Не говоря больше ни слова, даже не оборачиваясь, охотник направился прочь из таверны. Он был уверен - после всего услышанного, норд последует за ним неотступно даже во мрак Забвения, лишь бы исполнить добровольно принятый долг перед погибшим другом. Выйдя за порог, данмер с наслаждением вдохнул терпкий, полный таинственных ароматов тайны и магии воздух этого восхитительного мира, вместившего в себя бесконечное множество миров. Вечерело, и сгущающиеся сумерки пали на землю всеми оттенками желтого и оранжевого, делая всё тоньше и неразличимей грань между ней и побагровевшим небосводом. Яркие краски заката растворялись в черных омутах длинных теней, как одна тянущихся туда, где должно было находиться востоку, если бы только здешнее пространство имело стороны и пределы. Вот свернула за угол фигура в сером, и без раздумий ступивший следом Бъорнар оказался в тени здания. Безмолвный поводырь внезапно остановился, застыл как вкопанный, и даже, казалось, перестал дышать. Кто бы мог предположить, что все закончится здесь, у стен какой-то забытой богом таверны... Кто мог знать, что именно здесь оборвется еще один тянущийся за охотником сквозь миры кровавый след. - Да, судьба меча... - медленно проговорил Орф, и норд почувствовал, как изменился бархатный голос темного эльфа. Вроде бы, перемена неуловима, но отчего теперь звуки этого голоса вселяют такую тревогу? Отчего возвращаются к жизни те странные, гнетущие воспоминания о былых днях, вплетенных в цепь единой зловещей судьбы? Долго шел Бъорнар по стопам своего кровного врага, держась за конец той цепи, но, пройдя Междумирье и едва не отчаявшись завершить когда-нибудь поиск, он увидел-таки страшный конец своего пути. - Клинок, который ты ищешь, находится в руках храмовой Инквизиции. Похитившие его разбойники - мертвы, как я и говорил, - Орф говорил размеренно и монотонно, самым что ни на есть будничным голосом, словно и не шла речь об утерянной памяти, и не качались на чашах весов, не находя равновесия, человеческая жизнь и честь. - Они использовались как смазка для нордских секир, просто дешевая сила, от которой храмовники немедля избавились, когда она стала бесполезной и чересчур обременительной. Храм получил искомый артефакт, ввергнув при этом могучее некогда племя в пламень грызни за наследство, что не утихла и по сей день. Что же до Скордифа... он был необходимой жертвой, и его смерть причинила мне немало беспокойств. Плата, предложенная клириками Зала Справедливости, не искупает и малой доли того риска, на который мне пришлось пойти, чтобы исполнить их волю. ...Смолкает заснеженный лес, скованный трепетом перед свинцовым небом. Тупым, иззубренным лезвием холода взрезает свирепая стужа худой серый плащ, изодранный в клочья сухими ветвями, впивается в еще теплое тело с жадностью изголодавшегося по кровавой трапезе хищника, и рвется к самому сердцу, раскалывая кости и пронзая плоть. Над дремлющей девственной чащей реют серые знамена лютующей зимы, и не разорвать ничем их сплошную завесу, не разглядеть по ту сторону вьюги обреченный человеческий хутор... Наконец-то, огонь. Конечно же, не факелы и не костры - их неистовый ветер просто не пощадил бы. То был огонь очагов огромной сельской корчмы, с трудом, но проникавший через плотно запертые узорчатые ставни, и потому послуживший превосходным ориентиром. Впивается в кожу проклятый снег, желание бросить все и бежать назад становится почти невыносимым. Но... только не теперь, когда жертва обнаружила сама себя. Холод делает то, что должен - не позволяет ни на мгновение забыть о том, как слаб и беззащитен в ледяной пустыне палач-одиночка и как мучительно тяжело ему поднять топор ради единственного удара. - Тот, за кого ты мечтал отомстить, погиб не от стрелы. Его сразил болт, щедро смазанный ядом из удушайки и горьколистника... ...В глазах таких охотников убийство человека мало чем отличается от убийства какой-нибудь твари Забвения. Вся разница - в стоимости заказа. Охотиться на людей, как правило, попросту невыгодно. То ли дело – артефакты! Снежная мгла сжала в объятиях холм, надежно спрятав от человеческих глаз эмиссара смерти, и тот резко выхватил из-за плеч арбалет, боясь упустить вожделенный трофей, а вместе с ним - и золото Храма. Унять дрожь замерзших пальцев, вслушаться в яростное дыхание ветра… Дело сделано. Хутор взрывается криками страха и растерянности, а из чащи уже высыпали десятки северных мародеров, уже звенит сталь, сшибаясь со сталью… - Это место чуть не убило меня. Я был бы рад его забыть. А ты… не знаю твоего имени... Ты нашел-таки убийцу своего друга, о чем я возвещаю тебе с превеликой радостью. Орф стремительно обернулся, полы плаща распахнулись, охотник рванул с пояса черную кожаную сумку, швырнув ее к ногам Бъорнара. В следующее мгновение в руках данмера оказался эбеновый меч, а нордлинг понял, что под его ногами лежит голова человека, которого он привык звать Скордифом. Пришло время завершить эту изнурительную охоту...
Сообщение отредактировал Trickster - 01.10.05 - 21:13
|