Волоча поломойные принадлежности, Эствин послушно топала вслед за "клиентом". У приоткрытой двери комнаты воровка внутренне застонала и подумала с досадой: "Эх, если б я не напилась, как чумной кагути, могла бы ночку отдежурить под дверью, пока этому болвану не приспичит освежиться!" Бретон остановился и, не входя в номер, томно махнул рукой: - Это там… - и тут же уселся на скамью в коридоре, всем видом показывая, что пока не будет восстановлена стерильность помещения, он туда даже не заглянет. Эст пожала плечами и храбро вступила в полумрак, рассеиваемый лишь одной свечой на комоде. "Вот ведь скамп лопоухий!.. - оглядывалась в поисках волшебного мешочка мошенница. - Щас, дядя, мы тебе тут всё очистим, вернее - обчистим, хе-хе!.. уп-с!" - она разом осеклась и отпрыгнула к стене. Часть пола и коврик у широкой кровати были залиты кровью и чем-то жутко отвратительным наподобие синеватых соплей, причем количество продукта вызывало в воображении десяток напрочь простуженных огров, явившихся за средством от вулканического насморка. - Что это такое, Малакат вам в зад?! - в растерянности Эст выругалась громким шепотом, ее слегка затошнило. - Здесь кого-то убили? На постели зашевелилась куча смятого белья, Эст похолодела и прижалась спиной к комоду, левой рукой она искала подсвечник, а правой судорожно вцепилась в ручку швабры. Из складок одеяла высунулась женская нога, но тут же втянулась обратно, потом медленно выпросталась рука, вполне себе человеческая и живая, и стянула край простыни с головы. Эст перевела дыхание: - Мара милосердная! Ты кто, чудище? - Я не чудище, - капризно надуло губки нечто. - Я девушка, и очень красивая! - Вынуждена признать - красивая, - хмыкнула воровка. Головка и впрямь была миленькая, ушастенькая, вся в белокурых завитках. Юное личико с блестящими глазами и вздернутым носиком портила только потасканность - явный признак рано начатого трудового пути. Босмерочка жеманно затараторила: - Ты сама кто? А-а, уборщица! Ну, ты тут займись, ага? А то я встать не могу - ступить некуда! А мне бы одеться - я же вся, абсолютно вся раздета… ой, во-он мое платьице, кх-м … на окошке. - А чего поразлили-то на пол? - Эст, пропустила тонкий намек насчет платья мимо ушей и подозрительно принюхивалась, выгребать эту гадость ей совершенно не улыбалось. - Ты часом не выкинула? Нагулянное от даэдрота какого? - Я девушка порядочная! - возмущенно пискнула проститутка. Эствин глумливо хихикнула: - Про девушку я помню! Но порядочные девушки не ночуют в номерах одиноких мужчин. Или скажешь, что это твой папаша? Лесная эльфиечка задергала ушками, зашмыгала носиком и по-детски сказала: - Тебе бы так досталось… думаешь, это мёд - такая работенка? Этот "папаша" - натуральный извращенец! Предложил "втроем", оплата двойная… я-то обрадовалась. А он, представь себе, решил призвать дремору!!! Эст вытаращила глаза, лишившись дара речи. Рассказчица, вдохновленная таким успехом, стыдливо потупилась и продолжила: - Нну, разумеется у него ничегошеньки не вышло… и вместо того чтобы поразвлечься, как нормальный мужчина, призвал с пьяных глаз призрак своей покойной подружки! - И она оказалась ревнивой дамой? - понимающе кивнула мошенница. - То-то кровищи кругом… - Угумм… - босмерка всхлипнула. - Еле-еле он ее обратно… того… упокоил! - А это…- Эствин с омерзением передернулась, глядя на слизь, - ее слюнявые поцелуи? - Эк… экто-как-то-там… - девица умоляюще смотрела на воровку. - Ты только ни-ни! Не болтай никому! Я же без разрешения работаю… меня посадят, а я крыс боюсь! - Да уж, с лицензией ты могла бы сама пожаловаться на этого колдунища-недоучку. Мое дело - сторона! Ложись и не вякай под руку, пока я тут на зачистке. - Я бы помогла может…- нерешительно предложила босмерочка. Эствин замахала руками и прощебетала елейным голоском: - Во имя Мары-благодетельницы, что учит нас помогать страждущим бескорыстно и с радостию! Спи, бедная деточка! Благоразумно держась спиной к огню и осторожно переступая через грязь, Эствин приблизилась, навела легкую иллюзию умиротворения и сладких снов, и вот уже сентиментальная, как все продажные девицы, босмерка заснула с младенческой улыбкой на губах. Мошенница взяла свечу, осмотрелась в поисках багажа клиента. Мешок оказался в шкафу, завешенный плащом. Эствин перебрала книжки, стараясь не закапать их воском, нашла заказанный томик. Извлекла также и несколько зелий в изящных флакончиках для личного пользования, а также нащупала зашитые в подкладку плаща золотые монетки и презрительно сплюнула: "Шигорат ему все мозги завернул бантиком! Что за тайник такой - другого выдумать нельзя?!" Завязав мешок в точности как было, Эст повозила мокрой щеткой по полу, загнала бренные останки темпераментной дамы под комод, затерла следы крови, щедро расходуя воду. Ковер получился равномерно бурого оттенка, но воровку это мало беспокоило. Вряд ли бретон станет жаловаться на плохое качество обслуживания, ведь придется публично объяснять причины кровавой драмы. Остатки грязной воды она выплеснула за окно, от души желая попасть кому-либо на голову, а в пустое ведро сунула обернутые полотенцем вещи, почти честно заработанные. Высунувшись в коридор, чтобы отчитаться перед постояльцем о проделанной работе, Эст обнаружила колдуна-извращенца громогласно храпящим: "Умаялся, бедолага! Девчонок наублажал, хе-хе! Тьфу ты, лопоухий!" и, придерживая ведерко, чтобы не брякало, жулик-поломойка растворилась в предрассветных сумерках.
|