж я только не делал.

Свен покосился в сторону кухни, где возилась Риласа.

— Ну-ка, внучек, сходи в нашу с бабкой комнату. Там на полке фонтанчик стоит, неси его сюда. Расскажу тебе историю...

Эймар вскочил, побежал в комнату и вскоре вернулся, осторожно неся в руках маленький каменный фонтан. Мальчик аккуратно поставил фонтан на стол и уселся рядом с дедом, заворожено глядя на вещицу.

Фонтанчик и правда был очень красив. И чаша его, и раструб были сделаны из светящегося голубоватого минерала, и всё было богато украшено узорами и драгоценными камнями. Фонтан каким-то непостижимым образом работал: вода била вверх и красивыми струйками стекала в чашу; а ещё по поверхности воды иногда пробегали красивые молнии.

— Вот это, — сказал Свен, — один из моих главных подвигов во славу прекрасной женщины.
— Во славу бабушки? — уточнил Эймар.
— А то кого же! И этот фонтанчик мне очень сильно помог.
— Как помог?
— Был у меня друг — да он и сейчас есть — который в молодости очень любил путешествовать. И особенно он любил Вварденфелл, это остров такой, с большим-пребольшим вулканом. Однажды этот вулкан взорвался, много народу погибло, и друг мой с тех пор туда зачастил. Всё что-то откапывал, привозил разные артефакты, книги... Говорил, что надо сохранить для истории, даже что-то вроде музея сделал, а некоторые вещи вернул владельцам — данмерам, которые сумели спастись и перебраться в Скайрим.

И вот однажды друг мой принёс мне этот фонтанчик. Я как увидел его, так сразу понял, что это — работа мастера, и что мастеру тому я не чета. Знаешь, что это за камень такой?
— Нет, — помотал головой мальчик.
— Это, внучек, особый минерал. Камни душ когда-нибудь видел? Вот-вот. Их добывают в особых жилах. Этот минерал ужасно твёрдый, и обработке не поддаётся; он только откалывается кусками, а что-то из него вырезать, или выбить на нём узор невозможно! Поэтому я долго пытался понять, как же тот неизвестный мастер из Морроувинда сумел сделать такую красоту. Ну ладно, камни вставить — это дело нехитрое. Но как он вырезал круглую чашу и трубу, как он разукрасил их такими узорами? Очень мне хотелось узнать об этом.

Я выкупил у приятеля фонтанчик, а тот и рад был. Сказал, что эта штука для Вварденфелла и культуры данмеров нетипична, но, судя по всему, очень дорога, так что лучше будет отдать её в надёжные руки. А я с тех пор сделался как больной: натащил к себе в дом горы этого минерала, и всё резал, резал, резал его каждый день... Чуть не ослеп от этого мерцания, но ничего путного у меня не получалось. Если инструмент был достаточно острым, и мог резать камень, то линии получались ужасно грубыми. А тонкие инструменты для изящной работы ломались и тупились, хоть ты тресни. Я то откладывал работу, то снова принимался за неё, но безуспешно.

А потом в городе появилась она — Риласа, и я пропал. Лишь только увидел её в таверне — влюбился без памяти, аж сердце в пятки ушло. Хоть данмеров у нас и не особо любят, но я про это и думать забыл. Красивая девушка, такая статная, держится, будто королева. А волосы какие, а грудь, эх! Глаз не мог оторвать. Молодой тогда был, горячий... Понятное дело, сразу полез знакомиться.

Риласа сначала держалась настороженно, но потом чуть-чуть подобрела. Сказала, что когда там, в Морроувинде, взорвался вулкан, ей пришлось бежать. Вся её семья погибла, выжила только она одна. Поселилась в городе, в маленьком домишке, ну и я давай её обхаживать. То еды какой вкусной принесу, то дров, то чего-нибудь подремонтирую... Украшения дарил, а как же! Девушки это любят... Да вот только Риласа, нахалка такая, заботу мою принимала, а к себе никак не подпускала. Оно и понятно: норды постоянно притесняли и притесняют данмеров, так что она просто не доверяла мне.

— Кто-то, кажется, слишком много выпил! — сказала Риласа, появляясь на пороге кухни.

Она подошла к столу, подвинула фонтан подальше от края и поставила перед внуком мисочку с овощным рагу.

— Ешь, Эймар. А ты бы, муженёк, читал свою книгу, да не болтал почём зря!
— Тихо, женщина! Ну-ка, налей-ка мне ещё... — сказал Свен и протянул кружку. — Это история нашей семьи, пусть малец знает!

Риласа фыркнула, но кружку мужа наполнила, и снова ушла в кухню.

— Так вот! Ты слушаешь?
— Да, дедушка, — пробубнил Эймар с набитым ртом.
— Молодец... Так вот, значит, однажды Риласа всё-таки смилостивилась, и пришла ко мне на ужин. Я вырядился весь, цветы принёс, заказал в таверне отличную еду и вино. Поужинали мы, поболтали о том, о сём, а потом я решил показать девушке свой дом. Мда...

Свен задумчиво поболтал пиво в кружке, а Риласа в кухне демонстративно кашлянула.

— Так вот, значит... Пошли мы сначала в мою мастерскую, а там фонтанчик этот стоит. Риласа как увидела его, чуть в обморок не упала! Схватилась за голову, потом на меня набросилась — рассказывай, мол, откуда он у тебя!

Я рассказал ей всё, как было, а она вдруг заявила, что это её фонтан, и что сделан он был её отцом. Ну-ка, сейчас мы её саму спросим. Эй, жена! — позвал старый норд. — Поди-ка сюда, расскажи нам.
— Что ты там ещё придумал? — недовольно спросила Риласа, выглядывая с кухни.
— Расскажи внуку, откуда у тебя этот фонтанчик. Пусть от тебя услышит, раз уж он твой.
— Да что там рассказывать... — Риласа подошла к столу и провела пальцем по краю узорчатой чаши. — Это сделал мой отец, он был скульптором. Однажды он сделал большой красивый фонтан, его установили на городской площади, и все жители Морнхолда приходили полюбоваться на него. А это модель, папа сделал её первой, чтобы по образцу потом делать фонтан в натуральную величину.
— А на большом тоже были камни? — спросил Эймар.
— Ну что ты, их бы вмиг отковыряли. Папа украсил только модель.

Риласа вздохнула и чуть склонила голову.

— Потом, когда начала извергаться Красная Гора, мне пришлось бежать. Тогда повсюду была жуткая паника и толчея, непонятно было, кто где, увижу ли я родителей, живы ли они... Сама не помню, как попала на пристань. Добралась до Скайрима, сначала планировала вернуться на Вварденфелл, но не получилось. Пришлось искать себе место, проскиталась по нескольким городам, потом нашла тут какую-то хибарку... Пыталась разыскать родителей, или хотя бы что-то о них узнать, но новостей всё не было. Так что когда я увидела этот фонтанчик у Свена, то, конечно, очень разволновалась.

Риласа села за стол и подпёрла голову рукой.

— До сих пор больно вспомнить, — вздохнула она.
— Ну ладно, ладно, — Свен погладил жену по плечу. — Дальше уж я расскажу.

Он показал на фонтан и продолжил:

— Риласа мне хоть и нравилась, но в её слова я сначала не поверил. Хоть фонтанчик и правда был из Морроувинда, да поди разбери, кто его на самом деле сделал. Я принялся расспрашивать про отца Риласы и про то, как именно он вырезал фонтанчик из этого минерала — если уж она и правда была дочерью того самого скульптора, то наверняка видела, как работает её отец.

Риласа мало что помнила, но потом сказала, что вроде бы инструменты у её отца были не совсем обычными, а красно-чёрными. Тогда я сразу понял, в чём дело! Есть только одни лезвия такого окраса — даэдрические. Отец Риласы наверняка пользовался ими, потому что только такие инструменты могут быть достаточно тонкими для такой работы, и не ломаться при этом об камень душ.

Отдавать фонтан мне не хотелось, но и девушку обижать тоже. Поэтому я сказал, что попробую добыть даэдрические инструменты и вырезать что-нибудь похожее из этого минерала. Если всё будет получаться, то я отдам фонтанчик сразу после того, как сделаю копию, а она тем временем может поискать ещё какие-нибудь доказательства того, что фонтан действительно был сделан её отцом.

Да только Риласа и слушать ничего не хотела. Накричала на меня, сказала, что это её единственная память о погибшей семье, обозвала меня всякими словами и убежала. Обидно, конечно, но... Я подумал, что найду способ с нею помириться, а пока решил поскорее найти себе даэдрические инструменты.

— Где же ты их нашёл, дед? — спросил Эймар. — В Обливион ходил?
— Хе-хе-хе, нет, в Обливионе я так и не побывал, не знаю уж, к счастью или к сожалению. Но инструменты мне добыли. Вернее, не сами инструменты, а даэдрический нож, а его потом ещё плавили да перековывали... Целая история была; может, потом расскажу.

На следующую ночь я поймал Риласу у себя в доме. Она прокралась ночью, взломала замок в мастерской и попыталась выкрасть фонтанчик, да я услышал, что там кто-то шуршит. Тут уж я разозлился! Схватил её за руку, и сказал, что...

Тут Риласа вдруг схватила ложку, которой ел Эймар, и звонко стукнула мужа по лбу.

— Ой! Ты чего это, женщина? — опешил норд, потирая лоб.
— Ничего! — Риласа выразительно посмотрела на мужа и села ужасно ровно, сложив руки на столе.
— Так что ты сказал бабушке? — спросил мальчик.
— Бабушке я сказал, что... — Свен покосился на Риласу. — Сказал, что раз уж она такая упорная, то я отдам ей фонтан, но если только она меня поцелует. Да. Так и сказал.

Риласа, сверкнув глазами, поднялась и опять скрылась в кухне, а Свен приложился к своей кружке. На самом деле, тут он немного приврал, потому что Эймару ещё рановато было знать о таких вещах. На самом деле, когда он поймал красавицу-данмерку у себя в мастерской, он предложил ей сделку: девушка должна была остаться у него дома и заниматься с ним любовью до тех пор, пока один из них не скажет "хватит". Тот, кто выиграет, и оставит у себя фонтан навсегда. Риласа, хоть и была возмущена такой наглостью, согласилась; но в первую же ночь подмешала Свену в вино какую-то усыпляющую дрянь, а потом стащила фонтан и была такова.

— Так ты отдал бабушке фонтан за поцелуй, да, дедушка? — захихикал Эймар.
— Ну да... вроде того, — буркнул Свен. — Однако, радовалась она недолго. После того случая мы с ней пару недель не виделись, Риласы не было ни в таверне, ни на рынке, дверь она тоже не открывала... А потом я встретил её на улице, очень печальную, и она рассказала, что фонтан у неё украли. Я очень, очень расстроился... Одно дело вернуть его законной владелице, пусть это и не было доказано; и совсем другое — потерять насовсем. Я даже сердиться на неё перестал. Обокрасть её было легко — домик у Риласы был плохенький, жила она скромно, и такая ценная вещь у неё дома быстро привлекла внимание всяких тёмных личностей.

Пожалел я Риласу, и решил попробовать разыскать тот фонтанчик, но ей об этом не сказал, чтобы зря не надеялась. Больших трудов мне это стоило! С кем уж я только не говорил, у кого только справки не наводил, с какими только отбросами и негодяями не общался, кучу денег потратил на подкупы... Но в итоге выяснил, что фонтан тот украла Гильдия Воров — собственно, я так и думал. Украла по заказу, но потом тамошние главари решили не отдавать фонтанчик, а оставили его себе, запрятав в каком-то притоне — там у них было что-то типа сокровищницы.

— И ты выкрал его оттуда? — восхищённо спросил Эймар.

— Нет, воровать я не умею, да и куда мне до Гильдии Воров... Всё было проще: то убежище нашла стража, воры быстро собрали всё самое ценное и бросились бежать, а по дороге спрятали свои сокровища в какой-то пещере. Там я и нашёл фонтанчик, а потом отнёс его Риласе.

— А бабушка что?

— Обрадовалась, конечно. Засмущалась, долго извинялась и благодарила... А потом сказала, что боится держать фонтан у себя дома, поэтому отдаёт его мне. Попросила только разрешения приходить иногда и любоваться, ну в этом уж я отказать не мог.

Через несколько дней мне принесли письмо от Риласы: она приглашала меня на встречу в парк. Я опять нарядился, взял цветы и пришёл в условленное время. Смотрю: сидит моя красавица, в нарядном платье, а на шее у неё амулет Мары! Ты ведь знаешь, что это означает, а, внучек?

— Да! Кто носит амулет Мары, тот хочет пожениться.

— Вот-вот. Я как увидел его, чуть букет не выронил. Стоял там как дурак, ноги дрожали, язык заплетался... Хорошо хоть Риласа оказалась смелее, чем я: сказала, что раз уж ей нельзя держать дома фонтанчик — своё единственное наследство — то не соглашусь ли я взять её в жёны, чтобы, значит, она могла владеть им наравне со мной.

— А ты что, дед?
— Ну а я что... Я, конечно, был согласен! Так согласен — согласнее не бывает. Тут-то мы с ней и поженились! В смысле, гм... — Свен густо покраснел. — Я хотел сказать, очень скоро поженились, почти сразу после того разговора, время не теряли. А тогда мы просто по парку погуляли. Вот такая история!

— Ты молодец, дед! — Эймар захлопал в ладоши. — Спасибо за историю. Видишь, бабушка, как дед тебя любит!
— Вижу, вижу, — рассмеялась Риласа, подходя к столу. — Но уже поздно, тебе пора спать. Да и тебе, муженёк, тоже не помешает... Ты уже и сидишь-то с трудом!
— Ладно, ладно, не ворчи, женщина, — пробурчал Свен, поднимаясь из кресла. — Пойдём, Эймар, уложу тебя спать. Видишь, гонят нас, хе-хе-хе...

Старый норд и мальчик поднялись по лестнице на второй этаж, и Свен отвёл внука в его комнату. Укладывая мальчика спать и накрывая его получше одеялом, ювелир улыбался и думал о том, что когда-нибудь он расскажет Эймару другую часть истории, о которой умолчал сегодня. Она не предназначалась для ушей его жены, но Свен уже много лет втайне гордился ею. Знал об этом только его друг — тот самый, что когда-то откопал фонтан в Морроувинде.

На самом деле, когда он разыскал то убежище Гильдии Воров, где они спрятали ценности, оно оказалось разграбленным. Поблизости жили великаны, и, судя по всему, они считали пещеру своей территорией. Когда Свен и его друг добрались туда, то нашли только несколько мёртвых тел, а ценностей не было и следа. В отчаянии Свен и его друг обыскали пещеру, но нашли только узорчатые обломки — всё, что осталось от фонтанчика. Видимо, великаны раскрошили его, чтобы выковырять драгоценные камни.

Свен забрал домой все обломки, какие смог найти, и кое-как скрепил их между собой. Потом он взял свои новенькие даэдрические инструменты и принялся вырезать ими из камня, стараясь как можно точнее повторить форму и узор. Риласа оказалась права: даэдрические лезвия резали неподатливый минерал будто мягкое дерево; но всё же Свену пришлось изрисовать кучу листов бумаги и вырезать несколько копий, прежде чем он сумел — как ему казалось — точно повторить оригинал.

Потом нужно было гранить камни и украшать ими фонтанчик; потом нужно было найти чародея, который заключил бы в камень души даэдр: ледяного и грозового атронаха. Именно захваченные души позволяли фонтану по-настоящему работать: постоянно лить воду и пускать по её поверхности крохотные молнии.

Даже клеймо скульптора Свену удалось подделать. К концу работы он был ужасно измучен, голова и глаза болели, не переставая; и он очень боялся того, что девушка заметит подделку. Боялся, но всё же надеялся, что, даже заметив, она оценит его усилия... Так оно всё и случилось. Риласа уже не ждала снова увидеть фонтанчик, и была несказанно счастлива получить его обратно. Свен до сих пор помнил, как она плакала от счастья и не знала, как его благодарить.

Подмены девушка не заметила, и в итоге всё-таки вышла за Свена. Это был один из самых счастливых дней в жизни молодого мастера, и сейчас он, уже изрядно постаревший и много переживший, улыбался, вспоминая то время.

Риласа тем временем прибиралась внизу. Она отнесла в кухню посуду, вымыла её, потом протёрла стол и взяла в руки фонтанчик. Он был тяжёлый, прохладный и очень, очень красивый. С фонтанчиком в руках данмерка поднялась на второй этаж и зашла в спальню, где её муж уже успел улечься и даже тихонько захрапеть. Риласа поставила фонтанчик на специально отведённую полку и ещё раз полюбовалась на него.

Свен, конечно, был великим ювелиром — возможно, он и сам не знал, на что был способен. Он почти идеально воссоздал фонтан, сделанный когда-то её отцом, вплоть до узоров, огранки камней и даже захвата душ — отец-то думал, что только он владел таким секретом. Однако Свен не знал, что однажды маленькая Риласа, наблюдая за работой отца и рассматривая его инструменты, случайно поцарапала стенку чаши: даэдрическое лезвие, даже будучи в детской руке, оставило довольно-таки глубокий след.

Скульптор тогда досадливо прикрикнул на дочь:

— Ну что ты сделала, Риласа! Ведь всё уже было готово, а теперь посмотри-ка на эту борозду. Тьфу!
— Прости, папа, — пролепетала девочка. — Оно само...
— Пф, само... Придётся теперь вырезать на этой чаше узоры, чтобы закрыть твою царапину. А я хотел так оставить, некогда мне возиться с этой моделью... Ну да ладно, пускай. Только красивее будет. Я вот так вырежу по кругу, а потом ещё можно сделать гнёзда, вставить камни, угу...

Скульптор придвинул к себе мерцающую чашу, начал вертеть её в руках и что-то прикидывать. Риласа смотрела на отца и радовалась тому, что её маленькая оплошность сошла ей с рук.

Когда фонтан был готов, царапину на его чаше и правда невозможно было заметить. Только маленькая данмерка и её отец знали, куда надо смотреть, где именно линия проходила чуть глубже, чем надо.

И потом, уже выйдя за Свена и переехав к нему, Риласа как-то нашла обломки того самого фонтана: увязанные в мешок, спрятанные на дно тяжёлого сундука, заваленные сверху инструментами и другими принадлежностями.

"Видишь, бабушка, как дед тебя любит!" — вспомнила Риласа слова внука. Данмерка улыбнулась и подержала ладонь под струйкой холодной воды.

Ещё бы ей было не знать!

Сообщение отредактировал Nat - 20.02.12 - 18:17