// Блин, я действительно начала моду на убиение персов

Что здесь, что в колобке.... УжОс//
Драка была окончена. Тело редгардской пиратки недвижно лежало на грязном и холодном полу, а её стеклянные застывшие глаза смотрели в никуда. Селин, сжавшаяся на стуле, тихо и жалобно заскулила от страха, не в силах смириться с происходящим. Альтмер был, казалось, более чем растерян. Его жёлтое лицо не то побледнело, не то пожелтело ещё больше. Мужчина сам был напуган до дрожи в коленях случайной смертью редгардки, и теперь, когда скимитары Валена, блестя в свете канделябров, были нацелены на него, альтмеру, похоже, хотелось закричать или просто провалиться под землю. Пират смотрел негодующе, и Миони пришла в голову жуткая мысль о том, что кровопролитие может произойти ещё раз, а там не далеко и до всеобщей драки... Девушке жутко хотелось, чтобы в таверну сию же секунду ворвались стражники, хотя, в силу своей профессии, она их и недолюбливала, но как ещё можно прекратить насилие?
Всё вокруг данмерши поплыло. Только что рядом с ней произошла смерть.
Глаза, полные прозрачных слёз ледяного ужаса упали на лужицу красной горячей крови, натёкшей из раны пиратки, и у Селин закружилась голова. Девушка медленно завалилась на бок, цепляясь слабеющими пальчиками за столешницу и спинку стула, но всё равно упала на пол в обмороке, и её старый изношенный плащ, судорожно сжатый в последнем движении, упал рядом с ней.
Удивительно, сколько впечатления произвела на девушку, казалось, обычная сцена. Многих присутствующих она совершенно не затронула, к тому же в этой таверне и до этого происходило множество странных, страшных, отвратительных в своей кровавости и трагичных событий. Интересно, как Селин отреагировала бы да хоть на ту же историю с инеевым атронахом? Как бы она себя повела, если бы ныне мёртвая Лекси Лашанс случайно впутала бы её в историю с Лентой Безумия? Наверняка, эта история весьма заинтересовала бы Гаррета, но только не её. Миони лежала на грязном полу под столом. Недвижная, как и пиратка, только с одним отличаем – девушка была, разумеется, жива. Пепельные волосы разметались вокруг застывшего бледного лица, одна ручка ещё сжимала рваный плащ, другая была сжата в кулачок и прижата к груди. Рядом валялся дорожный мешок данмерши и опрокинутый стул.