// Совместно с Кваем
- А что рассказать? - Миан послушно придвинулась к данмеру, - Моя жизнь не была так интересна, как твоя... — С моей стороны было бы невежливо говорить о себе с тобой. Это же занудство, — Дарер улыбнулся. — Жизнь не прошла впустую, если была полна чувств. Ну скажи, были ведь у тебя радости в жизни? Печали? Девушка на минуту задумалась, рассматривая острое эльфийское лицо собеседника. - Даже не знаю... Я всегда радовалась, когда урожай был хороший, или когда кто-то из соседских ребят оставлял у меня цветы на подоконнике, но это ведь не то, правда? Не так, чтобы уж очень... А грустить до вчерашнего дня мне не было о чём. Даже, когда отец умер, я была ещё слишком маленькой, чтобы расстроиться... И уж точно, я никогда и ничего так не боялась, как завтрашнего рассвета... Хоть бы он никогда не наступил, - Миан зябко поёжилась, хотя сидела вплотную к костру. — Замёрзла? — данмер обнял девушку за плечо и прижал к себе. — Нехорошо, когда страх превозмогает над остальными эмоциями. Он укрепляет, но подавлять светлые чувства не должен. Вспомни тепло. Родной дом, лучи солнца... ведь ты же его знаешь, да? Завтрашний рассвет тоже принесёт тепло. Я верю, что у нас всё получится, должно получиться. И ты мне верь. Дарер поцеловал Миан в макушку. Девушка доверчиво положила голову ему на плечо, глядя снизу вверх в его красные глаза. - Ты хороший, - просто сказала она и стала похожа на совсем ещё маленькую девочку, - Мама говорила, что эльфам нельзя доверять, а ты так добр со мной... Почему? — Потому, что не все эльфы злые. А ещё потому, что ты мне не безразлична. В моей жизни было не так уж много людей, с которыми меня свела судьба, чтобы я ими пренебрегал. А ты мне особенно дорога, Миан. Всё же, я за тебя в ответе... больше, чем в ответе, — данмеру казалось, что все слова были не о том. - Ты хороший, - повторила она, трогательно взмахивая ресницами, - но ты не можешь просто спасти меня... Завтра я умру. Я чувствую это, - тихо сказала девушка, и слёзы заискрились в её ледяного цвета глазах. Дареру было сложно разубедить Миан, потому что он сам боялся, что случится так, как она говорила. Тем не менее, нужно было постараться, чтобы страх всё-таки не превозмог. — Нет, — с едва различимой дрожью в голосе ответил данмер. — Нет, Миан. Так просто и так глупо всё не закончится, просто не может закончиться. Не плачь, слышишь? Я не допущу, чтобы совершилась такая глупость. "Но сможешь ли?" — отозвалось в мыслях Дарера. - Тогда ты тоже погибнешь, - почти шепотом заключила Миан по-странному взрослую мысль, - Я просто крестьянка, ничего страшного не случится, если я умру. Мама будет плакать, но другие просто забудут... А ты маг из Коллегии... И потом, вы, эльфы, так долго живёте... Ты мог бы много хорошего ещё сделать. Тебя бы запомнила история. Не надо рисковать ради меня... — История... — Дарер усмехнулся. — Когда в твоих руках оказывается чья-то жизнь, мир встаёт с ног на голову. Иной тоже скажет, что "просто крестьянка"... а я не могу. Данмер вдруг почувствовал, как чувство куда большее, чем привязанность, яркой искоркой вспыхнуло в нём и готово было двинуть его на непредсказуемое. Дарер заглянул в глаза Миан, пытаясь найти отсвет, след той искры и в ней, но дуновение ветра сомнений загасило слабый огонёк, едва занявшийся в нём, оставив только тёплые угли. Данмер только откинул голову на стену пещеры, чуть ударившись, и горько вздохнул. "Может, рассвет рассудит? Может, завтра будет легче?" — "Нет. Нет". - У тебя всё будет хорошо... Ты же не виноват... правда? Ты же не знал, что я... что меня... - девушка чуть отстранилась, словно заподозрив, что Дарер причастен к её похищению и судьбе. — Что ты, глупая, — данмер бросил обиженный взгляд на Миан. — Я не виноват, что это ты. Вообще... я даже не знал, что должен буду менять на какое-то кольцо человека, мне об этом и слова не сказали. Мне только сказали идти, и я пошёл, а иначе что?.. — Дарер не заметил, как пустился в жалобы. — Послушай, — положив руки на плечи Миан, он снова посмотрел ей в глаза, — разве мог бы я сам, по своей воле отдать человека в руки убийцам? Разве я знал, что это будешь ты? Я не мог знать. Но когда узнал, дороги назад уже не было, и я стал делать всё, чтобы уберечь тебя от... от этого рассвета, — Дарер с презрением посмотрел поверх Миан, на восток. Часов через восемь, девять. — И мог бы я быть, если бы хотел твоей смерти? Данмеру нельзя было терять ту хрупкую нить доверия, которая протянулась между ним и этой девочкой, то и дело колеблемую холодным ветром севера и неожиданностью, подстерегавшей за каждым углом. Дарер, не сдержавшись, прижал Миан к себе. Девушка внезапно расплакалась у него на плече, орошая потоками слёз чёрную ткань мантии. - Я... я не хочу умирать! - лепетала она сквозь всхлипы, - Спаси меня, Дарер, не отдавай меня им... Давай просто убежим! Прикажи этому убить их всех! А мы убежим... Я... я не могу, я боюсь, пожалуйста... - плечи Миан сотрясались в рыданиях, она прятала лицо и прижимала кулачки к груди. Тонкая и беспомощная. Данмеру самому начало казаться, что она не справится. Дарер посчитал пустым снова вдаваться в старые толки о том, что он не может приказать дреморе ничего, что как-либо расходится с заданием. Ни к чему было ни повторяться, ни снова выказывать свою слабость, преследовавшую его на протяжении последних дней, как если бы он был падалью, а она бы только ждала, когда он сломается окончательно. Воспользоваться слабостью Миан было выше Дарера, но он не был уверен, что сумеет вовремя остановиться. И потом, было это именно использование её слабости или, может, та самая живая сила, которая происходит из тех радостей и печалей, которых Миан никогда не испытывала? Может, ей и нужно было что-то невообразимое, что-то невероятное, которое, вероятно, будет последним, что она испытает? Но не будет ли Дарер затем стыдиться этого? Он не знал. Ему казалось, что в таком безысходном положении он ещё никогда не был. "Никаких грехов, никаких богов, никакой судьбы, никакой надежды", — всплыла в памяти строчка из позабытого барда. Ещё с утра Дареру нечего было терять, так что же теперь? Неужели появилось, что? Данмер ничего не ответил, и только сильнее обнял Миан, обвив её руками. Он начал гладить её по голове, пытаясь вместе с тем отогнать теперь уже бесполезные мысли о том, что не будет и не должно было быть. Она долго ещё плакала, бормоча неопределённые мольбы Дареру, и всем богам сразу, и каждому в отдельности, пока не выбилась из сил. Маг терпеливо гладил её волосам и спине, слушая, как затихают всхлипывания, и перестают мелко вздрагивать под ладонью остренькие лопатки. Спустя пару минут, девушка так и уснула - вжавшись лицом в его промокшую от слёз мантию.
|