|
// Наконец-то я дописал этот рассказ. Теперь критикуйте по полной программе! Придирайтесь ко всему, что можно: к деталям описаний, к корявым выражениям, и самое главное - к глобальным недостаткам сюжета, если таковые обнаружатся. //
Сказание о...
Обычно чистый лесной хвойный воздух отдавал свежей гарью. Человек, стоявший возле дерева, встревожено принюхался. На лесной пожар не похоже... Вместе с обычной гарью чуткий нос мог различить и немного сладковатый запах горелого человеческого мяса, который нельзя было спутать ни с каким другим... Похоже, неподалёку находилась деревня, недавно сожжённая орками. Человек вздохнул и поправил длинный костяной лук за спиной, заодно накинув на голову капюшон серого дорожного плаща, из-под которого отблескивал на солнце металлический нагрудник. Маг шёл по лесу уже третий день. Его лица не покидало выражение мучительной задумчивости, отчего складки на лбу были больше похожи на морщины. Погоня, посланная за ним, сбилась со следа не без помощи его магии. Но это слабо утешало, орки добрались и до здешних мест. Что ж, быть может, из этой деревни они всё-таки ушли... Впрочем, это ещё предстояло проверить.
Орёл, пролетающий над лесом, увидел большое чёрное пятно, зловеще зияющее среди сплошного ковра из деревьев. Однако вольному жителю гор лес отнюдь не казался сплошным ковром, ибо зоркие глаза различали каждую веточку и даже муравьев, пробегающих по стволам. Едва уловимым движением орёл слегка повернул правое крыло, описывая широкую дугу в красивом повороте. Пепелище стремительно приближалось. Солнце стояло высоко в безоблачном небе, а чистый воздух позволял даже издалека рассмотреть сгоревшую деревню с невероятной чёткостью. Дым уже не поднимался над истлевшими каркасами домов. Деревня, по всей видимости, была сожжена вчера, поскольку запахи ещё не успели раствориться в душистом хвойном воздухе. Орёл сделал широкий взмах, поднимаясь выше и недоумевая, как он оказался так близко к этому страшному месту. Словно чья-то воля привела его сюда. Покружив ещё немного над деревней и не заметив ничего живого, крылатый хищник неспешно заскользил по воздуху в направлении гор.
Человек в сером плаще откинул капюшон, открывая солнцу суровое татуированное лицо. Деревня вокруг него была пуста, лишь чернели в немом трауре обгоревшие брёвна. Маг немного постоял, прислушиваясь. Между сгоревших домов послышался слабый шелест бумаги, которую трепал лёгкий ветерок. Несколько широких шагов, и человек уже стоял рядом с кучкой испачканных золой листов бумаги. Он торопливо, но бережно собрал их, пока ветер ещё не успел разбросать последнюю память о защитниках деревни.
Три каким-то чудом уцелевших листа оказались пронумерованы. Судя по номерам, большая часть рукописи либо сгорела, либо во время бегства из деревни часть листов просто потеряли. Листы измяты и потёрты, но текст сохранился. Судя по почерку, писал местный маг, чья рука привыкла выводить символы на рунах. Жив ли он сейчас? Успел ли избежать страшной резни? Или попал в рабство? А может быть, всё-таки успел уйти в безопасное место? Как бы то ни было, Беорас — так звали странника — осторожно, стараясь не порвать и без того едва уцелевшую рукопись, приступил к чтению. Это были стихи, то ли записанные со слов странствующих бардов, то ли местный маг сам любил складывать слова в песни и красивые сказания.
________________________________________________
- 35 -
О чём ты думаешь, Миртана,
земля достойнейших людей,
когда чужие барабаны
звучат среди твоих полей?
Твои равнины топчут орки,
неся разруху, голод, боль.
Когда в окно взираешь зорко,
о чём ты думаешь, король?
О чём ты горестно жалеешь,
держа в руках свой рудный меч,
к каким богам ты тяготеешь
и что надеешься сберечь?
Что молвишь, Иннос, верным слугам
в час испытаний роковых,
когда они зажаты в угол,
и свет надежды приутих?
Какими горькими слезами
готов оплакивать бойцов,
когда они погибнут сами,
чтоб сохранить твоё лицо?
Какие злобные коварства
готовишь миру, Белиар,
чтоб обуздать людское царство,
посеяв в душах зла пожар?
________________________________________________
- 36 -
Под чьей обманчивой личиной
нести ты будешь ложный свет,
чтоб независимо от чина
всю доброту свести на нет?
Как одолеть возникший хаос
и равновесие спасти?
Какими силами, Аданос,
тряхнёшь на праведном пути?
Но как бы боги ни решали,
каким быть миру на земле,
судьбы небесные скрижали
не властны свету или тьме.
И даже орочьи шаманы,
что жгут деревья и дома,
заклятьем исцеляют раны,
а значит, в них не только тьма.
Какой неведомой бедою
согнало орков с их земель?
И почему они войною
идут на нас, как горный сель?
Кто начал с ними эту бойню,
когда они приплыли к нам?
Как прекратить войну достойно
и дать свободу их рабам?
________________________________________________
- 37 -
Как ни пытайся всё разрушить
и как врагов в огне ни жарь,
но мир способна сделать лучше
любая мыслящая тварь.
Святая мысль острее боли
и тяжелее булавы,
когда огромной силой воли
её питаем к жизни мы!
Затем, откованная в песнях,
она становится легка,
как в положенье равновесья
на пальце лезвие клинка.
Какие песни сложат барды
об экипаже корабля,
чей нос, подобный алебарде,
взяла в объятия земля?
Опустошив объёмы трюмов
и, нагрузившись, как могли,
пять хмурых путников угрюмо
пустое судно подожгли.
На фоне страшного пожара,
что разгорался позади,
Он шёл походкой Кор Ангара,
скрестивши руки на груди.
________________________________________________
Горелые края последнего листа вяло шевельнулись от порыва ветра. Беорас стоял в глубокой задумчивости... В этих стихах было больше вопросов, чем ответов. Сомнения зарождались в голове странствующего мага Воды. "Сомнения опасны," - подумал Беорас, - "и могут родить хаос и смятение в душе. Служителю Аданоса надлежит быть осторожным с ними. Но сомнения подвигают людей к поискам чего-то нового!" Решив обдумать прочитанное позже, Беорас спрятал рукопись в дорожную сумку на правом боку и направился вглубь леса, снимая с плеча длинный костяной лук и высматривая какую-нибудь добычу на обед.
Через полчаса маг Воды уже сидел возле небольшого костра и жарил мясо молодого падальщика. Капли жира с шипением падали в огонь, а аппетитный аромат жареного мяса ударил в ноздри и как будто слегка потянул путника за кончик носа, дразня и заставляя желудок судорожно пульсировать в предвкушении пищи. Однако Беорас терпеливо отогнал соблазн, дождавшись румяной корочки, и только затем неспешно приступил к трапезе, как и подобает достойному слуге Аданоса.
Насытившись, маг погрузился в размышления... Он достал из сумки обугленные листы и снова перечитал их. "Этот человек", - подумал Беорас, - "высказывает сомнения даже в том, что судьбы людей зависят только от воли богов... Похоже, этот маг не служит ни одному из трёх богов нашего мира". Таких магов Беорас ещё не встречал. Простые люди могут по неведению даже не знать о богах, но этот... этот сознательно выбирал свой путь. Более того, мысль автора поднимается над обычным представлением об орках и пытается проникнуть в причины войны, познать силы, что движут целыми народами... "А ведь он прав!" - внезапно понял Беорас, - "Мы ведь так мало знаем о них! А чем больше знаешь врага, тем легче отыскать уязвимое место! Или договориться..." За время войны люди всё-таки кое-что узнали. Например, познания шаманов в магии были не такими уж слабыми. Они могли не только кидаться пламенем, хотя в битвах чаще предпочитали именно магию Огня. Видимо, огонь для орков так же священен, как и для людей.
Внезапно размышления мага прервало хлопанье крыльев. Это вспугнутая чем-то крупная птица вырвалась из густой листвы и пролетела прямо над головой. "Наверно, змея на дерево заползла", — досадливо подумал Беорас, но нить рассуждений он уже упустил и никак не мог в точности поймать мысль, к которой шёл, как будто она, как та птица, вспорхнула и исчезла. "Всё-таки и впрямь наши мысли столь сильны, что не всякий разум сразу поймает их", — Беорас снова начал погружаться в размышления. Ему вспомнились слова его учителя, Кердариона, который был правой рукой Верховного Мага круга Воды в Венгарде, столице Миртаны. Однако учитель предпочитал жить в глухой деревушке в нескольких милях от столицы, дабы столичная суета не отвлекала от важных мыслей, а в Венгард отправлялся только по важным делам. Однажды учитель говорил:
— Смотри, Беорас! Ты видишь эту стрелу? Если я отдам её тебе, у тебя будет стрела, а у меня — исчезнет! Всё материальное, что где-то появляется, исчезает в другом месте. И этот закон не может переломить ни один маг! Даже магические силы любой чародей черпает из окружающего мира, и сила заклятий зависит только от умения мага взять эту энергию. Но есть одна вещь, отдавая которую, мы не теряем... Это мысль! Передавая мысль другим, мы приумножаем мудрость, сохраняя её и для себя.
Только сейчас Беорас начал понимать всю мудрость слов своего учителя, светлая ему память. Кердарион погиб в схватке с орками, защищая деревню, в которой прожил почти полжизни. Беорасу удалось уйти из деревни и скрыться от погони, когда исход боя был уже решён. Умирающий учитель успел послать мысленный приказ уходить из деревни. Это было его последним желанием, только поэтому молодой маг не остался защищать родную землю до последней капли крови.
Беорас встряхнул головой, приглушая в сердце горечь утраты, ибо не время сейчас посыпать голову пеплом в бездействии. Даже найдя свою смерть, учитель смог передать ему что-то важное. Даже более важное, чем заклинания. Мысли учителя теперь живут в нём, а значит, часть Кердариона всё же осталась в этом мире, небольшая часть, но очень важная! "Если магия служит нам оружием", — мрачно подумал Беорас, — "то почему бы не сделать оружием наши мысли? Пусть мысли действуют не так быстро, как выпущенная стрела или брошенный дротик..." Внезапно он услышал стук. Где-то неподалёку в дерево вонзился топор. Этот звук Беорас запомнил хорошо ещё при уходе из родной деревни, когда орки, не давая остаткам войск укрыться в лесу, метали свои топоры в спины убегающих. Однако лес был недалеко от деревни, поэтому топоры часто вонзались в стволы, уходя в вязкую древесину на ширину ладони. Похоже, отряд орков прочёсывал окрестности сожжённой деревни, видимо, полагая, что кто-то из уцелевших попробует вернуться на пепелище, чтобы открыть тайные погреба, в которых могло быть спрятано оружие и продовольствие, а то и кто-то из людей.
Самое время уходить подальше от этого опасного места. Беорас затушил костер лёгким ледяным вихрем — сейчас это самый бесшумный способ, — быстро собрал походную сумку и мягким, едва слышным шагом направился в сторону гор, оставляя орочий патруль без добычи.
Круто уходящая вверх стена гор закрывала почти половину неба. Туман плотным кольцом опоясывал вершины, как будто боги набросили петли на шеи каменным исполинам. Впрочем, Беорас знал, что этим богом мог быть разве что Аданос, ведь туман — всего лишь вода. Самый высокий пик вдруг заблестел так ярко, что маг зажмурился, прикрыв лицо рукой. Снегам на вершине выпадает счастье первыми видеть восходящее солнце, отчего они искрятся и радостно разбрызгивают серебристые стрелы лучей, словно пронзая мельчайшими иглами предрассветную тень, в которую зябко укуталась долина, пряча остатки ночной прохлады. Глаза немного привыкли к ослепительному блеску, и, когда кольца тумана поднялись к вершине, превратившись в растрёпанные шапки, молодой маг заставил себя оторваться от созерцания горных красот. Путь к подножию гор занял почти трое суток. За это время Беорас дважды едва не натыкался на орочий патруль, но всякий раз удавалось незаметно обойти врага стороной. Здесь, в горах, наверняка можно встретить беженцев из разрушенных поселений и захваченных городов, но в тайных пещерах могут укрываться и бандиты, коих в это неспокойное время развелось довольно много.
До ближайшей скалы, поднимавшейся почти отвесно, оставалось около полумили, когда Беорас услышал далёкий звон оружия. Перейдя на легкий бег, он поспешил к месту схватки. Если кто-то дерётся с отрядом орков, то он ещё может успеть на помощь. Лязг мечей и топоров приближался. Когда до места схватки уже оставалось около сотни шагов, сквозь деревья Беорас мог различить троих орков, наседавших на одного человека! Однако разглядеть этого храбреца было трудно, так быстро он двигался. Один из орков серьёзно ранен, а рядом уже лежат двое их мёртвых товарищей. Беорас подобрался совсем близко месту схватки и притаился за деревом, готовя ледяную стрелу и выбирая момент для броска в орков. Более мощные заклинания могут зацепить и человека. Внезапно справа он заметил стоящего в стороне шамана, который, видимо, тоже боялся задеть своих, благо ему было труднее попасть в одного человека, чем магу Воды — в трёх орков. "А вот и мне противник нашёлся", — стиснув зубы, почти прошептал вслух Беорас. Ледяная стрела метнулась в шамана, но тот быстро выбросил навстречу огненную стрелу, которую держал наготове. Две стихии с шипением столкнулись, оставив лишь облачко пара прямо перед шаманом. Во время полёта ледяной стрелы Беорас успел приготовиться к заклинанию "шторм молний" и уже начал вычерчивать знаки, концентрируя в руках магическую силу, но не забыл сначала отступить в сторону, укрывшись за другим деревом. Едва услышав лёгкий хлопок, с каким обычно срывается с рук огненный шар, маг шагнул из-за дерева, краем глаза увидев сгусток пламени, попавший в дерево, за которым он прятался перед первой атакой. Похоже, шаман метнул пламя почти вслепую в то место, где Беорас стоял тремя секундами раньше. Однако сохранивший самообладание маг не стал метать молнию вслепую, успев заметить, как противник с неожиданной ловкостью откатывается в сторону, и бросил заряд с упреждением. Перекувыркнувшись через голову, орк вскочил, но тотчас же увидел яркую вспышку, его затрясло от сильного разряда, пронзившего плоть. Клубок молний попал в правое плечо, мгновенно прожёг мясо и сквозь сердце, по пути разрывая внутренности, ушёл в землю. Шаман упал, дёргаясь в предсмертной агонии, а Беорас уже подходил к умирающему, на всякий случай, метнув в голову ледяную стрелу. Орк затих, в последней судороге крепко сжав одной рукой посох, а другой вцепившись в траву.
В это время схватка с остальными орками уже превратилась в дуэль. Один из троих лежал с проломленным черепом, второй судорожно пытался затолкать обратно в распоротое брюхо вылезающие сизые внутренности, но споткнулся и с воем упал. Последний орк явно был сильнее остальных, да и доспехи на нём были покрепче, хотя на правом боку виднелась вмятина, а левый наплечник съехал, видимо, от могучего удара. Однако и человек двигался уже не так быстро, держа меч одной правой рукой, левая бессильно свисала. Из предплечья сочилась струйка крови, а рядом валялся ещё один меч, которым, как понял маг, он тоже сражался вначале. Беорас снова приготовил ледяную стрелу, на этот раз тщательно нацеливаясь орку в голову, дабы решить дело одним выстрелом. Раненый воин краем глаза заметил искрящиеся льдинки на кончиках пальцев нежданного помощника, но не подал виду, а обрушил на орка серию ударов, чтобы не дать тому опомниться, затем резко откатился в сторону. В тот же миг холодное магическое острие вырвалось из рук мага.
Человек почувствовал лёгкое жжение в левой руке, затем резкую боль. Он распахнул глаза, но боль уже прошла, а вправленный сустав лишь едва давал о себе знать. Несколько царапин и порезов на обеих руках маг Воды уже обработал целительным эликсиром. Наконец, воин приподнялся и осмотрел поляну, обезображенную видом шести орочьих трупов, затем повернул голову к магу:
— Спасибо за помощь! С последним орком я бы, может, и сам справился, а вот шаман вполне мог меня зажарить, как ощипанного падальщика! Хм... Судя по одежде, ты — маг Воды!
До сей поры молчаливый, Беорас, наконец, ответил спокойным голосом, но с едва скрываемым уважением:
— Ты прав, герой. Я — слуга Аданоса! Меня зовут Беорас. А кто ты? И откуда прибыл в эти края?
Незнакомец скривился и досадливо махнул рукой:
— Да какой я к Белиару герой! Там, откуда я прибыл, я действительно был героем... А здесь мне ещё предстоит разобраться, кто настоящий герой, а кто подлец и злодей. В этой чёртовой стране всё так запутано... — он умолк, задумчиво почёсывая затылок. Затем добавил: — Как меня зовут? Хм... У меня когда-то было имя... Но то был совсем другой человек...
— Что ж, имя и впрямь не столь важно, если человек настолько меняется, что ему дают множество имён.
— Да, ты прав! Как только меня не называли раньше.
— Так откуда ты прибыл?
— О! Это долгая история... Давай-ка, сперва заметём следы: надо закопать трупы, а оружие и прочие полезные вещи взять себе, им они уже не понадобятся, — он кивнул в сторону трупов.
Через три часа поляна выглядела почти такой же, как и раньше, если не считать помятой травы и кое-как утоптанного дёрна на холмике. Беорас и безымянный воин уже сидели у костра возле пещеры в двух милях от места схватки. На вертеле истекал жиром молодой кабанчик, подстреленный по пути, а новые друзья уже доедали запечённого в глине падальщика. Пока ели кабанчика, безымянный кратко пересказал свою историю, про себя отметив, насколько спокойно слушал его молодой маг. Сразу видно — он не зря служит именно Аданосу.
— Да, — вздохнул, наконец, маг, — судьба порядком потрепала тебя. Но как бы то ни было, теперь надо думать о будущем, если, конечно, оно есть у Миртаны... Война с орками практически проиграна. У тебя уже есть опыт общения с одним из них. Конечно, Ур Шак — изгой, но я слышал, что есть люди, которые сотрудничают с орками и здесь, на материке. Человеческий язык многие их военачальники и шаманы уже выучили. А мы до сих пор так мало знаем об их культуре.
— Хорошо, что никто из патруля не ушёл живым. Когда я был в одном из поселений, захваченном орками, они не спешили сразу браться за оружие. Если бы они узнали о смерти 6 товарищей, их лица были бы не такими располагающими. Должно быть, эти ребята приняли меня за беглого паладина или разбойника. Но послушай, ты ведь маг! Я знаю несколько заклинаний, ты не мог бы обучить меня ещё чему-нибудь? Никогда не знаешь, что больше пригодится, магия или меч...
Беорас улыбнулся, впервые за последние дни:
— Я с радостью обучу тебя! Я даже сделаю это бесплатно. В такие времена деньги мало что значат, тем более, если мы можем чем-то помочь Миртане. Я думаю, мы можем приступить к тренировкам прямо сейчас.
— Отлично!
— Да, и ещё, — Беорас вынул из сумки обгоревшие листы, — в этих стихах, кажется, упоминается про тебя...
Герой бережно принял рукопись, аккуратно сложил пополам и спрятал за пазуху.
— Спасибо, я обязательно прочту. Похоже, обо мне уже многие здесь наслышаны...
Бывший защитник Хориниса оказался способным учеником, Беорас быстро обучил его всем боевым заклинаниям, которые знал сам. Через два дня жизни в уютной пещере они приступили к изучению заклинаний управления животными. Конечно, тут не обошлось без казусов. Однажды новый ученик Беораса попробовал управлять падальщиком, однако то ли в заклинании он допустил неточность, то ли непривычно было ощутить часть своего сознания в другом теле. Бедная птица как сумасшедшая начала долбить клювом дерево. В конце концов, клюв застрял в трещине старого ствола. Когда горе-ученик отпустил мозг падальщика, тот так и не смог освободиться. Утром из трещины торчал только клюв с остатками черепа — волки сгрызли всё, что смогли...
Ещё через четыре дня герой более-менее освоил управление птицами, он уже мог поймать в магические сети орла и взглянуть его глазами, при этом, умудряясь не грохнуть подопытного камнем о землю.
— Что ж, мы уже достаточно позанимались, — сказал как-то утром Беорас, — пора отправляться в путь. Ты смог даже освоить управление птицами, но чтобы управлять волками или другими животными, мозг которых много сложнее птичьего, тебе нужно долго тренироваться. Я бы советовал тебе найти какого-нибудь друида, что согласился бы тебя обучать превращению в животных. Тогда бы ты лучше понял, каково быть в шкуре волка или мракориса. А потом ты уже сам сможешь диктовать свою волю лесной живности.
— А как насчёт человека?
— Человека?!
— Да! Или орка.
— О! Ты замахиваешься слишком на многое! Человеческий мозг слишком сложен, здесь магия часто оказывается бессильна. Даже богам порою не под силу подчинить себе волю некоторых людей...
— Это уж точно, — ухмыльнулся собеседник.
— Но там, где магия бессильна, может помочь убеждение! Наши мысли и слова — самое мощное оружие, какое только можно придумать в разумном мире. Теперь ты должен усвоить самый сильный закон бытия, который не в силах нарушить ни один маг. Смотри, отдавая меч, я вооружаю тебя, но сам остаюсь безоружным. И так с любой вещью. Всё материальное, что появилось в одном месте, изъято из другого. То же самое происходит с магическими силами. Маги лишь черпают энергию из окружающего мира, и могущество их зависит лишь от умения брать и направлять эту энергию, — Беорас чувствовал, что уже почти повторяет слова своего учителя, как будто это говорил сам Кердарион. — Но наши мысли...
— Ага! Они не исчезают при передаче!
— Точно! Ты быстро схватываешь! Делясь мыслями, мы умножаем мудрость. А если мысль проникает в массы, то она способна натворить дел поболее самого могучего чародея.
— Что ж, спасибо тебе за наставление, — герой вздохнул, — я запомню всё, что ты сказал. А теперь и, правда, пора идти. Мы ведь пойдём вместе?
Беорас собрал мешок и направился в лес. У ближайшего дерева он обернулся. Бывший узник рудниковой долины торопливо догонял его. Маг покачал головой:
— Боюсь, орки не станут говорить со мной, а тебе предстоит ещё выяснить причины войны! Здесь наши дороги расходятся. Быть может, мы ещё увидимся, и надеюсь... это будут не самые страшные времена. Удачной дороги!
— Береги себя! — донеслось вдогонку.
Беорас шёл сквозь лес странно опустошённый. На душе было легко, как в опорожненной бочке вина. Он ещё не решил, что будет делать ближайшие дни. Наверно, стоит найти какой-нибудь лагерь беженцев и помогать им. Мысли медленно перекатывались в голове, переваривая события последних дней, а в душе нарастало чувство, что он совершил что-то важное. Беорас снова вспомнил своего учителя, на этот раз с тёплой улыбкой, ведь мудрые мысли учителя знал теперь не только он, а значит, есть надежда, что мудрость Кердариона будет жить многие годы, а то и века, и он, Беорас, будет этому всячески помогать...
Сообщение отредактировал varjag - 06.09.06 - 15:30
|
Творчество по Готике, рассказы
23.08.06 - 13:36 (Ответ #1)
