Анвил: дом Ахмель.

Дожидаясь Ахмель в её доме, убийца тщательно обдумывал их дальнейшие действия. По словам воительницы Ледара любила прибрежные города, если это так и её нет в Анвиле, то остаётся единственное место, где она может быть – Имперский город. Значит, он зря потерял столько времени разыскивая её тут и всё потому, что Ахмель представила бумаги своей подруги, чтобы вступить в гильдию. Тень злости отразилась на лице ассасина и в этот момент дверь дома открылась и вошла его хозяйка. Эта была совершенно другая девушка, совсем не та, что он видел пару минут назад. От стойкой воительницы с твёрдым характером не осталось и следа. Сейчас перед ним была убитая горем Ахмель, руки которой тряслись от безнадёжности, а в глазах отражалась грусть…
- П-пожалуй, вам не придётся на меня рассчитывать... Я... Я не могу... Всё это... Слишком сложно... – она обессилено упала на стул напротив него - остаюсь здесь, – уверенно сказала девушка. – вас же прошу, если найдёте Ледару, передайте мою любовь и несломленную преданность – девушка закрыла лицо руками и кажется, расплакалась.
Убийца не испытывал ни жалости, ни злости лишь разочарование. Молча встав, он подошёл к Ахмель и, глядя на неё сверху вниз спокойно сказал:
- Я передам твои слова… - положив ладонь на голову воительницы Морнеанго поднял её лицо и она увидела его взгляд: хладнокровный, вселяющий страх в его жертв, в её глазах читалась смерть… одним взмахом своего кинжала ассасин прервал нить её жизни. Кровь брызнула на стену позади неё и Ахмель рухнула на пол, в её глазах застыл тот страх и немой вопрос «за что?»
Вытерев кинжал о ткань, убийца спрятал его и принялся обыскивать дом. Забрав всё ценное и имеющее хоть какую-то информацию о его жертве, Мор взял со стола кухонный нож и, испачкав его в крови воительницы вложил её руку. Даже если стража решит что убийство было подстроено им придётся провести экспертизу и найти доказательства. Это даст ему время, чтобы бесследно пропасть из Анвила.
Морнеанго вышел из дома Ахмель и незамедлительно покинул стены города. Дальше его путь лежал в сторону Имперского города, где, по словам покойной можно было найти Ледару.

Графство Брума. Серебряная дорога. Около полудня третьего числа месяца Первоцвета.

Приступ накатил, как всегда, внезапно. Полтора часа назад Снорри миновал последний сугроб и теперь, по мере того, как он спускался все ниже в Долину, зелени вокруг становилось все больше и больше. Весенняя суета пробуждающейся жизни радовала глаз и поневоле вызывала к жизни светлые чувства…
Тем большую тоску и ярость вызвало ЭТО. Виски вдруг налились привычной, но такой ненавистной тяжестью, сквозь которую медленно проросли раскаленные иглы подступающей мигрени. С’Неррир оскалился и попытался сосредоточиться на змеящейся впереди серой ленте дороги, надеясь, что подступающий откат на время удастся отогнать, что иногда получалось.

Не в этот раз.

Ему удалось пройти еще примерно полторы мили, стиснув клыки и с каждым шагом ощущая как голова болит все пронзительнее, а ноги начинают заплетаться все сильнее. В конце концов лапы повело куда-то в сторону и хаджит тяжело дыша привалился плечом к стволу здоровенного ясеня, росшего у обочины. Окружающий предметы двоились и троились, перед глазами мелькали искры, решившие сплясать удалую джигу под аккомпанемент стучащего боевым орочьим барабаном сердца.
Еще спустя пять минут зверолюд не выдержал и стянул с плеча сумку. Резким движением рванул завязки, нетерпеливо отодвинул мешающиеся вещи. Никак не желавшая покидать торбу статуэтка Исграмора была, наконец, вытащена, и в лапах у кота оказался тот самый невзрачный мешочек, извлеченный из тайника. С’Неррир нетерпеливо перевернул его над ладонью, слегка безумным взглядом оглядел выкатившиеся из него три полупрозрачные крупинки и уже собирался, было, привычным жестом забросить их в пасть…
“Одной будет достаточно, Снорри”
Хаджит на секунду замешкался, но решил, что не стоит…
“Одну, мохнатый”
Хаджит жалобно что-то проскулил, помотал головой, отгоняя внезапно проснувшуюся совесть…
“Хирцин тебя дери, ничтожество!!! Одну, я сказал!!!”
Снорри внезапно оскалился, бешеным, ненавидящим взглядом уставился на собственную ладонь и медленно, так, словно это стоило ему огромных усилий, слегка ее наклонил. Первая крупинка соскользнула достаточно быстро, вторая замешкалась, сползая с такой низкой скоростью, будто бы она обладала собственной злой волей и отчаянно не желала скатываться с темной, безволосой кожи уже слегка дрожащей лапы. Наконец клятый кристаллик, видимо до конца насытившись душевными терзаниями кота, шлепнулся обратно в кошель и Снорри резко хлопнул себя по клыкам ладонью с оставшимся кусочком Сахара…

Вскоре зверолюд снова, уже вполне себе твердым шагом, шагал на юг по Серебрянной дороге. Мерзкий туман отката схлынул, оставив взамен непередаваемое чувство отвращения к самому себе. Особенно гадко на душе было от того, что буквально этим же утром хаджит отправил домой очередное письмо, наполненное красочными, но, увы, в самой своей сути лживыми описаниями успешной жизни, что он вел в Бруме. От контраста написанного в послании с суровой действительностью хотелось завыть. Регулярно получавшие депеши клановцы и представить себе не могли, что их непутевый, но наконец-таки взявшийся за ум родич, который после своего пафосного ухода и последовавшего за этим трехлетнего молчания снова дал о себе знать, то и дело пересылая им небольшие суммы денег вкупе с описаниями карьерного роста в Гильдии бойцов, на самом деле первую половину этого срока провел, вкалывая на рудниках Морровинда, а вторую, перебиваясь случайными заработками у контрабандистов. И все это время яростно, но безрезультатно борясь с сахарозной лихорадкой.
От мрачных мыслей кошака отвлек аппетитный запах готовящейся еды. Снорри удивленно хмыкнул, осознав, что успел пройти уже весьма немаленькое расстояние, и свернул в сторону находящейся рядом таверны. На самом деле есть ему пока особо не хотелось, но все неприятности сегодняшнего дня требовалось… ну не знаю… запить, что ли?

Когда после Кризиса в Сиродил хлынули беженцы из еще более пострадавших регионов Империи, один из них, норд по имени Кетиль Долото, обрати внимание на то, что очень удачно расположенный перекресток между Серебряной и Оранжевой дорогами прямо-таки самым возмутительным образом лишен всякой подобающей такому важному месту инфраструктуры. Решив исправить сей позорный просчет сиродильцев, он объединился с несколькими другими беженцами, вычистил близлежащую пещеру от обитавших там умрунов и основал на этом перекрестке таверну. Названную со своеобразным мрачным юмором “Гадской Калиткой”. Странноватое название становилось полностью понятным только тогда, когда следующий в Столицу, Бруму или Коррол, путник подходил вплотную к выстроенному в традиционном нордском стиле зданию – внешний двор заведения щерился обломанными клыками Врат Обливиона, до сих пор острыми, но регулярно оплетаемыми вездесущей ипомеей в летние месяцы.
Толкнув входную дверь, еще не успевшую потемнеть от времени и, как и все здание, обильно украшенную резьбой в стиле Горного Скайрима, С’Неррир прошествовал к хозяину корчмы. Кетиль, получивший свое прозвище то ли за длинный нос, то ли за мастерское владение искусством резчика по дереву, приветственно кивнул. Снорри пару раз выполнял для него весьма… хм… деликатные поручения, за что и пользовался значительной скидкой.
Зверолюд несколько сомневался в том, что сможет сейчас членораздельно что-либо сказать, поэтому ограничился тем, что кивнул в ответ, хрипло рявкнул “Сидррра!” и ткнул когтистым пальцем в бочку с самым слабым напитком. В прежние времена он бы непременно заказал чего покрепче, но постоянные пробежки по самому краю Безумия научили его ценить ясную голову и трезвый рассудок.
Бросив на стойку пару септимов, кошак подхватил кружку с предоставленным напитком, направился к ближайшему столику и уже хотел было нормально выпить, как буквально натолкнулся на откровенно ошарашенный взгляд сидевшей по соседству хаджитской парочки. Снорри с трудом подавил желание выругаться вслух, так, чтоб на всю таверну хватило, но не отказал себе в удовольствии сделать это про себя.
“Сородичи, чтоб их всех… как же вы меня доссстали… Да, у меня клыки торчат из под верхней губы. Да, у меня хвост короткий. И да, я всем своим видом напоминаю не привычных всем милых львят, тигрят и прочих домашних кисок, а злобного длиннозуба из Ротгариана… но какого рожна вы на меня так таращитесь?! Не вампир же я, в самом деле!”.
Вообще-то к своим “соплеменникам” он относился довольно неплохо, по крайней мере, до тех пор, пока те не начинали изводить его вопросами о причинах столь нестандартной внешности, но, не заладившийся с самого начала день отнюдь не сделал его добрее… Мда, похоже, на самом деле, он был просто взбешен, поскольку еще через пару минут игры в гляделки не выдержал, хлопнул уже полупустой кружкой по столу и прорычал:
- Ну? Чего усставились?

Храмовый квартал Имперского города. Дом Эмиля

- Мешок мой оставь ему... ты это Эмиль брось, не люблю я этого. Молодой, да видать из ранних... гх-х-х, - осёкся старый волшебник, с подозрением зыркнув на даэдролога - ...и вообще, я в том смысле, что слуга  мешок носит, ну вот пусть и носит, всегда мешок то у меня на виду - так спокойнее. У нас у Тельвани, дружба то дружбой, но частная собственность превыше всего. У меня же там алхимический набор приборов специалиста - я его понимаешь всю жизнь собирал, не дай боги пропадет! 
Помрачневший экс-архимагистр уселся в мягкое кресло напротив хозяйского, водрузил ноги в пыльных туфлях на красивый бархатный пуфик и капризно заявил:
- И вообще я все ноги стоптал и весь язык отбил пока эти айлендские камни торговал. Нету у меня сил куда-то ещё иди - отдохнуть надо, посидеть. Лучше послать слугу какого-нибудь, неужели мой молодой друг хочет, чтобы на ночном экзерце я выглядел как дохлый гуар? К тому же наступило время обеда...

Имперский город, Торговый район, "Скатерть-самобранка"

   Услышав вопрос Жеоржика, девушка проснулась окончательно и судорожно попыталась сообразить, какая цифра в данном случае будет оптимальной. С одной стороны, на дороге эта пыль не валяется, а с другой... Лезть на рожон явно невыгодно - уж лучше продешевить, чем мотаться с пыльцой, девать которую откровенно некуда. К тому же, одно из главных правил Хорошего Вора гласит: сбывать награбленное нужно как можно быстрее. Разрываясь между осторожностью и жадностью, Инира улыбнулась и, искренне надеясь на то, что ни голос, ни глаза не выдают охватившую её неуверенность, заявила:
- Пятьсот септимов.
- Пятьсот? Что ж, это справедливо, - поморщившись, ответил Огье и выложил на стол требуемую сумму.
Не веря своему счастью, эльфийка сгребла монеты в висевший на поясе мешок и, скомканно попрощавшись с алхимиком и Энголотом, вышла из трактира. Ярко светило солнце, многочисленный люд праздно шатался по улицам, а Ини, довольно щурась, направлялась в сторону бравильской дороги и думала, что этот день по праву может считаться самым удачным в её воровской карьере.

Таверна “Гадская Калитка” на перекрёстке Серебряной и Оранжевой дорог
Отворившаяся дверь и вошедшая в трактир персона сразу привлекла взгляды посетителей кабака, но когда стало ясно, что это просто очередной странник зашёл промочить горло, все потеряли интерес к новоприбывшему и вновь уткнулись каждый в свою кружку. Все, кроме двух хаджитов, продолжавших не без интереса пялиться на соплеменника, что немедленно вывело того из себя. Один из хаджитов примиряющее поднял лапу, когти на которой не были выпущены, что говорило о его добрых намерениях, и воскликнул:
- Расслабься, прриятель! Мне прросто показалось, что я уже видел тебя рраньше. Хотя, наверрное и впрямь показалось – откуда бы тебе, такому дюжему паррню, гнить на рудниках за много миль отсюда...
Кот говорил спокойно, без намёка на издевку и, казалось, его внимательное наблюдение за Снорри действительно было просто попыткой освежить в памяти образ земляка, а не взглядом зеваки, пожирающего глазами члены хаджита, казавшиеся ущербными по сравнению с частями тела стандартного зверолюда.

Храмовый квартал Имперского города. Дом Эмиля
Даэдролог заскрежетал зубами, но, впрочем, не нашёлся, что возразить – как ни крути, а время обеда и впрямь подошло. Эмиль отдал распоряжения, и вот уже буквально через десять минут два товарища сидели за столом, заваленным разнообразными яствами. Хозяин отрезал ножом кусочек нежного, ароматного, приправленного душистыми пряностями мяса а сам украдкой поглядывал на старого колдуна, занимавшегося тем же самым и удовлетворённо думал, что произвёл немалое впечатление на гостя своим столом. Если утром Нара потчевали сахарным печеньем и лёгким сливовым вином, то теперь на скатерти яблоку упасть было негде от мисок с салатами и прочими гарнирами к главному блюду дня – приготовленному по особому рецепту мясу молодого оленя. Эмиль отправлял в рот кусочек за кусочком и, запивая мясо сухим красным вином, иногда зажмуривал глаза и покачивал головой, тем самым нахваливая свою прислугу, так угодившую привередливому хозяину.
Наконец трапеза подошла к концу, и серьёзные блюда уступили место чашкам чая и сладостям. Даэдролог, прищуриваясь и остужая напиток, осторожно отпивал, выжидающе смотрел на капризного старика и нетерпеливо гадал, когда же тот наконец сподобится промокнуть свою седую бородищу салфеткой и приступить к делам.

Улочки Торгового района столицы
Инира шла по мостовой, довольная успешно завершённой сделкой и заметно потяжелевшим кошелём, висевшим на поясе, когда её внимание привлёк молодой юноша, занимавшийся расклеиванием афиш. Очередной красочный лист пестрел разноцветными буквами заглавия:


Нижеследующая информация, как показалось смышлёной девушке, явно была направлена на поднятие духа населения, потому как она не помнила, чтобы в прошлом году было подобное празднество.
“7-го дня Первоцвета все желающие приглашаются на праздник Первого Сева! Выступление артистов, жонглёров и актёров, театральные постановки и прочие развлечения ждут вас на площади Дендрария Имперского города! Вход свободный!”
Заглядевшаяся на афишу и задумавшаяся о возможностях собственного присутствия на карнавале, Инира споткнулась и едва не упала, но была вовремя кем-то подхвачена.
- Осторожнее, моя дорогая. Так можно и сломать себе что-нибудь, – девушка подняла глаза и обнаружила, что ласковый голос принадлежал с виду пожилому, но неплохо сохранившемуся бретону. Тот улыбнулся ей и собрался продолжать свой путь, но, отпуская нежную руку данмерки, задержался взглядом на её пальцах и, по-видимому, заинтересовался чем-то.
- Интересная работа... – пробормотал бретон. Вновь взяв Иниру за руку, он слегка наклонился и внимательно осмотрел перстень, украшавший её пальчик. – Очень тонкая и качественная... Я на своём веку повидал немало ювелирных украшений, знаете ли, но работы моего лучшего друга узнаю из тысячи! Точно такое же изготовленное им кольцо, только с несколько другой гравировкой, украшало перст одного златовласого мужа, с которым я имел честь общаться почти год назад! Кхм... Впрочем, прошу прощения, что задержал вас своим старческим бормотанием, счастливого пути!
Бретон улыбнулся и, повернувшись, засеменил прочь.

Имперский город, Торговый район, "Скатерть-самобранка", утро
Проснувшись от разговора Огье и этой премилой эльфийки(скамп меня подери, как же ее зовут?), Энги поморщился - от каждого неловкого движения голова гудела как медная плевательница, которую случайно задели ногой. Проспал он, казалось, не один месяц и не сразу сообразил в чем дело. Вытерев слюну, капавшую во сне из уголка рта, он уселся более-менее ровно на стуле и, разминая затекшую спину, услыхал:

- Пятьсот септимов.
- Пятьсот? Что ж, это справедливо.

Попрощавшись с Инни(ах да, точно!), босмер еще немного осоловело покрутил головой по сторонам, пока память постепенно не вернулась к нему и события прошлых вечера и ночи не выплыли из тумана пошатывающейся походкой пьяного норда на льду.
- Трактирщик! А не соблагалаво...салаблага...в общем, кувшинчик кваса, если можно. Холооодного, - жалостно протянул Энги и, массируя виски, обратил свой взор к вчерашнему собутыльнику, что сидел перед ним мрачнее тучи и вертел в руках только купленную коробочку:
- Так что же это за порошок, Огги? - от официоза они избавились уже после третьего, нет, четвертого...или таки третьего? неважно, в общем, от официоза они избавились еще вчера.

Перекресток Серебрянной и Оранжевой дорог. Таверна "Гадская Калитка".

Услышав фразу про рудники, С’Неррир ощерился и так сжал ручку кружки, что та аж хрупнула. С первого взгляда было не понять, что же вызвало столь странную реакцию: то ли он усмотрел в словах собеседника что-то обидное, то ли вновь пробудились тяжелые воспоминания о годах рабства. Впрочем, чуток успокоившись, он заметил на лапе незнакомца, все еще поднятой в успокаивающем жесте, характерный кольцевой шрам, и его взгляд слегка, самую малость, подобрел. Благо “соотечественник”, как оказалось, все же обладал кой-каким чувством такта и не таращился особо уж беззастенчиво.
- Да нет, я на самом деле был на рудниках. Да и ты, хех, приятель, похошше испытал на своей шкурре пррелессти гостеприимства кррасноглазых, - зверолюд бросил выразительный взгляд на кандальный рубец на руке собеседника, после чего слегка отдернул рукав куртки, показывая собственную “рабскую” проплешину на серой шкуре. Выглядели они, кстати, абсолютно идентично.
- Таких как я, мало, так что, мошшет быть, ты там дейсствительно меня видел, незнакомец. Но вот я тебя, извини, что-то не пррипомню…
Убедившись, что новоявленный “старый знакомец”, вроде бы не собирается провоцировать его на драку, C’Неррир залпом допил сидр, и откинулся на спинку сиденья… тут же получив весьма болезненный тычок собственным ятаганом под левую лопатку. Так как изначально он планировал забежать в “Калитку” всего на кружку, ну, может, две, то даже не стал снимать ножны с клинком. И вот теперь, когда первоначальный порыв прошел и захотелось просто посидеть и подумать, “двухлапник” решил отмстить за столь пренебрежительное к себе отношение, попав между спинкой стула и хребтом своего хозяина.
Зверолюд раздраженно поморщился, стянул через плечо ремень наспинных ножен и положил их на столешницу. Хотя большая часть ятагана, за исключением рукояти и гарды осталась скрыта, все же длина и форма клинка могли бы вызвать у случайного зрителя если и не уважение, то хотя бы интерес.

Устроившись таким образом поудобнее, Снорри все же заказал еще одну кружку и принялся обдумывать свое положение. Мда, не особо то и хорошая ситуация получается… В Сиродиле сейчас все равно нормальной работы не найдешь, в Скайрим возвращаться не хотелось… да и на историческую родину особо не тянуло. В общем, пока что он весьма слабо представлял себе свою дальнейшую судьбу. А это было плохо – у него осталось всего двести семьдесят четыре септима, вкупе с выбитым сегодняшним утром из Прыща ”расчетом”. С учетом того, что в ближайшее время придется пополнить изрядно истощившийся запас Сахара… Нужно было найти работу.
Занятый этими размышлениями зверолюд от нечего делать осматривал зал таверны, нет-нет, да и возвращаясь взглядом к столику “настоящих” хаджитов. Те времена, когда он был готов поверить первому встречному, всерьез полагая, что в мире потенциальных друзей в разы больше чем врагов, давно прошли. Так что доверие и желание поболтать незнакомец у него пока что не вызывал, хотя определенная симпатия к тому, кто так же как и он прошел через шахты и плантации Морровинда все же была. Эдакое “Братство Неудачников”.

Таверна “Гадская Калитка” на перекрёстке Серебряной и Оранжевой дорог
Хаджит, прищурившись, кивнул и, как показалось, потеряв интерес к товарищу по несчастью, принялся шушукаться со своим соседом. Наконец оба встали, и С’Неррир с удивлением отметил, что хвост второго кота был едва ли больше его собственного – видимо, кот потерял его в жестокой схватке! Соплеменники подошли к столику Снорри и тот смог разглядеть их получше.
Оба были самыми стандартными с виду сутаями, только бывший узник данмерских каменоломен выглядел явно лучше своего товарища: тот был не только лишён значительной части своего хвоста, но и вообще изрядно потрёпан. Шерсть его в нескольких местах свалялась, ухо было порвано, а один клык сломан. Первый кот дёрнул ухом, отчего кольцо в нём затряслось, тускло блястя в свете лампады, и вновь обратился к С’Нерриру:
- Как же тебя занесло сюда, братишка? – и, не дождавшись ответа, приложил лапу к широкой груди, покрытой жёсткой рыжей шерстью – Меня называют Джо’Нажир, а это мой брат и друг – Дж’Айк. Можем мы присесть к твоему столу?
Джо’Нажир был очень и очень не глуп: он понимал, что в такое нелёгкое для хаджитов время им живётся несладко, и для того, чтобы заработать, его мохнатые братья будут готовы на много большее, чем решились бы ещё несколько лет назад. А уж этого-то бедолагу, как отметил про себя кот, судьба явно обидела сильнее, чем многих других. С учётом, что у Джо’Нажира имелась тема для разговора со Снорри, всё это было только на руку.

Торговый район Имперского города, “Скатерть-Самобранка”
Трактирщик, услышав заказ, удивлённо вздёрнул бровь и кряхтя спустился в погреб, откуда вскоре вернулся с наполненным кувшином.
- На, и смотри не отравись... – пожилой данмер протянул Энголоту кувшин и кружку и снова направился к стойке, бормоча себе под нос, однако достаточно громко чтобы посетители могли его услышать, –  И года не прошло, как один странствующий фанатик-паладин распространил этот рецепт по всем тавернам, а он уже пользуется популярностью... Ох сколько человек поначалу потравилось, прежде чем паладин этот научил нас готовить этот самый квас нужной консистенции... как же его звали-то... ро.. ро.. а! Робертиус Антар!!! Вспомнил!
Трактирщик занял своё место у стойки и уткнулся в газету, а Энголот плеснул себе кваску и жадно припал губами к кружке. Жеорик же ещё немного повертел шкатулочку в руках и, убрав её в карман, повернулся к эльфу:
- Ох, Энги, погоди ты с порошком... Пойдём в мою лавку, новости есть.
Товарищи расплатились с трактирщиком и покинули питейное заведение, сменив его на лавку Огье, где Энголот и был введён в курс дела о бедах и напастях владельца магазина.
Огье бегал, прямо как злополучной ночью, по магазину и грохотал:
- Вошли, по башке наподдали да взяли чего захотели! Нет, это нельзя оставлять просто так! Мой милый, милый друг! – повернулся бретон к Энголоту – Прошу, беги со всех ног к капитану стражи и доложи о вероломном нападении на лавку уважаемого Огье Жеорика! А я пока магазин покараулю, а то того и гляди ворвутся да остатки ценностей вынесут! А как доложишь – возвращайся, будем показания давать! Ну а за помощь я тебе маленько пыльцы отсыплю для твоего каталога да объясню, что выяснить успел...

Имперский город
Выбежав на улицу, Энги с чугунной головой и ватными ногами устремился прямиком к головному отделению стражи. Пробежав пару кварталов, он-таки вспомнил, что понятия не имеет где оно находится. И где находится он сам. Но чудодейственные свойства кваса давали о себе знать - туман в голове растворялся, а тело начинала пронизывать приятная бодрость, от которой волосы на загривке становились дыбом и хотелось пробежаться на цыпочках. Уж кто-то, а Энги знал, что квас в стародавние времена придумали альтмерские колдуны и передавшие его рецепт босмерам, но никак не этот паладин, как бишь его?
Итак, найдя какого-то стражника и выспросив у него, где можно найти начальника городской стражи, молодой алхимик стремглав полетел туда. Ворвавшись в офис маленьким вихрем, он чуть ли не закричал сидевшему в приемной молоденькому писарю:
- Срочно! Дико срочно, сэра! Мне нужно к начальнику стражи!
Оторопело оглядев босмера с головы до пят, имперец медленно, немного нараспев ответил:
- Аа господина почтеннейшего начаальника нее имеет места быть на меесте.
- Эээ, а когда он будет, - спросил, немного озадаченный странной манерой разговора, Эрги
- С минууты на миинуту. Наа скамеечку присядьте, сэээра, обождиие его.
И, едва ли не покусывая от нетерпения собственные локти, босмер уселся на скамью для ожидающих. Благо он там был один, а то еще и очереди бы он не выдержал.
Начальник стражи явился минут через тридцать, однаго наш алхимик успел сойти с ума от ожидания не одну дюжину раз. Он и грыз ногти, и хрустел пальцами, и качал ногами, но господин Бруно, как уже узнал от писаря Энги, увидев, что его кто-то ждет в приемной, увлек алхимика в свой кабинет, где, усевшись за свой крепкий дубовый стол, выжидательно уставился на подпрыгивающего от нетерпения босмера.
- Господин начальник, тут такое дело...
Выложив-таки все как на духу, Энги глубоко вздохнул, переводя дыхание, и стал ждать ответа сэры Бруно.

Бруно с кислой миной выслушал возбуждённого босмера и задумчиво прикусил губу.
Вояка только что вернулся от Сивериса, и в голове его вертелись как хорошие новости, так и плохие. Хорошей новостью было то, что советник одобрил оперативные действия Бруно в отношении вербовки ценного сотрудника, коим являлся хвостатый шпион Анричирр, и снабдил капитана необходимыми средствами и информацией. Плохой же новостью было то, что дом даэдролога Эмиля был обокраден, как утверждал сам хозяин в записке, переданной ранним утром советнику мальчиком-посыльным. Учёный в общих чертах разъяснял ситуацию и советовал Сиверису отдать соответствующие команды городским стражникам на случай, если где-нибудь всплывёт смертоносный товар. От этих новостей голова Бруно, и так отяжелевшая после выпитого рома, совсем была готова расколоться. А тут ещё этот босмер с очередными неприятными известиями... “Сначала Эмилева пыльца, теперь алхимическая лавка”, – думал стражник – “Прямо какой-то алхимик-маньяк орудует...”
- Огье, говоришь, обокрали... – хмуро пробормотал капитан, потирая виски, – Ладно, сейчас вышлем на место преступления наряд... Да и сам я подойду, что-то совсем неспокойно в городе стало...
Заверив эльфа, что меры будут приняты в ближайшее время, Бруно выставил его за дверь, а сам принялся переодевать доспех – по кабакам-то ходить и по личным делам, это одно, а на работе следовало выглядеть по форме.

Храмовый квартал Имперского города. Дом Эмиля

- Мням-ням, действительно прекрасно приготовленное мясо, - аппетитно причмокивая, благодушно похвалил трапезу старый и капризный тельваниец. Он сыто отдуваясь и цыкая зубом, сорвал с груди и скомкал салфетку, потом резво потянувшись схватил кусок какого-то паштета и лениво запихав его в рот откинулся на спинку кресла. Прожевав превосходный печёночный паштет старик собрался было уже даже задремать, но слуга сунул в его руку чашку с горячим чаем, и экс-архимагистр слегка обжегшись зашипел, как рогатая гадюка, опришлось очнулся от дрёмы и он принялся дуть на припечённые пальцы. Затем Марвани принялся за сладости - ну да, не пропадать же душистому чаю на травах! Запивая чаем какие-то медовые коврижки он напомнил Эмилю:
- Свечи магические-то не куплены, а у меня ноги болят, да и потрапезничали мы обильно. Наверно вам, дражайший друг всё таки придеться послать слугу за свечами. Потому как я, например, часа два буду совершенно не транспортабелен из этого кресла. Опять же, если мы вспомним сколь утомительное действо ожидает нас сегодняшней ночью... м-м-м, я подремлю, с вашего позволения, - помолчав немного добавил Нар и смежив веки затих в шикарном имперском кресле.  

Имперский Город
Будучи выставленным за дверь, Энги не стал дожидаться выхода наряда, а побежал обратно в лавку, решив дождаться стражу уже на месте, да и Огье за одно предупредить.
Несмотря на свой скорый шаг, босмер таки заметил улучшения в погоде: небо было практически чистым, а солнечные лучи, картинно пробиваясь сквозь редкие облака, создавали едва заметную, но такую чудную и какую-то, до порхания бабочек в животе, родную радугу, что казалось, будто под ногами не умытая ночным дождем мостовая, а с детства знакомый, мягко поскрипывающий деревянный пол и снующие по своим делам горожане не кто иные, как близкие родственники, приехавшие со всех, даже самых отдаленных уголков империи, чтобы порадовать тебя, то ли именинника, то ли просто действительно очень хорошего человека.
Вернувшись, таким образом, в лавку, босмер пересказал вкратце диалог с начальником стражи и немного успокоившийся Огье опять засуетился, нервно перебегая из одного угла залы в другой, стал усиленно ждать наряд, чуть ли не ежесекундно бросая взгляды на входную дверь.

Храмовый квартал Имперского города. Дом Эмиля
Эмиль крякнул с досады и открыл рот, чтобы втолковать в седую голову бывшего архимагистра Телванни как здесь у них, на континенте, делаются дела, потом всё же закрыл рот, подбирая слова, снова открыл и в тот же миг закрыл; в общем, так он и сидел, хлопая ртом как выброшенная на берег рыба-убийца, а Марвани тем временем уже уютно устроился в кресле и сопел, погрузившись в приятную послеобеденную дрёму.
Своим праздным поведением Нар здорово принизил самого себя в глазах даэдролога, и та дружелюбность, которая имела место быть, испарилась как утренний туман.
- Слугу мне, видите ли, придётся послать... – рассерженно передразнил заснувшего старикана Эмиль и, поднявшись с кресла, направился к выходу из комнаты, сделав знак стоящему в дверях служке, что можно убирать со стола. – Можно подумать, я император всея Тамриэля, да у меня тут персонал в сто душ...
Проходя мимо стола, на котором он оставил библиотечные книги, учёный взял старенькие томики и, со скучающим видом полистав их, пробормотал:
- Моя бы воля, сжёг бы их к чертям собачьим, лишь бы этому бездельнику не достались... И как только он смог до самой верхушки телванийского Дома дослужиться... А, эти островные...
Эмиль с неприязнью махнул рукой и направился к себе в кабинет, где и убрал в ящик стола книги о Сайрусе и Неутомимой Лиге, заперев его на замок. Прикинув, что даже если колдун проспит два часа, он вполне успеет до ритуала сходить и за свечами, Эмиль, как и собирался, достал с полки ступку и пестик – уставший даэдролог нуждался в бодрящих снадобьях, которые всегда принимал после тяжёлого дня.
Наконец, когда эликсиры были подготовлены и выпиты, учёный встряхнулся, накинул плащ и бросил дворецкому:
- Я по делам. А ты тут за этим приглядывай! – зыркнул Эмиль в сторону своего гостя и был таков.

Торговый район столицы, лавка обокраденного Огье Жеорика
Наконец, беготня прекратилась, Огье усадил своего товарища на табурет и, как и обещал, поделился тем, то знал.
- Пыльца не из нашего мира, это точно! Скорее всего какой-то авантюрист смог выбраться с Островов и остаться при этом достаточно дееспособным, чтобы хотя бы суметь продать порошок и при этом не навлечь на себя подозрений! Возможно, это была та самая данмерка, хотя я не думаю, что ей когда-либо доводилось побывать в царстве Шегората... Я по неосторожности этой ночью вдохнул малость этой пыли, и что ты думаешь? Я думал у меня сердце из груди выпрыгнет! Представляешь, что может произойти, если увеличить дозу да, скажем, всыпать в тарелку кому-нибудь! Это же чистой воды...
Тут дверь “Главного Ингредиента” распахнулась и внутрь вошли два солдата возглавляемые самим Бруно, капитаном стражи. Разговоры пришлось отложить.
После внимательного осмотра месте преступления и допроса свидетеля, коим по делу проходил Энголот, и владельца магазина стражи порядка приступили к описи украденного имущества.
- Так-с, итого: две порции праха вампира, три порции эктоплазмы... – перечислял молодой имперец, закончив наконец список внушительной суммой золота. – Это всё?
- Также была украдена... – легкомысленно начал Огье и осёкся. Он слишком поздно сообразил, что не стоит трепать на каждом углу об иномирной субстанции. Впрочем, подумал бретон, откуда солдатам знать о порошке, а тем более о его свойствах, и продолжил:
- Была украдена немалая порция весьма дорогостоящей пыльцы. Это из личного запаса, так сказать... Грабитель наверняка имел самое прямое отношение к алхимии!
Тут Бруно, доселе прохаживающийся по помещению и осматривающий каждый уголок, резко повернулся к Жеорику и протянул:
- Это какой такой пыльцы?
- Эммм... – замялся бретон – Я приобрёл её буквально на днях... Очень, знаете ли, интересные для меня, как для образованного в этой сфере знаний человека, образцы пыльцы редкого растения...
- И впрямь интересно! – нахмурился Бруно. – И у кого же вы приобрели эти ваши образцы?
- Не в моих интересах раскрывать свои источники общественности! – обиженно поджал губы Огье – Такое времечко настало... Конкуренция, понимаете ли...
- Понимаю, понимаю... – саркастически заверил алхимика Бруно и обратился к своим бойцам:
- Ну что, закончили? Пожалуй, придётся проводить этих двоих в здание стражи для дальнейшего допроса. Кстати, - повернулся капитан к побледневшему Жеорику – Остался у вас ещё этот порошок?
- Нет-нет, что вы! – поспешно заверил стражей алхимик. – Забрали всё до последней крохи!
Бруно задумчиво кивнул и развёл руками:
- Ну что, господа. Пройдёмте...

Улочки Торгового района столицы

   Друг... Кольцо... Кольцо?!

- Этот перстень Он подарил мне, когда... Впрочем, это неважно. Если вы когда-нибудь встретитесь, Он узнает тебя по этому кольцу.

- Подождите! - истошно закричала Инира, бросаясь вдогонку за пожилым бретоном, который, на счастье (или на беду), не успел уйти далеко. Вцепившись в руку ошарашенного мужчины, Ини, чьё выражение глаз могло дать фору любому жителю Дома Скорби, лихорадочно зашептала:
- Пожалуйста, пожалуйста, расскажите мне об этом златовласом муже... Я понимаю, это выглядит странно, но поймите, поймите и поверьте, это очень, очень для меня важно... 

3-е число Первоцвета. Ближе к вечеру
Улочки Торгового района столицы
Бретон удивлённо повернулся, и Инира встретилась с пронзительным взглядом ювелира. Девушка, как отметил старик, не была похожа на убийцу, скорее уж поклонница...
- Я, может быть, что-то и вспомню, только если вы расскажете мне свою историю, и причины такого интереса к этой персоне! – упёр руки в бока ювелирных дел мастер и, смягчившись, подмигнул Инире, – Да и не на улице же разговаривать, пойдём, я напою тебя чаем!
Вскоре данмерка уже сидела в небогатом, но уютном доме Старины Эндрю, как называли бретона его знакомые, и угощалась горячим чаем, предложенным радушным хозяином. Ювелир узнал, что когда-то посетивший Вварденфелл красавец-мужчина, зачавший Иниру в лоне её матери, был вынужден покинуть её, хоть и был страстно влюблён. На прощание он вручил ей кольцо, такое же, какое красовалось и на его пальце, и пообещал, что непременно вернётся. Однако шли годы, и ничего не менялось...
Когда Инире исполнилось пятнадцать лет, Раина, её мать, неожиданно сказала ей, что им нужно поговорить и отвела дочь к себе в комнату. После долгого молчания, она, судорожно сжав пальцами покрывало, посвятила Иниру в детали её рождения. Сказать что Ини удивилась, значит не сказать ничего. Она свято верила в то, что её семья является идеалом человеческих отношений, и даже мысли допустить не могла, что её мать могла изменить отцу. К её чести, скандалить и делать поспешных выводов девочка не стала. Сев рядом с матерью, она тихо попросила рассказать ей всю историю от начала и до конца, но Раина просто сняла с руки кольцо, отдала его дочери и сказала: «Вряд ли вы когда-нибудь встретитесь, но если вдруг это случится, он узнает тебя по этому перстню».
Пока Инира говорила, Старина Эндрю сидел, покачивал седой головой и промокал салфеткой уголки глаз – как оказалось, ювелир был очень сентиментален. Наконец настала его очередь говорить.
- Да, я хорошо помню этого человека. Златовласый, статный, настоящий красавец! Эх, был бы я моложе, я бы наверняка здорово позавидовал его светлой голове и завидной мускулатуре, но год назад я лишь порадовался, что есть ещё мужи, способные как следует сжимать меч в ладони, не то что нынешнее поколение... Мы встретились с ним случайно, тогда-то я и обратил внимание на его перстень. Видишь ли, дочка, - Эндрю, отпил из своей простенькой чашки и причмокнул губами, – я тогда, как и сегодня, сразу узнал работу моего старого друга, тоже ювелира, много лет назад перебравшегося на Вварденфелл и обосновавшегося там... Вероятно, твой отец, будучи на острове, обратился к нему за профессиональной помощью...
Старик тихонько усмехнулся и подумал, как же всё-таки тесен мир. После минутного молчания, сопровождавшегося лишь позвякиванием ложки, размешивающей в чашке сахар, Эндрю продолжил вдаваться в воспоминания своей юности, но Инира не торопила его – она понимала, что одинокому старику явно не хватает общения, и потому решила не перебивать. Ювелир всё трепался и трепался, зачем-то рассказывая то о великом чемпионе арены, то о герое Кватча, и девушка едва не уснула в кресле когда наконец сквозь лёгкую дремоту расслышала:
- ...отправился на север, у графини Брумы что ли аудиенции добиваться, уж и не помню.
- Что-что, простите? – встрепенулась Инира и чуть не пролила на себя остатки уже остывшего чая.
- Я говорю, отец твой кровный в Бруму отправился – раздражённо повторил Старина Эндрю. - Ежели всё ещё не теряешь надежды увидеть его или хотя бы узнать, что с ним случилось, советую закутаться потеплее в меха – путь до Брумы неблизок и опасен...

Имперский город, отделение стражи
Первым допрашивали Огье. Энголот всё это время сидел в коридоре и ожидал, пока вызовут его, и ожидание это было ужасно невыносимым. Наконец дверь распахнулась, стражник вывел Жеорика из кабинета Бруно и повёл куда-то по коридору, так что Энголот даже не видел выражения лица бедного алхимика, не говоря уже об отсутствии возможности с ним пообщаться. Из комнаты, где осуществлялся допрос, выглянул второй стражник и пригласил, нет, приказал эльфу войти.
Энги, понурив голову, зашёл в кабинет и уселся на стул напротив Бруно.
- Ну что, готовы сотрудничать со следствием? – осведомился капитан стражи. – Выкладывай всё, что тебе известно. Где был, что делал... А также следствию интересно всё, что касается этой подозрительной пыльцы. У нас есть все основания полагать, что именно она послужила причиной ограбления. Так что выкладывай всё начистоту. А ты, – повернулся Бруно к писарю, сидевшему за столиком поменьше в углу, – внимательно записывай каждое его слово. Поехали...

Дом Старины Эндрю, дорога к Бруме

   Больше всего на свете Инире хотелось выпить бутылку Тамики, выйти на улицу и спеть что-нибудь повеселее. Она увидит отца! Альмсиви, Азура и Шегорат со всей Девяткой впридачу, она увидит отца! Сердечно попрощавшись с Эндрю, девушка буквально вылетела на улицу и на всех парах помчалась в направлении дороги, ведущей к Бруме.
   Город нордов и северных ветров террой инкогнитой для Ини не был, в конце концов, именно в брумской таверне ошивался доступный ей скупщик краденного. С него-то эльфийка и решила начать свои поиски. Онгар, на первый взгляд казавшийся обычной деревенщиной, знал о Бруме если не всё, то многое. К тому же, большинство приезжих останавливались именно в "Таверне Олафа", так что мысль навестить коллегу действительно была удачной во всех отношениях. Заодно можно было сплавить всякую мелочь, украденную из особняка даэдролога и до сих пор тяготившую инирин рюкзачок.
   Счастливые не наблюдают ни часов, ни расстояний, погружённая в радостные мысли и фантазии, Инира и глазом моргнуть не успела, как перед ней выросли башни брумской часовни.

Таверна "Гадская Калитка" на пересечении Серебряной и Оранжевой дорог.

По видимому, С'Неррир был настолько удивлен тем, что чистокровный вот так, запросто, назвал его “братишкой”, что на время отступила даже его знаменитая осторожность, которую злые языки временами напрямую обзывали паранойей. Так что зверолюд ограничился лишь тем, что укоризненно сверкнул зелеными глазами в сторону Кетиля (на что тот лишь пожал плечами, мол, я тут не причем) и приглашающе махнул лапой.  Выпивку он, впрочем, своим новоявленным знакомым заказывать пока не стал.
Когда сородичи расположились за его столиком, Снорри отставил в сторону опустевшую кружку, пару секунд помолчал, постукивая когтями по столешнице и, наконец, произнес:
- Как меня сюда занессло? Ну, когда Хелссетова Амнистия гррянула, меня из шахты пинком под хвост высставили, вот я и пошшел куда глаза глядят,  да лапы идут. Как видишш они меня сюда прривели. Благо здесь совсем мало эльфов, - последнее слово кот произнес с плохо скрываемой ненавистью, - Собственно, так.
На самом деле, причина того, что местом для своего нового дома он выбрал именно Бруму, была совсем иной. Но не рассказывать же первым встречным, что на самом деле он просто тоскует по скайримской природе, не решаясь, однако, туда вернуться? Тем более, что “новая жизнь” в северном Сиродиле  явно не заладилась…
Хаджит еще немного помолчал, на этот раз рассматривая сородичей повнимательнее. Мда, а ведь молчуну то изрядно досталось… и по-видимому не раз. Кое-какие из повреждений были, похоже, получены в схватке, другие, вероятно, могли означать то, что этот Дж'Айк немало времени провел в какой-нибудь темнице.
- Но чтой-то мы все обо мне да обо мне? Я так подозрреваю, что вы со мной не прросто так об ужассах рабства поговоррить решшили… Нужна инфоррмация? Что-нибудь куда-нибудь перепрравить? Или, мошшет, вам вдруг разведчик-диверрсант  понадобился? – сказав это, зверолюд  цапнул со стола ятаган и слегка выдвинул его из ножен, так, что стало возможно разглядеть вычеканенное на клинке около крестовины изображение распластавшегося в прыжке махайрода на фоне полного Массера. 
На самом деле все это Снорри сказал и сделал скорее в шутку, чем всерьез. В родном Солитьюде родовое клеймо Свартов могло бы сказать знающим людям многое, но в Сиродиле таких знающих людей не было. Здесь нанимателям приходилось верить кошаку на слово, что он на самом деле прошел очень и очень неплохую школу следопытов. Так что и нанимали то его в основном из-за присущих любому хаджиту ловкости, нюху, слуху да ночному зрению. То есть из-за того, чем сидящая напротив парочка и так была щедро наделена от природы.

3-е число Первоцвета. Вторая половина дня.

Храмовый квартал Имперского города. Дом даэдролога Эмиля.

- Что? Где? А-а-а!!! - вскрикнул чем-то напуганный дремлющий старикашка, уютно развалившийся в мягком кресле имперского стиля. Широко раскрыв свои, бывшие по молодости ярко-алыми, а теперь к исходу жизни ставшие багрово-тусклыми глаза, Марвани ошарашенно огляделся и лишь убедившийсь, что видел во сне кошмар, облегченно вздохнул:
- Уф-ф-ф, привидется же такое. Шигорат раздери, хотя впрочем сам Шигорат мне и привиделся. Только какой-то странный, в виде статуи с большим посохом... и скампы тысячами вокруг статуи прыгают и я с ними вместе прыгаю и воплю какую-то детскую глупую считалочку. Неприведи Азура, если такое послесмертие будет.
Марвани встал с кресла, немного порастирал разболевшуюся в неудобной позе поясницу, поискал на столе остатков обеда или хоть каких-то сладостей, однако ничего не обнаружил. Стол был пуст и убран, свежая накрахмаленная скатерть не оставляла надежд на поживу. В последние годы у старика развилась привычка жевать сладости промеж трапезами, поэтому он тяжело вздохнул и порывшись по карманам мантии выудил на свет божий горстку засахаренных орехов нур-нур. Подув на орешки и очистив их от пыли и каких-то непонятных крошек, Нар принялся ими аппетитно хрустеть. Потом он пнул в бок заснувшего у двери в комнату раба и велел подать ему умываться. Приведя себя в порядок и вдоволь наглядевшись в окно на проезжую улицу экс-архимагистр беззаботно насвистывая принялся ожидать хозяина дома.

Сиродиил: золотая дорога.

Морнеанго быстро удалялся от города, поднимаясь по изогнутой дороге, отходящей от врат Анвила. Его мысли были заняты тем, что обдумывали информацию полученную от Ахмель и ходом дальнейших действий. Если всё что она сказала правда и Ахмель действительно была лучшей подругой и, судя по её последним действиям,  даже больше, он искал не ту. Теперь шансы найти настоящую жертву резко возросли, хотя он и потратил не мало времени, чтобы добыть нужную информацию.
Долгий изгиб дороги сменился более-менее ровной прямой, и убийца пришпорил скакуна, Сиродиил медленно погружался во тьму. Эти места, в доли от Имперского города и его стражи с постоянными патрулями, были золотой жилой для различного вида разбойников. Конечно ассасину не составит труда отбиться от пары-тройки карманников, но терять драгоценное время и силы ради того чтобы попасть в Сиродиил, а затем и дальше, Мору не хотелось, поэтому он заприметил небольшой городок на возвышенности к которому вела извилистая тропа прямо через отвесный склон.
«В прошлый раз на этом месте были руины… неужели они смогли отстроит всё это за столь короткое время?»  Масштаб работы поражал, даже стены замка, разрушенные в битве с даэдрами были залатаны и за ними Мор различал храма Акатоша. Перейдя с галопа на пеший ход он направил коня по дороге к недавно отстроеному городу. Через несколько минут ассасин вошёл в врата Кватча.
Город возродился из пепла. Башня храма, которая была сломлена во время осады, сейчас вновь возвышалась над всем городом, что придавало людям надежду и силы, чтобы жить дальше и бороться. В городе вовсю шла реставрация разрушенных зданий, первым делом заново отстроили таверну, которая тут же стала функционировать, принимая в своих комнатах уставших работников и голодных посетителей. Следующее здание было отдано под нужды торговцев, которым приходилось ютиться в тесном помещении предлагая товары первой необходимости по сниженным ценам. Ещё несколько зданий были отреставрированы, какие то из них нуждались в ремонте, а некоторые так и лежали в руинах, напоминая о ужасной трагедии недавних времён.
Не смотря на поздний час на улице было полно народу. Кто-то пытался успеть то, что не успел сделать за день и метался от здания, к зданию, уставший после долгого рабочего дня, но довольные проделанной работой жители брели в сторону трактира, чтобы расслабиться и пропустить пару стаканчиков в местном питейном заведении, а кто-то просто сидел на земле или разговаривал со старыми знакомыми, пережившими эту катастрофу. Не став рассматривать достопримечательности Мор направился в трактир, нужно было снять комнату и как следует выспаться, завтра его ждала дальняя дорога до Имперского города. Зайдя внутрь он, стараясь не привлекать особого внимания, что было весьма сложно, если учесть, что каждый знал друг друга в лицо после проведённых дней в лагере разбитом под городом, подошёл к трактирщику заказал комнату и, расплатившись, забрал ключи, исчезнув на втором этаже…

Имперский город.
Анри с ухмылкой посмотрел вслед уходящему Бруно. Отлично… пять двести на начало задания – просто замечательно. Хотя можно было бы запросить и более высокую цену… А стоило ли?
Хаджит встал из-за стола и, пройдя мимо трактирщика, собирающего остатки от разбитой бутылки с вином, вышел из „Купеческого трактира“. На улице утро сменил жаркий полдень: небо стало ясным, чистым, солнце вышло из-за стен города, и укрыться от него стало весьма сложной задачей. А по Торговому району бродили местные жители (или их слуги), часто с большими корзинами, наполненными только что купленными товарами: едой, одеждой, прочим нужным в хозяйстве хламом (даже у одного имперца из всей этой груды торчало древко магического посоха), сновали нищие, выпрашивающие у прохожих монетку, и патрулировали местность стражники, зорко следящие за всем происходящим. Анричирр поправил ворот своей рубахи, закрывающий всю шею, и медленным шагом двинулся по улицам большого города.
Действительно, стоит ли требовать больше? Если он вообще собирается браться за это задание. Взять деньги, купить нормальное снаряжение и махнуть на родину, в Эльсвейр. Там и за своего примут, и работа найдется при желании. А если и не найдется… Что ж, у Тамриеля много других провинций, где нормально относятся к хаджитам. Если же капитан стражи расскажет какие-то очень уж интересные детали… можно будет и попробовать выйти на Ренриджа Крин. Разумеется, не с целью организовать раздор в этой группировке – это было бы настоящее безумие. Да и никогда не шел Анри против хаджитской общины, не собирается он этого делать и в будущем.
А может, и вовсе не стоило ввязываться в это? Если вовремя не остановиться и не отступить, игра может стать слишком опасной, чтобы пытаться стоять в тени, стоять в стороне – придется принять одну из сторон. Что, естественно, нежелательно.
Полный дум о его новой работе, постепенно перетекающие в думы о сущности бытия, Анри, через некоторое время, с удивлением обнаружил себя в Уотерфронте – самом грязном, но, пожалуй, наиболее подходящим хаджиту району. Выйдя через каменную стену к лачугам, Анри безо всякого видимого чистоплюйства уселся на берег озера Румар, обратил свой взор на гладь воды и будто бы замер, погруженный в свои мысли.

Вечер 3-го числа Первоцвета
По дороге в Бруму
Увы, Инира не прислушалась ни к советам Старины Эндрю, ни к собственной интуиции, которая напрочь отказалась работать – радость от новых известий целиком затмила шестое чувство, да ещё и частицу разума впридачу.
Счастливые и впрямь не наблюдают не только часов, но и многого другого, происходящего вокруг, и странница с удивлением обнаружила, что сгустились сумерки. На сей раз безопаснее было бы отправляться в Бруму удручённым и расстроенным, но собранным и готовым к возможным трудностям.
Шпили часовни, показавшиеся молодой девушке во внезапно начавшейся метели, оказались не более чем игрой воображения, чему способствовала испортившаяся погода и стремление самой Иниры поскорей оказаться на месте, нарисовавшее в её сознании не действительное, а желаемое.
Похолодало. Данмерка сильнее закуталась в непредназначенные для подобного климата одежды и ускорила шаг. Проклиная свою беспечность девушка усиленно пробиралась по уже значительно заметённой снегом тропе, когда вдруг услышала сравнительно недалеко волчий вой. А волки, как известно, редко охотятся поодиночке: вскоре зов подхватил ещё один хищник, потом другой, третий... Инира почувствовала, как её сердце опустилось много ниже, чем ему положено быть по законам физиологии, однако страх придал ей сил и она побежала вперёд – сражаться со стаей голодных волков в таких условиях и с таким снаряжением было бы верхом глупости. Как, впрочем, и то, что беспечная воровка не соизволила хоть немного подготовиться к хоть и знакомой, но всё же непредсказуемой и опасной дороге.
Между деревьями мелькали похожие на собачьи тени, однако девушка знала, что это не собаки. Снег стал серьёзным недругом одинокого путника – Инира уже с трудом перебирала ногами, по колено утопая в снегу. Её взгляд молниеносно метался то влево, то вправо, но нигде она не находила путей к спасению.
Наконец произошло то, что так пыталась отсрочить уставшая данмерка – она, загнанная и обессиленная, упала в снег, кольнувший её нежное личико, и начала проваливаться в обморок. Последнее, что она услышала, был далёкий звук охотничьих рожков...

Кватч. Таверна
Трактирщик, отдавая новоприбывшему ключ, внимательно осмотрел клиента и быстро смекнул, что он неместный. “То, что нужно” – сам себе кивнул грузный бородатый мужчина и пробасил, окликая Морнеанго, уже направлявшегося в снятую комнату:
- Эй, данмер! Да, ты! Поди-ка сюда! Дело есть!
Отдыхавшие после рабочего дня за кружками с дешёвым пойлом начали переглядываться, кто-то задумчиво прищурился, кто-то широко распахнул глаза. По-видимому, все знали, о чём пойдёт речь между трактирщиком и тёмным эльфом. Десяток пар глаз уставился на Морнеанго, ожидая его реакции.

Таверна "Гадская Калитка" на пересечении Серебряной и Оранжевой дорог
Джо’Нажир посмотрел на выгравированное на ятагане изображение, и кивнул, что, впрочем, не говорило о том, что он понял смысл клейма. Повернувшись к С’Нерриру, он на полном серьёзе ответил:
- Да, нам, пожалуй, понадобится шпион-диверрсант.
Говорил он не понижая тона голоса, благо таверна, как и печально известная забегаловка “Дурное знамение”, не пользовалась большой популярностью и околачивался здесь по большей части лишь преступный сброд или невезучие путешественники, которым заставшая в пути ночь не оставила богатого выбора места для ночёвки. Но если к кабаку Манхейма Тяжелорукого питали неприязнь из-за названия и совершенному там когда-то убийства, то здесь дело было в клыкастом обломке Врат Обливиона, служащем калиткой и нагонявшем воспоминания о страшном времени Обливионского Кризиса.
Джо’Нажир помолчал немного, словно раздумывая, не заказать ли выпивки, но видимо решил обсудить дело на трезвую голову.
- Для начала я хотел бы быть уверенным в том, что этот рразговор останется между нами – хаджит внимательно посмотрел на С’Неррира и продолжил, – Это в наших общих интересах, поверь мне, бррат. Я хотел бы, от лица своего вождя предложить тебе кое-какую... деликатную рработёнку. У тебя есть опыт в таких делах, насколько мне известно. Хотя, я бы даже не назвал это работой. То, что мы прредлагаем – твоя возможность внести свой вклад в становление спрраведливости. Причём вклад этот, хочу заметить, ещё и будет хорошо оплачен.
Далее Джо’Нажир принялся вдаваться в дела минувших дней, с жаром и болью в голосе повествуя об аннексированных Империей исконно хаджитских территориях, всячески понося поселившихся на них имперских выродков, считающих себя полноправными хозяевами на чужой земле; он говорил об Империи как о рабстве, пытающемся сжать в своей рукавице свободолюбивый народ зверолюдей и поставить его на колени. Хаджиту не требовалось упоминать прямым текстом о Ренриджа Крин – С’Неррир и так прекрасно понял, с членами какого движения он сейчас имеет дело.
- Наша борьба против Империи – понизил голос оратор, словно оправдываясь – это ни что иное, как сопротивление жертвы вконец обнаглевшему хищнику. Мы не можем иначе. Это война, и на войне не обойтись без потерь. Нас не за что упрекать.
За столом воцарилось молчание
- Что скажешь, бррат? – наконец нарушил тишину Джо’Нажир – Тебе даётся прекрасная возможность отомстить этим ублюдкам за самого себя, и за тех братьев и сестёр, которым пришлось много хуже чем тебе. Чем мне и ему.
Хаджит положил лапу на плечо своего потрёпанного жизнью товарищу и сверкнул глазами:
- Решайся.

Таверна “Гадская Калитка” на пересечении Серебряной и Оранжевой дорог.

Сказать, что С’Неррир был малость выбит из колеи тем, как повернулся разговор – значит ничего не сказать. Начать хотя бы с того, что этот Джо’Нажир на полном серьезе ответил на полушутливый вопрос, прямо заявив, что им действительно нужен самый настоящий диверсант. И не просто диверсант, а обладающий определенным опытом. На секунду Снорри показалось, что его собеседник на самом деле разбирается в Скайримской клановой символике и сумел опознать клеймо на ятагане… но вот дальнейшие слова “сородича” заставили его резко переменить свое мнение.
Как-то совсем не по-хаджитски склонив голову набок и приоткрыв пасть от изумления, С’Неррир Сварт слушал проникновенную речь Джо’Нажира, в которой тот с негодованием описывал страдания угнетенных имперскими захватчиками хаджитов Лейавиина. Список грехов сиродильцев длиной мог поспорить с рекой Топал и озвучивал его хаджит с той искренней ненавистью и страстью, которая безошибочно выдавала в нем идейного повстанца… жаль вот только, он не догадывался, насколько неблагодарного слушателя он себе нашел.
Клан С’Неррира жил на Севере, среди нордов, как минимум со времен войны Красного Бриллианта. В летописях не сохранилось описания причины, по которой предки Свартов были вынуждены покинуть историческую родину, но по кое-каким намекам и уцелевшим отрывкам можно было с уверенностью сказать, что расставание с Эльсвейром не было ни добровольным, ни приятным. В последующие века изгнанники в значительной мере смешались с местными нордами, как в культурном, так и “физическом” плане (о последнем, правда, вне клана старались не распространяться… уж больно деликатная была тема). Кое-кто даже поговаривал, что Свартов и хаджитами-то называть не стоит… и иногда Снорри сам так считал, особенно после того как побывал в рабстве, где был пару раз бит другими невольниками как раз таки за своеобразную внешность. Так что, по иронии судьбы, к имперцам-то претензий у него было явно поменьше, чем к собственным соплеменникам...

Зверолюд уже хотел было прямо высказать собеседнику ГДЕ он видел всю эту расовую солидарность и высшую справедливость… но кое-что его остановило. Во-первых, явно не стоило говорить такие вещи идейному террористу из Ренриджра Крин (а в том, что это был именно идейный террорист из Ренриджра Крин он уже не сомневался). Во-вторых, Снорри успел расслышать заманчивую фразу про “хорошо оплаченный вклад в справедливость”. Он еще пару минут потерзался сомнениями на счет того, так ли ему нужны деньги, чтобы ради них он стал помогать столь фанатичным националистам… Мда, похоже деньги ему были нужны отчаянно. Так что, в-третьих, явно не стоило оскорблять идейного террориста из Ренриджра Крин, который согласен был хорошо оплатить вклад Снорри в справедливость, какой бы та не была.
С’Неррир оскалился в вежливой улыбке и вполголоса произнес:
- Воисстину вы прравы… Имперрия должна ответить за то, что отнимает у нас нашши земли, нашши леса и горы, снега и море… эмм… то есть пустыни и джунгли конечно… В общем, к чему все эти кррасивые слова, вы мне лучше просто скажите сколько вы мне запла… в смысле, какие средства вы мне прредоставите для того, чтобы я мог поучаствовать в свящщенной борьбе моего наррода? Кстати, скажите сразу - а в чем эта борьба заключаться будет? Вот только может потишше скажете, а? А то здесь всякое бывает... Не хотелось бы запороть столь ответственное дело ещще до его начала.

Таверна “Гадская Калитка” на пересечении Серебряной и Оранжевой дорог
- Я вижу, ты не слишком уверен в собственном выборе, – тихо заявил Джо’Нажир. – Но это норрмально, да... Всех нас в начале нашшего нового пути посещали сомнения... Но со врременем каждый убедился, что это единственный выход в сложившейся ситуации. Тебе повезло: скорро ветер перемен сорвёт с твоих глаз повязку лжи этих проклятых бюррократов, и ты убедишься в правоте и неизбежности нашших методов. Неужели ты не устал от того времени, которое ты был вынужден провести в рабстве, как и я? Неужели ты можешь без боли смотреть на этот след, оставленный рабским наручем? – хаджит вскинул вверх лапу, продемонстрировав шрам на запястье, что привлекло внимание некоторых других постояльцев таверны. Джо’Нажир поспешно опустил лапу и ссутулился, после чего продолжил почти шёпотом:
- Средства будут предоставлены в достаточных количествах. Экипировка, пища, сахар... Впрочем, и не думаю, что ты променяешь свой ятаган на что-либо другое. Разумеется, ты получишь и денежное вознаграждение, в обиде не останешься.
Хаджит ухмыльнулся и внезапно спросил:
- Ты знаешь, что будет седьмого числа? – и, не дожидаясь ответа, продолжил – Эти имперские стервятники будут праздновать Первый Сев. А мы намерены немного помешать их торжеству. Для начала нужно уладить некоторые дела и приготовления, знаешь ли – всё должно пройти гладко. А потом уж устроим в столице такой фейерверк, какого не видывали со времён битвы Мартина и Мехруна. Так что, ты в деле?
Последний вопрос был чистой формальностью. С’Неррир был достаточно умён, чтобы понимать, какой конец и в какой канаве его ждёт в случае отказа. Любовь к сородичам любовью, но оставлять в живых посвященного в планы группировки, хоть и поверхностно, при том что принимать участие в деле он отказался – недопустимо.

Чейдинхол
Всадник прибыл в Чейдинхол поздно вечером и, спешившись, сразу направился к заброшенному особняку, неприветливо встречавшему каждого прохожего заколоченными окнами и обшарпанными стенами. Членов Тёмного Братства, тем не менее, устраивала их резиденция: легенда о проклятом доме с привидениями успешно блуждала от одного жителя к другому, тем самым ограждая ассасинов от непрошенных гостей, а поддержание связей с графом города и вовсе обеспечивало Братству своеобразную неприкосновенность.
Бесшумной тенью Далар привычно прошмыгнул в дом, спустился в подвал и приложил руку к массивной двери, испещрённой изображёнными на ней жертвоприношениями Матери Ночи.
- Каков цвет ночи? – прошелестел голос и данмер отчеканил:
- Кроваво-красный, мой брат.
Оказавшись в святилище Далар немного расслабился и даже позволил себе потратить казавшееся в пути таким драгоценным время на трапезу и пустую болтовню с некоторыми из своих товарищей. Наконец, отдохнув, он вольготно расположился в кресле и с гордостью заявил:
- Я принёс шокирующие известия, господа! Тот, кого мы давно считали погибшим, восстал из мёртвых и не факт, что нам на пользу!
Присутствующие заметно оживились и навострили уши, а тёмный эльф начал свой рассказ.

Кватч. Таверна

Морнеанго дошёл до лестницы, когда его окликнул трактирщик. Было заметно как изменилась обстановка в помещении, голоса тут же притихли перейдя на шёпот, а взгляды постояльцев были прикованы к убийце, настроение у которого было испорчено окончательно. Ещё бы: выполнять грязную работу за какого-то конюха (которого он, кстати, поклялся убить) для того, чтобы получить какого-нибудь скакуна, пересечь чуть ли не половину Сиродиила, лишь для того, чтобы узнать, что его жертвы там никогда не было и быть не может. А взамен? Всего лишь  сентиментальная девчонка, которую пришлось лишить жизни в её же доме…
Да, в такие моменты сердце ассасина леденело окончательно, а здравый рассудок покорно уступал своё место жажде мести всему миру. И сейчас его окликает трактирщик? Для чего? Знает ли он на что идёт? Может быть следующей жертвой убийцы станет именно он…
Но секунды текли, а данмер не сдвигался с места, но когда он повернулся, все взгляды сразу устремились куда угодно лишь бы подальше от его взгляда. Любой, кто посмотрел бы сейчас в алые глаза Морнеанго понял бы, что дни его сочтены. И этим «счастливчиком» сейчас был трактирщик, ноги которого подкосились и он упал на стул за своей спиной.
Удовлетворённый произведённым эффектом ассасин приблизился к стойке и, подвинув ближайший стул ногой сел на него. Метнув в трактирщика полный нескрываемой ненависти взгляд Мор, словно ядовитая змея прошипел:
- Говори.

Таверна “Гадская Калитка” на перекрестке Оранжевой и Серебряной дорог.

Когда С’Неррир услышал, что ему предстоит принять самое деятельное участие в фейерверке на празднике Первого Сева, то остро пожалел о том, что судьба завела его в эту, теперь уж вне всякого сомнения проклятую таверну.
Нет, он не был трусом, чтобы там не говорили те, кому довелось увидеть в действии коронную тактику Свартов “Ударил – убежал”. Да, он, конечно же, понимал, что работа на Редриджра Крин подразумевает под собой действия, несовместимые с законностью… Кин свидетель, да он сам этот Имперский Закон нарушал столько раз, что уже и не упомнишь. Но этот Джо’Нажир фактически предложил ему станцевать джигу на тонком льду на пару с голодным вервольфом. Этот, с позволения сказать, “фейерверк” будет такой пощечиной авторитету Империи, что все прошлые террористические подвиги Снорри покажутся легкими шалостями. О спокойной (ну, хорошо, относительно спокойной) жизни можно будет забыть сразу и навсегда.
И ведь, что самое обидное, никуда теперь не денешься. Зверолюд очень хорошо знал, как обидчивы и кровожадны могут быть такие вот зацикленные на революционных идеях ребята. Слишком хорошо знал…

Сам таким был.

“Ну и влип же ты, мохнатый. По самые уши. Как будто опыт общения с Хёрме тебя ничему не научил”
Снорри искренне надеялся, что его улыбка сейчас больше напоминает обычную вежливость профессионала по отношения к клиенту, а не намерение вцепиться тому клыками в глотку:
- Надеюсь, нашше маленькое представление им понрравится. Что ж. Полагаю, раз я теперь в деле, в вашших же интерресах предоставить мне необходимую инфоррмацию о моей роли в прредстоящщем дейсстве… или, хотя бы, назовите того, кто мошшет мне её предоставить. И да, кстати, по поводу экипировки, сахара и всего такого… я не настолько верю в удачу, чтобы предположить, что у вас сейчасс могут найтись все необходимые мне вещи. У кого, тогда, я могу их получить?

Поздний вечер
Столица, кабинет капитана стражи.
Стража билась с Энголотом до самого вечера, однако он не проронил ни слова. Писарь сидел и откровенно скучал, солдаты у дверей бросали на босмера озлобленные взгляды, и лишь на лице обычно спокойного Бруно не отражалось никаких чувств.
- Ну что ж – протянул он, прохаживаясь по комнате от стола к двери и обратно, – Мы вынуждены задержать вас до выяснения обстоятельств дела и вашей к нему причастности. Увести его.
Стражники с готовностью подхватили Энголота и вывели в коридор; неразговорчивого эльфа ждала сырая камера в столичной темнице. Бруно же после ухода своих подчинённых лишь процедил что-то в адрес длинноухого и, спохватившись, засобирался в “Купеческий трактир” – с этим поганым босмером он едва не забыл о встрече со шпионом!
Через пятнадцать минут он уже сидел за тем же столиком таверны, что и утром, и в компании бутылки рома ожидал появления хаджита.

Храмовый квартал столицы, дом Эмиля.
Когда даэдролог вернулся, бывший архимагистр уже бодрствовал и, как показалось Эмилю, весь извёлся от ожидания. Учёный злорадно ухмыльнулся и положил на стол коробку с магическими свечами, бросив Нару:
- Вот, одолжил у одного знакомого мага. Теперь у нас есть всё, что нужно. Собирайся и, как только будешь готов, иди в Университет Таинств – там найдёшь Алитинора, пожилого альтмера, и представишься. Он телепортирует тебя в шпиль Фросткраг. Советник немного переиграл сценарий: сессия призыва произойдёт там, там же и встретимся.
Эмиль поджал губы, словно хотел сказать ещё что-то, но передумал, и, забрав всё необходимое, снова ушёл, всем своим поведением и сухостью разговора продемонстрировав старому волшебнику разочарованность его беспечностью.
“Что, если бы я не принёс свечи!” – размышлял Эмиль по дороге в Университет – “Пришлось бы отложить всё по меньшей мере до следующей ночи, а это наверняка бы не понравилось Дайлоре! Хотя теперь, когда нам предоставили Фросткраг, проведение ритуала не зависит от времени суток... В заброшенной башне мага нам никто не помешает...”

Кватч, таверна.
Трактирщик быстро оправился после встречи со злобным взглядом ассасина и лишь ещё больше уверился в том, что этот эльф, пожалуй, сможет помочь жителям города. Экипировка данмера и его телодвижения выдавали в нём хорошего бойца, коих в возрождающемся из пепла городе было не так много, как хотелось бы.
Грузный трактирщик придвинул свой стул, уселся, тяжело опустил локти на стойку и представился Бареллом.
- Видишь ли, тут дело какое... Люди мы мирные, работаем целыми днями не покладая рук, к вечеру уж и сил ни на что не остаётся, кроме как стаканчик пропустить! Зато ты наверное и сам заметил, как быстро город поднимается!
Морнеанго явно не был расположен к беседе, но таков уж нрав каждого трактирщика – посидеть да посудачить всласть, обсудив последние события и слухи. Впрочем, Барелл и сам понял, что данмеру языка не развязать, и как мог быстро перешёл к делу, запинаясь от волнения.
- В общем, каждую ночь нас стал тревожить зверь. Не лесная живность, нет, я правду сказать такую тварь кровожадную и не видывал на своём веку! Клыки – во! – трактирщик стукнул ребром ладони по руке, наглядно показывая длину зубов монстра, не дающего житья жителям Кватча. – Ярости на десяток берсеркеров хватит, а когти остры, как их секиры!
Барелл сглотнул и продолжил:
- Теперича с наступлением вечера все по своим хатам-то и прячутся – кто в трактир, кто в церквуху молиться, кто куда, в общем. Сидим, прижавшись друг к другу, и только прислушиваемся, к шорохам: то за дверью кто-то прохрюкает, то по крыше прошуршит... За неделю четыре трупа!
Кто-то в зале забормотал что-то про оборотней, Барелл нервно погладил свою бороду и взмолился:
- Помоги нам, эльф, избавь нас от этой напасти! Завтра утром мы соберёмся на площади, принеси голову этого чудища и мы отблагодарим тебя, кто чем богат! С каждого дома злато соберём! Уничтожь проклятую тварь!

По дороге в Бруму

   Острый запах какой-то алхимической гадости бесцеремонно возвращал девушку с того света на этот. Сделав неимоверное усилие, Инира приоткрыла глаза и принялась отстранённо наблюдать, как расплывчатые пятна превращаются в обеспокоенное лицо, принадлежавшее бретону лет тридцати. 
- Вы слышите меня? Вы в порядке?
Ини осторожно кивнула головой и, опираясь на любезно предложенную руку, приняла вертикальное положение.
- Вам очень повезло, - продолжал охотник, накидывая на плечи озябшей девушки тёплый плащ, отороченный волчьим мехом, - ещё бы чуть-чуть и...
Воистину, ещё бы чуть-чуть... Только теперь Инира начала понимать, что она натворила. Пеший путь в Бруму без достойного оружия и тёплой одежды был не просто глупостью, а глупостью несусветной. Впрочем, сожалеть о прошлом бессмысленно, к тому же, нынешнюю ситуацию тоже нельзя было назвать удачной. Одна, на пустой дороге, в окружении полутора десятка мужчин... Оставалось уповать на людское благородство и судьбу, которая до этого момента была к Ини сравнительно благосклонна.
- Спасибо вам, - хриплым голосом ответила девушка, с опаской глядя на своего спасителя. - Вы не подскажете, на каком мы расстоянии от Брумы? И... где здесь ближайшая таверна? Я, к сожалению, не богата, но на выпивку меня хватит, и вы очень меня обяжете, если согласитесь принять несколько бутылок Тамики в знак моей благодарности.

Храмовый квартал столицы, дом Эмиля.

- Вот как, слыхивал я про эту старинную башню - "Морозный Клык" её ещё называли, за высоту и форму верхней части. Стало быть туда мы телепортом, а обратно то как? Впрочем, полагаюсь на ваше благоразумие и опыт в ваших имперских делах Эмиль. - сказав это старик потащился в отведенную ему комнату, пнул раба под ребра и велел тому собираться.
    В Университете Таинств Марвани презрительно косился на замученных весом тяжкого гранита науки учеников магов, высокомерно раскланивался с профессурой и с почтительной улыбкой склонял голову перед высокопоставленными магами совета. Сориться с последними было совсем нежелательно, итак Гильдия Магов в последние годы как могла пакостила Дому Тельвани, всё время вводя какие-то идиотские ограничения на занятие магическими искусствами. С плохо скрываемой ненавистью зыркал старик на данмеров, одетых в мантии гильдийцев, независимо от их статуса.
- Предатели!!! - озлобленно шипел он себе в бороду, - погодите, будете вы наказаны за измену...
    Найдя мага-телепортера и разьяснив тому, что прислал его даэдролог Эмиль и что надо ему попасть в ФростКраг, а слугу обязательно надо перекинуть вслед за его персоной, так как слуга этот несет необходимые припасы, Нар был отправлен в башню волшебника. Перенесенный в прихожую башни старик немедля принялся кутаться в свою совсем не зимнюю мантию.
- Безобразие! - взвыл экс-архимагистр, клацая зубами от холода, - Форменное безобразие, предупреждать же надо, что здесь так холодно. Прямо как на Сольтсхейме, бр-р-р, как вспомню войну с северными ярлами случившуюся много веков назад и наш данмерский десант на этот проклятый остров. Тогда ведь из пяти десятков войнов и магов, нас выжило всего семеро - кто до смерти замерз, кто потонул в ледяной воде, некоторых разорвали жуткие медведи и такие же жуткие в таких же медвежьих шкурах берсеркеры. А ещё ночами пропадали стоявшие на страже лагеря. А искать их в тех ледяных землях скоро стало и некому. Да-а-а... помню чувство глубочайшего облегчения, когда остатки боевого отряда отплывали от того воистину негостеприимного и заснеженного берега. Данмеры любят огонь, а не мороз - это удел северных варваров. Сколько же соратников тогда погибло, а я выжил - потому, что я двужильный. Всегда держал нос по ветру. Вот! Ну, где же Эмиль, дэдроты его любимые его же пожри!!! Я замерз, мне срочно нужно подбитый толстым мехом плащ, меховую шапку с ушами и меховые северные сапоги. Бр-р-р-р...

(невольно вспоминается ведьмак)

Кватч: таверна.

Морнеанго обвёл взглядом таверну вглядываясь в лица постояльцев. Это были обычные люди никогда не участвовавшие в войнах и не державшие в своих руках оружия. Лишь горстка людей пытавшаяся выжить после ужасной ночи изменившей их жизни навсегда, потерявшие родных и чуть не утратившие надежду, в их глазах читался страх и безысходность…
Взгляд убийцы смягчился, и данмер вновь посмотрел на трактирщика, похоже это молчание выводило его из себя и, не выдержав, он всё-таки выпалил:
- Ну, так что? Берёшься за это дело, али нам другого храбреца искать?
Мор сдвинул брови, всё-таки он был убийцей, а не охотником. Его стихией была тень, но звери могут видеть в темноте, что лишало ассасина главного преимущества - скрытности. Но, как бы то не было, Морнеанго согласился:
- Хорошо, я убью это чудовище. Но взамен ваш лучший кузнец скуёт мне меч из серебра и лёгкий доспех, который бы не стеснял моих движений.

Окресности Чейдинхола.

Уже начинало темнеть, когда из-за деревьев вдруг показались башни Чейдинхола, и Индрегас, наконец, заметил, что дождя там, где он едет, этой ночью не было. По странному стечению обстоятельств это было то же самое место, где четыре с половиной года назад на него напал волк. Мысль о волке всколыхнула память босмера, и тут его осенило: «Ну, конечно же. Волк! Как я сразу до этого не додумался?» Индрегас съехал с дороги, спешился, привязал курьерскую лошадь к дереву и углубился в лес. Искать долго ему не пришлось, довольно скоро он почуял волка, которому не нравилось, что без спроса вторглись на его территорию. Впрочем, в этот раз босмер был внимательнее и не стал провоцировать нападение на себя, а тут же подчинил себе разум волка и вернулся на дорогу. Потом он достал из внутреннего кармана ленту для волос, принадлежавшую Далару, которую он взял в доме Метредхель и дал понюхать волку. Индрегас почувствовал, как волка охватило возбуждение поиска добычи, который шумом втянул в себя воздух и бросился по дороге в направлении столицы. Где-то через сотню ярдов он остановился на обочине около примятого участка травы. Босмер воспринял ощущения волка, которые сигнализировали о том, что добыча здесь была, причём относительно недавно. Вероятно, если бы Индрегас так хорошо не владел собой, его бы прошиб холодный пот. Но он всего лишь хладнокровно отметил про себя, что следует спешить, и направился обратно к месту, где привязал лошадь. Волка он отпустил, предварительно хорошо его испугав, чтобы у него не возникло желания тотчас наброситься на эльфа.
Спустя час Индрегас уже бесшумно спускался по лестнице колодца, который напрямую вёл в Убежище Братства (ключ от него Индрегас всегда носил на шее, даже когда уже не выполнял заказы Братства). Эльф не стал сразу выходить в центральный зал убежища, а укрылся за стеной колодца, чтобы услышать окончание речи Далара:
- …так что, уважаемые братья и сёстры, я предлагаю подготовиться и устроить этому дезертиру тёплый приём, когда он решит здесь появиться, а если не решит, то ему же хуже – мы выследим его и убьём.
Среди собравшихся асассинов раздались одобрительные возгласы, однако Индрегас тут же про себя отметил, что их было меньшинство, остальные же молчали, что босмер расценил как хороший знак для себя. С этой мыслью он вышел из своего «укрытия» и произнёс:
- Боюсь с тем, чтобы оказать мне тёплый, как ты выразился, приём, Далар, ты опоздал. Я уже здесь.
Многие из собравшихся вздрогнули и удивлённо воззрились на появившегося эльфа, кое-кто потянулся за оружием. Но Индрегас поднял руку, останавливая их, и продолжил:
- Не беспокойтесь, уважаемые браться и сёстры, я здесь не для того, чтобы причинить вам вред. Неужели вы откажете своему брату в убежище в эти тяжёлые времена?
- Ты больше не брат нам, дезертир несчастный! – прорычал кто-то, но Индрегас всего лишь улыбнулся и произнёс:
- Неужели кто-нибудь из вас верит словам этого… грхм, не могу найти адекватный термин, не оскорбляющий слух. Многим из вас известно его отношение ко мне. Да, кстати, - сказал босмер, повернувшись к замершему в изумлении данмеру, - более самозабвенной лжи я давно не слышал.
Индрегас не знал, что в действительности говорил Далар собравшимся, однако не сомневался, что правды в его словах было, как минимум, меньше половины.
- Прежде чем вы решите, что со мной делать, позвольте мне высказаться, - снова заговорил босмер спокойным мягким голосом, и поскольку никто ничего не сказал, он продолжил, - прежде всего, я хотел бы обратить внимание на тот факт, что нашему уважаемому брату, - эльф указал на Далара, - уже больше года известно что я жив, то есть, всё то время, пока меня все считали мёртвым, он знал, что я не умер. Почему, спросите вы? Я объясню. Дело в том, что с уверенностью могу сообщить, что это именно он повинен в смерти того босмера, чьё тело, впоследствии, приняли за моё. Именно он столкнул его со скалы. Почему я так в это уверен? Потому что я видел, как он это сделал.
Однако в этом случае Индрегас блефовал, он не видел, что именно Далар столкнул того босмера со скалы, но поскольку этого же не делал и сам Индрегас, и более никого кроме их троих там не было, то напрашивался очевидный вывод.


События, произошедшие чуть более года назад. 10-е число месяца Восхода. Горы Джералл. Где-то в 20-ти милях к северо-западу от Брумы.

Индрегас мягко ступал по снегу, рядом с ним двигался контролируемый им бурый медведь. Они направлялись на встречу с жертвой, чей труп должен был быть потом принят за труп асассина. Единственное, в чём провинился этот босмер, чью встречу с ним организовала Аркуэн, так это то, что он был почти двойником Индрегаса. И вот его он должен был убить. Не лично, конечно, медведь должен был об этом позаботиться.
То что, что-то пошло не так босмер узнал, когда медведь почувствовал присутствие двух человек, а не одного. В следующую секунду раздался вопль, эхом прозвучавший несколько раз, и что-то шлёпнулось на камни в двухстах ярдах впереди. Индрегас с медведем продвинулись чуть вперёд и стали наблюдать из-за деревьев. Сомнений быть не могло, это именно тот босмер, с которым Индрегасу предстояло встретиться, лежал перед ними мёртвым на камнях. Эльф решил подождать, что бы второй из тех, кого почуял его спутник, проявил себя. И долго ждать не пришлось, скоро в поле зрения появился рослый данмер, с длинными, достающими до плеч, чёрными волосами, который спустился откуда-то сверху. Именно он был тем вторым, и Индрегас тут же узнал его: «Далар? А ты, сукин сын, что здесь делаешь? Ты же, Дагон тебя побери, должен находиться сейчас в Лейявиине. У тебя там контракт. И как ты узнал об этой встрече? Ведь кроме Аркуэн никто не знал о ней.» Страшные сомнения зародились в разуме эльфа, однако они развеялись, когда данмер перевернул тело мёртвого босмера, радостно улыбнулся и отправился восвояси. Если бы Аркуэн всё ему рассказала, он должен был бы знать, что это не Индрегас, а всего лишь его двойник, однако улыбка на его лице явно говорила об обратном. Босмер усмехнулся про себя  - видимо, Аркуэн не только решила предоставить асассину шанс уйти, но и обвинить в его мнимой смерти другого асассина. Чьё враждёбное отношение к первому многим в Братстве было хорошо известно. И Индрегас решил воспользоваться предоставленным шансом. Отдав своему спутнику последнюю команду – атаковать чужака, босмер отправился прочь, чтобы через год «восстать из мёртвых», о чём он пока даже не подозревал.


Настоящее время. Чейдинхол.

Индрегас продолжал свой рассказ. Правда он выставил всё таким образом, что инсценировка собственной смерти являлась его заданием, а Далар там оказался по собственной воле, что давало повод напрямую обвинить его в покушении на жизнь Тёмного Брата.
- Так что, Далар, ты уже тогда должен был знать, что убил не того, потому что Гнев Ситиса к тебе так и не явился. Или я не прав? И прежде чем ты ответишь, позволь задать тебе ещё один вопрос – что ты, собственно, забыл в окрестностях Брумы, когда, согласно твоему контракту, ты должен был быть в это время в Лейявиине?
Асассин замолчал и стал ждать, наблюдая за лицом данмера, если на нём проявится хоть малейший намёк на испуг, то можно считать, что он, Индрегас, спасён, потому как среди присутствующих здесь были те, кто это прекрасно мог увидеть и понять, что Далару есть что скрывать.

Поздний вечер 3-го числа Первоцвета.
Таверна “Гадская Калитка” на пересечении Серебряной и Оранжевой дорог.
Джо’Нажир удовлетворённо кивнул и оскалился в улыбке:
- Рразумеется, мы не таскаем с собой в таверну комплекты бррони и связки с орружием! Даже в такую, как эта, где каждого интерресуют только свои проблемы... – хаджит недоверчиво осмотрел помещение таверны и разразился каким-то кашляющим, отрывистым хохотом.
- Пойдём, у нас здесь в горрах неподалёку временное убежищще, там потолкуешь с одним из главных, там же мы снабдим тебя экипировкой, обсудим инсструкции... и рразумеется, ты получишь свой аванс.
Хаджиты встали со своих мест и направились к выходу; Джо’Нажир задержался у барной стойки чтобы расплатиться с Кетилем и обменяться перемигиванием – по их ухмылкам можно было догадаться, что пути террористов и С’Неррира пересеклись не без помощи трактирщика.
Через некоторое время троица покинула “Гадскую калитку”, мерзко скрипнув обломком врат в Забвение, и спустя полчаса ходьбы по заснеженной земле и лазанья по горным лабиринтам оказалась у входа в пещеру. Новые товарищи повели С’Неррира вглубь по запутанным коридорам подземелья и в скором времени вышли на остальных своих соплеменников. Костер, на котором жарились жирные сочные крысы, несколько связок оружия, туго набитый мешок для хранения зерна и еще пять членов шайки Ренриджа Крин, все без исключения бывшие Сутай-рахтами – такова была представшая глазам Снорри картина. Увидев приближающихся сородичей, один из хаджитов, судя по всему, главный в этой небольшой шайке, поднялся и развёл лапами.
-Джо'Нажир... Дж'Айк... бррратья! А что это за заблудшая душша?
-До'раввр, позволь прредставить вам нашего нового бррата, который поможет... как и все мы устроить настоящее зажигательное празднество этим имперским свиньям!
-Ну чтожж... – повернулся старший к новичку – рраз сам Джо'Нажир за тебя порручился, значит, тебе можно доверрять. Проходи, приссаживайся к костру, познакомься с остальными брратьями нашей уютной маленькой общины.
После чего До'Раввр вновь обратился к старому хаджиту, перейдя на тихий шепот:
- Наш альфик-шпион уже в столице, скоро их военный вождь обнаружит ложное донессение от доброжелателей, ахр-хах! – коты тихо захихикали. – Полученные у контрабандистов Верминские Бомбы от одного алхимика из Драгонстар будут очень кстати, осталось только дождаться весточки от наших братьев с пиройловой смолой...
До’Раввр мотнул головой в сторону усевшегося у костра С’Неррира и Джо’Нажир успокаивающе поднял лапу:
- Долото из “Гадской калитки” имел с ним дело и хорошшо отзывался о нём. Думаю, стоит попрробовать. Можно для начала отправить его к виногррадным угодьям Скинграда  - встретит наших братьев со смолой и вместе отправятся караваном в столицу!
Вожак кивнул и подхватил:
- Как рраз пустые бочки из-под вина уже должны быть заполнены, остаётся только в столицу перепрравить! Туда сейчас со всех городов брродячие цирки и актёры стекаются, лишний обоз с отменным вином из Скинграда не привлечёт лишшнего внимания! Зато его будет хоть отбавляй когда бочки с нашим “вином” отпрравят на воздух и поглотят в огне полнаселения!
Хаджиты громко заурчали от предвкушения и им вторили сидящие у костра – диалог возбуждённых заговорщиков уже протекал на повышенных тонах и не минул ушей остальных присутствующих. До’Раввр хлопнул собеседника по плечу и подошёл к С’Нерриру, усевшись с ним рядом.
- Ты слышал, в чём состоит твоя задача, бррат? Ма’Жар и М’Ойша – вожак зыркнул в сторону двух других сидящих у костра хаджитов – поедут с тобой. До Эльсвелла доберрётесь своим ходом, в поселении же встретитесь с нашшим человеком – получите двух лошадей, на которрых немедля отправитесь в Скингррад. В предместьях города наши братья разбили лагерь – думаю, вам не составит труда их найти.
До’Раввр поднялся на ноги и повёл лапой, словно король, с балкона своего замка любующийся окрестными землями и переполненный гордостью за свои владения:
- Можешь взять всё, что сочтёшь нужжным, новичок. Здесь ты найдёшь связки с орружием, здесь можешь угоститься сахарром... А в том углу сундук с нашей казной. Каждый может взять столько, сколько ему потрребуется, но не забывай – любой из нас, заглянувший в сундук после тебя, умеет считать... Используй наши ррезервы мудро.

Кватч. Таверна.
- Лучший кузнец? Э, да он у нас всего один! – Барелл запрокинул голову и загремел на всю таверну таким смехом, от которого стёкла в рамах зазвенели. И чего бы такому бугаю собственноручно не утихомирить зверя? Трактирщик отсмеялся и заявил, сияя как медный таз:
- Не волнуйся, кузнец у нас один, это так, но он даст фору многим другим во всем Тамриэле.
Тут начался рассказ о дивных работах местного мастера по металлу, от которых погибали самые свирепые монстры, но кто-то из присутствующих вовремя заметил:
- Барелл, ты языком-то чеши, да в меру – не ровен час как тварь появится!
Бородач спохватился и затараторил:
- В общем так! Дуй отсюда по улице держась левой стороны – предпоследний дом слева! Там-то и есть кузница! Дюжий Том так там и ночует, постучи три раза, а потом ещё один и скажи, что ты пришёл за экипировкой чтобы потягаться с этой ночной скотиной. Меч серебряный он тебе верняк сразу всучит – ещё на той неделе выковал для смельчака какого, а его и не сыскалось! А вот о доспехах ты с ним сам посудачь!
Барелл хлопнул ассасина по плечу, так что тот едва не слетел с табурета, и пожелал ему вслед удачи.
- Если всё получится, тебя ждёт новое оружие, броня и слава первого героя возрождающегося Кватча! – подбодрил Барелл уходящего убийцу и, когда за ним хлопнула дверь, пессимистично добавил, – А если не получится, то хотя бы отдельное место на кладбище. Хотя навряд ли тварь оставит что-то, что можно было бы похоронить...

По дороге в Бруму.
Охотник грустно улыбнулся и объяснил Инире, что ближайшую таверну девушка давно прошла, но и до города ещё достаточно долго. Но долго горевать незадачливой данмерке не пришлось: охотники единогласно пришли к решению проводить путешественницу едва не до городских ворот, тем паче что их собственное поселение было по пути. Сперва Инира чувствовала себя не слишком уютно в компании незнакомых мужчин, но вскоре уже мило беседовала с каждым по очереди, а с одним, самым молодым из охотников, даже позволила себе пофлиртовать.
Вскоре на горе показались очертания замка, принеся значительное облегчение воровке, а спустя какое-то время шествия по серпантину дороги девушка была благополучно доставлена к массивным городским вратам. Охотники попрощались с милой эльфийкой и оставили ей в подарок меховую накидку, после чего были таковы.

Чейдинхол. Убежище Тёмного Братства.
Далар, при появлении босмера вскочивший на ноги, немедленно подкосившиеся и отправившие своего хозяина обратно в кресло, теперь снова стоял напротив лесного эльфа и, прищурившись, слушал его рассказ. Когда Индрегас закончил свою обвинительную речь, данмер разложил его слова по полочкам и подготовил ответ.
- Безосновательно называя меня лжецом, босмер, сам ты, похоже, решил использовать именно это оружие. – Голос Далара был твёрд, и братья, стоявшие за ним полукругом, придавали данмеру уверенности своим присутствием. – Где я должен был быть тогда, в Лейавиине или в Бруме, это и вовсе не твоего ума дело. Но раз уж пошла такая пляска, могу объяснить. Контракт, выданный мне на убийство того старика, был аннулирован: бедолага и сам скончался от внезапного приступа. Так что мне дали новое задание, и задание это меня ждало... ни за что не догадаешься! Да, оно ждало меня в Бруме.
Тут Далар скрестил руки на груди и серьёзным тоном продолжил, обведя взглядом собравшихся:
- Я не знал, что этот... что наш коллега жив, потому что видел его труп тогда, в горах. Я, довольный успешно выполненным поручением, спускался с гор, размышляя о своей премии, когда вдруг услышал пронзительный крик и увидел падающее с горы тело.
О том, что он также заметил и мелькнувшую там же на горе тень, принадлежавшую, видимо, истинному убийце, Далар умолчал.
- Я поспешил к изувеченному трупу и, когда опознал в нём Индрегаса, радости моей не было предела. Уж в этом ты прав, проклятый босмер! – зарычал Далар. – Вкупе с моим собственным успехом ещё и лицезрение твоего изуродованного тела было бальзамом мне на сердце. Я уж даже подумывал о том, не отмечать ли мне этот день ежегодно как праздник. Но это, пожалуй, единственная правда, прозвучавшая из твоих уст. Хотя, если бы я и встретил тебя тогда, в горах, и убил, не думаю, что и в таком случае Гнев Ситиса настиг бы меня: ты сам убил сородича и использовал его труп как прикрытие для собственного дезертирства, а Ситис не жалует дезертиров.
Последние слова Далар прошипел, как гадюка, и многим это послужило знаком обнажить кинжалы, но тут, на счастье Индрегаса, из полумрака залы вышла на свет фигура, лицо которой было спрятано капюшоном. Это, однако, не помешало босмеру узнать Аркуен. Чуть больше года назад она помогла ему организовать фальсификацию смерти, однако делать эту информацию достоянием общественности она была не намерена.
- Довольно – спокойно, но властно произнесла она. – Далар, ты не обязан отчитываться о своих действиях ни перед кем, кроме своего непосредственного начальства.
Данмер опустил голову и Аркуен обратилась к лесному эльфу, отчеканивая каждое слово.
- Индрегас, что ты здесь делаешь? Почему ты скрывался? Почему ты явился после стольких месяцев, когда всё это время тебя считали мёртвым? Да ещё принёс с собой обвинения в адрес Далара. Как это некрасиво: называть присутствующих братьями и сёстрами и одновременно пытаться навесить на Далара ярлык подлеца и лжеца... Что ж, по крайней мере в одном мы все можем быть уверены: стоящий перед нами босмер – действительно Индрегас, а не его очередной двойник.
Спикер и сама была бы рада поговорить с босмером в приватной обстановке, но в сложившихся обстоятельствах это могло бы выглядеть как сговор с дезертиром, а подрывать доверие братьев она не собиралась. Усевшись на поднесённый одним из братьев стул и поблагодарив его, Аркуен ждала ответов на поставленные вопросы.

Чейдинхол. Убежище Тёмного Братства.

Увидев Аркуэн, Индрегас вздохнул с облегчением, однако не стал расслабляться. Он спокойно выслушал претензии Аркуэн и стал отвечать.
- Прежде всего, моё почтение, сестра, - Индрегас склонил голову, - постараюсь ответить на ваши вопросы. Для начала хочу заметить, что я всего лишь защищался. Подлецом и лжецом пытались выставить меня. Обычно я закрываю глаза на подобные обвинения в свой адрес, но в этот раз от этого зависела моя жизнь, и я вынужден был поступить именно так. Далее я хочу сказать, что не держу на нашего уважаемого брата зла, - босмер кивнул в сторону данмера, по прежнему находившимся в напряжении, - я готов отпустить его с миром и забыть все наши предыдущие трения, если он более не будет обвинять меня в дезертирстве. Потому что дезертиром я как раз и не являюсь. Как вам должно быть известно, сестра, я не стал тогда брать следующий контракт и сказал, что мне нужно отдохнуть - вследствие последних событий, имеющих для меня особое значение, и о которых я бы не хотел распространяться, я стал терять концентрацию. Из-за этого надёжность выполнения мной контрактов стала под сомнение. Посему я на время отдалился от дел и поселился в одном месте, недалеко от границы Валенвуда. Я специально не стал сообщать о том, где собираюсь находится, так как был уверен в том, что если я понадоблюсь, меня можно будет легко найти. Но, поскольку меня все считали мёртвым, искать меня никто не стал. Сегодня, вследствие чрезвычайных событий я вынужден был вернуться. И я хотел бы поведать вам о причинах, побудивших меня снова оказаться здесь, но уже в приватной беседе. Надеюсь, мои объяснения вас удовлетворили, сестра?

Имперский город. Уотерфронт. Вечер
Журчание воды завораживало, затягивало. Была в этом какая-то особенная музыка, которую не удастся услышать обычному прохожему, отвлеченному городскими суетами. Не удастся сыграть её и музыканту на своей лютне. Не дано людям уметь играть такие мелодии.
Анри сидел на берегу озера Румар уже который час, а был все неподвижен. Окружающие люди уже просто перестали обращать внимание на незнакомца, хотя некоторые находили Анричирра весьма забавным и перешептывались между собой на эту тему.
- Что, совсем плохо, да? – с нескрываемой иронией наконец спросил имперец, стоявший неподалеку. Анри вздрогнул, будто бы только что проснувшись, и недоуменно посмотрел на него. Потом перевел взгляд на небосклон, где солнце уже собралось садиться.
«Пора бы уже и встретится с офицером…», - подумал хаджит. Встал с берега, отряхнулся от песка.
- Совсем, - тихо ответил кот. – Музыка правильная подошла.
Улыбка стала исчезать с имперца, выражение лица стало задумчивым. Но вскоре он фыркнул и направился в сторону от озера с ухмылкой на лице.
Анри поправил ворот рубахи, сложил руки в карманы кожаной куртки и медленно направился к городским вратам.
Раскаленный дневным солнцем город начал остывать. Шума и суматохи стало меньше. Люди, еще с утра разбежавшиеся по своим безумно важным делам, умерили свой пыл и  стали уделять окружающему их миру больше внимания, останавливаясь перекинуться парой слов со знакомым или прочитать свежий выпуск «Вороного Курьера». Хотя до сих пор они сторонились незнакомца-хаджита, неторопливо шагающего по улицам большого города.

”Купеческий трактир”
Трактирщик встретил его таким же неприветливым взглядом, что и с утра. Впрочем, это мало волновало Анри. Он подошел к барной стойке, положил на нее четыре монеты, попросив меда. Имперец молча принял плату и поставил бутылку перед хаджитом, после чего последний принялся искать взглядом свой столик. Народу к вечеру прибавилось: какой-то босмер уселся на стуле у стенки и потягивал пиво из кружки, двое имперцев что-то очень активно обсуждали за столом, орк напротив них внимательно их слушал. Но Анри интересовал только один человек.
Обойдя занятый стол, хаджит подсел к Бруно, сидевшему за самым дальним столиком. Выдержав минуту паузы, Анри открыл бутылку с медом и сделал глоток.
- Итак, капитан… - тихим равнодушным голосом произнес хаджит. - Что вы мне можете ррассказать?

Пещера недалеко от таверны "Гадская Калитка". Вечер, плавно переходящий в ночь.

Сопровождаемый внимательным взглядом До'Раввра, Снорри прошествовал к сундуку с деньгами, открыл крышку и ошеломленно выругался – организация, на первый взгляд казавшаяся  сборищем сдвинутых на революционных идеях бандитов, на самом деле явно обладала очень неплохим финансированием: денег в казне ячейки хватило бы на снаряжение небольшого, но вполне боеспособного отряда. Слегка шалея от собственной наглости, зверолюд отсчитал себе тысячу септимов – сумму, почти вдвое превышавшую стандартный гонорар за выполнение контракта повышенной сложности и впятеро обычно назначаемый в подобных случаях задаток. Впрочем, осознав, что таскать кошель с такой прорвой денег не только тяжело, но и рискованно, он ссыпал  большую часть золота обратно и возместил это, набрав драгкомней и прочих мелких, но дорогих побрякушек.
Затем хаджит перешел в другой угол каверны, где размещался арсенал Ренриджей. Как и предсказывал Джо'Нажир, здешний ассортимент колюще-режущего инвентаря его и вправду не заинтересовал. Однако, после непродолжительных поисков, С'Неррир все же откопал кое-что, могущее оказаться полезным в грядущей авантюре. Номером первым в данном списке шел легкий рычажной арбалет. Конечно, штука эта по пробивной силе и дальности боя значительно уступала не только составным боевым лукам, но и своим армейским собратьям, но Снорри, обладавший неважной меткостью, и не планировал затевать масштабных перестрелок. В довесок к арбалету пошел комплект из двадцати стальных, трех серебряных и двух, судя по изображенным на древке значкам, огненных болтов.
В оружейном углу также нашлась эльсвейрская кожаная кираса, которую, благодаря нашитым на нее металлическим пластинам нельзя было однозначно причислить к легким доспехам. Что ж... такая находка была очень кстати. Конечно, неизвестный мастер, изготовивший эту кирасу, явно не рассчитывал, что ее когда либо оденет на себя зверолюд, не принадлежащий ни к одной из распространенных хаджитских разновидностей, так что в ближайшее время придется ее слегка подогнать… Но, все же, она была значительно более удобной чем броня безшерстных – не давила так сильно на позвоночник и была достаточно легкой, чтобы ее мохнатый обладатель ненароком не помер в ней от  перегрева…
А вот подходящих по размеру налапников и здесь не оказалось.

Покончив со сборами, Снорри подсел к костру. От предложенной одним из молодых хаджитов жареной крысятины вежливо отказался – хотя в Морровинде иной раз, бывало, приходилось есть этих тварей сырыми, он все же до сих пор не считал их достойной пищей. В самом деле, неизвестно еще, что эти грызуны здесь, в этих пещерах, жрут…
Мда… все же мысли, бывает, перетекают одна в другую совсем уж непонятным путями. Крысятина вызвала к жизни мрачные воспоминания о данмерских рудниках, те, в свою очередь плавно перешли в столь же мрачные размышления о неудавшейся попытке начать новую жизнь в Сиродиле, и, наконец в сомнения о правильности избранного пути… особенно хаджита настораживала вскользь брошенная До’Раввром фраза про половину населения Столицы, исчезающую в пламени взрыва. Нет, Снорри вполне понимал, что это явное преувеличение, учитывая многотысячное население Имперского города. Но даже в таком случае, столь массовое убийство в общем-то ни в чем не повинных обывателей, по мнению С'Неррира несколько расходилось с образом благородной борьбы за высшую справедливость…
Хаджит досадливо заурчал и помотал головой, пытаясь вытрясти из нее совсем уж неуместные размышления о подлости и благородстве.
“Таак, мохнатый, а ну-ка собрался и успокоился. Это всего лишь контракт, ничего более. Если бы твои предки задавались сомнениями каждый раз, когда надо было устроить диверсию или организовать налет на какую-нибудь усадьбу, то клан бы уже давно по миру пошел… Хирцин тебя дери, ты уже взял деньги, значит, отказ от выполнения контракта – деяние позорное и непрофессиональное… самоубийственное к тому же…”
Совесть, впрочем, униматься никак не желала и продолжала самозабвенно угрызать кошака. В конце концов, тот не выдержал и двумя кристалликами сахара заткнул человеческую половину души, привыкшую вечно, самым недостойным для хаджита образом, терзаться сомнениями и предаваться бесполезным измышлениям о вечном.
Спустя пяток минут кот уже вовсю братался со своими новыми соратниками, искренне, с жаром слал проклятия на головы презренных имперцев и обещал устроить им форменный “тамгыр шцахрр”. Под конец он и вовсе размяк, начав пересказывать историю собственной нелегкой жизни, сбившись при этом на клановый диалект. Впрочем, кое-как разглядев по ошарашенным мордам слушателей, что они абсолютно ничего не понимают, махнул на это дело лапой и, слегка пошатываясь, прохромал к выделенному ему Вожаком спальнику.

Кватч.

Внимательно выслушав длительную тираду трактирщика Морнеанго встал и покинул таверну. Поразительно как быстро летит время, с того момента как убийца вошёл в город прошло не более часа, но солнце уже успело скрыться за горизонтом уступив своё место двум лунам. Ночь медленно, но верно сковывала Кватч в своих объятьях.
Помедлив секунду и осмотревшись, Мор определил, где именно находится дом кузнеца и направился прямо к нему. Улицы были совершенно пустынны, как и говорил трактирщик, жители прятались по домам и в церкви. «Некоторые здания всё ещё разрушены, этим можно будет воспользоваться…» - размышлял ассасин приближаясь к указанному месту и отмечая все плюсы и минусы данной территории.
Вскоре Мор остановился у двери Тома, припоминая, что говорил трактирщик на счёт стука в дверь. Постояв так минуту, он плюнул на всю эту осторожность и просто постучал в деревянную дверь, громко и чётко сказав:
- Кузнец, открывай дело есть…
Какое-то время внутри была абсолютная тишина, но терпение ассасина было вознаграждено и из-за приоткрывшейся двери выглянул хозяин сего дома.
- Чего надо?
- Мне нужен хороший меч и прочный доспех чтобы сразиться с ночным зверем, в таверне сказали, что ты лучший кузнец в городе.
- Да это так, - гордо ответил Дюжий Том и, открыв дверь, впустил убийцу внутрь, а затем,  высунувшись из дома, оглядел улицу и, убедившись, что там никого нет, запер за ним дверь.

Брума, "Таверна Олафа"

   "Воистину, - думала Инира, толкая дверь олафской таверны - права была мама: хороших людей на этом свете гораздо больше чем плохих".
   Таверна Олафа была местом многолюдным и ничем не примечательным. Контингент - полупьяные нордлинги да свободные странники, не имеющие ни гроша за душой - оригинальностью не отличался, скандалы и драки возникали не чаще, чем раз в месяц, в общем, Олаф умудрился создать заведение цивильное и скучное. Никому и в голову не могло прийти, что именно сюда со всех концов Сиродиила стекается ворьё низшего ранга, и что Олаф, который среди брумского населения слыл человеком порядочным и законопослушным, порою совершал сделки с этим самым ворьём, причём ни одна из сторон никогда не оставалась в накладе.
   Приветливо кивнув хозяину таверны, Ини выложила на прилавок несколько септимов, взяла две бутылки вина Западных лесов Тамики 399 года и, стараясь не оттоптать никому ноги, направилась к стоящему в углу столику, за которым сидел известнейший барыга воровской гильдии - нордлинг Онгар.
- Хмм... Не замечал я за тобой тяги к спиртному, - иронично протянул торговец, кивком благодаря за протянутую ему бутылку.
- Расшатанные нервы, - улыбнулась девушка, - испокон веков лечились крепкой и качественной выпивкой, я же за последние часы натерпелась столько страху, что хватит на годы вперёд.
- Ну-ка, рассказывай.
Выслушав историю об инириных злоключениях, Онгар покачал головой и посоветовал ей быть осторожнее, ибо "удача - девушка ну очень лёгкого поведения и рассчитывать на неё не стоит". Пообещав торговцу почаще напрягать извилины и смотреть в оба, эльфийка заговорщицки подмигнула и выложила на стол унесённые из особняка даэдролога драгоценности. После пятнадцати минут горячих споров парочка сошлась-таки в цене и Ини, тщательно спрятав потяжелевший кошелёк, перешла к самой важной для неё теме.
- Онгар, мне очень нужна твоя помощь. Не так давно сюда, в Бруму, для аудиенции с графиней приехал человек... Он светловолос, статен, мускулист, очень красив и хорошо обращается с мечом. Я понимаю, этого мало, но мне очень нужно его найти. Ты не знаешь кого-нибудь, подходящего под эти приметы? Или кого-нибудь, кто мог бы помочь? 

Ночь с 3-го на 4-е Первоцвета.
Шпиль Фросткраг.
Старый Марвани ворчал, кутаясь в свою мантию и стуча зубами от холода, а Эмиль, благоразумно окруживший себя щитом защиты от мороза, уже приступил к работе над подготовкой площадки для призыва. Услышав знакомое ворчание, даэдролог дочертил на полу очередную линию и пошёл встречать архимагистра, чтобы как раз услышать его пожелания, доносящиеся из помещение, служившего прихожей башни.
- С прибытием, господин Марвани! – улыбнулся Эмиль и ехидно продолжил – Да что же вы мёрзнете, окружите себя щитом! Если же вы не знакомы со школой изменения, советую заглянуть в один из шкафов в комнате бывшего владельца башни: после него наверняка остались тёплые вещи.
Развернувшись на каблуках, учёный вернулся в главный зал и продолжил свою работу. Вошедший за ним вслед телванни огляделся и одобрительно закивал головой.
Брошенная много лет назад башня мага представляла собой вместилище магических тайн и их решений: древние, но от этого не менее действенные приборы и алтари для зачарования предметов и создания собственных заклинаний, огромные алхимические столы со множеством агрегатов и пузырьков, высокие стеллажи с редкими свитками, многие из которых обладали огромной разрушительной мощью и никогда не использовались... Всё это вынуждало благоговейно трепетать тех, кто хоть немного знал толк в магическом искусстве, а Нар и Эмиль несомненно были одними из таких знатоков.
Когда подготовка была выполнена более чем наполовину, в башню телепортировались Алитинор и Сиверис. Оба возбуждённо переговаривались, обсуждая, по-видимому, предстоящую магическую сессию, и Эмиль с неудовольствием отметил, что осведомлённых о плане советника становится всё больше. Бруно, Нар, теперь ещё и этот маг... Хотя, кто знает, какие договорённости у советника с этим Алитинором, и какие выгоды они сулят...
Альтмер подошёл к расставляющим магические свечи и велкиндские камни коллегам, оценивающе осмотрел начерченный на полу орнамент и удовлетворённо кивнул.
- На этот раз вам помогу я, господа – заявил эльф – Если даэдра согласится на наши условия, нам потребуется больше времени и сил, чем обычно занимает призыв.
- Это почему же? – с кислой миной поинтересовался Эмиль, на что получил шокирующий ответ:
- Перенос артефактов через портал займёт куда больше времени, чем простая беседа.
Судя по всему, чувства Эмиля чётко нарисовались у него на лице, потому что Сиверис поспешно вышел вперёд и заверил даэдролога:
- Спокойствие, Эмиль, друг мой! Надо же подогреть интерес нашей знакомой каким-никаким авансом! А эта башня уже давно пылится без хозяйской руки...
Советник распинался о гениальности его плана всё то время, пока маги заканчивали приготовления и, стоя в кругу, налаживали связь. Аменс, потирая руки от холода и приятного предчувствия, вновь, как и прошлой ночью, стал свидетелем призыва обитательницы Дрожащих Островов, чья фигура угадывалась в призрачном свечении открывшегося перед Сиверисом портального диска. Советник, поклонившись Дайлоре в знак приветствия и уважения, вопросительно развёл руки:
- Итак, без лишних слов, не присущих моей манере поведения, сразу перейду к делу: готовы ли вы сотрудничать с нами?
Соблазнительница помолчала для виду, и медленно кивнула:
- Готова. Как и договаривались, с меня – зелёная пыльца в необходимых вам количествах, а с вас – заявленные артефакты.
Советник расплылся в довольной улыбке:
- Я надеялся на ваше благоразумие, и мои надежды оправдались! В качестве аванса мы готовы предложить вам это! – и он размашисто повёл рукой, демонстрируя обставленное алтарями и прочими магическими механизмами помещение.
Задумавшийся Эмиль не успел и глазом моргнуть как Сиверис перемолвился о чём-то с Дайлорой (по-видимому, о нюансах поставки пыльцы на Сиродиил и её сроках), после чего из портала выскочила кучка рядовых соблазнительниц; тут уж даэдрологу стало не до собственных размышлений: удерживать портал в рабочем состоянии стало куда труднее, и все силы были брошены на концентрацию. Градины пота заливали его лицо и норовили попасть в глаза, причиняя обжигающую боль и отвлекая, то же происходило и с его двумя коллегами. Соблазнительницы сработали достаточно оперативно: сравнительно скоро Эмиль, Нар и Алитинор смогли расслабиться и выйти из круга. Окружающие их голые стены выглядели весьма плачевно, но Сиверис лишь довольно потирал руки и что-то бормотал.
Наконец он встрепенулся и объявил, что ему пора спешить на важную встречу с потенциальными союзниками.
- Благодарю вас, господа! – советник горячо пожал руки каждого из присутствующих. – А теперь я удаляюсь, да советую и вам отправляться домой и отдохнуть. Впереди у нас ещё больше работы... С вами же, Нар, – повернулся имперец к волшебнику – я думаю мы более не увидимся, так что позвольте поблагодарить вас ещё раз и пожелать вам удачи в пути и неиссякаемой энергии!
Сиверис ступил в круг портала и мгновенно исчез, за ним вскоре последовали и трое волшебников. Эмиль без лишней волокиты сразу же направился к дому: пора уже было обрадовать отставного архимагистра книгами о Неутомимой Лиге, да и прощаться со стариком. А ждать тому оставалось уже совсем недолго: очень скоро Эмиль уже поворачивал ключ в замочной скважине своего особняка, а ещё несколько минут спустя – вручал мигом повеселевшему данмеру две старых, замусоленных книги.
- Вот вам и от меня благодарность, уважаемый Нар – важно сказал даэлролог – Если уж какая-то интересующая вас информация и хранилась в великой библиотеке, то непременно в этих книгах.


добавлено Mescalito - [mergetime]1226482407[/mergetime]
Убежище Тёмного Братства в Чейдинхоле
Спикер выслушала доводы Индрегаса и медленно кивнула, отчего присутствующие справедливо решили, что объяснения вернувшегося в ряды убийц босмера её устраивают.
- Что ж – проговорила Аркуэн – То, что ты поведал, немного проясняет картину, но мне будет интересно послушать и о тех чрезвычайных событиях, о которых ты упомянул, брат мой... Если ни у кого нет возражений, я полагаю, мы можем поговорить с Индрегасом?
Возражений, разумеется, ни у кого не нашлось, и вскоре все разбрелись, кто в спальни, кто в тренировочные помещения Братства. Аркуэн заняла место у камина и жестом пригласила Индрегаса присесть на стул напротив.

Кватч, кузница
Дюжий Том поспешно запер дверь на замок и всё с той же прытью бросился к стойке с оружием, откуда извлёк длинный меч. Вытащив его из ножен, он любовно провёл огромной ладонью по лезвию клинка – так, наверное, любящая мать гладит по головке своего ребёнка – и протянул оружие данмеру.
- Длинных предисловий ты не услышишь, эльф – мы оба знаем зачем ты здесь и что тебе нужно. Этот меч выкован из серебра специально для битвы с подобной тварью. Надеюсь, ты хорошо обращаешься с длинными клинками.
Том оценивающе оглядел Морнеанго и провёл его туда, где хранились доспехи.
- Можешь выбрать то, что тебе придётся по вкусу. Хотя лично я не советовал бы тебе консервироваться в тяжёлый панцирь – ловкость и маневренность ой как пригодятся...

Столица, “Купеческий трактир”
Бруно тяжело опустился на стул и сходу протянул хаджиту мешочек с деньгами.
- Здесь семь сотен, как мы и договаривались. Остальное по достижению результатов, – буркнул он – Я очень спешу, поэтому слушай внимательно, повторять не буду. От тебя требуется проникновение в стан врага и его ликвидация. Ну это, разумеется, в лучшем случае, да и не сразу, но как конечную цель твоей миссии мы будем рассматривать именно это. Как ты будешь этого добиваться – решай сам. Мне важен результат.
Вояка продолжил, понизив голос:
- Тут кстати мальчика, выжившего после резни допросили... Толку чуть: напуган как горная лань, заикается, бормочет только отрывочные фразы... Видимо, пока малой под корытом прятался, твари эти разговаривали о чём-то, вот ему в память и врезалось... Что мне показалось любопытным, парень часто произносит слово “радар”. Что за радар такой и где его искать я не знаю, это уж ты сам думай. Ну в деревушке-то этой разрушенной тебе побывать придётся – кто знает, мало ли чего наши упустили, да и всё равно зацепок больше нет никаких... Карта хоть есть? Давай место помечу...
Капитан сделал пометку на потрёпанной карте Анри, поскрёб небритую щёку и пробормотал:
- Седьмого числа, кстати говоря, празднество... Как бы эти черти не удумали дерьма нам подбросить. Во всяком случае со стороны их лидеров было бы глупо и странно упустить эту возможность. Имей в виду.
Бруно прикинул, всё ли он сказал, что собирался, кивнул сам себе и сдвинул брови:
- И не вздумай обмануть меня, скрывшись с деньгами. Человек я серьёзный, а надо мной-то и вовсе такие люди стоят, что лучше тебе десять раз подумать, прежде чем поперёк идти. Вопросы есть?

Брума, таверна Олафа
Олаф недоверчиво посмотрел на Иниру и пробасил:
- Недавно, говоришь? Последний раз графиня принимала человека простых кровей с годок тому назад... Впрочем, простых он был именно что кровей, а вот деяния его были отнюдь не будничным обывательским ремеслом... Неужели ты ничего не слышала про... – нордлинг, вспомнив, что девушка на материке не так давно, осёкся.
Какими великими ни были бы подвиги людей, эмигранты, прибывающие на континент с целью начать новую жизнь (а может, и с какими-нибудь другими целями), редко когда интересовались историей страны, обыкновенно сосредотачиваясь на написании собственной. Их нельзя было винить в погоне за благополучием, и Инира не была исключением.
- А какое тебе дело до этого человека? – полюбопытствовал Олаф.

Столица империи. Особняк даэдролога Эмиля.

   Дрожащими от нетерпения руками схватил Марвани поданные ему книги и наскоро раскланявшись с Эмилем рванул в свой номер в гостинице. По дороге экс-архимагистр бодро пиннал раба-аргона в зад и благоговейно ощупывал книги спрятанные под полой мантии. Ему нетерпелось прочесть их, да так что аж гудели зубы и чесалась поясница. Пока бежали до гостиницы, старик как раз и согрелся. Ледяная стужа горной башни волшебника наконец перестала терзать его тщедушное старое тело. Прибыв в вестибюль гостиницы Нар немедля заказал обед и особо горячего глитвейна, повелев налить чашу три части старого сурильского вина, часть тросникового мёда и две части крепчайшего сиродиильского бренди.
- Для согрева моих напрочь отмерзших внутренностей, - добавил волшебник и проследовал в свой номер. Раб-аргон тащился следом, волоча на плечах тяжеленный мешок с магическими припасами. Хозяин гостиницы выглянул в окно, убедился что на улице стояла вполне теплая для этого времени погода и с сомнение покачал головой - где старый данмер мог так замерзнуть ему было совсем невдомёк. Врочем, хозяин-барин, желает горячего напитка - значит получит то, что желает.
   Попав в номер Нар немедля повелел рабу завесить окны шторами, зажечь побольше свечей и ждать как подадут обед с кухни. Сам же старик уселся в кресло, выложил на столик обе книги не прикасаясь к ним принялся их рассматривать. Он предвкушал момент, он не хотел сразу углубиться в тексты, книги достались ему совсем нелегким путём и следовало насладиться этой победой. К тому же старик был голоден и намеревался сначала удовлетворить голод и жажду плоти, а уж потом голод и жажду разума. Обед принесли через четверть часа и Марвани приступил к нему. Приступил так как опытный генерал приступает к неприступному замку. Для начала Нар набросился на салаты и соусы, часто прихлебывая горячий глитвейн, и лишь заложив крепкий фундамент трапезы он перешел к жаркому и гарнирам. Когда же наконец обеденный стол стал напоминать поле после особо длительного и кровопролитного сражения, Нар встал и направился к книгам.
- Ну-с, посмотрим, что для нас раскопал наш дражайший коллега Эмиль. Так, что это тут хм... "История государства. Записано Вестом Амуналисом, смотрителем библиотеки им. Святого Тайбера. год 103 3 эры. Угум-с, ну что ж почитаем, что тут этот Вест наваял, так не то, бред какой-то про императора, так это враки про победоносные войны, ага, а вот и про мирный договор с Трибуналом. Предатели!!! Мерзавец Вивек и эта проститутка Альма, мда... Сота тоже хорош, нечего сказать. Ну, да даэдра с ними, потом почитаю на досуге, сейчас это неважно. Где же про Сайруса и Лигу? Проклятье, кто писал эту книгу! Ах да, некто Вест Амуналис - вырвать руки, нет лучше на галеры в кандалы, бездарь, определенно бездарь. Стоп, может быть тут есть глоссарий? Ага, есть! Ну, это значит я погорячился дорогой мой Вест, значит ты не совсем бездарь. Ага вот:
    "Лига Неугомонных – так называлась хаммерфельская группа сподвижников короны времен конца Второй Эры, действующая в водах около Строс М’кая и борющаяся за суверенитет родного Хаммерфелла, уже после того как сам он был завоеван Тайбером Септимом, после поражения войск принца А’тора в решающей битве при Заливе Хандинга. Несмотря на то, что, по сути, они являлись движением сопротивления имперской оккупации, остальные жители, в большинстве своем, считали их обыкновенными морскими разбойниками. В действительности так оно и было, основным родом деятельности Лиги являлось пиратство, однако при этом Лига Неугомонных нападала только на имперские морские суда.
Членами Лиги Неугомонных могли являться только жители Хаммерфелла и сподвижники Короны, которые никак не могли смириться с фактом завоевания своей страны Тайбером Септимом и готовые пойти на все, против имперской оккупации."
   Нар почесал лысину очинённым пером и тут же сделал пометку на черновом листе - "Определённо они мне нравятся! Повстанцы против империи, борющиеся за свободу Хаммерфелла. Хотя они названы пиратами. Нет! Возможно враки, пиратами их имперский хронист нарёк, могли быть вполне благородные редгарды, ведь боролись с то империей. Другие суда не трогали. Впрочем, это всё лабуда. Это всего лишь сноска в хрониках. Так, а что же во второй книге."
Старик отложил хронику и взялся за более толстый фолиант, углы оклада которого были обшиты серебрянными резными пластинами...

Кватч, кузнеца

Морнеанго кивнул и пошёл вдоль стеллажей, иногда останавливаясь и рассматривая приглянувшийся доспех. В основном здесь  были тяжёлые стальные и железные доспехи кованые специально для стражи города. Внимание ассасина привлёк лёгкий комплект брони из кожи с вшитыми пластинами и кольчугой (вспоминаем одеяние небезызвестного ведьмака Геральта). Сняв плащ, Мор одел на себя лёгкую защиту и, застегнув все ремешки, подошёл к зеркалу, которое стояло здесь же. Комплект сидел на данмере как влитой, если не считать торчащего ремня, который он заткнул за пояс, чтоб не мешался.
- Сойдёт, - критично осмотрев себя, кивнул Мор, такой доспех может и не защитит от клыков зверя, но поможет увернутся от его когтей.
Вернувшись к кузнецу и забрал из его рук ножны и повесил их за спину. Ловким движением выхватил меч и, взмахнув им, сделал сложный пируэт, и свеча за спиной Тома сползла вбок разрубленая пополам точным ударом ассасина. Ещё раз кивнув, он вернул меч на место и, спрятав за голенищем сапога кинжал, пошёл к выходу. На город опустилась ночь.
- Удачи! – крикнул кузнец вслед уходящему убийце
- К скампу, - холодно ответил он и вышел на улицу

Брума, таверна Олафа

   Услышав вопрос, Инира крепко призадумалась. С одной стороны, выносить сор из избы ужасно не хотелось, в конце концов, семейные тайны каждому встречному-поперечному не открывают. Задай Ини этот вопрос кто-нибудь другой, она вдохновенно рассказала бы красивую сказочку о Великой Любви, к концу которой собеседник если не проникся бы возвышенностью эльфийских чувств, то хотя бы пожалел несчастную сумасшедшую и, в свою очередь, рассказал бы об известном герое. Проблема заключалась в том, что жертвой потенциального вранья был Онгар, который, в силу профессии, чуствовал фальшь, как никто другой, и вполне мог отказать в информации. Взвесив все за и против, девушка решила, что, промолчав, она может потерять гораздо больше, к тому же, Онгар слыл человеком неболтливым и, пусть своеобразно, но порядочным.
- Что ж, коллега, буду резать правду-матку, - со смехом сказала Инира. После чего уже серьёзно добавила: - Только прошу тебя, не рассказывай об услышанном направо и налево. А лучше вообще не рассказывай. И приготовься, разговор будет долгим...

Кватч
Новоиспечённый охотник за чудовищами осторожно пробирался по тёмной, достаточно широкой улице и оглядывался по сторонам. Если чудище обнаружится здесь, то это ещё можно считать везением. Сравнительно, конечно же – на этой улице будет хотя бы место для маневров, в отличие от тех узеньких улочек, которые ему довелось заметить ещё вечером по пути в таверну.
Фонарями город мог похвастаться только на главной площади, освещением других районов города служили лишь свечи, выставляемые на подоконники жителями. Впрочем, ввиду недавних событий, и эти скудные источники света и уюта отсутствовали, уступив место густой темноте, полноправной и извечной спутнице ночи.
Вдруг за одним из домов послышалось похрюкивание. Убийца вытащил меч и, держа оружие наготове, направился к месту, откуда исходили странные звуки... Подкравшись к самому углу дома, Морнеанго перевёл дух и резко выскочил из своего укрытия, занося меч для удара. Однако на него лишь с удивлением уставился небольшой поросёнок, через секунду с визгом бросившийся прочь.
Данмер позволил себе улыбнуться, но следующий же шорох, похожий на треск черепицы и раздавшийся откуда-то сверху, заставил его вновь собраться и обернуться, как раз чтобы на фоне диска луны увидеть силуэт жуткой твари, спрыгнувшей с крыши одного из самых прилично выглядевших домов и бросившейся на врага. Прижав эльфа к земле и быстро нанеся ему пару ударов когтями, оборотень отскочил вбок и сверкнул глазами.
С виду тварь была кем-то вроде вервольфа, только форма черепа была другой формы, да и челюсти с котями были более впечатляющих размеров. Тварь опустилась на четвереньки, по-обезьяньи отбрела чуть в сторону и приготовилась припасть к земле для прыжка.

Брума, таверна Олафа
Олаф пообещал девушке хранить молчание и весь обратился во внимание, но когда Инира закончила свой рассказ, на его лице было написано явное недоверие.
- Ладно ты, но этот твой Эндрю, он что, только вчера из комы вышел? Либо он впал в маразм, либо он, что маловероятно, просто не узнал героя Кватча и великого чемпиона Арены! Тут, видимо, какая-то ошибка...
Нордлинг поскрёб макушку и пожал плечами:
- Послушай, девочка моя... Наша графиня действительно принимала человека, подходящего под твоё описание, но это был герой, помогавший последнему наследнику династии Септимов победить разрушителя-Мехруна! И ты говоришь, что это твой отец? Хмм... Хмм...
Олаф призадумался, и снова пожал плечами.
- Впрочем, чем скамп не шутит... Мало ли, чем занимался и кем был этот великий человек раньше... Ведь ты говоришь, что на его пальце, как и на твоём, кольцо, изготовленное мастером с Вварденфелла? Ну, кто знает, кто знает... Хотя я всё равно думаю, что этот старый хрящ, как его там... Эндрю! Так вот я считаю что он просто ошибся. Как бы то ни было, тебе в любом случае следует поговорить с графиней - от нашего героя давно уже ни слуху, ни духу, а уж ей-то визитёр наверняка шепнул, куда дальше направится. Вот только как ты добьёшься у неё аудиенции, этого я не знаю... Всё, что могу сказать, так это то, что она большая любительница акавирских артефактов. Можешь попробовать представиться знатоком в этой области, но вот что ты будешь ей щебетать когда она таки тебя примет...
Скупщик краденого беспомощно развёл руками.

Убежище Тёмного Братства в Чейдинхоле.

- Обойдусь без предисловий, сестра, - начал Индрегас и стал рассказывать о своих утренних размышлениях и соображениях.
- И ты считаешь, что всё это действительно имеет место? - спросила его спустя несколько минут Аркуэн. Однако Индрегас не стал настаивать на своих выводах.
- Я не знаю, что там в действительности имеет место, но факты, они фактами и остаются, независимо от того, что с ними сделали. А то, что спустя тридцать два часа после нападения хаджитов, об этом уже в столице вовсю трезвонили - это факт. Ты сама всё это читала, как я вижу, - Индрегас указал на свежий номер вороного курьера на столе. Альтмерка коротко кивнула, на секунду задумалась, затем заговорила.
- И всё таки я не понимаю, какую это опасность несёт Тёмному Братству?
- Непосредственное нападение хаджитов - никакой. А вот то, что за этим стоит, и в особенности то, зачем это делалось - самую непосредственную, - Индрегаса уже стало немного напрягать, что нужно объяснять столь очевидные вещи, но вида он не подал. Аркуэн тем временем продолжала прикидываться дурочкой.
- Не поняла, поясни.
- Всё очень просто. Нестабильная обстановка в стране ведёт к тому, что гражданам станет не друг дружки. Контрактов будет мало, и они будут всё опаснее. Потому что даже асассин может стать жертвой самых обычных бандитов. А их сейчас на дорогах пруд пруди - я сам по дороге сюда чуть не попался, еле успел через лес уйти.
Аркуэн усмехнулась.
- И это нашему Индрегасу, которого добрая половина убежища боится как огня, пришлось спасаться бегством от дорожных разбойников?
Босмер шутки не оценил.
- Твой юмор здесь не уместен, сестра, против толпы даже я бессилен. А их там было человек десять. Ладно, сестра, я жутко устал и хочу спать, ты подумай над моими словами. Однако есть ещё кое-что. - Индрегас порылся в сумке и вытащил склянку со странным порошком болотного цвета, который он украл у Огье. - В магазине "Главный Ингридиент" в Торговом Квартале я нашёл вот это. Сие вещество мне доселе известно не было, и я бы хотел его изучить. Но для этого мне нужны хорошие, нет не просто хорошие, а отличные алхимические приспособления. Где их здесь достать, я не знаю. Ты ничего не посоветуешь?

Брума, таверна Олафа

   Попрощавшись с откровенно зевающим Онгаром, девушка поднялась в снятую на ночь комнату и, не раздеваясь, рухнула на кровать. Мысли кружились в голове со скоростью чейдинхолских вороных лошадей, а самая навящевая и главная из них заставляла Иниру судорожно комкать изящное покрывало. Её отцом мог быть знаменитый герой Сиродиила, а она... Если раньше Ини всей душой уповала на то, что их с отцом встреча будет тёплой, что они станут хорошими друзьями, - в наставнике она, по большому счёту не нуждалась, да и сомневалась эльфийка в том, что к ней, взрослой, даже любивший её маму мужчина сможет испытывать отцовские чувства - то теперь Инира надеялся только на то, что этот неизвестный рыцарь даст ей возможность выговориться, не выставит её за дверь после первых нескольких слов. После стольких лет, после всего, что этот мужчина пережил, после всех одаривших его своим вниманием женщин, среди которых наверняка были первые красавицы Империи, вряд ли он помнил о её матери, а, даже если и помнил, вряд ли это было для него чем-то важным. Разумная часть Ини предлагала бросить эти глупые поиски и не травить свою душу и чужую память, но сердце, которое всегда платит за ошибку дороже, чем рассудок, упорно рвалось навстречу незнакомцу, желая просто увидеть...
   Девушка сама не заметила, как погрузилась в беспокойный предрассветный сон, в котором ей привиделся красивый, статный мужчина, презрительно смеявшийся над ней, вот только глаза его почему-то не улыбались...

Кватч

Зверь сильно ранил данмера, его левая рука была разорвана когтями чуть выше локтя и практически пришла в негодность. Теперь он навряд ли сможет повторить тот пирует, что он показал кузнецу, нужно было уровнять шансы…
Сняв с пояса бутыль лечения, Мор открыл крышку зубами и выпи до дна отбросил пустую флягу в сторону, та, пролетев немного, встретила на своем пути каменную стену здания и разбилась вдребезги, это отвлекло оборотня на мгновение. Этого хватило, чтобы ассасин привычным движением выхватил свой кинжал, на который предварительно нанёс сильный яд.
Выждав когда оборотень бросится на него, Морнеанго ловко увернулся и всадил отравленный кинжал в спину зверя. Взвыв от боли, он потерял равновесие и по инерции вписался в стену того же здания, осев на землю и поранившись о стёкла разбитой фляги.
Сжав рукоять за спиной, Мор дёрнул меч на себя и встал в защитную стойку, выставив клинок вперёд и согнув колени, чуть присел, чтобы в случае опасности можно было уйти от удара. Теперь, когда зверь был ранен и яд растекался по кровеносной системе каждую секунду он испытывал боль, и, вместе с тем, ослабевал, теряя драгоценные силы…

Убежище Тёмного Братства в Чейдинхоле.
Аркуэн скривила губы в недовольной гримасе, по которой сразу было видно, что она не прочь сказать босмеру что-то ещё, но, видимо, решив отложить возможный разговор до утра, она взяла себя в руки.
- Да, я обдумаю твои слова. Что же касается алхимических инструментов... Можешь попробовать мои, они достаточно хороши. Но, ты ведь знаешь, что я не большая поклонница алхимии, а если тебе нужно получить максимум информации о неизвестном веществе в короткие сроки... Буквально на днях здесь, в городе, помер какой-то алхимик, и племянники теперь грызут глотки за право обладать его имуществом. А пока они поносят друг друга в суде и за его стенами, ты можешь посмотреть, чем можно поживиться в доме. Он вверх по улице, немного в стороне, не заблудишься. Его бывший владелец даже какую-то научную степень получил в области расщепления веществ... В общем, я в этом не сильна. Понятно только, что инструменты у него соответствующие обязаны иметься.
Бретонка встала и, пожелав брату мирной ночи, направилась к своим покоям.

Кватч.
Несмотря на то, что тварь была ранена кинжалом, и яд должен был в короткие сроки оказать своё смертоносное воздействие, погибать оборотень не спешил – возможно, это был индивидуальный иммунитет особи к яду, а возможно, стёкла разбитой бутыли с живительной жидкостью, о которые оборотень поранился, хранили на своей поверхности остатки зелья и, вонзившись в плоть, принесли больше пользы, чем вреда.
Зверь, получив от жертвы отпор, теперь был осторожнее: описывая вокруг данмера круги и наблюдая, как тот, не отставая и не упуская врага из виду, крутится вместе с ним, монстр выжидал... С каждым его движением застрявшие во плоти осколки причиняли всё большую боль, спина немела, а её владелец свирепел всё больше. Наконец, он прижался к земле, оттолкнулся мощными задними конечностями и бросился на эльфа.
Тот был начеку и вовремя отскочил, услышав лишь свист когтей возле своего уха. Но зверюга после неудачи не стала снова выжидать удобный момент для атаки – вместо этого она, приземлившись в нескольких метрах от данмера, развернулась и снова бросился на врага.
Как бы искусен не был данмер в своём ремесле, истребление чудовищ к этому разряду явно не относилось. И это он осознал буквально через несколько секунд после стремительной атаки монстра. Как раз тогда, когда он почувствовал на своём плече смыкающиеся зубы и одновременно услышал жуткий хрип и треск.
Осознание произошедшего пришло не сразу; данмер, дрожа от напряжения, опустил взгляд и понял, что ему в последний момент удалось выставить меч вперёд и насадить тварь на его острие. Скотина, стоящая перед ним на задних лапах и вцепившаяся в него мощными клыками, была чертовски живуча и держалась из последних сил, пытаясь утащить за собой в бездну смерти и своего убийцу. Оборотень с усилием поднял лапу, чтобы опустить её на эльфа, но тяжёлое дыхание окончательно сбилось, и тварь, погибая, навалилась на теряющего сознание эльфа и погребла его под своей уже бездыханной тушей.

Пещера неподалеку от “Гадской Калитки”, раннее утро.

По-зимнему ленивое солнце не особо спешило подниматься над горизонтом, пока что лишь слегка подкрашивая красным восходный край небес. Однако Снорри, до того мирно дрыхнущий на своем лежаке в скрытой под многометровой толщей земли пещере, внезапно дернулся и резко открыл глаза. Пару минут хаджит с каким-то тоскливым, животным ужасом таращился в закопченный потолок каверны, затем очень медленно, не глядя, дотянулся правой рукой до левого запястья и судорожно за него ухватился. Не обнаружив там наруча, облегченно прикрыл глаза и выругался сквозь клыки:
- А, чтоб васс… ненавижу пещщерры…
Сон, похоже, был безнадежно испорчен. Как всегда.

Поднявшись с лежака, С’Неррир с наслаждением, до хруста, потянулся, разминая затекшие за ночь суставы. На секунду промелькнула крамольная мыслишка свалить по-тихому пока все спят, но была безжалостно атакована в кои-то веки пробудившимся здравым смыслом. Окончательно добило ее то, что спустя какую-то пару минут зашевелился и вскочил Джо’Нажир.
Ну да, ну да… Шесть утра - у данмеров утренняя молитва, а зверью пора за работу. Даже спустя три года Снорри все так же просыпался засветло, хоть теперь за промедление и не грозил воспитательный пинок костяным сапогом под ребра. Вот и рыжий Ренридж, похоже, точно так же стал “ранней пташкой”.
Пожилой террорист в свою очередь разбудил остальную ”братию” и вскоре в пещере развернулась бурная деятельность по снаряжению небольшого отряда диверсантов в дорогу. Спешка была вполне оправданной – несмотря на то, что “Большое Празднество” ожидалось только через три дня, за это время нужно было еще успеть добраться до Скинграда, а затем и до Столицы, причем на последнем отрезке их будет задерживать повозка с бочками. Впрочем, Снорри был только рад свалить отсюда побыстрее – само пребывание в глубоком подземелье, пусть даже и не похожем на шахту, его изрядно нервировало.
В не меньшей степени полукровке действовал на нервы и До’Раввр, вроде бы казавшийся воплощенной доброжелательностью по отношению к новичку. На деле же, С’Неррир то и дело ловил на себе тяжелый, испытующий взгляд Вожака. Впрочем, ожидать от того полного доверия было, по меньшей мере, глупо, на то он здесь и поставлен главным, чтобы следить за надлежащим исполнением воли Ренриджа Крин и всех подозревать.

Наконец сборы были закончены и вся честная троица неофитов Ренриджа выстроилась рядком у выхода из каверны. До’Раввр с гордостью посмотрел на вытянувшихся во фрунт подчиненных, прокашлялся и начал напутственную речь:
- Брратья! Луны смотррели и видели – наша общщина очень долго вынуждена была скрываться и не участвовать в священной борьбе Ренриджа Крин. Слишшком долго. Хвала Алкошу, все изменилось – теперь и вы можете помочь нашшим брратьям и сестррам! Если сделаете все как должно, благодарность народа Эльсвейра не будет знать границ. Если нам не повезет и вы, хррани вас от этого Азура, погибнете, то я лично позабочусь о том, чтобы вашши имена заняли достойное место в списках Ри’Саллидад – Достославных Мучеников. Если же вы нас подведете…
Снорри мог поклясться, что в конце речи взгляд До’Раввра остановился именно на нем. То, что Вожак не озвучил возможную кару за провал задания, почему-то сделало смысл последней фразы еще более тревожным. Эффект не был смазан даже тем, что оратору, как и подавляющему большинству Сутай-рахтов, приходилось задирать морду, чтобы посмотреть полукровке в глаза.
Новички в ответ на слова До’Раввра лишь гордо оскалились, прорычали что-то на непонятное на Та’Агра и приложили правую лапу к сердцу. Помедлив, Снорри скопировал этот жест, едва удержавшись от того, чтобы по привычке не ляпнуть при этом что-нибудь вроде “Уриэль, Потема, МЕСТЬ!”.
Спустя некоторое время небольшой отряд вышел на Серебряную Дорогу, предусмотрительно обойдя “Гадскую Калитку” лесом, и быстрым шагом, срываясь на особо удобных спусках на бег, направился в сторону Эльсвелла.

Имперский Город, "Купеческий трактир"

Анричирр покачал головой.
- Хотелось бы, чтобы это ваше «остальное» было бы покррупнее. Например – те самые  четыре с горррсткой тысячи, на которые договаривались… Ну, если ррезультаты устррроят, конечно. Сами смекаете, туда попасть будет больших затррат… и усилий стоить. А семьсот – это – пха! – только на базарр сбежать. Только на начало и хватит.
Он сделал глоток мёда и задумчиво посмотрел на обновленную карту. Почесал затылок.
“Радар-радарр… что же это такое? Произносится складно, вроде из нашего наречия. То ли имя, то ли инструмент какой. Или местечко какое-нибудь. База, к примеру, ренриджей. Имя… Ра’Дар? Тогда тот, кто сверху стоит. Наверху Ренриджа Крин, шишка большая, а не шишонок никакой, что деревню под осаду брал... Нет, не с чего оттолкнуться. Туда идти надо будет в любом случае, прав капитан…”
- Думаете, будет толк, если попрробую с парнем встретится? Или он совсем уж невпопад брредит?..

- Да как тебе сказать, - поморщился капитан. - Мычит, бурчит, наши ребята ничего путного из него не выудили, а что выудили, так я тебе сказал. Могу конечно встречу вам устроить, ежели ты считаешь, что твой язык подвешен лучше, чем у профессиональных следователей, расспрашивавших мальчугана... Но что-то я в этом сомневаюсь, хаджит. Так что лучше не теряй время попусту. Чем быстрее и качественнее ты выполнишь работу, тем раньше ты получишь своё вознаграждение.

Столица империи. Номер в дорогущей гостинице. Чтение хроник.

   Нар уверенно взялся за второй, выглядевший более внушительно фолиант и прочёл заглавие.
- Так-с, "Политические события империи, IX-X века 2 эпохи." Угум-с, то что доктор прописал, хе-хе-хе.
Ага, про Тайбера и его победоносные войны, тьфу!! Будь он проклят во веки веков! Именно он поднял империю на ноги после смутного периода Опять про Тайбера, снова про Тайбера... - раздраженно ворчал старик, вчитываясь в повествование. О, вот и упоминание про Лигу.
Дальше Марвани читал очень внимательно, перестав на время капать ядом желчных метафор на пожелтевшие страницы книги. Перед глазами его разворачивались события дней давно минувших. Дней Тайбера. Дней величия империи:
"В 862 году Второй Эры Тайбер Септим начинает блистательную кампанию, по завоеванию остальных королевств Тамриэля, чтобы объединить их всех под флагом единой Империи. Тассад II, король Хаммерфелла, оказывает сопротивление имперскому вторжению, но был предательски убит своим придворным, который являлся одним из Форебитом, поддерживающим Тайбера Септима. После смерти короля, Хаммерфелл погрузился в пучину гражданской войны, между Форебитами и сторонниками короны. Молодой принц А’тор вел череду блистательных побед на Форебитами, но последние заключают договор с Тайбером Септимом, позволив ввести ему на территорию Хаммерфелла имперские войска. Принц А’тор был вынужден отступить к острову Строс М’кай, где его флот был разбит имперскими силами, в битве при Заливе Хандинга. Официально Хаммерфелл стал частью Империи, но также остались и Сторонники Короны, которые боролись за независимость своей страны. Такие как Лига Неугомонных.
В течение последующих двух лет, члены лиги Неугомонных нападали и грабили имперские суда проходившие близ острова Строс М’кай, чем и заслужили себе репутацию скорее шайки пиратов, а не борцов за свободу..."
- Да, я правило сделал выводы! Пиратами их имперцы называют. Мерзавцы-летописцы всегда умели подавать события под нужным для правителей углом взгляда. А эта Лига Неугомонных боролась за свободу от имперского засилья. Так-с, ну и что же дальше,
"Однако в 864 году Второй Эры, дела Лиги резко пошли на взлет. Наемник Сайрус, прибывший на Строс М’кай в поисках своей сестры Исзары узнает, что она также являлась членом Лиги Неугомонных, и именно это обстоятельство связало судьбу Сайруса с Лигой. Сумев найти свою сестру у некроманта Н’гасты и вырвать ее душу из лап самого Клавикуса Вайла, Сайрус обещает помочь ей и Лиге в воскрешении принца А’тора. Однако, несмотря на то, что все необходимые компоненты были найдены, и ритуал прошел как надо, душа принца не пожелала возвращаться в тело, а вселилась в клинок. Это явление полностью подорвало мораль Лиги Неугомонных, но полностью изменившийся Сайрус, схватив Меч А’тора решил сам повести Лигу Неугомонных за этим клинком, в который вселилась душа принца, к победе. В конце концов Лига вышла в открытое противостояние с Имперским Легионом на улицах Строс М’кая, а Сайрус, с помощью Меча А’тора, разделался с губернатором Ричтоном на борту имперского дирижабля, а впоследствии и уничтожив саму махину, заставив ее грохнуться на улицы Строс М’кая. Эта победа Лиги Неугомонных  заставила Тайбера Септима пересмотреть итоги войны и заключить мир, на более выгодных Хамерфеллу условиях. Исзара же, стала новым губернатором Строс М’кая. Дальнейшая судьба Лиги Неугомонных – неизвестна."
    Прочитав последние строки Нар даже подпрыгнул в своём кресле. Вздернув вверх перс указующий он изрек:
- Какая великая судьба! Ай, да Сайрус, ай да сукин сын. Утер он нос императору, практически освободил родные земли. Надо же сестра его стала губернатором. Хм-м-м, и что это всё???
Старик снова бросился листать фолиант, но не смог больше обнаружить ничего по интересующему его вопросу.
- Что ж, полученная информация позволяет сделать выводы, что дальнейшие поиски следует направить в сторону Хамерфелла, а именно в город Строс М'Кай. Кажется он расположен на острове... да, что-то такое припоминаю. Нужно собрать всё, что известно о сестре Сайруса, об этой губернаторше Исзаре.

Четвертое число месяца Первоцвета. Эльсвелл.

Чем ниже спускался отряд, тем теплее становилась погода, и тем больше зелени появлялось в весеннем пейзаже. На высоте Эльсвелла растительность обосновалась уже капитально и, судя по всему, не собиралась сдавать свои позиции ночным заморозкам.
Окруженный щетинившимися порослью озими полями городок располагался в очень живописном месте – прямо за местной таверной начинался крутой спуск к далекому озеру Румар, лишь единожды прерываемый небольшой площадкой с полуразрушенным фортом неизвестной эпохи. В ясную погоду некоторым особо глазастым наблюдателям даже удавалось разглядеть крохотный силуэт Башни Белого Золота.

Впрочем, несмотря на столь удачное в эстетическом плане расположение поселка, Снорри он никогда не нравился. Здешние хибарки выглядели весьма непрезентабельно, даже по местным меркам, к тому же, среди путешественников до сих пор ходили жутковатые слухи про то, что все жители Эльсвелла как-то раз, самым загадочным образом, исчезли из этого мира. Неизвестно уж куда они делись – то ли провалились в Обливион, то ли в Этериус, то ли еще куда… но с тех пор самые впечатлительные путники предпочитали ночевать в полях.
С’Неррир впечатлительным себя не считал, но у него были свои причины недолюбливать этот городишко – здешним трактиром заправляло семейство темных эльфов. Сам трактирщик был еще относительно ничего… насколько данмер вообще мог быть нормальным в глазах Снорри. Но вот его взбалмошные сестрицы были положительно несносны! Любой поход полукровки в эту таверну обычно превращался в полномасштабный скандал, во время которого “грязное животное” и “длинноухие  мартышки” осыпали друг друга нордским и морровиндскими ругательствами на радость всем присутствующим и на горе несчастному Дираму, который, в конце концов, запретил хаджиту появляться в стенах своего заведения.

Когда троица дошла до околицы поселка, зверолюд притормозил на минутку, извлек из рюкзака левый наруч, украшенный вытисненной по прочной свиной коже скайримской “плетёнкой” и нацепил его поверх кандального рубца.  У него не было ни малейшего желания давать мерсским эльфийкам дополнительное тактическое преимущество в виде напоминания о собственном рабском прошлом. Затем повернулся к нетерпеливо переминавшимся с лапы на лапу спутниками:
- Ну, вот мы и прришшли. Где тут живет тот вашш знакомый, что должен снабдить насс… лошшадьми? - на последнем слове голос Снорри слегка дрогнул.