|
Азинус очнулся от того, что острый маленький язычок старательно вылизывал его веко.
Он попытался приоткрыть глаза, но тут же утробно заревел: их пронзила жестокая резь, жесткие веки схлопнулись с такой силой, что, казалось, готовы были раздавить глазное яблоко.
- Лежать! - тонкая лапка придавила ему губу, острый язычок заработал еще быстрее. Резь медленно уходила.
- Дерьмовая... тьфу... маска, - сообщил хриплый голосок. - Дырявая... тьфу... как... тьфу... рыбачья сеть...
Кагути попытался прислушаться; буря кончилась, вокруг мирно шумели деревья да где-то вдалеке кричали клиффы.
- Что случилось? - проперхал он пересохшим горлом. - Меня как будто сварили.
- Всё, - удовлетворенно скрипнул голос. - Можешь открывать глазки и заняться утренней гигиеной. Сварить не сварили, но ошпарили тебя здорово...
Азинус завозился, поднимаясь, осторожно поморгал. Тюки с оружием валялись неподалеку, почти целые. Шкуру немилосердно жгло и зудело, - нужно было немедленно искупнуться или хотя бы вываляться в густой траве. Кагути принялся оглядываться в поисках того или другого.
Лужа нашлась совсем рядом: рухнувшие со скалы, у подножья которой проходила дорога, глыбы образовали каменную купель, в которую стекал тоненький ручеек от бившего из скалы ключа. Пепел, нанесенный бурей, успел осесть на дно, и Азинус с удовольствием плюхнулся в ледяную воду. Рядом умывалась Лисандра.
Кагути, хрюкая и порыкивая от удовольствия, завозился так, что лисичке пришлось отпрыгнуть - чуть не половина лужи выплеснулась на дорожный камень. Но камни и песок счистили со шкуры остатки яда, и наружу он выбрался уже совершенно удовлетворенный.
И тут он увидел хозяина...
Тит лежал поперек сломанного куста, его лицо превратилось в кровавую маску, а походное снаряжение расползлось гнилыми обрывками. Ни стальные имперские доспехи, ни кожаные ремни не выдержали кислотного плевка.
Кагути несколько секунд оцепенело смотрел, затем подскочил к неподвижному телу и толкнул рылом. Тело было теплым и мягким - живым, но Азинус понимал, что если не принять срочных мер, оно останется таким недолго. Потоптавшись в панике вокруг бессознательного человека (и потоптав пару мелких вещиц, жалобно хрупнувших под лапами), он решился: распахнув пасть во всю ширь, уцапал хозяина поперек туловища и поволок в ту же купель.
Нолемоций очухался от того, что его головой вниз макнули в ледяную воду и вдобавок крепко приложили темечком о камень. Вынырнув, он совсем было собрался надавать доброхоту по ушам... однако тело отозвалось неожиданной и сильной болью, сковавшей движения, а вместо проклятий пылающее огнем горло выплюнуло только слабый хрип.
Имперец ошеломленно булькнулся обратно в лужу и попытался вспомнить, что, собственно говоря, произошло. Память у него вообше-то была отличная - но в этот раз, похоже, решила взять отгул: меж загородной прогулкой в бурю и пробуждением в ледяной воде имел место полный и абсолютный провал.
Озадачившись, Тит принялся проводить инвентаризацию внешних и внутренних органов: обнаружив наконец, что чувство неудобства и жжения происходит не столько от ледяной воды, сколько от доспехов и одежды, он принялся разоблачаться. В воду летели сапоги, поножи, наплечники, нагрудник и прочие детали амуниции; каждая деталь провожалась все более изумленным взглядом, потому что выглядеть так, по мнению Нолемоция, просто не могла. От нижнего белья вообще остались жалкие тряпочки, вплавившиеся в кожу - их приходилось отдирать со скрежетом зубовным, дико вращая глазами.
Избавившись от последнего клочка одежды, Тит опустился в воду с головой и принялся созерцать собственное тело. Тело напоминало бифштекс с кровью, разве только непрожаренный. Тело ныло и кровоточило, отчего вода заплывала красной мутью. Тело надо было срочно спасать - но двигаться категорически не хотелось...
Полежав еще немного, имперец собрался с силами и выкарабкался из воды. Огляделся. Рядом пасся верный Азинус, правда, успевший избавиться от всего навьюченного груза. Выглядел он неважно, но вполне бодро.
- Ах ты, туша клыкастая, - Тит засмеялся и потрепал его по холке. - Так это ты меня туда булькнул?
Кагути хрюкнул и потерся об него облезлым боком. Рассеянно почесывая зверя за ухом, Нолемоций принялся оглядываться в поисках вещей.
Лучше бы он этого не делал.
Нет, вещи он узрел. Но его походный вещмешок выглядел так, словно по нему прошелся огрим - или, на худой конец, сильно озверевший кагути...
- Хв-востом тя по голове, - пробормотал военный, лихорадочно раздумывая, как быть. От всего его личного имущества уцелели только бумаги, которые весьма сложно было потоптать до полной неупотребляемости, пара мелких магических амулетов, хранившихся в шкатулке каменного гриба и тем спасшихся от гибели, и стальной нагрудный знак Легиона. От целебной мази осталась дурно пахнущая лепешка... хотя, впрочем, остатки можно было и употребить.
Нолемоций набрал на палец немного бурой кашицы и принялся втирать в самые отвратительно выглядящие раны.
- УУУООООООУУУ..!! - прокомментировал он, когда вместо залечивания мазь принялась разъедать тело. Пришлось еще раз принять ванну, а затем обойтись банальным наложением листьев болотного тростника, который рос поблизости в изобилии.
Сообщение отредактировал AlexHog - 07.10.08 - 16:25
|
Слово Тьмы
07.10.08 - 16:21 (Ответ #31)
